Когда Александра спустилась на кухню, Эмма оторвалась от газеты и грузно встала с кресла. Ее черное платье контрастировала с густыми седыми волосами.
Мисс Александра, вы вернулись?
Снова ненадолго, Эмма. Надеюсь, через пару дней уеду обратно в Мэддоу-Хаус.
Вот вы, значит, какая. Совсем не хотите нам уделять время. А что это с вашим хорошеньким личиком случилось? Эмма прищурилась и тут же удивленно распахнула глаза, да вы покалечились где-то!
Да будет вам, Эмма. Мелочи жизни. Я всего лишь упала с велосипеда сегодня утром, и вообще-то я хотела помочь вам с ужином.
Не утруждайте себя, мисс Александра, вам бы лучше отдохнуть, попыталась возразить Эмма.
Я как раз отдохну. Так, что у нас есть в холодильнике?
Вечер фарфоровой синевой разлился по Лондону. Небо выглядело спокойным и ясным, и ничто не предвещало грозы.
Гранты сидели в столовой за ужином, когда вдалеке послышался тихий раскат грома.
Ну вот, такой чудесный день, сказал Эдвард, промакивая уголки губ салфеткой, надо же ему закончиться вот так нескладно. Хоть ужин отменный. Форель тает во рту.
Лорен выглядела недовольной.
Это все заслуги твоей дочери, сказала она, не имея в виду ничего хорошего, она занимается хозяйством в деревне, а в городе готовит и моет посуду.
Эдвард отложил приборы и посмотрел сначала на жену, а после на дочь, как будто искал между ними сходство.
Не вижу ничего в этом плохого. Я бы гнал в шею всех остальных поваров, лишь бы еда в доме всегда была такой вкусной. Я помню шепард пай в твоем исполнении, Александра. Он был весьма недурен.
Эдвард громко чихнул несколько раз подряд.
Спасибо, Эдвард, сказала Александра ровным тоном, показывая таким образом, что не собирается поддерживать разговор.
Как дела в Мэддоу-Хаус? Я смотрю, деревенская жизнь бьет ключом? спросил Эдвард, кинув взгляд на царапины на лице девушки, затем аккуратно отрезал кусок нежно-розовой рыбы и, не дожидаясь ответа дочери.
Мне там нравится, сказала Александра. Уединение, много природы и оранжерея.
И можно носить джинсовый комбинезон, как мальчишка, встряла Лорен, и летать на велосипеде с холмов! Какая прелесть!
Эдвард хохотнул и простонал от удовольствия, еще раз хваля рыбу.
К тебе приезжали друзья? Спросил он.
У Александры было немного друзей, но в последнее время ей не хотелось проводить с ними время. Девушки казались ей скучными со своими семейными разговорами, а парни постоянно порывались перейти дружескую черту. Единственная, с кем она поддерживала действительно близкую связь, была Молли, но виделись они при этом редко.
Не в этот раз, сказала Александра, в скором времени у нас ожидается пополнение в Мэддоу-Хаус.
Оба родителя посмотрели на нее вопросительно.
Рэй, сын Уолтера Фостера поживет у нас какое-то время, сказала Александра, чувствуя, что присутствие Эдварда при разговоре может внести в него благоразумие.
Сын Уолтера Фостера? задумчиво переспросил Эдвард, стараясь вспомнить, о ком идет речь. Ах, да. У него есть сын, кажется, военный.
Моряк, дополнила Александра.
Да-да, моряк. По-моему, я видел его как-то раз, но точно не помню при каких обстоятельствах.
Сын водителя будет жить в Мэйддоу-Хаус? раздраженным тоном спросила Лорен. И сколько ему лет?
Я не знаю, мама, ответила Александра.
Полагаю, чуть больше двадцати, ответил Эдвард.
И он будет жить под одной крышей с нашей дочерью? Возмутилась Лорен. Оголодавший по женскому вниманию моряк?
Лори, успокойся, Эдвард взял ее за руку и кашлянул, отвернувшись в сторону, Уолтер порядочный человек, он не допустит ничего подобного в доме.
Но ты же знаешь, какая репутация у его жены. Она сумасшедшая алкоголичка! Кто знает, что можно ожидать от ее отпрыска. Как известно, яблоко от яблони недалеко падает. Не хватало еще, чтобы он домогался до нашей дочери.
Беседа шла так, как будто Александра смотрела театральное представление. И она могла бы возразить словам Лорен про яблоко и яблоню.
Я против. Этот моряк не будет жить с моей дочерью, без пяти минут аристократкой.
Мама, он и не будет жить со мной. Александра решила проигнорировать замечание про аристократку и уточнять, что она не собирается ею становиться. Его комната на первом этаже, далеко от моей спальни. Возможно, он сможет помочь починить в доме пару вещей.
Нет, ты слышал это, Эдди? Ей нужны дополнительные руки, чтобы обновить интерьер в доме, как будто у нас недостаточно денег нанять нормальную строительную бригаду.
Дело не в этом. Ему негде остановиться, он давно не был в Англии, мама, сказала Александра. Мне ни к чему нанимать строительную бригаду.
В том то и дело. Он слишком давно не видел женщин, чтобы останавливаться в одном доме с такой девушкой из приличной семьи, как ты. Тем более в том доме так темно и мрачно. Пожалуй, только в одном холле может случиться все, что угодно, Лорен звонко уронила вилку и прикрыла глаза.
Александре не хотелось спорить с матерью перед Эдвардом, тем самым испортив всем ужин. Лорен обладала удивительным даром слышать только то, что она предпочитала слышать, все остальное проходило мимо ее ушей. Это в общем-то противоречило ее рассуждениям о приличных людях.
Лорен посмотрела на Эдварда, словно возлагая на него ответственность за окончательное решение и точку в их разговоре. Эдвард громко высморкался и, положив платок обратно в карман, сказал:
Как хочешь, Лори, но я бы пока не делал никаких выводов насчет этого парня, особенно если ему негде остановиться. Но ты, Александра, подумай о том, что говорит твоя маман. Молодому моряку действительно нечего делать в доме у хорошенькой леди. Он может соблазнить тебя хитрыми армейскими трюками.
Эдвард хотел шаловливо улыбнуться, но тут же положил приборы на тарелку и снова несколько раз чихнул.
Треклятая аллергия, выругался он, что там у нас на десерт?
Глава V
Вечернее небо переливалось лиловыми красками. На невысоких, но преисполненных достоинства зданиях района Мейфэр играло лучами бледно-желтое солнце. Оно то пряталось за тучи, то снова появлялось, дразня прозрачный полумесяц луны, неподвижно зависший напротив него на темно-синем полотне неба.
Семья Грантов неторопливо прогуливалась по широкому тротуару вдоль роскошных отелей, известных ателье, изысканных ресторанов. Мимо них шумно проезжали автомобили и двухэтажные автобусы. Через несколько домов Гранты свернули за главную оживленную улицу, и их встретил уже другой город. Тихий, неторопливый, элегантно одетый в белую мантию, расшитую зелеными узорами растений и редких монотонных цветов.
Лорен оживленно рассказывала Эдварду о новой выставке в галерее современных искусств. Эдвард покашливал в такт разговору, то и дело высказывая недовольство цветочной пыльцой, наполнившей воздух перед грозой, и разбудившей в нем аллергию.
Александра шла впереди по мощенной камнем, гладкой дороге. Она размышляла о том, удастся ли ей чуть позже увидеть Мартина. Кто знает, он мог быть где угодно, например, в отъезде или на свидании. От мыслей об этом мужчине, как бы девушка ни старалась отогнать их, у нее щемило в груди и замирало сердце. «Как по-детски, думала Александра. Для чего же мне очень хочется, чтобы он оказался дома?»
Ее взбудораженные мысли, перед тем как вернуться обратно к Мартину, перескакивали на слова Лорен о Рэе, сыне Уолтера. Эту тему закрыли, каждый остался при своем мнении, при этом Александра прекрасна понимала, Лорен говорила серьезно, впрочем, как и Эдвард. Решение предоставили принимать Александре, но она понимала, это негласно означало подчиниться матери.
Накануне вечера Александра провела несколько часов в домашнем офисе Эдварда, изучая книги, которые в два ряда стояли в массивном шкафу, гордо поднимавшемся до потолка. Ей хотелось найти что-нибудь особенное, какую-то книгу, которая бы заняла ее мысли, пока она не уедет обратно в Мэддоу-Хаус.
Александра знала отчим не любил спортивных машин, но обнаружила на одной из верхних полок подаренную ему брошюру о прототипах будущих автомобилей с необычным дизайном, подписанную неким Тимом Харрингтоном.
Ей показалось это имя знакомым, но она так и не вспомнила, кому оно принадлежало. Александра внимательно пролистала тоненькую книжку, разглядывая автомобили, словно спустившиеся на гладкие страницы из далекого будущего, и сердце ее колотилось от восторга. Какие-то из этих шедевров могли хлопать крыльями, словно изящные птицы, какие-то своей причудливой формой напоминали космические корабли. Неужели что-то подобное где-то существует, мечтала Александра. Эти машины точно должны существовать, по крайней мере, в чьих-то головах. В чьих-то, но не в голове Эдварда. Он отвергал все новое в дизайне автомобилей, как будто застряв где-то в начале века. Элегантность и консервативность для него находились на первом месте, и автомобили, которые он производил, могли высокомерно кивнуть в этот момент, беспрекословно поддерживая идеологию хозяина. Тяжелые и величественные, они казались впору разве что королевской семье и семьям адмиралов. По меньшей мере, сидя в них, именно так Александра каждый раз ощущала себя. Останавливаясь на заправке или паркуясь в людных местах, она видела восхищенные взгляды прохожих. Они любовались машиной, а Александра, сидя на заднем сиденье, чувствовала себя не к месту.
Александра совсем забыла про Мартина и моряка и теперь фантазировала о картинках с моделями блестящих двигателей и трансмиссий, о металле и пластике.
И чем больше она об этом думала, тем сильнее ей хотелось разбираться, как там все устроено в том, пока далеком для нее мире. Эдвард был изобретателем и блестящим инженером, но путь на его завод для нее закрыт. Она должна выйти замуж и нарожать детей это единственная для нее возможная дорога к счастью. Только так для нее считалось возможным обрести смысл жизни. От этой мысли у нее все сжалось внутри от негодования.
Она постоянно витает в облаках, донеслось до Александры, ни словечка от нее не дождешься.
Очевидно Лорен осталась недовольна, дочь так и не поучаствовала в разговорах о галереях и аристократических званых ужинах.
Я очень надеюсь, ты не подведешь этим вечером нашу семью, заключила мать стальным голосом.
Они неспешно приблизились к красивому трехэтажному зданию. Белому, украшенному со всех сторон зелеными растениями. Длинные балконы на вторых этажах были огорожены черными, тонкими перилами.
Перед зданием стояли несколько роскошных автомобилей.
Гранты зашли внутрь, в просторный холл с мраморным полом и белой лестницей, грациозным изгибом уходящей вверх. Их встретил дворецкий, и проводил в другой, не менее просторный зал.
Мебель в гостиной была сливочного цвета, посредине комнаты потрескивал камин, рядом с которым стояли кресла светло-изумрудного цвета. На стенах висели картины, авторов которых Александра не знала, но пейзаж на одной из них напомнил ей летний Прованс, где она с семьей несколько лет назад провела пару недель на летних каникулах. Ей даже показалось, что она слышала сладковато-приторный запах лаванды. В зале собралось несколько гостей: дам и джентльменов в красивых вечерних нарядах. Александру насторожило увиденное, она отчего-то думала, что на ужин пригласили только их семью.
Граф Томас Ормонд походил на надутый праздничный шарик. Его гладкое, влажное лицо искрилось добротой и детской простотой. Он прыскал от удовольствия и с самого приветствия Грантов отпускал шуточки, а графиня Кларисса Ормонд снисходительно посматривала на него, улыбаясь краешками губ, словно, хоть она и привыкла к его поведению в обществе, но это не доставляло ей ровным счетом ни какого удовольствия, но и отвращения тоже не вызывало. На ней было надето элегантное, черного цвета платье от Шанель, подчеркивающее тонкую фигуру, изящные туфли на невысоком каблуке. В ушах переливались крупные бриллиантовые серьги. Александра только тогда смогла разглядеть ее лицо. Удивительно, сколько сходства у Мартина с матерью. Он унаследовал темно-синие глаза Клариссы, тяжелые волосы темного цвета, правильные черты лица. В жестах графини сосредоточилось столько элегантности и манер, скольким Александре наверняка не научиться до конца жизни. Держалась Кларисса непринужденно, на ее лице застыло томное выражение. Все, что она делала, даже когда просто здоровалась, получалось словно в замедленной съемке. Лорен на ее фоне казалась напряженной и неуклюжей, хотя изо всех сил старалась этого не показывать. Граф Ормонд, громко обсуждая текущие дела в Парламенте, увел Эдварда к бару, его лицо стало похоже на растопленную печь, освещенную редкими языками пламени в виде рыжеватых волос. Эдвард несколько раз чихнул и, звучно высморкавшись, отпустил ругательства в адрес своей аллергии.
Благодарю вас за то, что вы нашли время порадовать нас своим визитом, сказала графиня и окинула взглядом лицо Александры.
Еще буквально несколько минут назад Александре было все равно, что о ней подумают другие люди, но под устало-нежным взглядом леди, она почему-то смутилась. Кларисса казалась ей гораздо моложе и красивее, чем она думала, увидев ее при их первом знакомстве.
Удивительно, но музыканты опаздывают, сказала графиня Ормонд ровным голосом, как будто бы на самом деле это ничего не значило. Мы пригласили Роберта Дартси.
Это был один из самых знаменитых в мире пианистов.
Он приятель Томаса и любезно согласился поиграть для нас со своей группой в честь сегодняшнего события, продолжила графиня.
Александра не понимала, о каком событии идет речь, но не сомневалась, этого нельзя сказать о кивающей Лорен, которая наверняка знала, что происходит.
Так, пожалуй, часто случается, когда имеешь дело со знаменитостями, ответила Лорен, они всего лишь неоправданно набивают себе цену. Говорят же, наглость второе счастье.
Как ваши дела, мисс Грант? обратилась к Александре леди Кларисса в вежливом, дружеском тоне.
Хорошо, ответила Александра, дотронувшись до своей сережки, будто проверяя на месте ли та. У вас очень красивый дом.
Спасибо, мисс Грант. Мне он тоже безумно нравится, графиня Ормонд одобряющие кивнула и снова обратилась к Лорен с тем же вопросом и, убедившись, что у той все тоже хорошо, пригласила их познакомиться с другими гостями. После разговора с графиней у Александры осталось легкое приятное послевкусие. В зале было полно аристократок, и, возможно, Кларисса не слишком отличалась от них, но Александре, в отличие от остальных, она нравилась.
Александра выждала подходящий момент и, так и не позволив себя увлечь в светскую скучную болтовню, ускользнула в уборную. Это была огромная комната с мраморной раковиной и массивным зеркалом, в котором девушка увидела, как нелепо выглядело ее напудренное лицо. Косметика не скрывала ссадин, наоборот подчеркивая остатки запекшейся крови. Интересно, останутся ли шрамы. Впрочем, не все ли равно. Если это оттолкнет мужчин, то это к лучшему. Может, небеса специально так распорядились, видя, что ей совершенно не хотелось идти по пути своей матери и постоянно зависеть от того, как мужчины смотрят на нее. Ей хотелось работать и делать что-то значимое. И шрамы здесь ни при чем. Кстати, если сесть за руль одной из тех, машин, которые она видела утром в книжке, то их может прибавиться.
Александра пригладила волосы, аккуратно собранные в пучок и вышла из комнаты.