Внутри всё льдом покрылось от ужаса и тепло, вызванное заботой Саадат тут же испарилось.
То есть, я ещё и прощения просить должна за весь тот ужас, что мне пришлось пережить? выпустила иголки, уже понимая, что проиграла. Да, придётся. И буду. Если хочу когда-нибудь вырваться отсюда.
Уйми свою гордыню, девочка, если не хочешь стать одной из тех, чьё имя больше никто не вспомнит. У тебя ещё будет время её потешить, когда эмир вернёт тебя в свой дворец и его женщины поймут, что с тобой нужно считаться.
Я проглотила рвущиеся наружу колкости, плотно сжала губы. Она права.
Я пойду, киваю на дверь, а Саадат отступает.
Удачи, девочка. Будь умницей.
Халим бросает на меня взгляд прищуренных от дыма глаз, провожает им до столика, где раскуривает кальян. Он и ещё какой-то мужчина, но я замечаю лишь шейха. Так уж устроен мой мозг в последнее время, улавливает лишь опасность, а всё лишнее отсекает ещё на этапе получения информации. Хотя мужчина, сидящий напротив шейха, мне смутно знаком. Вернее, его лицо.
Проходи, Райхана. Присядь, обращается ко мне Халим, положив руку на диван рядом с собой. Как бы приглашая.
Я послушалась, опустила глаза вниз, на чайничек с чаем.
Здравствуй, Райхана, поздоровался незнакомец, и я несмело подняла на него взгляд. Да, мы уже виделись. Тот самый мужчина, что в нашу первую встречу во дворце хотел меня купить.
Познакомься с моим братом, Райхана. Его зовут Фархад.
Так и хочется задать главный вопрос этого «чудного» вечера: зачем я здесь понадобилась? Но не уверена, что мне хоть кто-то на него ответит. Чувствую на себе взгляд двух пар глаз. Чёрных и других Светло-карих. Нехороших таких, злых. Хотя этот Фархад и улыбается, но я улавливаю опасность на уровне импульсов и даже мыслей. Зря я сразу не восприняла его, как угрозу. Теперь же чувствую, что в этой комнате два хищника, не считая растянувшейся на полу, явно заскучавшей Тени.
Очень приятно, наконец, познакомиться с тобой, Райхана. Кстати, как тебя звали раньше? усмехается брат шейха, а мне от этой улыбки нехорошо делается. Халим тоже так ухмылялся. Когда взял меня впервые. А ещё этот вопрос. Как тебя звали раньше. Нет никакого раньше. Я всегда была Ириной, ею и останусь.
Меня зовут
Райхана. Её зовут Райхана, безапелляционно заключает Халим, затыкая мне рот. Хочешь чего-нибудь выпить? чувствую его взгляд на себе и снова опускаю глаза вниз. Пожалуй, стоит сдержать гнев. Он мне сейчас не помощник.
Нет, благодарю, эмир, отвечаю кротко, на что он реагирует несколькими секундами тишины. В ступоре, видимо. То ли ещё будет.
Голодна? касается моей щеки в каком-то странном, пугающем жесте. И голос другим стал. Тише, ниже.
Нет, качаю головой, пропуская по спине толпу мурашек. Я скучала Как не мерзко признавать, я скучала по его прикосновениям. А может просто до ужаса боялась других.
Посмотри на меня, просит он, что уже само по себе странно. Не приказывает, не угрожает. Просит.
Смотрю, пропуская по телу дрожь. Его выражение лица ни о чём не говорит. Никаких эмоций. О чём он сейчас думает? Но спрашиваю совсем другое:
Зачем ты позвал меня сюда? да, я начинаю нервничать. Халим ничего не делает просто так.
Ты очень меня разозлила, Райхана, его челюсти сжимаются, желваки приходят в движение. Знала бы ты, как сильно мне хотелось тебя наказать.
Ты уже наказал, разве нет? вырывается нервное у меня.
Кривая усмешка служит мне ответом. Нет, он ещё не наигрался в карателя. Меня ждёт что-то ещё Медленно перевожу взгляд на Фархада. Я помню его слова в тот вечер, когда мы впервые встретились. Он спросил у Халима, сколько я стою.
Закрываю глаза, мотаю головой. Нет. Эль Хамад меня ни за что не отдаст. Ведь он забрала меня из борделя. А значит Я не знаю, что это значит, но хорошо помню, как меня мучили и истязали по его приказу. Вполне возможно, он решил продлить мои страдания и решил всё же отдать в рабство.
Судорожный вдох и я снова взираю на Халима.
Нет. Не делай этого. Пожалуйста, шепчу совсем беззвучно, но уверена, он понимает меня. Даже если не слышит, то читает по губам, на которых и застывает чёрный, пленяющий взгляд. Я читаю в нём возбуждение и ярость. И желание сделать мне больно.
Фархад, произносит Халим, а я хватаю его за руку.
Халим, нет! Я всё поняла! Я не буду больше убегать и сопротивляться. Я пришла сейчас, чтобы сказать тебе об этом, вру. Нет, я не собиралась так просто сдаваться. Но выхода не осталось.
Слушай моего брата, Райхана, а вот это уже приказ. Жёсткий, строгий.
Я сглатываю слёзы, отпускаю его руку. Смотрю на свои коленки, замечая, как они подрагивают. Голос Фархада заставляет дёрнуться всем телом.
Райхана, как единственный родственник по крови эмира Халима эль Хамада, я должен тебя спросить. Согласна ли ты стать его второй женой?
Глава 5
Что? хлопаю ресницами, всматриваясь в лицо Халима. Его коварная, злая усмешка заставляет желудок сжаться в комок от страха. Это шутка такая?
Райхана, обычай требует спросить тебя. Но ведь ты понимаешь, даже если не дашь своего согласия, ничего не изменится, ловит меня за подбородок, больно сжимает. Слышишь меня, моя красавица?
Дай свой ответ, Райхана, давит ещё и его брат, а я, отодвигаясь в угол дивана, качаю головой.
Нет. Я не
Она согласна, заключает шейх, а на говорящий взгляд своего родственника отвечает таким же, только более уверенным. Я ощущаю исходящую от него угрозу почти физически. Кажется, если его брат сейчас с ним не согласится, не выйдет из этой комнаты живым. Громко сглатываю, снова привлекая внимание шейха. Она мечтает стать моей женой. Правда, моя красавица?
Что ж. В таком случае ваш никах будет заключён завтра, Фархад поднимается, подходит ко мне. В его руках какая-то шкатулка, а я отшатываюсь, словно там петля, которую вот-вот затянут на моей шее.
Не бойся, подбадривает меня Халим, я зыркаю на него волком и отталкиваю от себя руки Фархада, потому что тот собирается на меня надеть какое-то ожерелье. Шейх выразительно приподнимает бровь. Его, похоже, забавляет мой испуг. Дай сюда, забирает украшение и, схватив меня за шею сзади, тянет к себе. Уймись, женщина. А то я клянусь, изобью тебя, его верхняя губа дёргается, и я на время сдаюсь.
Халим надевает на меня подарок своего брата лично, а затем снова принимает расслабленную позу.
Спасибо за поздравления, брат. Я рад, что ты разделил со мной этот радостный момент. Увидимся после заключения никаха.
Фархад кивает, но что-то в нём незримо меняется. Рассматривает нас с Халимом пару секунд, а после торопится уйти. Я не слышу то, что он говорит шейху перед тем, как выйти за дверь, потому что в ушах сильно шумит и стучит пульс. Мне до сих пор кажется, что это какая-то глупая шутка, что всё происходящее очередной спектакль, в который Эль Хамад зачем-то втянул и своего родственника.
Что происходит? интересуюсь настороженно, когда мы остаёмся одни. Шейх берёт с большого блюда кусок мяса, швыряет его наблюдающей за нами пантере. Та ловко ловит кусок, разгрызает его с жутким хрустом. зачем это всё, Халим?
Что зачем? он кладёт мясо и мне. Не швыряет, как ручной зверушке, кладёт на тарелку. Но всё же возникает именно такая ассоциация.
Зачем ты разыграл эту сцену?
А кто тебе сказал, что это розыгрыш? усмехается он, наконец, посмотрев мне в глаза. Я действительно беру тебя второй женой. Роль шармуты тебе не идёт. Ешь, пока мясо не остыло. Ты слишком исхудала. Невесте не подобает выглядеть измождённой.
Я провожу пальцами по драгоценным камням, тяжкой ношей висящими на шее, растерянно моргаю. Только сейчас до меня доходит, что он не пошутил. Они действительно говорили о никахе. Никахе шейха со мной
Нет! Этого не будет! вскакиваю с дивана, пячусь от стола, словно мне на него змею положили. Мой голос звучит истерично и тонко, отчего Тень тоже поднимается на ноги, настороженно шевелит ушами и ведёт носом, разведывая обстановку. Я не выйду за тебя замуж. Ты не можешь меня заставить! Никто не проведёт такой никах!
Халим вздыхает, медленно поднимается с дивана и неспеша идёт ко мне. А я, загнав себя в угол и осознав, что бежать некуда, сжимаюсь в немыслимый комок. Кажется, даже ростом становлюсь меньше.
Он останавливается почти впритык, берёт пальцами за подбородок, поднимает моё лицо. Рассматривает. Так же не торопясь, медленно, с каким-то садистским удовольствием. Затем убирает руку, но лишь для того, чтобы схватить меня и дёрнуть к себе.
Моя прекрасная Райхана, его тёмные глаза обещают мне муки. А рука, сжимающая запястье, будто стальным прутом, причиняет боль. Сопротивляться нет смысла. Ты же знаешь, я могу тебя заставить. Очень жестоко заставить. Я сломать тебя могу, Райхана.
Я не хочу, Халим. Не хочу, закрываю глаза, силясь сдержать слёзы. Чтобы не явить свою слабость. Нет, не сейчас. Никах не может состояться. Я не дам своего согласия. И ваши законы, они тоже не позволяют, лепечу, сама не веря своим словам.
Разве я спрашивал твоего позволения? нет, не кажется, его действительно забавляет моя паника. В этой хищной улыбке сложно что-то разобрать, но удовольствие от происходящего я вижу явственно.
Однажды ночью я убью тебя! обещаю, отчаянно веря своим словам. И лягу спать в твоей крови!
Однажды ночью ты понесёшь от меня ребёнка. Спать времени у тебя не будет.
Пока я перевариваю сказанное этим чудовищем, он берёт меня за локоть, проводит обратно к столу и надавливает на плечи, заставляя присесть. На какое-то мгновение застывает передо мной, а я тупо пялюсь на ширинку его брюк.
Он присаживается рядом, настойчиво двигает ко мне тарелку.
Ешь. Не заставляй меня кормить тебя силой.
Глаза в глаза, и даже этим взглядом он подавляет меня, заставляет прогнуться, поддаться. Гнёт, давит. Насилует. Уверена, если откажусь есть, он заставит. Не прикажет Саадат или другим слугам, о нет. Он сделает это сам. Будет заталкивать в меня еду, унижая ещё сильнее, и упиваться своей властью надо мной. Этому человеку всегда всего мало. Ему мало быть шейхом и иметь в подчинении огромный Эль-Хаджа. Ему хочется всего. Чтобы каждая букашка, вроде меня, падала ниц и целовала его ноги.
Сглатываю горечь, беру кусок мяса руками и зло отрываю от него кусок, вгрызаясь зубами и представляя, что так я деру его плоть. Пережёвываю, не ощущая ни вкуса, ни запаха, глотаю.
Он наблюдает за мной с нечитаемым выражением лица, потягивает чай.
Моя русская дикарка, криво усмехается, когда я кладу на тарелку кость и вытираю рот тыльной стороной ладони.
Что я получу за то, что стану твоей женой? ровно, с напускным спокойствием спрашиваю у шейха. Не время истерить. Поплачу, когда останусь одна.
У жены эмира много привилегий, он щурится, будто даже не верит, что я так быстро сдалась. Но ведь тебя не интересуют материальные блага, так? Скажи, чего желаешь, Райхана. Я подумаю.
Взираю на него, силясь уловить хоть какую-то эмоцию. Но Халим будто кирпичной стеной отгородился. Он вообще странный, но с тех пор, как забрал меня из борделя, кажется, совсем растерял человеческие чувства. Человек из стали. Мрачный, умный, коварный. Хищный.
Я смогу общаться со своей тётей? вопрос звучит испуганно. Как бы я не старалась скрыть свой страх перед шейхом, не получается. Никак. Он действует на меня, как самый страшный триггер, запускающий паранойю и психоз.
Ожидаю, что он снова откажет, но шейх не спешит с ответом. Рассматривает моё лицо, пытает нервы затянувшейся паузой.
Да.
Звучит тихий выдох облегчения. Мой.
Спасибо, благодарю его неожиданно даже для себя самой.
Чего ещё желаешь, моя красавица? напускная ласка в его голосе, ставшим бархатным, выбивает почву из-под ног.
И я не буду больше сидеть в этой тюрьме? Я получу свободу?
Смотря что ты называешь свободой.
Я смогу выходить отсюда?
Если получишь на то моё разрешение, усмехается.
Его ответы раздражают. Неимоверно. Но я должна попытаться вырвать хоть частичку свободы, пусть даже мы понимаем это слово по-разному.
Что нужно сделать, чтобы получить твоё разрешение и набираю воздуха в грудь побольше, чтобы вытеснить оттуда протест. Твоё прощение?
Неужели ты согласна с тем, что была неправа, когда решила предать меня?
Что? Предать?! Он мой побег так называет?
Я жалею, да. Прости меня, эмир, склоняю голову, чувствуя, как трещит мой хребет под тяжестью беспочвенных обвинений. У меня не было цели предавать тебя.
Его рука, лежащая на спинке дивана, чуть касается платка, скидывает его на плечи и зарывается пальцами в мои волосы.
Так что по телу мандраж от его мягких, но жутко опасных прикосновений. Что я должна сделать, чтобы ты простил меня?
Просто попроси, его лицо уже совсем рядом, прямо у моего. И горячее, приятное дыхание касается верхней губы, щекочет, ласкает.
Пожалуйста, шепчу и целую его первой. Касаюсь губами, проникаю языком внутрь его чуть приоткрытого рта. Никакой реакции. Он застыл, как изваяние. Хочу отстраниться, но шейх не позволяет. Ловит широко раскрытым ртом мои губы, больно впившись сильными пальцами в затылок.
Глава 6
Глаза закрыты, дыхание сбивчивое, скачущее. Сердце в груди то замирает, то трепыхается, как запертая в клетке птица. А руки шейха требовательно и бесцеремонно задирают на мне платье, обнажая бёдра и ягодицы, вдавливаются в мою плоть сильными, длинными пальцами, оставляя горящие следы на коже. И его запах.
Халим слегка отстраняется, чтобы посмотреть на меня. Взгляд тяжёлый, возбуждённый. В нём горит желание, которое не утолить даже сексом. Я боюсь этого взгляда и жутко стыдно признаться Хочу его.
Он красив. Очень. Настолько, насколько может быть красивым мужчина. В нём ни одной приятной смазливой черты, лишь грубость и ярость, но я не могу оторвать глаз от смуглого лица.
Я боюсь. Очень боюсь, что однажды не рассчитаю свои силы и сломаю тебя. Хотя иногда мне этого очень хочется. А иногда это желание перевешивает все остальные желания. Не заставляй меня совершать плохие поступки, Райхана. Тебе не понравится всё то, что я могу с тобой сделать, вразрез со словами нежные поглаживания по внутренней стороне моего бедра. Такие дурманящие, что начинает кружиться голова. Не пытайся меня обмануть. Ты слишком молода и неопытна для этого. Не забывай, с кем имеешь дело и не рискуй вступать со мной в схватку. Ты не выдержишь, его пальцы, почти подобравшиеся к моим трусикам, вдруг исчезают, а сам шейх встаёт, поправляя воротник своей рубашки.
И молча уходит, оставляя меня разложенную на диване с задранным до поясницы платьем и неутолённой жаждой в горле. Поправляю подол, глядя в широкую спину удаляющегося палача, и, схватив со столика чашку с его недопитым чаем, опустошаю её до дна.
В промежности горит огнём, а на глаза наворачиваются слёзы. В былое время я бы порадовалась, что он оставил меня в покое, но сейчас не испытываю облегчения.
Крепко зажмуриваюсь, чувствуя, как по щеке скатывается слеза. Теперь можно. Совсем немножко. Я поплачу и всё пройдёт. Он ведь ушёл, не увидит.
Выхожу спустя десять минут и тут же натыкаюсь на Саадат, что ждёт меня за дверью, нетерпеливо ловит за руку.
Ну? Что было? Почему эмир так быстро ушёл? Снова взбунтовалась? А Фархад? Зачем эмир приводил его? Ты попросила прощения?
Вздыхаю, привалившись к стене.
Много вопросов. Я устала, хочу отдохнуть. Оставь меня в покое.
Я, и правда, чувствую себя так, словно из меня всю кровь выкачали и вдобавок проехались катком. Даже полная неизвестность будущего больше не пугает. Устала бояться.
Саадат, как ни странно, больше не достаёт меня. Берёт под руку, уводит в мою комнату. Поначалу хочу воспротивиться этому жесту. По привычке. Но потом понимаю, что сама просто не дойду.
Тебе нужно лучше питаться. Сейчас я прикажу приготовить суп с бараниной, он придаст сил. А потом поспишь. И всё хорошо станет. Мир заиграет красками, и ты будешь улыбаться, не знаю, кого она хочет успокоить этим бредом, но молча соглашаюсь.