Значит, и сама Мать-Земля перестала быть надежным убежищем для двойняшек. Она так тесно связана со своим творением, что не сможет его покинуть. Возможно, рано или поздно она тоже падет под натиском гниения и тьмы. Что тогда станет с Анше и Мушой?
Опустошенная, Мать-Земля смахнула слезу и вырвала свои глаза. Теперь свет Солнца и Луны навсегда покинет ее.
Простите меня, дети! У нас нет другого выхода! крикнула она.
Двойняшки тщетно пытались утешить мать. Окаменев от горя, она распростерлась на земле. Больше она не могла видеть ни свои творения, ни своих любимых детей. Она не двигалась и почти не дышала.
Мы должны остановить это! сказал Анше сестре.
Муша согласилась. Вместе они отправились в путь. Двойняшки бродили по земле, ища то, что совратило тауренов и повергло в отчаяние их мать.
Ветры разнесли слух о горе Матери-Земли и странствиях Солнца и Луны по всей вселенной. Узнали об этом и таурены. Вскоре двойняшки встретились с ними.
Будь осторожен! предупредила Муша брата. Мы не знаем, впали ли эти шухало в безумие.
Когда таурены подошли ближе, Солнце и Луна поняли, что, хоть тьма и коснулась их, она еще не завладела их существом.
Им можно доверять, с облегчением сказала Муша, опуская лук.
Женщина, возглавлявшая процессию тауренов, обратилась к Солнцу и Луне с приветствием:
О, сияющее Солнце и светозарная Луна! Мы узнали о страданиях Матери-Земли. Эта весть наполнила наши сердца печалью. Мы пришли, чтобы предложить вам помощь!
Анше в изумлении посмотрел на сестру:
Мать не захочет, чтобы они рисковали. После всего, что случилось Наш долг защищать их!
Женщина-вождь вновь обратилась к двойняшкам:
Прошу вас, услышьте меня. Как и вы, мы дети Матери-Земли. Мы живем на ее равнинах. Ветры доносят до нас ее стоны. Мы чувствуем ее любовь. И мы хотим защитить нашу семью!
Когда таурены расступились, Анше и Муша увидели повозку. Они склонились над ней, чтобы рассмотреть дар шухало, но тут же в недоумении отшатнулись.
На подстилке из травы лежал ребенок. Он излучал синий свет жизни; в младенце мерцала искра, родственная той, что горит в Солнце и Луне.
Мы нашли дитя в полях, объяснили таурены. Мы остановились у берега реки, чтобы отдохнуть. Но прежде, чем мы успели напиться, вода отступила и мы увидели колыбель с младенцем.
В эту минуту ребенок открыл глаза и заплакал.
Его крик проник в сердца двойняшек и напомнил о горе, в которое погрузилась их мать. Тут они поняли, кем был этот младенец: единственная слеза, пролитая Матерью-Землей, упав на золотую равнину, породила новую жизнь.
Муша взяла ребенка на руки, и он затих.
Это свет нашей матери. Наш родственник сказала она брату.
Как мы его назовем? спросил Анше.
Мать знает. Нужно отнести его к ней.
А как же тени?
Как только прозвучало это слово, все вокруг замерло. Наступила неестественная тишина.
Анше обнажил меч. Муша подняла лук.
Они настороженно прислушивались, готовые защищать тауренов и младенца.
Атака теней не заставила себя ждать.
Тьма напоминала ползучую тварь, бесшумно подкрадывающуюся к жертве, чтобы разорвать ее в клочья. Анше был непоколебим, как скала, и сражался яростно, как пламя. Муша была быстрее ветра и ускользала от теней, как вода. Таурены воззвали к элементам мироздания, прося их помощи в смертельной битве.
Сияющий меч Солнца рассеивал тени. Там, где падали мерцающие стрелы Луны, стихал зловещий шепот. Солнце и Луна заставили тьму отступить, а элементы мироздания загнали ее во впадины и щели.
Мы побеждаем! воскликнул Анше, воздев к небу меч.
Он не заметил приближения коварной тени. Она набросилась на Солнце, стремясь поразить его в самое сердце.
Брат! воскликнула Муша, выпуская стрелу.
Стрела достигла цели и разодрала тень надвое, но та успела ранить Анше. Схватившись за бок, он упал; между пальцев струилась кровь.
Муша кинулась к брату и попыталась перевязать его рану, призвав на помощь ветры и воду. Но что бы она ни делала, кровотечение не останавливалось.
Рана слишком глубокая. Я не могу ее залечить. Может, наша мать
Не оставляй меня, сестра! взмолился Анше.
Не оставлю!
Муша осталась с братом, поручив ветру передать Матери-Земле мольбу о помощи.
Услышав об угрозе, нависшей над двойняшками, Мать-Земля разорвала оковы печали. Хоть ее скорбь и была велика, любовь к детям оказалась сильнее. Ослепленная, Мать-Земля не знала, куда идти. Но волны морей и рек шептали ее имя, и она шла на зов. Ветры поддерживали ее под руки, аккуратно направляя туда, где двойняшки боролись с тьмой.
Анше! Муша! кричала она.
Мама! Луна потянула мать за собой. Анше ранен.
Мать-Земля встала на колени рядом с сыном и провела пальцами по его лицу. На ее руках остались следы крови.
Я не могу залечить рану! плакала Муша.
Но ты поддерживаешь в нем жизнь!
Мать-Земля обняла детей, радуясь тому, что нашла их, и удивляясь, что они не одни.
Шухало нашли младенца на равнине, объяснила Муша. Кажется, он родился из твоей слезы.
Мать-Земля взяла ребенка на руки, и радость вновь осветила ее:
Не отчаивайся, ЛоШо!
Убаюкивая дитя, она спросила у двойняшек, что стало с тьмой.
Нам удалось ее оттеснить, ответил Анше.
Но таурены до сих пор в опасности. Тьма может вернуться в любой момент! Что нам делать, мама? воскликнула Муша. Анше ранен, а я не могу сражаться. Ведь если мой исцеляющий свет перестанет падать на брата, он погибнет.
Мать-Земля повернулась к Солнцу и Луне. Она больше не видела, но прекрасно помнила обширность и красоту своего творения, искрящееся чудо жизни и разрушительную силу теней, стремившихся погубить все сущее.
Увы! произнесла она наконец. Сердце Матери-Земли исполнилось тоски, ведь она приняла непростое решение. Шухало, мои шухало, свободны, но затронуты порчей. Они будут привлекать тьму, если я не найду, где заточить ее.
Мама, не надо! запротестовали двойняшки, но Мать-Земля успокоила их, как когда-то элементы мироздания:
Я должна. А вы должны вернуться на небо. И остаться там навсегда. Оттуда вы увидите всю вселенную. Оттуда сможете преследовать и рассеивать тени, которые я не сумею сдержать. Анше, не отдаляйся от сестры. Она должна видеть тебя, чтобы исцелять твои раны. Муша, будь рядом с ним. Ты его тайная сила. Вот!
На миг Мать-Земля прижалась лицом к младенцу, а потом передала его Муше.
Возьмите его с собой. Он еще совсем юн, и тьма не коснулась его. Учите его, дети мои. Учите так, как я учила вас. Пусть заботится о шухало и об этом мире. Пусть знает, что я люблю его. Как и всех вас.
Мать-Земля в последний раз обняла и поцеловала своих детей.
Заботьтесь друг о друге. И будьте сильными! прошептала она, когда двойняшки начали всхлипывать. Помните, что я с вами. Я со всеми своими творениями. Всегда!
Солнце и Луна вернулись на небо, забрав с собой младенца.
С тяжелым сердцем и непоколебимой уверенностью в правильности принятого решения Мать-Земля призвала элементы мироздания.
Призвала ярость огня. Силу ветра. Твердость камня. Мощь воды. И вновь распростерлась над миром. Мать-Земля в последний раз обняла равнины. Широко раскинула руки, чтобы проложить дороги для шухало. Прислушалась к ветрам, которые доносили до нее мольбы детей. Приникнув к земле, позволила ударам своего сердца еще глубже проникнуть в ее недра.
Здесь она и останется; здесь будет стоять на страже гармонии и света, отражать атаки теней и заглушать зловещий шепот. Мать-Земля отдала всю себя своим творениям. Она больше не сможет подняться и никогда не отправится бродить по миру. Зато ее дети будут в безопасности!
Когда Муша поняла, какую великую жертву принесла Мать-Земля, ее сердце было разбито. Но Луна не утратила мужества. Она приказала легкому бризу донести напутствия матери до шухало. Потом притянула к себе приливы и ветра, чтобы они слышали каждое ее слово и исполняли ее волю. Анше без устали освещал равнины, чтобы на них не прокрались тени. Двойняшки оберегали мир, а юный ЛоШо наблюдал за ними, впитывая мудрость Матери-Земли. Вот какие уроки преподали младенцу старшие брат и сестра:
В мире есть мгла. Но мы свет; мы останавливаем нашествие теней. Не беспокойся и не бойся! В каждом творении ты найдешь Матерь-Землю. Она всегда с нами. Вместе мы становимся сильнее, и ты никогда не останешься один.
Освещенная Солнцем или двумя Лунами (ЛоШо, или Синий Карлик, со временем превратился во вторую Луну), Мать-Земля крепко прижимает к себе мир, следя за всем, что в нем происходит. Своим телом она ограждает вселенную от мглы. Своей любовью делает ее безопасной. Хоть свет и погас в ее глазах, тепло ее сердца никогда не иссякнет.
Шухало уже не те, что были в момент творения, но Мать-Земля никогда не покинет их. Ее любовь и мудрость будут направлять их до скончания веков.
О маленькой клыкаррке
АВТОР Гарт Никс
ИЛЛЮСТРАТОР Джастин Жерар
И это весь твой улов? спросил Онаака.
На крепких широких плечах юного клыкарра лежал огромный королевский лосось. Под головой рыбы виднелось отверстие от копья удар был нанесен искусно.
Кровь тонкой струйкой стекала вдоль грудного плавника и просачивалась за воротник сального жилета, пачкая скрытый под ним белоснежный мех.
Иди первой, добавил он. Чтобы взвесить мою добычу, учителю ловли придется позвать помощника.
Тарука не сказала Онааку, что его драгоценный мех в опасности. Она надеялась, что кровь пропитает всю спину и отмыть ее будет невозможно. Онаака всегда старался унизить Таруку. Может, потому, что она самый маленький калуак (так называют себя клыкарры), взваливший на себя тяжкое бремя рыбной ловли, которое позволяет выжить и семье, и всему роду. Онаака и Тарука родились в один день, под одним созвездием, но были отличны во всем. Онаака стремился прославиться. Тарука мечтала, чтобы ее просто замечали.
Она выступила вперед и положила на ледяную глыбу связку пятнистого желтохвоста. Тарука поймала семь рыб, но все вместе они весили в четыре раза меньше, чем гигантский лосось Онаака. Каттик Укушенный Акулой (он не рыбачил с тех пор, как потерял глаз, руку и ногу в схватке с акулой) фыркнул и кивнул. При свете закатного солнца его клыки казались слишком желтыми. «Напрасно он не чистит их, как остальные калуаки подумала Тарука. Пожелтели настолько, что символы семьи и рода не разглядишь».
Учитель ловли поднял связку желтохвоста, чтобы оценить вес, потом снова положил ее на лед и выбрал разноцветную веревку Таруки (синий-синий-зеленый-красный-желтый) из тридцати веревок, каждая из которых принадлежала рыбаку общины. В ознаменование сегодняшнего улова Каттик завязал на веревке Таруки один узел. Всего на ней было четыре узла меньше, чем на большинстве других.
Всего один узел? спросила Тарука, пытаясь скрыть разочарование.
Клыкарры делили пищу поровну, но за большой улов получали узлы, которые обменивали на предметы роскоши, новые инструменты, оружие. И даже на монеты, необходимые для торговли с другими общинами. Тарука хотела собрать пять узлов. За них старый барахольщик Варрак обещал ей рулон материи для воздушного змея, о котором мечтала младшая сестра Таруки Унка. Она была очень активным ребенком и давно пыталась починить и запустить старого змея Таруки.
Один узел, подтвердил Каттик. Рыбы маленькие; у трех уже появилась жаберная гниль. Они сгодятся разве что на суп.
Тарука остолбенела. Укушенный Акулой не мигая смотрел на нее уцелевшим левым глазом, темным и глубоко посаженным. На месте правого глаза зияла красноватая рана, которая только начала зарубцовываться. Широкие брови были кустистее и гуще, чем у других клыкарров. У Каттика все было непомерным: брови, усы, клыки и чувство собственной значимости.
Покажи мне жаберную гниль! сказала Тарука, указывая на рыбу и надеясь, что никто не заметит, что она поднялась на цыпочки. Чешуя желтохвостов еще отливала серебром, ведь их вынули из воды всего полчаса назад: Тарука тащила рыбу в сети, привязанной к лодке. Красные жабры, чистые глаза. Ни одного тусклого волокнистого нароста признака жаберной гнили.
Один узел, повторил Каттик. Может, когда-нибудь ты получишь больше. Но не сегодня.
Тон учителя ловли не оставлял сомнений в том, что, по его мнению, больше узлов Тарука не получит никогда. Он жестом приказал ей пропустить Онаака.
Тарука кипела от злости, но ничего не могла поделать. Она забрала свой улов и направилась к другой массивной глыбе льда, где Ларати разделывала рыбу. Очищенные тушки она кидала помощницам, которые посыпали их льдом и укладывали в корзины из тюленьей кожи. Община собиралась в Камагуа один из главных городов килуаков, где племя всегда останавливалось во время кочевых странствий. Матерям, подросткам и детям предстояло долгое путешествие по заснеженным равнинам; нужно было запастись едой на случай задержки, связанной с погодой, или других неприятных сюрпризов. Провизию укладывали на сани, которые тащили тюлени. Что касается рыбаков, то они добирались до Камагуа на лодках, добывая пропитание по дороге. На это уходило всего несколько дней.
Каттик сказал, что у рыбы жаберная гниль. Так что ее нельзя есть, проворчала Тарука.
Ларати отвлеклась от обезглавливания, потрошения и филетирования. Она с силой вонзила нож в колоду, и в воздух взлетела ледяная стружка.
Каттик похож на древний валун, улыбнулась Ларати. Он не меняется. И терпеть не может все молодое и независимое. А в тебе соединились оба этих качества. Может, поработаешь со мной? Приятная компания. И никаких проблем.
Он дал мне один узел. Всего один! возмущалась Тарука.
Каттик воняет хуже, чем тюлений помет весной Когда начинает оттаивать, сказала Ларати достаточно громко, чтобы ее услышал Укушенный Акулой.
Потом он, конечно, отомстит и унизит ее в ответ; между ними так заведено уже много лет.
Но никто не дал бы тебе больше. От другого учителя ловли ты бы не получила ни одного узла, добавила Ларати другим тоном.
Тарука по-клыкаррски вздохнула: со свистом выпустила воздух через сжатые губы и опустила плечи. Потом поправила рыболовную сеть, которая норовила соскользнуть с плеча, и добавила:
Знаю. Надо ловить больше рыбы. Огромной рыбы!
Ларати кивнула без особого энтузиазма и снова взялась за нож из китового уса. Через секунду она отсекла голову очередной рыбы, незаточенной частью клинка сбросила ее в корзину и начала разделывать тушку. Тарука устало поплелась прочь. Даже ее подруга Ларати не верит, что она может поймать больше. Все против нее! Тарука ниже и легче других клыкарров. А значит, не может управлять большими лодками. Долго грести Таруке трудно не хватает сил. Поэтому она почти все время идет под парусом. У такого способа передвижения, конечно, есть свои достоинства. И недостатки.
В довершение всех бед, отец не научил Таруку рыбачить. Просто не успел. Он умер вскоре после того, как они впервые вышли в море. Не вернулся с рыбалки. Через неделю к берегу прибило мачту его лодки без парусов и такелажа, с расщепленными концами. Прошли годы, и Тарука, укоротив мачту, приспособила ее для своего крошечного суденышка. От отца ей досталась еще одна вещь И, конечно, воспоминания о том единственном дне, когда они вместе рыбачили. Отец дал ей леску и крючок, но за целое утро она так ничего и не поймала. Она хотела порыбачить с копьем или сетью, но не могла их даже поднять.
Тарука! Настоящему рыболову нужны не крючок, сеть или копье, а терпение
Через час она поймала огромного солнечника; пытаясь удержать его, Тарука чуть не вывалилась из лодки, и смеющийся отец втащил назад и дочь, и рыбу.
На следующий день друзья позвали Таруку запускать воздушного змея, и отец вышел в море один. Он так и не вернулся. Тарука научилась рыбачить сама, наблюдая за окружающими, прислушиваясь к разговорам, пробуя и ошибаясь. В самом начале ошибок было очень много. Другие клыкарры не рассказывали ей об опасных течениях или местах, где нерестилась рыба. Все считали, что учить молодого калуака рыбачить может и должен только отец. Лишь несколько клыкарров ободряли Таруку и давали советы, больше похожие на туманные намеки.