Лето, дача и мажор в придачу - Соколова Надежда Игоревна 3 стр.


 Мы с мамой приезжаем сюда отдохнуть от городской суеты,  заявил он.

Тогда Алисе было все равно. А вот сейчас Сейчас она сильно пожалела, что не попыталась настоять на проводном интернете. Ведь скука смертная же!

А самое противное то, что коту под хвост летела не только учеба, но и работа. Алиса с восемнадцати лет мечтала жить одна. В своей квартире, можно даже пока без машины. Но главное, чтобы мать не умничала постоянно и не учила ее, Алису, жизни!

На первом курсе вуза Алиса целых два месяца прожила в общаге, потом еще три на съемной квартире. Родители отказались платить за ее «радости жизни», как выразилась мать. Нормальной работы не находилось. Подработки приносили копейки, стипендия была еще ниже подработок. В общем, на середине первого курса Алиса вернулась к родителям.

И теперь хваталась за любую работу, чтобы откладывать на квартиру. Пусть в ипотеку, пусть однушку на краю города, но свою!

И вот сейчас Алису вероломно лишили заработка! Да кто! Родная мать! Ведь знала же, что Алисе важно побыстрее сбежать из дома! Нет, заставила притащиться сюда! А там, в городе, в интернете, между прочим, наклевывалась очень даже приличная подработка!

В общем, Алиса злилась. Сильно злилась.

За стеной, на кухне, что-то зашумело, грохнуло, раздалась громкая ругань. Алиса даже не пошевелилась. Видеть мажора лишний раз желания не было. Приехал жить сюда? Вот пусть и показывает свою самостоятельность в быту. А то и пельмени ему свари, и курицу приготовь, и беги выясняй, что он там грохнул. Обойдется.

Знакомые шаги по коридору, затем распахнутая дверь.

 Тебя стучаться не учили?  буркнула Алиса со своего места.

 Где здесь чашки?  последовал вопрос.

 Какие?  Алиса подавила зевок. Точно не учили, причем ничему. Вежливость? Не, не слышал.

 Обычные. Чай выпить,  раздраженно дернул плечом мажор.

 Все, что было, на столе,  любезно просветила его Алиса.  Если раздолбал, твои проблемы.

Мажор скривился и хлопнул дверью.

Хам. Ведет себя, как будто здесь все его собственное. Впрочем, если что-то сломает, пусть мать с ним разбирается.

Алиса потянулась. Настроение было отвратительным.

А потом Потом ей в голову пришла идея. И Алиса хищно ухмыльнулась. Почему, собственно, нет? С паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок. Будет и мажор пользу приносить. И не абстрактную, а вполне конкретную. Лично ей, Алисе. Как оплату ее мучений.

Входная дверь хлопнула мажор куда-то сбежал. Пусть его.

Алиса поднялась и потащилась к рюкзаку, стоявшему в углу комнаты. Где там ее любимые ручка с блокнотом? Цып-цып-цып

Через несколько секунд на стол лег пухлый блокнот на спирали, с кучей стикеров и записей внутри. Все для работы, все для благого дела.

Алиса полистала уже исписанные страницы, обнаружила чистую и затаилась. Вот сейчас вернется мажор, и можно будет его тиранить.

Алиса заранее предвкушала его реакцию на свои вопросы. И надо сказать, не ошиблась. Уж где-где, а в этом деле она была профи не одного его таким образом в своей жизни доставала. Все они реагировали примерно одинаково.

Очень скоро открылась входная дверь мажор вернулся и сразу же направился на кухню.

Алиса довольно ухмыльнулась и вышла из комнаты. Операция «Доведи мажора до ручки» началась.


У Виталика было стойкое предчувствие, что он скоро пропишется в местном магазине. Небольшое помещение, забитое полками и стеллажами, называлось «Супермаркет «Виктория» и было похоже на супермаркет так же, как Виталик на миллиардера.

Там можно было купить все, от хлеба и спичек до тазов и кастрюль. Но при этом исключительно в одном, максимум в двух экземплярах. Как хозяин магазина не разорился при такой политике, было непонятно. Однако же магазин был открыт для всех желающих.

Виталик купил там две последних, по уверениям продавца, чашки, прихватил пачку кофе в дополнение к купленному утром чаю, кусок сырого мяса, пару килограммов картошки и отправился назад, в свою временную «тюрьму».

Кикимора появилась на пороге кухни практически сразу же, как Виталик уселся на диван. Встала в проеме, загородив пути отступления, и уставилась на Виталика в упор.

Виталик, конечно, мог многое вынести, в том числе и скандал с отцом. Но это Это же нечисть, а не баба! Она ж одним взглядом заморозит! А потом еще и проклянет! Напоследок! Чтоб жизнь медом не казалась! В общем, Виталик продержался недолго, секунд пять-семь, и буркнул недовольно:

 Чего тебе?

 Поговорить надо,  объявила кикимора зловещим тоном.

И Виталик понял, что ничего хорошего его не ждет.

 Говори,  милостиво разрешил он.

Кикимора облила его взглядом, полным презрения, и открыла блокнот, толстый такой, неряшливо обклеенный кучей стикеров.

 Поговори со мной по-своему,  приказала она, не думая уходить из проема.

Виталик изумленно моргнул.

 Как «по-своему»?  уточнил он.

 По-мажорски. Как ты с дружками обычно разговариваешь.

Если б не сидел, Виталик точно упал бы. Она вообще нормальная, эта кикимора? Что значит «по-мажорски»? У нее что в голове? Ну, кроме опилок, конечно.

 Хай, герла,  выдал он первое, что пришло в голову, лишь бы эта дура отстала.

 Так. А перевод?  серьезно откликнулась кикимора.  Я запишу.

Виталик не сдержался, покрутил пальцем у виска. Точно дура.

 Так отец мой говорил в девяностые,  проворчал он.

 Жаль,  с искренним огорчением протянула кикимора.  Материала для изучения сленга девяностых у меня набрано достаточно. А вот сленг нынешних представителей мажоров

Виталик тоскливо посмотрел на нее и осознал, что попал. Крупно, очень крупно попал.

Глава 6

Надо судить человека прежде, чем полюбил его, ибо, полюбив, уже не судят

Цицерон9

Алиса заканчивала филфак. И курсовые, и дипломная работы у нее были посвящены сленгу разных поколений. Начала она с конца двадцатого века, написала три курсовых, каждая о своей эпохе, и теперь сводила весь материал в одну дипломную. Ну и, конечно, добавляла новое. В частности, речь мажоров. Тут информации было крайне мало. Ну не появлялась Алиса там, где обычно тусили ее подопытные. У нее имелось множество дел и без того, чтобы тратить драгоценное время на дурацкие танцульки и бары.

До появления на даче Алиса жалела об этом. Теперь же, оказавшись здесь, под крышей с типичным мажорчиком, она обрадовалась удаче. Вот же он, подопытный материал. Хочет есть? Пусть поможет набрать материал для диплома. А то кому-то слишком легко живется.

Но радость Алисы оказалась недолгой мажор то ли не знал, то ли делал вид, что не знает ни одного слова из сленга своего поколения.

 Ты ж в свет выходишь, нет?  расстроенная Алиса подавила тяжелый вздох.  С такими, как ты, общаешься? Ну так на каком языке? Что вы друг другу говорите?

Этот обормот вторично покрутил пальцем у виска.

 Лечиться не пробовала?  поинтересовался он язвительно.  Голову, имею в виду. Или ты от голода такая дурная? Так вон, на столе мясо с картошкой. Приготовь. Займи руки. А потом и рот,  добавил он с откровенным глумлением.

 Тебе, между прочим, выпала великая честь послужить во благо науки,  огрызнулась раздраженная его тупостью Алиса.  Я, может, даже в источниках тебя указала бы, где-нибудь в сносках, как носителя нужной мне информации.

 Точно, больная,  выдал мажор и посмотрел на Алису с жалостью.  Какая наука? Что ты мелешь?

У Алисы зачесались руки. Пальцы сами сжались в кулаки. Так и хотелось стукнуть по затылку чем-нибудь очень тяжелым эту наглую сволочь. «Что ты мелешь»! Да на себя бы посмотрел! Сидит, скотина такой, ухмыляется! А у Алисы, между прочим, других источников информации поблизости нет!

Алиса готова была ответить, причем исключительно на русском народном, забыв об открытых окнах. Продемонстрирует этому идиоту всю глубину, все богатство русского языка. Но в этот момент с улицы послышался громкий голос соседки, первой сплетницы в округе, бабки Васьки, как звали ее все в округе, по паспорту Василины Петровны Смеловой.

 Алисочка, деточка, выйди на секундочку!

Алису в дачном товариществе практически не знали. С соседями она не общалась, сюда редко когда приезжала. Но на ее беду бабка Васька жила в соседнем с ней доме в городе, знала Алису с пеленок. А на дачу приезжала отдохнуть от большой и не всегда крепкой семьи.

И послать бабку Ваську было нельзя номер телефона матери Алисы знали все местные сплетницы.

А потому все, что оставалось Алисе, это недовольно скривиться и крикнуть:

 Иду, баб Вась!

Мажор нахально ухмыльнулся. Алиса сделала себе мысленно зарубку потом не забыть отомстить ему и потопала на выход к непонятно что хотевшей бабке, которая пришла ну вот совершенно не вовремя.

Бабка Васька, высокая худая старуха лет восьмидесяти, а то и старше, смотрела с неприкрытым любопытством. От ее цепкого взгляда не укрылись ни авто мажора, ни Алискина походка парализованного инвалида.

Бабка Васька заметила и отметила про себя все. Явно пойдет после встречи с Алиской мыть ей кости в домах других бабок.

 Алисочка,  заговорщицким шепотом, таким громким, что был слышен с той стороны улицы, прошептала бабка Васька,  а ты с кем приехала-то? С женихом?

 С женихом, баб Вась,  Алиса ответила громко, с удовольствием, представляя себе, как перекосило сейчас рожу мажора. Ничего, так ему и надо, козлу такому. В другой раз будет нормально с ней, Алисой, разговаривать.  Мама моя решила, что перед свадьбой нам надо побыть одним. Ну Вы понимаете, да?

Бабка быстро закивала. Конечно, она понимала, сама, небось, по молодости по мужикам шастала.

Еще пара минут у калитки, и Алиса вернулась в кухню.

 Стерва,  встретил ее разозленный мажор.

 Сам сказал, что я дурная,  равнодушно пожала плечами Алиса.  Вот я и пытаюсь соответствовать.

Злобный взгляд мажора ее не испугал ни на секунду.


Виталик матерился про себя, яростно выдирая из земли траву на участке. Из дома пришлось сбежать практически сразу же после ухода бабки соседки, чтобы не видеть эту довольную рожу кикиморы. И как у нее хватило совести так соврать?! Чтобы он да с ней Да никогда! Кому вообще нужна эта уродина?! Возомнила о себе невесть что!

«Мама моя решила, что перед свадьбой нам надо побыть одним. Ну Вы понимаете, да?»  вспомнил он услышанное. Побыть одним означало лечь в постель. При одной мысли об этом Виталика передернуло. Да что он, мазохист, чтобы, с этой тонной жира в кровати кувыркаться?!

Нет, отцу придется выставить счет, и побольше, когда Виталик вернется домой! Он ведь вернется! Выдержит уговоренный срок и сбежит отсюда!

Сорняки на ближайшей грядке (или то не грядка была?) закончились, и Виталик принялся остервенело сдирать с дерева какое-то гадкое растение, обвившее ствол лианами. На месте этих лиан он с удовольствием представлял себе кикимору. Вот так бы и разорвал собственными руками! Невеста! Его! Совсем у бабы сдвиг в мозгах произошел!

Трава, лианы, снова трава. Виталик понятия не имел, сколько времени проработал на участке, но распрямился, только когда пропало желание прибить одну наглую дуру. Поясница к тому времени нещадно болела. А на ладонях и открытых частях рук (работал Виталик в привезенной сюда майке) начали появляться красные полосы.

Виталик нахмурился. Что еще за гадство? С каких пор от обычной травы такое вот происходит?

Быстрым шагом он дошел до дома, заглянул в спальню, потом в кухню. Кикимора сидела за столом и ела. Без него! Мясо с картошкой, между прочим! Это как надо было заработаться, чтобы не почувствовать аромат тушенного в сметане мяса?!

 Что это?  без церемоний ткнул под нос кикиморе Виталик свою руку.  Красные полосы. Откуда?

 В перчатках работать надо было,  последовало невозмутимое.  И не драть хмель голыми руками. Ожоги это.

Виталик снова выматерился. И снова про себя. Вот только ожогов на руках ему не хватало! Ну папа! Предупредить не мог, что здесь не только трава растет!

Глава 7

Я её люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее.

Любовь это полное слияние умов, мыслей, душ, интересов, а не одних только тел. Любовь громадное, великое чувство, могучее, как мир, а вовсе не валянье в постели.

Александр Куприн10

Придурошный мажор психанул из-за «жениха» и сбежал из кухни на улицу. Куда и зачем, Алисе было все равно. Она намеревалась порадовать свой желудок потушенными в сметане мясом с картошкой. Благо мать часто пользовалась духовкой, и форм для запекания было достаточно даже на даче.

Мажор исчез надолго и появился в кухне злой как черт уже после того, как Алиса начала дегустацию собственного блюда. Получилось, кстати, очень неплохо: в меру соленое, смягченное сметаной мясо и тушеная картошечка к нему.

Вот только дурень мажор не оценил. Вообще, конечно, додуматься надо соваться на заросший участок в чем есть, даже без перчаток. Алиса хоть и считала себя девушкой городской, к жизни на земле не приспособленной, но подобной глупости не допускала.

Сама Алиса подошла к уборке травы с умом: дождалась, пока сядет злое жаркое солнце и вышла на участок в широких штанах, футболке с длинными рукавами, старых туфлях, носках и перчатках. В общем, не защищенным оставалось только лицо. Но его Алисе не планировала никуда засовывать. Да, было жарковато, да, Алиса вспотела, да, потом одежду можно было выжимать. Но зато ни единого ожога или пореза! Даже синяка, и того не оказалось!

Алиса проработала на участке не так долго, сделала меньше мажора, но в дом завалилась уставшая. Тяжелое дыхание, краснота на лице в общем, кому-то пора больше физически заниматься.

Мажор, сволочь такая, так и заметил, появившись из кухни.

 Ты там удар еще не схватила, в своей хламиде?  иронично поинтересовался он затем.

Алиса подавила желание продемонстрировать средний палец и отрезала.

 Зато без ожогов.

 Я их сметаной намазал,  ухмыльнулся мажор,  завтра должны пройти.

Алиса, уже успевшая снять перчатки, покрутила пальцем у виска. Жаль, у своего.

 Ты совсем идиот? Это не те ожоги. Тут сметана не поможет.

 Посмотрим,  пожал плечами мажор.  Завтра. Кстати Где я буду спать?

 На кухне, конечно,  «обрадовала» его Алиса.  Я тебя в свою кровать не пущу.

 С чего бы она стала твоей?

 А чьей еще? Уж точно не твоей. Ты здесь гость. Вот и веди себя, как гость.

 Хочешь сказать, дача принадлежит тебе?

 Почти. Моему отцу. И вообще, попробуешь ночью завалиться в мою комнату, я заору, что ты меня насилуешь.

Мажора передернуло.

 Нужна ты мне,  буркнул он и вернулся на кухню.

Алиса довольно ухмыльнулась и отправилась в спальню переодеваться.

Примерно через час «добрые люди» отрубили электроэнергию. У всех жителей на даче были электронасосы, подававшие воду, а потому дачный поселок остался не только без света, но и без воды. Алиса к тому времени успела не только умыться, но и ополоснуться под душем. Мажор сделал то же самое. Так что спать грязными им не грозило.

А вот в чайнике воды не оказалось, что и не удивительно ни Алиса, ни мажор не подумали о подобном «подарке судьбы» и заблаговременно воду не набрали.

За окном уже смеркалось. Скоро совсем станет темно. Значит, на часах что-то около восьми. Магазин закрывался в девять.

Мажор, тихо ругаясь, прошел от кухни к входной двери, потянул за ручку.

 У тебя налик-то есть?  насмешливо спросила из спальни Алиса.  Интернета-то нет, карту не принимают.

Ругань стала громче. Пока не мат. Но Алиса не сомневалась, что мажор выскажется и на этом «языке», осталось только немного его достать.

 Посвети,  скомандовала Алиса, подтаскивая к себе сумку.  Мелочь нагребу.

В спальне появился «кружок» от фонарика с телефона.

 Нормальные люди генераторы включают,  проворчал мажор.

 Мы тут не живем, генератор вещь дорогая, сопрут быстро,  ответила Алиса, при свете фонарика роясь в кошельке.  Вот, все, что есть. Должно хватить хотя бы на полторушку.

Назад Дальше