17 c) совершенное вторжение в частную сферу истца является также противоправным. Интерес в защите прав истца преобладает над правом на свободу слова ответчика, гарантируемом ч. 1 ст. 5 Основного закона Германии и ч. 1 ст. 10 ЕКПЧ.
18 aa) в силу особенностей личных прав в качестве рамочных их пределы действия не являются абсолютными. Поэтому по общему правилу всегда должно быть произведено соотношение противоположных друг другу охраняемых интересов, при котором должны быть учтены особые обстоятельства. При этом в основу толкования должны быть положены основные права и гарантии согласно ЕКПЧ. Вмешательство в личные права признается противоправным, когда охраняемый интерес заинтересованного лица превалирует над охраняемым интересом другой стороны (устоявшаяся судебная практика, ср. решение Сената ФВС Германии от 29 июня 2021 VI ZR 52/18, NJW 2021, 3130 Rn. 24; решение Сената ФВС Германии от 29 июня VI ZR 10/18, WM 2021, 1534 Rn. 24; решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 21; решение Сената ФВС Германии от 17 декабря 2013 VI ZR 211/12, BGHZ 199, 237 Rn. 22; jeweils mwN).
19 bb) поэтому по настоящему спору необходимо соотнести интерес истца в защите его личных прав, гарантируемых ч. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 1 Основного закона Германии, ч. 1 ст. 8 ЕКПЧ, с правом ответчика на свободу слова, закрепленному ч. 1 ст. 5 Основного закона Германии и ч. 1 ст. 10 ЕКПЧ. Если публикация затрагивает частную сферу, решающее значение будет иметь то обстоятельство, обосновывает ли такое вторжение правомочный интерес общественности в информировании (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 22; решение Сената ФВС Германии от 29 ноября 2016 VI ZR 382/15, NJW 2017, 1550 Rn. 16; BVerfG, BVerfGE 99, 185, 196 f.). Для этого определяющим является то обстоятельство, разрешается ли в каждом конкретном случае самым серьезным и предметным образом тот или иной вопрос с тем, чтобы удовлетворить потребность публики в информации и тем самым способствовать формированию общественного мнения или удовлетворяется лишь любопытство читателей к частным делам известных лиц (см. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 23; решение Сената ФВС Германии от 12 июня 2018 VI ZR 284/17, NJW 2018, 3509 Rn. 21; jeweils mwN). Чем больше информационная значимость для общественности, тем более важным должен быть охраняемый интерес лица, о котором сообщается, чтобы он превалировал над интересом общественности. И, наоборот, защита личности заинтересованного лица становится тем существеннее, чем информация обладает меньшей значимостью для общественности (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 23; решение Сената ФВС Германии от 26 октября 2010 VI ZR 230/08, BGHZ 187, 200 Rn. 10; решение Сената ФВС Германии от 9 декабря 2003 VI ZR 373/02, NJW 2004, 762, 764, juris Rn. 22; jeweils mwN). При проверке вопроса о наличии и степени вклада публикации в формирование общественного мнения, то есть обладания им информационной значимостью, опять же имеет значение, какую роль играет лицо для общественности. Неизвестное для общественности лицо вправе притязать на особую охрану своей личной жизни в отличие от известного лица (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 24; решение Сената ФВС Германии от 9 апреля 2019 VI ZR 533/16, NJW-RR 2019, 1134 Rn. 14; EGMR, AfP 2016, 413 Rn. 84; NJW 2012, 1053 Rn. 110). Кроме того, по общему правилу проводится различие между публикацией о фактах, которая вносит вклад в дискуссию в демократическом обществе, например, о выполнении политиками своих служебных функций, и публикациями о подробностях частной жизни лиц, которые подобные задачи не выполняют (см. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 24; EGMR, NJW 2012, 1053 Rn. 110; NJW 2010, 751 Rn. 47; NJW 2004, 2647 Tz. 63).
20 cc) проведенное в соответствии с данными принципами соотношение приводит к выводу о превалировании правомочных интересов истца. Следует признать, что ответчик с последствиями семейных и профессиональных нагрузок на взаимоотношения родителей обратился к вопросу общественного значения и с учетом публичных высказываний С.К. рассмотрел эту тему допустимым относительно этого лица способом. Однако это не означает, что оценка и относительно истца должна вести к тому, что его правомочные интересы в сохранении анонимности в публикации не будут превалировать над интересами ответчика. В отличие от С.К. в случае с истцом, который публично не высказывался о своей сексуальной жизни, речь не идет об известном лице; согласно фактическим обстоятельствам дела, установленным судом апелляционной инстанции, это лицо неизвестно широкой общественности. Функция кумира и сопоставления, которую могут выполнять известные в общественности лица, в особенности, для своих поклонников (ср. решение Сената ФВС Германии от 12 июня 2018 VI ZR 284/17, NJW 2018, 3509 Rn. 23), к данному лицу не могут быть отнесены. Сенатом не был обнаружен общественный интерес в том, чтобы обозначать по имени и фамилии истца в рамках публикации о последствиях семейных и профессиональных нагрузок на его взаимоотношения с С.К. и их сексуальную жизнь, тем самым лишая его анонимности и таким способом сообщая общественности о части его сексуальной жизни. По настоящему делу на переднем плане находится простое удовлетворение любопытства читателей в том, какое же лицо является затронутым «штилем в сексе» партнером С. К. Серьезное и предметное рассмотрение вопроса о последствиях семейных и профессиональных нагрузок на взаимоотношения и сексуальную жизнь, напротив, отсутствует. То обстоятельство, что в момент публикации в сети Интернет, в частности, на веб-сайт Википедии, посвященной С.К., можно было обнаружить истца в качестве ее партнера, не отменяет указанного вывода.
21 d) опасность повторных нарушений, необходимая по аналогии согласно предл. 2 ч. 1 §1004 ГГУ для требования о воздержании от совершения определенных действий, предполагается существующей на основе совершенного правонарушения; данная презумпция ответчиком опровергнута не была (ср. решение Сената ФВС Германии от 30 апреля 2019 VI ZR 360/18, NJW 2020, 53 Rn. 30).
22 2. Согласно ч. 1 §823 ГГУ во взаимосвязи с ч. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 1 Основного закона Германии истец вправе потребовать также возмещение внесудебных расходов в размере 526,58 евро.
23 Согласно установленным земельным судом фактическим обстоятельствам дела, упомянутым в решении апелляционного суда, между сторонами отсутствует спор о том, что ранее предупреждение истца в виде письма его адвоката от 28 ноября 2017 г. в связи с упоминанием его фамилии в публикации осталось безуспешным, а цена иска по данному предупреждению составляет не менее 13 333 евро. Соответственно, расходы в указанной части подлежат возмещению ответчиком в пользу истца.
III.24 Поскольку отмена решения осуществлена лишь в связи с ошибкой в применении закона при установленных обстоятельствах дела, которые позволяют разрешить дело по существу, согласно ч. 3 §563 ГПУ Германии настоящим Сенатом принято решение по существу спора.
Судьи Зайтерс, Оффенлох, Олер, Мюллер, Бём
Предыдущие судебные инстанции:
решение земельного суда г. Берлин от 27 сентября 2018 27 O 187/18;
решение высшего земельного суда г. Берлин (Каммергерихта) от 12 сентября 2019 10 U 164/18.
37. Цензура в социальной сети решение Федерального Верховного суда Германии от 29 июля 2021 г.
III ZR 179/20
а) по общему правилу владелец социальной сети вправе устанавливать для пользователей сети в общих условиях сделок обязанность соблюдения объективного, допускающего проверку стандарта общения, который выходит за рамки норм закона. Он вправе оставлять за собой право при нарушении стандарта общения принимать меры, которые включают удаление отдельных сообщений и блокировку аккаунта.
б) однако владелец социальной сети несет обязанность предусмотреть в своих общих условиях сделок незамедлительное уведомление пользователя об удалении сообщения либо намерении блокировать аккаунт с указанием основания для принятия таких мер и предоставлением возможности высказать пользователю свою позицию, допускающую принятие нового решения, включая восстановление удаленного сообщения. Если указанные правила отсутствуют, то согласно предл. 1 ч. 1 §307 ГГУ общие условия сделок в части регулирования данных вопросов являются недействительными;
в) если владелец социальной сети в нарушение договора удалил размещенное в сети сообщение, то согласно ч. 1 §280 во взаимосвязи с ч. 1 §249 ГГУ пользователь вправе потребовать от владельца восстановления удаленного сообщения.
Примененные нормы:
I. Основной закон Германии
Статья 3. Равенство перед законом.
(1) Все люди равны перед законом.
Статья 5. Свобода мнений, информации и печати.
(1) Каждый имеет право свободно выражать и распространять свое мнение устно, письменно и посредством изображения, а также беспрепятственно получать информацию из общедоступных источников.
Статья 12. Свобода выбора профессии.
(1) Все немцы имеют право свободно выбирать профессию, место работы и учебы.
II. Германское Гражданское уложение
Книга 2. Обязательственное право
Часть 1. Содержание обязательства.
Раздел 1. Обязанность исполнения
§249. Способ и объем возмещения ущерба
(1) Лицо, обязанное возместить убытки, должно восстановить состояние, которое существовало бы, если обстоятельство, обязывающее к возмещению, не наступило.
§280. Возмещение ущерба, причиненного нарушением обязательства
(1) Если должник нарушил свою обязанность, вытекающую из обязательства, кредитор вправе потребовать возмещения вызванного этим ущерба. Данное правило не применяется, если должник не несет ответственности за нарушение.
Часть 2. Определение обязательств по сделке с использованием общих условий сделок
§307. Контроль содержания
(1) Положения общих условий сделок являются недействительными, если вопреки требованиям принципа добросовестности они ставят контрагента стороны, использующей общие условия, в чрезмерно невыгодное положение. Чрезмерно невыгодное положение может быть следствием того, что положение общих условий сделок неясно и неоправданно.
РЕШЕНИЕ
III ZR 179/20
29 июля 2021 г.
III Сенат по гражданским делам Федерального Верховного суда Германии в составе председательствующего судьи д-ра Германн, судей д-ра Реммерт, Райтер, д-ра Кессен и д-ра Герр на судебном заседании 22 июля 2021 г. постановил:
по кассационной жалобе истца решение высшего земельного суда г. Нюрнберг (III Сенат по гражданским делам и Картельный Сенат) от 4 августа 2020 г. частично отменить, его резолютивную часть сформулировать следующим образом:
по апелляционной жалобе истца решение земельного суда Нюрнберг-Фюрт от 14 октября 2019 с отклонением прочих апелляционных жалоб частично изменить и сформулировать его резолютивную часть следующим образом:
обязать ответчика:
1. восстановить следующее удаленное сообщение истца от 11 августа 2018 г.
«Это какое-то безумие! Не могу вспомнить ни одного посягательства, которое бы совершили так называемые рейхсбюргеры. И, наоборот, столько убийств со стороны исламских эмигрантов, убийств, которые все видят и ничего при этом не делают. Немцы становятся объектом преступлений лишь потому, что у них другие представления, чем на родине у эмигрантов при их режиме. Эмигранты могут здесь убивать, насиловать и ни кого это не интересует! Ответственным за конституционную защиту пора уже вмешаться»;
2. воздержаться от повторной блокировки аккаунта истца за указанный в п. 1 текст на веб-сайте www.fcom либо повторного удаления сообщения. В случае повторного совершения указанных действий ответчик будет привлечен к ответственности с возложением штрафа в размере до 250 000 евро либо наложением дисциплинарного ареста до 6 месяцев, при этом дисциплинарный арест подлежит исполнению в отношении членов правления ответчика.
В остальной части в иске отказать.
Судебные расходы первой и второй инстанции возложить на истца в размере 70 процентов, на ответчика в размере 30 процентов.
Судебные расходы кассационного производства возложить на ответчика.
Описательная часть:
1 Спор сторон состоит в правомерности временной блокировки аккаунта истца в социальной сети Ф. и удалении одного из ее сообщений ответчиком.
2 Истец ведет частный аккаунт в мировой социальной сети, принадлежащей головному предприятию ответчика, который выступает ответственным лицом и контрагентом по услугам сети для пользователей в Германии. В части, рассматриваемой в кассационном производстве, истцом предъявлено к ответчику требование о восстановлении опубликованного истцом и удаленного ответчиком сообщения, а также возложении обязанности по воздержанию от повторной блокировки аккаунта и повторного удаления сообщения.
3 Для регулирования порядка пользования своей социальной сетью ответчиком среди прочего применяются установленные им Пользовательское соглашение и Общий стандарт (Gemeinschaftsstandard, в русскоязычном сегменте «Нормы сообщества» прим. пер.). 19 апреля 2018 г. ответчиком были изменены указанные правила, о чем пользователи были уведомлены посредством всплывающего окна, в котором содержалась ссылка на измененную редакцию Пользовательского соглашения. Дальнейшее пользование социальной сетью и связанными с ней функциями было возможно для пользователей только после заявления согласия с измененными условиями Пользовательского соглашения и Общего стандарта путем нажатия на командную кнопку во всплывшем окне. 24 апреля 2018 г. истец заявила о таком согласии.
4 Измененная 19 апреля 2018 г. редакция Пользовательского соглашения предусматривала, в частности, следующие правила:
«1. Наши услуги
Мы боремся против вредного поведения, защищаем и поддерживаем наше сообщество: люди лишь тогда образуют сообщество в Ф., когда они чувствуют себя в безопасности. Мы нанимаем специальные команды по всему миру и разрабатываем передовые технические системы для выявления злоупотреблений нашими продуктами, опасного поведения по отношению к другим лицам и ситуаций, в которых мы по возможности способны защитить и поддержать наше сообщество. При обнаружении подобного контента или пагубного поведения мы принимаем соответствующие меры, например, путем предложения помощи пострадавшему лицу, удаления контента, блокировки доступа к определенным функциям, деактивацит аккаунта либо уголовного преследования.
3. Твои обязанности перед социальной сетью Ф. и нашим сообществом
2. Чем ты вправе делиться и что ты вправе делать в социальной сети Ф.:
Мы хотим, чтобы люди использовали Ф. для самовыражения и делились важным для себя контентом, но при этом не вредили безопасности и благополучию других лиц либо не нарушали моральные принципы нашего сообщества. Поэтому ты обязуешься не участвовать в действиях, описанных ниже (или не способствовать таким действиям и не поддерживать их):