А где доброе утро? хмыкает Егор.
Его холодный взгляд зависает на моих бёдрах. Егор даже облизывается, наливает воды себе в стакан и пьёт, посматривая на меня поверх стекла.
Начал бы первым, подал бы пример, брякаю я и отворачиваюсь, чтобы добавить молока в кофе.
И зря.
Потому что я не успеваю среагировать, когда этот гад встаёт, оказывается возле меня и прижимается пахом к ягодицам.
Чувствую его возбуждение, а на душе так гаденько от этого. Пытаюсь вырваться, но Егор не пускает. Чёрт, как это недоразумение оказалось в друзьях у Тима? Они же будто два полюса абсолютные противоположности и не должны пересекаться по всем законам физики.
Что ты себе позволяешь? Отпусти!
Что ты себе позволяешь, передразнивает он и делает пару движений бёдрами, имитируя половой акт. Ровно то, что позволил бы мне Тимур. М-м-м? Ты чего ломаешься? Думала когда-нибудь о сексе втроём? А может, уже занималась?
Ладонями он обводит мои плечи, и мурашки, которые ощущаю, не от удовольствия, как он, наверняка, подумал, а от ледяного страха. Я будто зажата в капкане. Между ним и грёбанной стойкой, край которой впивается мне в живот.
Отлипни, пихаю Егора локтём под рёбра, но гад лишь посмеивается.
Впрочем, в этот момент звук льющейся в душе воды затихает, и Егор отстраняется сам. Уходит к мягкому уголку и падает в кресло. А я разворачиваюсь к нему лицом. Больше такой ошибки не допущу: становиться спиной к этому недоноску.
Хватит ломать из себя оскорбленное достоинство, Тома. Мы оба знаем, что ты не такая!
Оба знаем? Я поднимаю брови удивлённо. И на что это он намекает?
Когда Тим наиграется, я тебя подхвачу, не переживай.
Не переживай, не наиграется, заявляю я, хотя после слов Егора такой уверенности не чувствую.
Мы буравим друг друга взглядами, и в этот момент в комнату входит Тимур. Он в отельном халате с мокрыми взъерошенными волосами, улыбается мне. Увидев Егора, удивляется.
Отлично, значит, не он этого клоуна к нам в номер пустил.
Привет, оборачивается ко мне, у нас гости?
Да сама в шоке, отвечаю с иронией, которая, конечно, явственна и заметна.
Просто шёл мимо, смотрю, дверь открыта. Дай, думаю, загляну, выдаёт Егор и подмигивает, но только мне.
Реально хочется отставить чашку с кофе в сторону, упереть руки в бока и крикнуть, чтоб валил. Но, конечно, я этого не делаю. И, слава богу, Егор сливается сам.
Наверное, дверь не до конца прикрыл, когда ходил на рецепцию разбираться с последствиями вечеринки, поясняет Тимур, когда мы снова остаёмся наедине. Это они звонили по внутреннему номеру.
Что-то серьёзное?
Нет, так, по мелочи: поломали мебель, жалобы от соседей, особо рисковые в декоративном пруду решили искупнуться. Стандартный набор.
И охота тебе потом эти проблемы разгребать?
Вопрос получается чисто риторический.
Тимур пожимает плечами с коротким «мелочи» и подходит ближе. Чтобы обнять за талию и поцеловать в уголок поджатых губ.
Наши взгляды встречаются. У меня в голове бьётся настойчивая мысль, что надо ему сказать про навязчивого Егора. Потом следует мысль, что Егора Тим знает намного дольше меня, и кому он поверит, ещё вопрос. Может, решит, я так цену себе набиваю.
Видимо, теперь я хмурюсь. Потому что Тим проводит кончиком указательного пальца между моих бровей, и я вижу вопрос в его глазах.
Меня Егор напрягает, выпаливаю я, решаясь.
А что с Егором?
Он секс втроём предлагал.
А ты когда-нибудь им занималась?
Нет, отрицательно мотаю головой.
А хотела бы попробовать? почему-то вдруг спрашивает меня Тимур.
Ещё и улыбается по-прежнему, но, кажется, его вопрос не шутка.
А ты? Хотел бы? выдаю встречный, вспоминая о словах Егора, что поделиться девушкой это в их «дружбе» нормально.
Может, так оно и есть?
Я нет.
Вот и я нет.
Нет вообще или нет с Егором?
Нет вообще.
Губы Тима снова трогает улыбка.
Ну тогда какие проблемы? Мы всё прояснили: нет и нет, Тим тянет меня за стол, давай завтракать.
Мне бы хотелось рассказать ему что-нибудь вдогонку про Егора, но что? Никакой конкретики: одни ощущения. Подумает ещё, что я жалуюсь или цену себе набиваю.
Встали мы довольно поздно, и пока завтракаем, Тиму умудряются позвонить, наверное, раз пятьдесят. В итоге он всех направляет по адресу, и после завтрака мы едем в уютный городок поблизости, где оседаем большой компанией в пабе.
Пытаюсь разузнать, как там Соня, возможно, даже позвать её с собой, но та коротко отписывает, что они с Крисом «гуляют». Так что я решаю не беспокоить подругу, раз у них с красавчиком теперь всё, как говорится, на мази, и подробности будут после, уже в Лондоне.
Вчерашняя пьянка обошлась без последствий, и я с некоторым удивлением наблюдаю, как часть народа продолжает надираться, едва проспавшись. Никого вечное похмелье, кажется, не смущает.
Это то, что больше всего меня удивляет в «золотой» молодёжи. У них куча перспектив и возможностей, а они гасят свои жизни, тратя время, не пойми на что, и рискуют, будто у них уйма резервных сохранёнок, как у персонажей компьютерных игр.
Мы сидим за массивными дубовыми столами огромной компанией. Я приваливаюсь к боку Тима плотнее, потому что особо наглые женские особи уже пытались протянуть свои щупальца к моему парню.
Моему парню?
Что это? Оговорочка по Фрейду?
А мы встречаемся? Мне надо уточнить этот вопрос у Тима? С какого момента тесного общения можно сказать, что парочка встречается?
Никогда не начинала отношения с секса, поэтому неясностей масса. Всё, как в первый раз. Но если мы много времени проводим вместе, мы, наверное, встречаемся, так ведь?
Тимур ловит мой застывший взгляд и вопросительно приподнимает брови, а я лишь моргаю и качаю головой.
Не выспалась? обнимая, шепчет на ухо, большим пальцем потирает моё плечо.
Ну да, кто-то определённо решил внести коррективы в мой ночной график отдыха, шучу я.
Не помню, чтобы ты возражала.
Всё верно, я и не возражала.
Даже сейчас бы я не возражала оказаться с ним в полумраке спальни. Наедине. А не в этой тусовке, где большая часть народа мне неинтересна, а оставшаяся незнакома.
Хорошо, хоть Егора нет. Может, он подвалит позже, и я очень надеюсь, что к этому времени нас здесь не будет.
Вслушиваться не обязательно, шепчет на ухо Тимур.
М-м-м?
Тебе не обязательно принимать участие в разговоре. Допивай свой вишнёвый эль и прогуляемся на улицу.
Сам Тим не пьёт сегодня. Он вообще знает меру. Всегда. Ни разу не видела его в подпитии. Интересно, много ли таких людей, как я, которые замечают, что он может тянуть один бокал виски или пива целый вечер?
Честно говоря, достаточно часто он в принципе к алкоголю не прикасается. Отсюда вопрос зачем ему это всё? Вот эта бесконечная сансара удовольствий?
Выйдя на яркий свет, я жмурюсь. В полумраке паба было уютно и потерялось ощущение времени, а тут оказывается ещё день в самом разгаре, и до вечера далеко.
Мы куда-то идём? спрашиваю, когда Тим берёт меня за руку и ведёт прочь от здания.
Едем, поправляет он. Проветримся? Ты же не против?
Конечно, я не против и очень даже «за» провести время наедине с Тимом. Рядом с нами всегда кто-то трётся. Такой уж парень мне достался.
Жду, пока он заведёт машину, но Тим вместо этого, ерошит волосы на макушке и улыбается так открыто и заразительно, что мне самой становится весело без причины.
Через секунду его руки на моей груди, плечах и в волосах, а губы ласкают шею и рот. Поцелуи такие интенсивные и совсем не невинные, успеваю только охать и ахать, потому что всего несколько движений языком и пальцами распаляют меня до состояния, взметнувшегося в небо пламени.
Так-так, посмеивается Тим, совсем не собирался на тебя набрасываться. Надо немного успокоиться, но, чёрт, Тома, с тобой просто мозг на вылет, знаешь?
Нет, я не знаю. Даже не знаю, правду ли он говорит, но мне приятно.
И даже то, как Тим держит меня за руку, когда ведёт машину, тоже очень приятно.
Боги я, кажется, влюбляюсь.
К слову о Богах
Место, в которое привозит меня Тимур, вызывает бескрайнее удивление. Во-первых, я просто не ожидаю, что он это сделает. Во-вторых, что он здесь забыл? В-третьих, этот парень разбивает все установки и мнения, которые у меня могут складываться в отношении него.
Мы поднимаемся по высоким ступеням и через массивные деревянные двери входим внутрь церкви. Она небольшая, но очень уютная, и ощущение простора, как в любом из готических строений, достигается за счёт высоких стрельчатых сводов и витражных ланцетовидных окон.
Мой взгляд перескакивает с элемента на элемент: контрфорс, нервюры, аркбутаны, розетки, контрлиерны и многое другое крутиться в моей голове. Всё, что запомнила из вводного курса истории искусств, всплывает в памяти то и дело.
Ты чего такая напряжённая? Тим оборачивается ко мне с улыбкой. Боишься, что кара небесная настигнет, как только переступишь порог? Так мы его уже переступили. Молнией нас не поразило.
Он тянет меня к одной из скамеек в сумрачном углу, загадочно добавляя:
Хотя после вчерашнего бурного вечера и ночки всё могло бы быть.
Так ты грехи замаливать решил? обретаю уснувший голос и подначиваю в ответ.
Жизни не хватит, философски бросает он.
Так живём всего-ничего, когда успел-то? звучит, как шутка, но обычно весёлый Тим вдруг хмурится.
Иногда дело не в количестве, а в качестве. В качестве совершаемых дел и поступков.
Угу, так и запишем, качество грехов. А можно с этого момента поподробнее?
Впрочем, серьёзность у него как появилась, так и улетучилась. На лице Тимура снова улыбка, хотя взгляд обращён вперёд, а не на меня.
Моя невоздержанность, когда ты рядом, вот мой основной грех на данный момент. Постоянно тебя хочу.
Плюсани ещё один следом: пошлые разговорчики в святом месте.
Уголок губ Тимура медленно ползёт вверх, а раскрытая ладонь опускается мне на колено и легонько его сжимает.
Хочешь усугубим?
Смотрит так, будто готов двинуться дальше, чем простые «пошлые разговорчики»
Н-нет, заикаюсь, не понимая: он серьёзно или шутит?
Тим наклоняется, скользит носом по моей щеке и медленно целует в скулу. Вот и всё. Наверное, я переоцениваю степень его пошлости, у парня всё-таки есть представления о рамках приличия. Впрочем, не могу в этом до конца быть уверенной.
Но он опять делает это: переплетает наши пальцы в тесном пожатии. От этого незамысловатого жеста мне безумно приятно.
Перевожу дыхание, потому что оказывается, я делала короткие, почти неслышные вдохи, чтобы не нарушить момент.
Тимур запрокидывает голову, разглядывая центральный неф, и я следую его примеру.
Есть в таких местах особая магия, и, наверное, отчасти я понимаю, почему Тим привёл меня сюда.
Как называется это место?
Сент-Лоренс. По мне то, что надо. Не давит величием, как огромные соборы, и не чувствуешь себя под прицелом взглядов, как в небольших сельских приходах.
В церкви, кроме нас, никого. Хотя уверена, что здесь порой весьма и весьма многолюдно. Об этом мне сказал красиво оформленный уголок для прихожан и выставка детских поделок на заданную тематику.
И много где ты побывал? В таких вот приходах?
Мне хочется сказать, что ни разу не слышала от него ничего, что косвенно бы касалось темы веры, но мы знакомы без году неделя, да и не производит Тим впечатление парня, придающего большое значение этим вопросам. Если б придавал, уж точно бы не вёл тот образ жизни, который ведёт.
Свой первый год в Англии я провёл в глубинке. В деревушке, где я жил, был милый пастор и небольшой уютный приход. Мне просто нравилось торчать там то и дело. Иногда я уходил туда поспать или почитать книгу. Спалось там просто замечательно, добавляет он с такой интонацией, что мне кажется, за этими словами кроется нечто большее, чем он мне озвучил. Жаль, я там пробыл чуть больше года, потом переезжал и, в конце концов, оказался в Лондоне.
Удивительно, никогда прежде в разговорах мы так глубоко в прошлое не ныряли. Отмираю, осознав, что от меня ждут хоть какой-то реакции.
Не самый худший вариант, бормочу я.
Знаю, что Тимур переехал сюда, когда ему было четырнадцать. И сейчас, в двадцать, он тут как рыба в воде, словно родился на этой земле.
Не самый худший, точно, но сельская Англия мне нравится больше. Хотел бы я тебе показать некоторые места, внезапно добавляет он, и я прикусываю нижнюю губу.
Потому что мне бы то же очень очень хотелось, чтобы он мне их показал. Только я и Тим. Без этой бесконечной вереницы «друзей» на хвосте.
Собираюсь что-то сказать по этому поводу, но Тимур уже меняет тему.
Как тебе здесь? Мне почему-то показалось, что тебе понравится, раз уж выбрала профессию, связанную с искусством.
С бизнесом в сфере искусств, поправляю я и чувствую тепло, от того, что Тим запомнил что-то из моей болтовни про учёбу.
Иногда мне кажется, он меня не слушает, я болтаю, словно фоном, порой не уверенная, что ему интересно. Но если я что-то рассказываю, Тим никогда не перебивает, а теперь выясняется, что всё слышит и помнит.
Без разницы. Просто так ведь подобное направление не выбирают.
Да это был осознанный выбор, шепчу я и опускаю глаза от этой небольшой лжи.
Конечно, мне хотелось другого, но вышло то, что вышло. Я везунчик, в общем-то, по меркам среднестатистической девчонки из России. К чему жаловаться?
Что такое? замечает он перемену во мне. Только не говори, что это был осознанный выбор твоих родителей.
Нет, они ни при чём.
Она ни при чём. Моя мать. Отца я даже не знаю. А маме помогаю, и деньги шлю по возможности. Восемьдесят или сто фунтов для неё в переводе на рубли уже огромная помощь.
Я резко меняю направление, потому что не хочу, чтобы Тимур углублялся в тему моей семьи. Мы с ним родных не обсуждали, и я не расспрашиваю его, потому что боюсь встречных вопросов. Придётся лгать. А мне очень не хочется этого делать.
Выйдя из Сент-Лоренс, мы не возвращаемся к остальным. До самого вечера Тимур меня «прогуливает». Мы приезжаем в старое поместье, где долго бродим по цветущему саду. Сейчас май и ранние растения, которые тут распускаются уже в марте, сменяют более поздние и пышные. В любом случае, Тимур терпит мои девчоночьи загоны, даже фотографирует, пока я позирую в разных локациях, чтобы сделать снимки для социальных сетей.
Знаешь, последняя модель щёлкает лучше, ты чего себе девайс не обновишь? делая кадр за кадром, комментирует он. И отклик экрана там резвее.
А я сложно привыкаю к новым вещам, отрезаю я, мне этот нравится.
Ну не рассказывать же ему, что на новый у меня денег нет, а этот я купила с рук, чтобы хоть уж совсем с древним смартфоном не ходить.
Может, его разбить, чтобы ты быстрее решилась?
Он, вроде как, и шутит, но смотря на мой несчастный телефон, зажатый у Тима между кончиков пальцев, паникую.
Кто разбивает, тот и покупает, выдаю после недовольного выдоха.
Замётано! Тим подбрасывает или, вернее, делает вид, что подбрасывает смартфон в воздух, и я ахаю, но Тимур лишь прикалывается, возвращая его мне со своей улыбочкой.
Тема закрыта, и мы гуляем дальше. Конечно, в какой-то момент я начинаю понимать его. В этих старых английских камнях есть своя романтика и атмосфера. Урбанистический либеральный Лондон кажется мне сейчас местом с другой планеты. А вот этот «Нанвелл Мэнор» будто застыл в когда он там был построен? Ну, если верить информации на входе, первое поместье здесь появилось аж в одиннадцатом веке, современному зданию лет четыреста. Сложно представить такие далёкие даты.
Мне удивительно легко один на один с Тимуром: вне кровати и вне шумных компаний. И ему, кажется, тоже.