«А все потому, что ты постоянно злишься! Пора научиться брать эмоции под контроль!».
Ты так самоутверждаешься обыгрывая других там, где ты мастер, да?
Аарон скептически изогнул бровь.
Это дартс, Дэнни. Мы не ракету строим. Мы просто
Он снова окинул меня бесящим до скрипа зубов многозначительным взглядом, на пару мгновений задержав его на правой руке.
играем.
Я раздраженно вздохнул и уселся за небольшой круглый столик.
Ты в курсе, что ты, Аарон как там тебя?
Он ответил с легкой улыбкой:
Таппер.
Таппер, точно! Так вот, Таппер, ты кретин!
А ты мазила!
Я отвернулся, лишь бы не видеть его усмешку, лишь бы не видеть, как он щурит правый глаз. Он бесил меня! Бесил каждый раз, когда мы встречались, чтобы выпить и поиграть в дартс, вот уже на протяжении месяца Даже дольше.
Мы регулярно приходили в тот самый паб, в котором впервые разделили алкоголь и мысли, каждый раз садились за один и тот же свободный столик в углу то ли нам постоянно везло, то ли столик был заговоренный и играли в чертов дартс.
Аарон Таппер бесил меня, но он мне нравился. И мне определенно нравилось проводить с ним время. Видимо, я слишком сильно одурел от одиночества, раз готов был проводить вечера с тем, кого хотел прибить по десять раз за час. Но он был живым, дышащим, мыслящим, мог поддержать беседу, поспорить со мной и не читал нотации.
Нотаций мне хватало от Алессандры, которая не сменила гнев на милость и последние полтора месяца после первого приступа вела себя странно.
Сдаешься?
Сделав большой глоток скотча, я посмотрел на противника в упор, вкладывая во взгляд всю ненависть, которую сумел в себе разыскать. А ее было много.
Как же меня бесят эти смеющиеся серые глаза! Так и хочется врезать ему!
Нет.
Аарон гордо улыбнулся и отхлебнул пиво из бокала.
Я в тебе не сомневался.
Слова прозвучали крайне двусмысленно. Впрочем, все в Аароне было двусмысленным. Взгляды, на которые я то и дело натыкался. Его интонация. Его откровенные провокации. Гордые улыбки. Удовлетворенный вид.
Не с первой игры, но до меня дошло не просто так он меня к дартсу приучал. Мой противник изучал меня, но не для того, чтобы одержать победу. Что-то было еще, мне неизвестное.
«Лишь бы боком не вышло».
Аарон Таппер мне нравился, но я старательно скрывал от него свое преимущество. Что мной руководило чутье или незнание его главной цели но я продолжал проигрывать ему всухую, не вводя в игру левую руку, которую упорно тренировал.
Я даже не понял, в какой день почти полностью перестал нуждаться в правой руке. Одной левой я мог выполнить любые бытовые действия и даже приготовить ужин, не отрезав ненароком пару пальцев.
Я даже попробовал пару раз метнуть левой дротик, пока мой собутыльник-противник не видел, и остался более чем доволен результатом.
Чего улыбаешься?
Аарон вопросительно моргнул. Я прищурился и повысил голос.
ЛЫБИШЬСЯ ЧЕГО?
Мазила припадочный с обсессивно-компульсивным расстройством.
Чего?
Больной ты. На всю голову. Не только на руку.
Он фыркнул и бросил равнодушный взгляд на официантку с аппетитной грудью. Девушка откровенно строила ему глазки вот уже несколько часов и только что этой самой аппетитной грудью не укладывалась на столик перед ним! Но Аарон словно не замечал ее стараний для него миловидная официантка была не более, чем помехой в пространстве.
Я искоса глянул на внезапно погрустневшего собеседника. Его тоскливые серые глаза способны были вогнать в депрессию добрый десяток уверенных в себе мужчин.
«Если он не сломает себе что-нибудь в ближайшее время, точно ссохнется от тоски».
Аарон встряхнулся и резко повернулся ко мне.
Кстати, как боли? Вижу, что хреново, можешь не изображать героя.
Я тяжело вздохнул, поводя правым плечом.
«Да я и не собирался».
Пока что такие, что сдохнуть все еще выход. Но не идеальный.
Аарон непонимающе изогнул бровь. Я криво улыбнулся.
Идеальным выходом было бы никогда не рождаться.
«Либо мне, либо Грину».
Я ждал издевки, но взгляд Аарона оставался серьезным и вдумчивым.
А что с таблетками?
Не помогают.
«Потому что я их не принимаю».
Его слова крепко врезались в мою память. Я раздумывал над ними несколько дней, то и дело хватаясь за пузырек с таблетками. Боль, на мою удачу, взяла перерыв на эти несколько дней. Возможно, именно поэтому я принял такое решение.
И Алессандра уже устроила мне разнос по этому поводу. А подловила она меня очень просто спросила, какого цвета таблетки. Я брякнул: «белые», и она взорвалась.
Она кричала совсем не по-докторски и так, что начала задыхаться. Вдалбливала мне в голову, что из-за боли мой организм находится в постоянном стрессе, и что такое состояние не только не приблизит меня к выздоровлению, но и усугубит ситуацию. Что терпеть боль нельзя невозможно просто вытерпеть такую боль!
Я возражал. Неуверенно, тихо, но возражал. И доктор Коппола растеряла остатки самообладания, почти вышвырнув меня из кабинета с криками: «я отказываюсь от тебя, Стоун!». Я громко хлопнул дверью и побрел домой, ругая и ее, и себя на чем свет стоит.
Ее за то, что прогнала. Себя за упрямство.
Стыд жег душу. И пожар в груди заметно раздулся в масштабах, когда вечером в квартире зазвонил телефон. Непривычно тихий, слабый голос Алессандры заставил меня зажмурится и закусить губу. Она сказала:
Дэнни Стоун, такого пациента, как ты, врагу не пожелаешь. Жду через неделю.
И бросила трубку.
Я вернулся в спальню и рухнул на кровать, глядя на баночку с таблетками синими, кстати говоря разглядывал этикетку и думал. Думал. Думал.
Алессандра была права. Я постоянно чувствовал себя уставшим, вымотанным. Приступы случались не слишком часто иногда я спал всю ночь, не скрипя зубами от боли но я ведь мог совсем избавиться от них! Ведь это так просто закинуть таблетку, запить ее водой и избавиться от мучений! Почему я сопротивляюсь?
Ответ был прост. Аарон и его проникновенная речь, которая выжгла узор в моем мозгу.
Боль напоминает нам, что мы живы. А мне это было нужно
Даже если боль сводила с ума
Я вернулся в реальность и огляделся. В это время в пабе было не так много людей, всего десяток мужчин, разбившихся на кучки возле круглых столиков. Официантки молодые симпатичные девушки крутились возле музыкального автомата и включали одну за другой песни старой школы. Они хихикали, разглядывая собравшихся в помещении людей, и о чем-то перешептывались. Одна из них, с пышной гривой каштановых волос и ярко-голубыми глазами, остановила взгляд на мне, быстро облизнула верхнюю губу и подмигнула.
Я усмехнулся, неожиданно задавшись вопросом:
«А когда я был с женщиной в последний раз? И я не про эротические фантазии, а про реальное обнаженное женское».
Врешь ведь.
Я повернулся к обеспокоенному собеседнику и скрипнул зубами. В груди заворочалась нехорошая, тяжелая злость. Такая же начинала раздвигать мои легкие в стороны, когда я приходил к Алессандре, точно зная, что получу выговор. Как пацан, ей богу! Эта девушка не видела границ! Вообще!
Как и Аарон
Может, потому та же самая злость вылезла, как хищный зверь из своей норки. Что-то унюхала, что ли?
«Неужели и этот сейчас начнет мне нотации читать?».
Не начинай
Не собирался. Ты справишься, Стоун. Точно справишься.
Я отпил из бокала и спросил очень тихо, словно не хотел, чтобы он расслышал мой вопрос:
Откуда тебе знать, дружище?
Но он услышал. И ответил:
Я не знаю. Но я вижу, какой ты. И уверен ты вылезешь из этого дерьма, чего бы тебе это ни стоило.
И какой же я?
Аарон сверкнул глазами.
На комплимент нарываешься?
Я весело засмеялся, качая головой.
Над нашим столиком повисло молчание. Неловкое и уютное одновременно. Кажется, так молчат друзья, когда у них заканчивается воздух во время долгой беседы.
Спустя какое-то время Аарон кивнул на мишень.
Ну что, дашь мне еще один шанс обыграть тебя?
Я театрально закатил глаза.
С тобой играть себя не уважать. Ведешь себя, как кретин!
Аарон фыркнул и ответил в своей странной, чересчур взрослой для его внешности манере:
Повезло же тебе, Дэнни, встречать в жизни только хороших парней, раз ты меня кретином считаешь.
Он глубоко вдохнул, но спустя мгновение снова улыбался, прожигая меня взглядом.
Погнали?
Я кивнул, испытывая непонятное удовлетворение.
«Нет, Аарон. Просто ты наименьший кретин из всех, кого я встречал».
Да, он определенно мне нравился. И был самым загадочным засранцем, которого я когда-либо встречал.
Погнали
Я подошел к мишени и выдернул дротики. В последний раз все мои хотя бы воткнулись в диск.
«Тебе не кажется, что это так себе достижение?».
Я опустил взгляд на правую руку. Кисть не дрожала. Пальцы тоже. Но от плеча вниз медленно стекал огонь. И я точно знал стоит ему достичь пальцев, и я снова буду рычать в темноту полночи, массируя плечо левой рукой, которая с каждым днем становилась все сильнее, забирала себе все больше от ведущей, правой.
Но легче от этого не становилось. Боль и судороги приходили снова и снова, как и предсказывала Алессандра. И я все еще был практически одноруким.
Дай себе еще один день, Дэнни Стоун. Еще один день и будет легче.
Я обернулся и посмотрел на Аарона поверх плеча. И встретил уже привычный загадочный взгляд.
Ты что же у нас, в пророки заделался?
В серых глазах за пару секунд промелькнуло так много разных чувств и эмоций, что я не успел распознать все. Но когда он опустил взгляд, я был уверен на все сто он спрятал от меня тоску.
Нет, не в пророки. Но не думай, что ты первый и последний, кто проходил через подобное.
Он забрал у меня дротики, отошел на исходную и несколько раз махнул рукой, прогоняя меня с «линии огня». Я шагнул в сторону.
Аарон вздохнул, глядя на мишень, и почти прошептал:
Мы не уникальны, сколько бы раз нам об этом не твердили. И через дерьмо, в котором мы порой захлебываемся, кто-то уже прошел. Вопрос в том, смог ли он выбраться
Мимо меня пролетел дротик. Металлический кончик воткнулся в центр мишени. Я сложил руки на груди, разглядывая разноцветный пробковый диск.
Уже решил, чем будешь заниматься, когда с рукой разберешься?
Я тяжело вздохнул и кивнул.
Планирую вернуться.
Второй дротик воткнулся возле первого. Снова «в яблочко».
Вояки?
Третий дротик. И опять в «яблочко».
Кажется, больше я ничего не умею.
«Да ты и с этим-то не особо хорошо справился. Потому и получил пули в спину, разве нет?».
Брови сошлись на переносице против воли.
Даже мой внутренний голос меня ни в грош не ставит
Я смотрел на мишень и ждал следующий дротик, который, естественно, воткнется рядом с первыми тремя. Но он все никак не появлялся.
Обернувшись, я посмотрел на Аарона. И снова, в очередной раз наткнулся на его изучающий взгляд. Мужчина задумчиво жевал губу и крутил дротик между пальцами.
Почему ты хочешь вернуться?
Я недоуменно моргнул, глядя в серые глаза. Сейчас они искрились, но не от смеха, нет. Я почти слышал, как в голове Аарона тихо шелестит шестеренками какой-то механизм.
Да черт его знает. Мне нравится это.
Служить?
Ну Не знаю. Не служить, а Может, все дело в том, что долг Родине отдаю?
Патриот, что ли?
Я зло дернул подбородком, мгновенно вспомнив военный суд. Троих мужчин, которые решили судьбу Грина. И мою судьбу тоже.
Тихий голос доктора Стивенсона вдруг шепнул в моей голове, щекоча нервы:
«Твою судьбу определил выстрел. Но не он лишает тебя будущего, Стоун».
Служба во имя Родины единственное, чего ты хочешь?
К чему ты ведешь?
Аарон склонил голову набок и тихо спросил:
Почему ты не рассматриваешь частный сектор?
Я изумленно уставился на собеседника-противника-собутыльника.
Кто меня туда возьмет с таким послужным списком?
Хриплый смех заставил меня поморщиться. В нем явно слышалось превосходство.
Кажется ты совсем не разбираешься в частном секторе, да, Дэнни?
«А ты-то откуда так много о нем знаешь?».
Я вдруг застыл, припечатанный к месту мгновенной догадкой.
Вояка. Регулярные переломы. Выправка. «Шило» ближника, которое любой мешок проткнет, если попытаешься его спрятать.
«Неужели?..».
Я посмотрел на Аарона совершенно другим взглядом.
Тот словно не заметил.
Да и с каких пор послужной список определяет человека? Быть может, есть в тебе что-то такое, ради чего стоит вычеркнуть пару лишних строчек из твоего досье, а?
Что за особое отношение?
Мужчина неопределенно пожал плечами и метнул дротик. В булл, конечно же.
Иногда кто-то особенный заслуживает особого отношения?
Я театрально поклонился.
О, так я особенный? Неужели это комплимент?!
Аарон окинул меня таким взглядом, что я тут же стушевался.
В серых глазах разлилась жидкая сталь, которой еще только предстояло стать заточенным оружием. Образ весельчака-добряка схлынул с него, как дождевая вода с резко закрывшегося зонта. Мужчина словно повзрослел лет на пять.
Не комплимент. Констатация факта.
Даже голос Аарона звучал по-другому. Стал тверже, глуше.
Я криво улыбнулся, дивясь странным переменам.
Ты же сказал, что мы не особенные?
Я сказал, что мы не уникальны.
Он перевел взгляд на мишень и перебрал пластиковое оперение дротика пальцами.
Уникальным можно либо родиться, либо стать, приложив титанические усилия.
Сам себе противоречишь.
Это ты хреново меня слушаешь!
Дротик полетел в мишень, и я, совершенно не отдавая отчета своим действиям, выбросил левую руку и перехватил его прямо перед пробковым диском.
Аарон даже рот распахнул от изумления. Он уставился на меня так, словно у меня за секунду отросла вторая, а следом за ней и третья головы.
Я успел выругаться про себя, но, когда губы моего противника тронула улыбка, улыбнулся в ответ. С вызовом, слегка выгибая бровь.
Серые глаза Аарона заискрились от восторга.
А так нечестно!
Игнорируя все сильнее жгущий кости и мышцы огонь в правой руке, я лениво швырнул дротик обратно. Мужчина поймал его и склонил голову набок.
Честного соперника ты мало где встретишь, Аарон Таппер.
Я криво улыбнулся, и Аарон ответил мне точно такой же улыбкой. А потом метнул дротик в мишень. Я обернулся и присвистнул:
В «яблочко».
***
Алессандра тяжело вздохнула, разминая мои мышцы.
Каменные. Дэнни, они просто каменные!
Я поморщился и повел плечом, когда она надавила на трапециевидную мышцу. Острая боль пронзила плечо, как копье, и я дернулся в сторону.
Больно!
Да что ты говоришь?!
Она обхватила меня пальцами за шею и вернула обратно.
Если я выпишу тебе уколы
Алессандра
Да, так меня зовут!
Я не обернулся на ее гневный рык. Не хотел видеть в ее глазах злое разочарование.
Совсем не докторское
«Тебе не кажется, что она слишком болезненно реагирует на то, как ты себя ведешь В КАЧЕСТВЕ ПАЦИЕНТА, а, Дэнни?».
Уже не казалось. Все стало понятно. И от этого было мучительно грустно.
Я прикрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Алессандра давила на все нужные точки, и мои мышцы медленно расслаблялись. Это было похоже на плавление металла под мягким, но уверенным давлением теплых пальцев то, что еще несколько часов назад было жесткой проволокой, снова становилось мышечной тканью. И я облегченно вздыхал.
Это было так приятно, что я с трудом сдерживал стон удовольствия. Каждый раз, когда я оказывался в руках Алессандры, моя жизнь становилась значительно легче. И приятнее.
Почти каждую ночь я мучился от боли. Я пытался справиться с ней сам. И мне это удавалось, потому что ОНА научила меня побеждать это адское, разделяющее мышцы на отдельные волокна чудовище.
Она провела меня через ад. Больше года она нянчилась со мной, здоровенным придурком, погрязшим в ненависти и жажде мести. Она не сдавалась, не оставляла меня, не бросала, не уходила, не предавала. Оставалась рядом и помогала, даже когда я не позволял ей этого.