«Знаменитый танец огня индейцев навахо, часто описываемый так, как будто он связан с какой-то настоящей некромантией, объясняется обычным зрителем. Это правда, говорит он, что обнаженные фанатики прыгают вокруг большого костра со связками пылающего хвороста в руках и бросают пламя на свои собственные тела и тела своих собратьев, и всё это самым живописным и маниакальным образом; но сначала кожу участников так густо покрывают глиняной краской, что их становится трудно обжечь».
Иллюстрированная статья У. К. Джеймсона Рида, озаглавленная "Ритуалы японских фанатиков, ходящих по огню", в чикагской воскресной газете "Интер-Оушен" от 27 сентября 1903 года, являет собой великолепный пример легковерия хорошо информированных людей, когда самый обычный трюк искусно преподносится и окружается атмосферой оккультизма. В связи с этим я вынужден представить моим читателям несколько поучительных выдержек из рассказа мистера Рида. Этот человек, по всей видимости, пожалел бы потратить десять центов, чтобы стать свидетелем выступления пожирателя огня в цирковом представлении; но, объехав полмира, он платит доллар и проводит час, наблюдая за фанатичными заклинаниями торжественных маленьких японских священников ради того, чтобы увидеть "Хай-Ваттараи" это просто трюк с хождением по раскаленным углям и затем он записывает его как "восьмое чудо света". Но если бы он взял на себя труд провести хотя бы самое поверхностное расследование, он мог бы обнаружить, что секрет этого трюка был обнародован столетия назад и никаким чудом не является.
Г-н Рид является авторитетом в утверждении, что обряд хождения по огню синтоистских священников "долгое время был одной из таинственных загадок научного мира", и добавляет: "Если вы когда-нибудь будете в Токио и сможете выкроить несколько свободных минут, ни в коем случае не пренебрегайте возможность посмотреть хотя бы одно представление "Хай-Ваттараи" (хождения по огню, и это действительно происходит), ибо, если вы из тех недоверчивых людей, которые с презрением смеются над так называемым восточным мистицизмом, вы уйдете, как и многие посетители до вас, с впечатлением достаточным, чтобы сохранить его на всю оставшуюся жизнь". Далее он говорит: "Если вы не уйдете с убеждением, что были свидетелем зрелища, которое заставляет вас не верить свидетельству ваших собственных глаз и вашему самому прозаичному суждению, тогда вы каменный человек". Все это доказывает не что иное, как то, что мистер Рид был склонен делать позитивные заявления о предметах, о которых он мало что или вообще ничего не знал.
Далее он сообщает нам, что раньше этот обряд совершался только весной и осенью, когда, помимо подарков от иностранцев, местные верующие приносили "дары вина, большие подносы с рыбой, фруктами, рисовыми лепешками, хлебами, овощами и конфетами". Очевидно, сочетание кассовых сборов с вечеринками по сбору пожертвований оказалось чрезвычайно заманчивым для бережливых священников, поскольку теперь они дают то, что можно было бы назвать "непрерывным представлением".
Те, кто прочитал предыдущие страницы, горячо поддержат торжественное заверение г-на Рейда, сделанное на основании авторитета Jinrikisha boys1, что "за несколько дней до этого священники, связанные с храмом, посвящают себя посту и молитве, чтобы подготовиться к испытанию. Само представление обычно происходит ближе к вечеру в сумерках во дворе храма, а предшествующие три часа священники проводят в заключительных молитвах перед открытым алтарем во внутреннем святилище маленького храма, покрытого циновками, и во время этих молитв посетителям не разрешается входить в священные пределы."
Описание мистером Ридом самого процесса хождения по огню может быть неуместным; оно покажет, что японцы не могли предложить ничего нового, кроме ритуальных церемоний, с помощью которых они маскировали фокус-покус представления, которое является просто пережитком испытания огнем более ранних религий.
"Незадолго до 5 часов священники прошли от алтаря во внутренние помещения, где они должны были сменить свои красивые одеяния на более грубую одежду, которую носили во время хождения по огню. Тем временем во дворе местные кули принялись за работу, чтобы разжечь большой слой древесного угля, который уже был разложен. Размеры этого горящего матраца были примерно двенадцать футов на четыре и, возможно, фут глубиной. На вершине было много соломы и дров для растопки, которые были зажжены и вскоре вспыхнули ревущим пламенем. Уголь разгорался все сильнее и сильнее, пока вся масса не засветилась в неясном сумраке, как некий гигантский и демонический глаз современного Прометея. Как только масса древесного угля была полностью подожжена сверху донизу, маленький гонг в храме возвестил о том, что чудесное зрелище "Хай-Ваттараи" вот-вот начнется.
Вскоре вышли двое священников, прочитали почти бесконечные молитвы в крошечном святилище в углу ограды и обратили свое внимание на огонь. Взяв у кули длинные шесты и веера, они раздували и разгоняли пламя, пока не стало ясно видно, что уголь разгорелся повсюду. Весь матрац представлял собой раскаленную массу, и жар, исходивший от него, был настолько сильным, что нам было неудобно сидеть в пятнадцати футах от него, не прикрывая лица веерами. Затем они начали более основательно колотить его по середине; насколько это было возможно, неровности на его поверхности были сбиты, а выступающие угли отброшены в сторону."
Далее следует длинное и подробное описание дальнейших церемоний, получения подарков и т.д. Эти описания, как мне кажется, здесь нет необходимости повторять. Теперь о самом трюке.
"Один из священников держал горсть белого порошка на маленькой деревянной подставке. Говорили, что это соль, которой в Японии приписывают большие очищающие свойства, но, насколько можно было установить при поверхностном осмотре, это была смесь квасцов и соли. Он встал у края очага и поднял деревянный поднос над головой, а затем высыпал пригоршню на землю перед тлеющим слоем углей. В то же время другой священник, стоявший рядом с ним, пел странный речитатив заклинания и высекал искры из кремня и стали, которые он держал в руках. Тот же процесс повторили оба священника на другом конце, с двух сторон и по углам.
"Десять минут или около того было потрачено на различные движения и заклинания вокруг слоя углей. По истечении этого времени достали два небольших куска влажной маты и положили их с обоих концов, а на них нанесли некоторое количество белой смеси. По сигналу главного жреца, который выступал в качестве церемониймейстера во время любопытной последующей церемонии, аскеты, которым предстояло совершить первое хождение по огню, собрались на одном конце слоя углей, превратившихся к этому времени в яростную и пылающую печь.
Подняв обе руки и простершись ниц, чтобы возблагодарить бога, который забрал "душу" огня, священник, которому предстояло пройти испытание, встал на мокрую циновку, слегка вытер ноги белой смесью, и пока мы затаили дыхание, а наши глаза почти выпрыгнули из глазниц в благоговейном изумлении, он прошел по пылающей массе так беззаботно, как будто ступал по ковру в гостиной; при каждом шаге его ноги соприкасались с раскаленными добела углями. Он не спешил и не делал больших шагов, но шел с почти невероятным хладнокровием, и, прежде чем он достиг противоположной стороны, он развернулся и так же небрежно побрел обратно к мокрой циновке, с которой начал свой путь."
Далее в рассказе описывается, как это представление повторили другие священники, а затем и многие местные зрители; но никто из европейцев не попробовал его, хотя их и приглашали это сделать. Заключительное заявление мистера Рида выражается в том, что "разгадку тайны невозможно получить даже с помощью высоких научных авторитетов, которые были свидетелями и внимательно изучали физические особенности этих замечательных синтоистских ритуалов хождения по огню". Многие, кто сталкивается с чем-то, что они не могут объяснить, находят убежище в утверждении, что это озадачивает и ученых. На самом деле в то время г-н Рид писал: "Те ученые, которые серьезно изучали этот предмет, были довольно хорошо осведомлены о применяемых методах.
Статья Мориса Делькассе под названием "Огненное испытание Фиджи" появилась в журнале "Уайд Уорлд" за май 1898 года. Из рассказа г-на Делькассе следует, что фиджийское испытание практически такое же, как и у японцев, описанное г-ном Ридом, за исключением того, что вокруг него очень мало церемоний. Жители Фиджи до сравнительно недавнего времени были каннибалами; но их острова теперь являются британскими владениями, большинство местных жителей христиане, и большинство их древних обычаев устарели, из чего я делаю вывод, что обряды хождения по огню, описанные в этой статье, должно быть, совершались местными жителями, которые сохранили свои старые религиозные верования.
Испытание происходит на острове Бенга, который находится недалеко от Сувы, столицы Фиджи. Этот остров, по словам г-на Делькассе, "был предполагаемой резиденцией некоторых старых богов Фиджи и, следовательно, считался священной землей". Вместо того чтобы ходить по горящим углям, как это делают японские священники, фиджийцы ходят по камням, которые были раскалены в большом костре из поленьев.
В статье делается знакомое заявление о том, что стойкость фиджийцев озадачивает ученых и что до сих пор не найдено удовлетворительного решения их загадки. Мы скоро увидим, что в течение двух или трех сотен лет одни и те же заявления выдвигались длинной чередой более или менее умных публичных исполнителей в Европе и Америке.
Глава вторая
Уоттоновский корабельщик "из Индии". Ричардсон, 1667 г. Де Хейтеркейт, 1713 г. Роберт Пауэлл, 1718-1780 гг. Дюфур, 1783 Г. Квакенсальбер, 1794 г.
Самое раннее упоминание о публичном пожирателе огня в Англии, которое я нашёл, содержится в переписке сэра Генри Уоттона, датированной 3 июня 1633 года. Он пишет об англичанине, "похожем на какого-нибудь матроса с корабля, прибывшего из Индии, где он научился есть огонь так же свободно и легко, как иные едят лепешки. Он раздавливал зубами и проглатывал даже целые раскаленные головешки. Это было показано в Лондоне за два пенса.
Однако первым, кто привлек внимание высших классов, был некто Ричардсон, который появился во Франции в 1667 году и пользовался достаточной популярностью, чтобы оправдать запись о его представлении в Journal des Savants2. Позже он приехал в Лондон, и Джон Эвелин в своем дневнике упоминает его под датой 8 октября 1672 года следующим образом:
«Я простился с миледи Сандерленд, которая направлялась в Париж к милорду, ныне тамошнему послу. Она заставила меня остаться на ужин в Лестер-хаусе, а потом послала за Ричардсоном, знаменитым пожирателем огня. Он поедал серу и раскаленные угли на наших глазах, жуя и глотая их. Этот человек расплавил пивной стакан и съел его целиком; затем, взяв на язык раскаленный уголь, положил на него сырую устрицу; уголь раздували мехами, пока он не запылал и не заискрился у него во рту, и так оставалось до тех пор, пока устрица не раскрылась и не разварилась полностью.
Затем он растопил смолу и воск с серой, которую выпил; пока она горела: я видел, как она долго горела у него во рту; он также взял толстый кусок железа, подобный тем, что прачки кладут в свои устройства для разглаживания, дождался, пока он раскалится, а затем зажал его зубами, вытащил изо рта пальцами и швырнул его, как камень; но, как я заметил, он старался держать его недолго. Затем он встал на маленький горшок и, согнувшись всем телом, взял ртом раскаленный утюг, стоявший между его ног, не прикасаясь ни к горшку, ни к земле руками, совершая множество других удивительных подвигов».
Секретные методы, используемые Ричардсоном, были раскрыты его слугой, и эта огласка, похоже, привела к внезапному завершению его карьеры; по крайней мере, я не нашел никаких записей о последующих передвижениях и выступлениях этого человека.
Около 1713 года пожиратель огня по имени Де Хейтеркейт, уроженец Анниви в Савойе, некоторое время процветал в Лондоне. Он выступал пять раз в день в "Голове герцога Мальборо" на Флит-стрит, цены на вход были полкроны, восемнадцать пенсов и один шиллинг.
Согласно лондонскому Tit-Bits, "Де Хейтеркейт имел честь выступать перед Людовиком XIV, императором Австрии, королем Сицилии и дожем Венеции, и его имя дошло до инквизиции. Заинтересовавшаяся святая конгрегация предложила провести над ним эксперимент, чтобы выяснить, был ли он настолько же огнеупорным внешне, как и внутренне. Однако от этого неприятного испытания он был спасен вмешательством королевской герцогини, регентши Савойи."
Программа Де Хейтеркейта не отличалась ничем существенным от программы его предшественника Ричардсона, который опередил его почти на пятьдесят лет.
Безусловно, самым известным из первых пожирателей огня был Роберт Пауэлл, чья общественная карьера длилась почти шестьдесят лет и которому покровительствовали английские пэры. Главным образом благодаря сэру Гансу Слоуну в 1751 году Королевское общество подарило Пауэллу кошелек с золотом и большую серебряную медаль.
В книге Lounger's Commonplace о Пауэлле говорится: "Его страсть к ужасному элементу огня такова, что, если бы он пришел голодным на вашу кухню, пока жарилась вырезка, он бы съел огонь и оставил говядину. Несколько удивительно, что друзья его с НАСТОЯЩИМИ ЗАСЛУГАМИ до сих пор не продвинули его, живя, как и мы, в эпоху, благоприятную для гениальных людей. Всё время скитаясь, и не имея возможности побаловать себя наедине своим любимым блюдом, он вынужден есть на людях и угощаться с кухонного очага в какой-нибудь жалкой деревенской пивной."
Его рекламные объявления показывают, что он выступал перед публикой с 1718 по 1780 год. Одно из его более поздних рекламных объявлений гласит следующее:
ЕДИНСТВЕННЫЙ И НЕПОВТОРИМЫЙ
Пожалуйста, обратите внимание, что в один и тот же вечер состоятся два разных представления, в которых примет участие знаменитый
М-р ПАУЭЛЛ, ПОЖИРАТЕЛЬ ОГНЯ, ИЗ ЛОНДОНА:
который имел честь показать под всеобщие аплодисменты почтенной публики самые удивительные представления, когда-либо виденные людьми. Он демонстрировал своё искусство перед Его Королевским Высочеством Уильямом, покойным герцогом Камберлендским, в Виндзорской ложе, 7 мая 1752 года; перед Его Королевским Высочеством герцогом Глостерским, в Глостер-хаусе, 30 января 1769 года; перед Его Королевским Высочеством нынешним герцогом Камберлендским в Виндзорской ложе 25 сентября 1769 года; перед сэром Гансом Слоуном и несколькими членами Королевского общества 4 марта 1751 года, который сделал мистеру Пауэллу комплимент в виде кошелька с золотом и прекрасной большой серебряной медалью, которую любопытные могут увидеть, придя к нему; и перед большей частью Великосветского общества в Королевстве.