Скажешь тоже, Матрёш ум отъесть, довольно щурилась баба Оня. Рецепт-то совсем простой рис, топлёное молочко, курага да орехи. Потомилось всё, упарилось. Под крышкой отдохнуло и готово дело. В конце я ещё маслица добавила, для сливочного вкуса. Ешьте на здоровье!
Так вкусно! подтвердила Маринка. Я каши не любила, пока вашу не попробовала.
Ева поёрзала немного и осторожно колупнула угощение. И сама не заметила, как уплела кашу до последней крошечки.
Ох, деточки! спохватилась бабка. Я же вас не познакомила! Нынче две гостьи у меня Мариночка да Ева!
Маринка улыбнулась новенькой, невольно сравнив с собой, вздохнула. Та была невероятно хорошенькая миниатюрная, с длинными медовыми волосами и кукольными чертами лица.
Ева же равнодушно кивнула в ответ и сразу отвернулась.
Она презирала подобных девиц безыскусных, по-детски неуклюжих простушек.
Наверняка ещё в куклы играет! И сказки почитывает перед сном.
Подобная реакция Маринку не удивила, скорее привычно расстроила. Она частенько терялась в обществе сверстниц, не знала, как себя с ними вести.
Куда кота подевали? Матрёша смачно облизнула тарелку. Такое лакомство прозевал!
В кладовой прилёг. Настоечки моей опробовал и отдыхает.
Что на дубовом крошеве? заинтересовался дед. Может и нам поднесёшь по рюмашке?
Поднесу, Семён. На Новогодье соберёмся и отведаешь.
Кошака дворового уважила, а нам Новогодья ждать? возмутился Семён.
Ему в спячку надобно давно! А он мается. На домовушу Аннушкину засматривается.
Тоже мне, герой-любовник! Матрёша разглядывала длинные сиреневые ногти на руках. Уж сколько я ему мозги вправляла, что нет никакой любви. Всё без толку.
Немчишко-то твой того, перевёл разговор Семён. Не выходит. Уже неделю из дому нос не кажут ни он, ни Светка.
Ты мне про них не докладывай, отмахнулась Матрёша. Знать ничего не желаю!
Воля твоя. Да только Мура, соседка ихняя, Грапе давеча шепнула, что шастать стали по двору у Светки! Не к добру это, девки. Ох, не к добру!