Обалдеть! К ним присоединилась Марина, кстати ввернувшая папино словечко.
Это надо запечатлеть! размахивал аппаратом Олег, выбирая точку съемки. Он скомандовал Андрею. Свояк, встань в кадр, только сзади и цветы не заслоняй.
Ну, я вижу, с подарком все «в шоколаде», пошутила подошедшая Галина Леонидовна
Семейство расхохоталось, так забавно прозвучал жаргон Интернет- чатов в устах почтенной седой учительницы пенсионерки. Ни для кого не было секретом, что Галина Леонидовна с увлечением проводила время в «Интернете», общаясь под разными псевдонимами. Последнее время она увлеклась ведением собственной страницы «Что делать на пенсии», из содержимого которой ясно было видно, что главное не скучать. Раньше она обращалась за помощью к Марине, которая была системным администратором своего домашнего компьютера. А теперь ее консультировал внук Максим, поступивший на первый курс МВТУ имени Баумана. Он приехал к бабушке из Обнинска в прошлом году, когда стал учиться в лицее, и они очень подружились на почве «Интернета». «У меня мировая бабушка!» восхищался Максим.
Первый кадр получился лучше всех, но Марина не взяла его на экран компьютера из- за своей неудачной позы: в профиль уж сильно выдавался живот. А на других кадрах цветы заслонила фигура Пети с коробкой. В итоге Марина остановилась на клематисах крупным планом. Теперь этот фон радовал ей глаз на работе.
Хорошо, что Олег забыл сервиз дома! Когда Петя и Соня вручили имениннице свою коробку с сервизом дулевского фарфора, Олег хлопнул себя по лбу: «Ой, я забыл!» и был тут же остановлен предостерегающим взглядом Маши.
Что забыл? забеспокоилась мама. Вроде все на столе есть. Она окинула хозяйским взглядом большой дощатый стол, установленный под старой яблоней. И стол и скамейки сколотил лично папа.
Э забыл кетчуп захватить, хотел попробовать шашлык с кетчупом, вывернулся Олег.
Зачем кетчуп? У меня же маринад из помидоров, обиделся папа.
Действительно, не о чем жалеть. Вкус изумительный. А теперь, может, споете, Николай Николаевич?
Дядя Коля, спойте, Петя, сидевший с краю, уже нес гитару. Мама часто вспоминает, как вы пели у нас в гостях в мае.
Весной сбылась папина мечта посетить родной город, навестить родню и столетний дедовский дом. Родители Марины ездили в Новосибирск на открытие мемориальной доски на школе, где работала директором папина мама Анна Петровна. Совершенно не пьющий, Николай Николаевич умел быть душой компании: шутил, танцевал, но лучше всего пел под гитару. И он, и мама были большими любителями песен, особенно бардов. Они по двум тактам могли отличить Никитина от Дольского, знали, что автор песни «Парижанка» не Шуфутинский, а Митяев, и застолье с песнями Высоцкого было для них обычным делом. На папином юбилее в прошлом году они с друзьями юности просидели с гитарой до самого утра.
Папа, конечно, начал с песни Бориса Вахнюка «Я расскажу тебе много хорошего» Он всегда пел ее для мамы в день рождения. Семейное предание гласило, что эта песня стала признанием в любви сибирского строителя к московской студентке- стройотрядовке. Голос папы, несильный, но приятный, звучал так нежно и проникновенно, что на последних словах, у мамы, как всегда, стали влажными глаза. «Доброю песнею вьюгу развею я, чтобы растаяли льдиночки глаз, и расскажу тебе, если сумею я, как я люблю тебя, тысячу раз». С последним аккордом на даче Белых наступила тишина. Но через минуту посыпались заказы:
«Виноградную косточку»!
«Зеленоватые глаза»!
«При лужке, лужке», пожалуйста!
Спойте вдвоем «Мне нравится»!
Постойте, девочки, пусть мама выберет первой.
Коля, я вспомнила, что мы не пели сто лет. «Уходят вдаль московских улиц ленты» гимн Первого медицинского. Тем более, что теперь и Машенька стала врачом.
Что- то я аккорды не помню. Может, Андрюша подберет? Николай Николаевич дал гитару зятю.
Андрей не стал ломаться, он прекрасно владел гитарой.
Вы начните, а я подберу, я ее, кажется, слышал по радио.
Мама запевала, папа вторил ей, Галина Леонидовна удачно взяла третий голос. Андрей присоединился к пению на втором припеве. Его красивый звучный баритон настолько усилил звучание, что над заборами всех соседних дач показались головы хозяев. К концу песни уже подпевали все, даже Олег, немного фальшивя, подхватил строчку «Пускай сегодня мы еще студенты, а завтра настоящие врачи». Застолье под яблоней получилось уютным и дружным. Но Марина рано почувствовала усталость, вдруг так захотелось спать, что она зевнула посреди песни. Мама пыталась оставить дочку ночевать, хотя домик был явно мал для всех гостей, Галина Леонидовна зазывала к себе, но Марина решила ехать домой. Андрей тут же подхватил сумку, они попрощались и уехали.
«Вот оно как, если большая семья, думала Марина в машине. И поработать, и попраздновать есть с кем. А скоро еще двое прибавятся. Придется папе стол надставлять». И суеверно добавила: «Если все будет хорошо».
Она вспомнила разговор с Олегом на последнем обеде у Краснова. Пока Маша ходила смотреть очередные Юлины приобретения для ребенка, а Андрей что- то горячо обсуждал с отцом, Марина захотела выйти на свежий воздух. Олег сразу поднялся и предложил ей руку. Одно слово Князь! Но оказалось, что прогуляться он пошел не только из вежливости. Как только они немного отошли от крыльца по дорожке с цветочным бордюром, он заговорил:
Марина, я очень боюсь за Машу. Как ты думаешь, она справится с родами? Я читал, что кесарево сечение считается менее опасным для женщины. Но Маша и слышать об этом не хочет. А я столько нашел в Интернете про патологии в родах! Там даже есть проценты смертности
Марине стало понятно беспокойство, которое, порой сквозило во взгляде Олега, обращенном на жену.
А ты меньше читай всякой ерунды! в сердцах напустилась она на Олега на правах старого друга. Не будешь думать о плохом, оно и не случится. И почему ты ко мне пришел за утешением? Я, если ты мог заметить, в таком же положении.
О, нет, Марина, что ты! Это к тебе не относится. Ты же прекрасная спортсменка, всегда в отличной форме, выглядишь просто великолепно. А Маша такая хрупкая, слабая. Тебе не кажется, что она побледнела? Может, у нее железодефицитная анемия? Впрочем, по последним анализам все в норме.
Марина просто онемела от такой упертости. Вот уж «с точностью до наоборот»: Маша чувствовала себя прекрасно, а Марину донимал токсикоз, отступивший только сегодня под влиянием Юлиной таблетки. Конечно, ради праздника Марина употребила больше косметических средств, а Маша, кажется, вообще не накрасилась, но нельзя же быть совсем слепым. Она уже хотела ответить очень ехидно, но, к счастью, слова застряли на ее языке. «Он думает о своей матери», догадалась она. Они остановились, Марина хотела взглянуть Олегу в лицо, но он опустил голову.
Понимаешь, Марина, я думаю о маме, глядя в землю, глухо проговорил Олег. Ты, наверное, не знала, что моя настоящая мама умерла при родах. А потом мы с папой встретили и полюбили Наталью Васильевну. Сначала я называл ее «мама Наташа», а потом просто «мама». Сейчас у меня нет ни отца, ни мамы
Олег замолчал, но недосказанные тревожные слова как будто повисли в воздухе. Марина уже давно знала, кем приходилась Олегу покойная Наталья Васильевна, но держала свои сведения при себе.
Олег, как можно мягче сказала она, успокойся. Вспомни, лучше, сколько лет было твоей маме?
Мама была моложе папы всего на два года. Значит, ей было тогда тридцать шесть лет, Олег поднял на Марину свои бесподобные васильковые глаза, в которых уже не было уныния и страха. Ну, конечно! Какой же я дурак! Ведь Машеньке всего двадцать четыре! А статистика для возраста до тридцати лет гораздо лучше, как же я не учел? Марина, я всегда говорил, что ты редкая умница. Дай я тебя расцелую!
Ого! Стоит оставить жену на минутку, как ее уже целуют! И кто? Ярославский! Свояк, ты часом не перепутал, на ком женат? подошедший сзади Андрей принял грозный вид и, насупив темные брови, навис над Олегом, пользуясь преимуществом в росте.
А ты не оставляй, невозмутимо парировала Марина. А то вообще уведут.
Марина отшутилась и не пересказала Андрею содержание разговора с Князем. Она не могла раскрыть перед мужем свои страхи, как уверяла мама, беспричинные и свойственные всем беременным. Но иногда серьезно размышляла, что будет с ребенком, если она умрет в родах? Должен ли он жить с отцом? А вдруг Андрей женится? Или лучше пусть его заберет Маша и вырастит вместе со своим? От этих мыслей ее отвлек зашевелившийся мальчик. «Дура! обругала она себя. Хватит думать обо всяких ужасах, адреналин попадает в кровь ребенка, еще заикаться начнет. Нас родили и мы родим, другого способа нет».
Марина отмела тревожные мысли, но какое- то беспокойство осталось. «Не пора ли включить сотовый? Марина взглянула на экран. Ничего себе! Юля Грибова звонила 5 раз, но сообщения не оставила». Марина отправила СМС «Что случилось?» и получила ответ почти сразу, как будто Юля сидела и ждала ее сигнала. «Можно я к тебе приеду?» «Конечно» «Ты скоро будешь дома?» «Через полчаса» «Жду. Не говори Краснову». Последняя фраза так озадачила Марину, что она забыла о всякой усталости. «Не говорить которому: старшему или младшему? Что характерно, Юля никогда не называла по фамилии ни того, ни другого. И где она, интересно, меня ждет? У двери квартиры?»
Вопрос прояснился, когда подъехали к дому. Среди припаркованных вдоль дома машин стоял Юлин новехонький «Мерседес», а сама она расхаживала взад и вперед неподалеку. Ее водитель, стоя у машины, бдительно поворачивался то в ту, то в другую сторону. Увидев, как Андрей помогает Марине выйти из машины, она быстро отступила за дерево и принялась делать Марине какие- то знаки.
«Дело нешуточное», подумала Марина и попросила Андрея сразу после гаража зайти за яблоками, так как купленные вчера уже кончились. Андрей сначала проводил Марину до квартиры, потом отправился ставить машину. Марина запустила взволнованную Юлю.
У нас примерно двадцать минут, с ходу предупредила она. Говори, что у тебя случилось? Анализы плохие? Хочешь, с мамой поговорю, она по своим знакомым перепроверит.
Анализы? Какие? Нет, все в порядке, слава Богу. Просто я хочу порвать с Красновым.
Как!?
Раз и навсегда. Я больше не желаю иметь с ним ничего общего. Я хочу скрыться на время, у меня уже вещи уложены, а ты передашь ему письмо, но не сразу, а через три дня.
* * *
«Как же мне не хватает бабушки! Она тяжело болела последний год. Мне нравилось за ней ухаживать. Она никогда не жаловалась и, пока шевелились руки, старалась что- то делать. У меня остались носки в полоску. Она вязала их для меня из остатков пряжи. Руки уже не слушались, но она упорно цепляла спицами разноцветные нитки. Я просила ее бросить, отдохнуть, но она все равно вязала. Когда завершила последний носок, то больше уже не встала. Я садилась рядом с ее кроватью, брала в свои руки ее худенькие ладошки, и мы разговаривали. Она всегда понимала меня.