Если враг нападёт тогда да, тихо проговорил я.
На моё счастье, прозвенел звонок и на классный час стали собираться ребята.
Какой у нас дружный класс! Двадцать один человек из двадцати двух едет на первое классное мероприятие на экскурсию! с улыбкой провозгласила Татьяна Петровна и выразительно посмотрела на меня. Я с ужасом ждал, что кто-нибудь из одноклассников поинтересуется, кто же тот двадцать второй человек, из-за которого наш дружный класс дружен не на все сто процентов. Однако эта мысль никому в голову не пришла. Татьяна Петровна какое-то время рассказывала о том, какие вкусные пирожки продают в буфете музея военной техники и просила нас записать, что с собой нужно взять немного денег на этот буфет. А потом тема как-то сама собой заглохла и мы рисовали осенние пейзажи и говорили об осени.
И я подумал о том, что, если автобус бесплатный, это ещё не значит, что на нём обязательно нужно ехать.
Все сказки только про волка
Волк! требует Серёжка перед сном.
Это означает, что он хочет послушать сказку и непременно главная роль должна быть у волка. Таких сказок вообще-то почти нет, но и мама, и папа, и я исхитряемся угодить Серёжке. Первому эта мысль пришла в голову папе. Он рассказал Серёжке сказку про заячью избушку, только вместо зайца в папиной сказке был волк. Доброго волка хитрая лисица выжила из его собственного дома.
Братец был очень доволен.
На следующий день, как только папа пришёл с работы, Серёжка бросился к нему и снова потребовал:
Волк!
Давай я тебе про трёх поросят расскажу, предложил папа.
Нет, нет, нет! замотал головой Серёжка. Волк!
Ну хорошо, слушай, сказал папа и сел в кресло, а Серёжка устроился у него на коленях. Жили-были три волка. Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф.
Я тоже решил послушать сказку, мне было интересно, как выкрутится папа, когда три волка встретят ещё одного.
Наф-наф! одобрительно закивал Серёжка и прижался к папе ещё крепче.
Всё лето волки валяли дурака, а осенью задумались о новых квартирах, продолжал папа. Самый серьёзный волк, Наф-Наф, всё агитировал братьев начать строительство, но им было лень, и тогда он решил
Взять ипотеку, вставила мама.
Ни в коем случае! Он просто начал строить себе дом. И вот, когда совсем похолодало, два других волка быстренько настроили себе домов: один из соломы, второй из веток. А умный Наф-Наф к этому времени уже закончил свой огромный каменный дом и поселился там со всеми удобствами.
Интересно, где он взял столько денег? спросила мама.
Вот будешь свою сказку рассказывать уточнишь все детали, отозвался папа. Что там дальше было? В сказке? обратился папа ко мне.
Волк пришёл, захихикал я.
Ну да Ещё один очень злой волк захотел Ерунда получается, огорчился папа.
Да нет, почему, пришёл ещё один волк, все домики разметал, кроме домика Наф-Нафа. Ну и
Ну и что? Почему три волка вдруг испугались одного?
Мы начали спорить, и сказка так ничем и не кончилась.
Малыш, давай я тебе другую сказку расскажу, сказал папа.
Сдался! хмыкнула мама.
Посадил дед
Волка! Серёжку было не так просто сбить с панталыку.
Ну-ну! Придумывай теперь, как дед волка из земли тащил, издевался я над папой. Или волк деда!
Серёжка, давай тогда про колобка! Там в конце будет волк! взмолился папа.
Да! Серёжка приготовился слушать.
Жили-были дед да баба.
Баба! обрадовался Серёжка, вспомнив любимую сказку про курочку Рябу.
Захотел дед поесть, а дома ничего нет, вот как у нас Папа с укоризной посмотрел на маму. Мама пожала плечами и уютнее расположилась в кресле с ноутбуком. Вот и просит дед бабку: «Испеки мне, бабка, колобок». Это пирожок такой круглый.
Булка! уточнил Серёжка.
Ну пусть будет булка. Бабка наскребла муки и выпекла булку.
Баба била-била. Серёжка скакал на папиных коленях, изображая, как баба била колобка.
Серёжка! Это из другой сказки! Баба била яичко! И не разбила, между прочим! Ты вообще про волка будешь слушать?
Да, волк! Серёжка затих.
Ну вот, испекла она эту булку, положила на окошко простынуть.
Кхе-кхе, закашлял Серёжка, услышав про «простынуть».
Не простыть, а простынуть! Значит остывать, чтобы не была булка слишком горячей.
Мы-ы-ы-ышка! вспомнил Серёжка и показал, как мышка бежала и махнула хвостиком.
Ты меня не путай! Мышки в этой сказке нет!
Яи-и-и-и упа-а-а-ало! Серёжка сделал грустное лицо и развёл руками.
О чём это он? удивился папа.
Яичко упало и разбилось, подсказал я.
Не понимаю, почему он не хочет про колобка! Серёжка! Ты послушай немножко ещё, и будет волк!
Но Серёжка больше не хотел слушать сказку не про волка. Он махал руками и капризничал.
Я думаю, сказки надо заранее придумывать. Так, чтобы волк прямо сразу появлялся и чтобы вся история была именно про него.
Вот ты и займись! Ты же хочешь быть писателем, вспомнила мама.
И займусь! Мне на Серёжку времени не жалко.
Я работал почти всю ночь. Все известные мне сказки переписал по-новому. В первой девочка-волчица носила красную шапочку и повстречала волка в лесу, во второй сразу семь волков строили теремок, в третьей злая лиса уносила бедного волка за тёмные леса и за высокие горы. Пробовал переделывать и стихи, но тут дело пошло хуже. Поэты, к сожалению, не предусмотрели возможности менять героев одного на другого, не испортив рифму Если бы я был детским поэтом, уж я бы был умнее, конечно. Только Самуил Яковлевич Маршак оказался молодец. Его «Сказка о глупом мышонке» легко переделывалась в «Сказку о глупом волчонке». Получился у меня целый сборник. Весь следующий день я с нетерпением ждал вечера, чтобы сесть с Серёжкой в кресло и почитать ему наконец-то именно те сказки, которые он хочет услышать.
Домой после школы и музыки я бежал со всех ног.
Ну что, Серёжка! Сказки готовься слушать!
Да! улыбнулся братец и забрался ко мне на колени.
Итак, все сказки только про Волка! объявил я и открыл свою тетрадь сказок.
Нет, Гога! Не волк! протянул братец жалобно.
Как это не волк? Серёжка! Ты так не шути!
По Кота-а-а-а!
Про Кота? ужаснулся я.
Да, Гога. И Серёжка обнял меня и приготовился слушать.
Зависть
Когда мама и папа были маленькими, всякие хорошие вещи нельзя было просто так купить в магазине. В магазинах вообще мало что можно было купить. Мама росла без заграничных игрушек, играла только в те, которые производились в СССР так называлась раньше наша страна. Папе в детстве повезло больше: его родители часто бывали на научных конференциях в далёких странах и привозили ему оттуда всякие штуки, которые вызывали зависть у папиных одноклассников. Вообще, в мамином и папином детстве все друг другу немного завидовали. Потому что завидовать это что? Завидовать это когда тебе хочется того, что есть у другого. А получить ты это никак не можешь. Вот и злишься на того, у кого это «что-то» есть.
Словом, интересно было жить в мамином и папином детстве. Всегда было о чём мечтать! Мама мечтала о какой-то кукле со сгибающимися ногами, которую можно было привезти только из Америки. Одна женщина привезла такую и предложила маминой бабуле отдать за старинное собрание сочинений какого-то французского поэта. А бабуля отказалась меняться. И мама, мне кажется, до сих за это на бабулю обижается.
Папа мечтал о еде. Он всегда любил вкусное, и как раз когда ему было столько же лет, сколько мне сейчас, в ларьках у метро начали продавать шоколадные батончики с разными вкусами. И папа мечтал съесть их все! И если какой-нибудь богатый мальчик из папиного класса ел такой батончик, папа ему завидовал. И даже если богатый мальчик ел яблоко и не доедал его до огрызка, папа расстраивался, что это яблоко не его. Уж он бы и огрызок доел, вместе с косточками! Только ножку-веточку бы оставил. Но сначала, конечно, облизал бы.
Мама ещё мечтала о красивых блокнотах, ручках, а главное о пенале на молнии. И чтобы внутри были отделения для ручек, карандашей, линеек и ластика с точилкой. Но у бабули тогда было очень мало денег, она воспитывала маму совсем одна, без всякой помощи. И пенала у мамы не было. И тогда мама сделала себе пенал из пакетика с красивой картинкой. Учительница отругала её при всём классе за то, что пакетик шуршал и выглядел не слишком опрятно.
Что это такое? Заведи себе нормальный пенал, сказала учительница.
Мне мама с папой, и обе бабушки, и прабабушка покупали всё, что когда-то хотели сами. У меня всегда было несколько пеналов, очень много игрушек и разных красивых блокнотиков. Я ел сколько угодно шоколадных батончиков, пока у меня не началась аллергия на шоколад. Но всё это не делало меня счастливым. Когда нужно было решать, что выбрать в подарок на день рождения или на Новый год, я никогда не мог придумать что-то по-настоящему интересное. Иногда я думаю о том, что мечтать мне совсем не о чем, и от этого становится ужасно грустно.
Но что такое зависть, я всё-таки узнал.
Лёня Голубкин круглый отличник, как и я. Но не просто отличник. Он всегда делает все задания чуть лучше остальных отличников. Он никогда не опаздывает в школу, не забывает сменку и физкультурную форму. Домашку он записывает очень аккуратно, а ещё у него в тетрадях нет грязи, и ему никогда не снижают оценки за помарки, потому что никаких помарок у Лёни Голубкина тоже нет. Я сижу с Лёней за одной партой на математике и на географии. И каждую математику и каждую географию я страшно завидую Лёне, который легко и красиво выводит буквы и цифры в своих аккуратных тетрадях. Какой же беззаботной и радостной казалась мне Лёнина жизнь!
Как-то после уроков мы вышли из школы, и Лёня почему-то пошёл вместе со мной, хотя обычно он сворачивал от крыльца в другую сторону. Я не удержался и спросил:
Слушай, я тобой прямо восхищаюсь! Ты никогда ничего не забываешь, уроки делаешь так аккуратно!
Ну и что? Это потому, что со мной мать их делает. До ночи сидим, сморщился Лёня. Лучше скажи, ты свой арбуз прорастил?
На биологии нам месяц назад задали что-нибудь прорастить пшено, фасоль или арбуз. Все выбрали пшено или фасоль, а я решил прорастить арбуз, тем более что у нас в холодильнике ещё с лета полно арбузных косточек валялось хоть плантацию разводи. Я взял косточку, завернул её в марлю и каждый день поливал. Только ничего у меня не проросло. И весь класс знал, что я единственный, кто взялся за этот дурацкий арбуз.
Ничего не вышло, пожал я плечами.
А что делать будешь? Послезавтра уже в школу нести
Ещё не знаю. Попрошу папу съездить в цветочный магазин может, найдёт что-то подходящее.
Пророщенный арбуз Вряд ли, с сожалением посмотрел на меня Лёня.
Мы попрощались, и Лёня пошёл к себе домой, а я к себе. Только мне показалось, Лёня выбрал на этот раз какой-то длинный маршрут.
* * *
Я шёл и думал о Лёне. Представлял его и его маму в их чистой, аккуратно убранной квартире, заполненной пророщенным пшеном и фасолью. В моём воображении Лёнина мама нежно гладила его по голове и помогала делать уроки. Я сжимал кулаки от зависти.
Стоит ли говорить, что мои родители никогда не помогали мне с уроками, наоборот, если я просил помочь, они только портили всё дело. Никаких правил они не знали наизусть, изредка папа помогал сделать какой-нибудь особенно важный доклад по истории или географии, но помогал он больше советом А совет на хлеб не намажешь и в доклад не вставишь
Мама помогала заучивать французские слова, но я от этого только расстраивался, потому что мама передразнивала меня, когда я неправильно произносил какие-то звуки.
Мам! Помоги мне сегодня с уроками! крикнул я с порога.
Вместо мамы мне навстречу выбежал Серёжка в одних колготках и обхватил меня за ноги.
Гога!
Когда уже ты научишься нормально говорить, Серёжка, вздохнул я.
Мама вышла следом за братом, подняв указательный палец. Это всегда означает, что мама о чём-то важном задумалась и нельзя задавать ей вопросы, иначе она всё забудет.
Наконец она опустила палец.
Привет! Что ты там кричал?
Я не кричал, а просил! Помоги мне с уроками!
Гоша, жалобно протянула мама, ты же такой взрослый и такой умный! Ты и сам прекрасно справляешься.
Вот и нет! Сегодня особенно трудное задание по литературе!
Ну давай, без энтузиазма сказала мама, давай свою литературу. Что там у тебя?
Нужно сделать пересказ текста и определить его главную мысль. Текст про охотника. Сложный!
Ничего сложного не вижу.
Мам, моим одноклассникам родители с уроками помогают! А тебе вообще на меня наплевать!
Мама как будто испугалась и сразу прижала меня к себе.
Ну что ты говоришь! Не наплевать мне! Просто ты же умница.
Может, я сегодня трояк схватил!
Сильно расстроился?
Да не схватил я! Но мог бы. А ты не спросила!
Ты бы мне сам рассказал.
И что? Тебе же всё равно!
Ну почему? Мы бы с папой тортик купили, отметили бы твою первую тройку! улыбнулась мама.
Тебе бы всё смеяться, буркнул я.
Ладно, давай уже свой текст про охотника. Мама поспешила сменить тему.
Я нашёл текст в учебнике и прочитал его маме вслух. Она всё норовила отвлечься. Сначала делала вид, что очень увлечена приготовлением обеда, которой состоял из сосисок с огурцами. Потом начала одним глазом поглядывать в сторону интересной книжки, которую она читала уже несколько дней в любую свободную минуту. Открытая книжка лежала на подоконнике.
Мам, ты хоть слушаешь?
Конечно. Она отозвалась не сразу.
Ну и почему охотник не застрелил зайца?
Потому что не захотел! Это был добрый охотник, на ходу придумала мама, и стало ясно, что ничего она не слушает.
Ничего подобного! Охотник его не застрелил, потому что заяц на него смотрел так, как будто хотел сказать: «Не стреляй в меня».
Ну и я о том же! Хороший охотник, жалостливый!
Ну хорошо, задай мне вопросы по тексту.
Как звали зайца? сразу спросила мама.
Мам!
Извини, я задумалась. Где заяц встретился с охотником?
А какие здесь могут быть варианты?! В концертном зале встретились!
Где? удивилась мама.
В лесу! Где ещё они могли встретиться!? Ты мне по сути задавай вопросы!
Хорошо. Что это за книжка про говорящего зайца?
Всё с тобой ясно. Ты меня не слушала. Заяц ничего не говорил, он говорил «как будто»! То есть это охотнику показалось, что говорил, а на самом деле он молчал!
Я захлопнул книжку и ушёл в свою комнату. Мама побежала за мной.
Гоша, извини, пожалуйста! Ну давай, прочитай мне ещё раз про своего зайца!
Тут у мамы зазвонил телефон, и она совсем забыла и про меня, и про зайца, и про охотника.
На следующий день я по литературе получил пятёрку. Хорошо пересказал про зайца. На биологию все, кроме меня, принесли пророщенную пшеницу, но, на моё счастье, заболел биолог, и на замену нам поставили музыку. А вот по музыке всему классу влепили пары.
Наша учительница, Нимфа Петровна, очень нервная. Её пугают разные звуки. Ещё неделю назад она минут пятнадцать отчитывала Алёну Забежинскую за то, что у неё слишком громкая молния на пенале. А тут на уроке кто-то заскрипел линейкой по столу. Нимфа Петровна долго ходила по классу, искала, кого за это наказать. Но линеек на столах ни у кого не нашла, все сидели тихо, поэтому она всему классу в журнал поставила двойки в профилактических целях. Вроде бы двойки были не настоящие, а за поведение и потому до электронного журнала дойти не должны были, но до конца урока мы сидели очень тихо, стараясь не двигаться, чтобы нечаянно не зашуршать.
* * *
Из школы мы выходили с Голубкиным, и он снова пошёл в мою сторону.
Слушай, вдруг спросил меня Лёня на повороте, а можно я к тебе зайду?
Ну Заходи, неуверенно отозвался я.
Понимаешь, если в электронном дневнике всё-таки появится эта пара по музыке, мне крышка. Не хочу в такой момент быть дома.
А у тебя и дневник проверяют? снова позавидовал я.
Ещё как нерадостно отозвался Лёня.
Мама ругать будет? догадался я.
Убьёт, мрачно ответил Лёня и погрустнел ещё больше.
Громко кричит?
Лупит, опустил глаза Лёня и покраснел.
Я не знал, что ему ответить. Меня дома никогда никто не лупил. Если не считать Серёжку, он-то меня лупит регулярно, но это совсем другое Так мы и шли молча, глядя под ноги.