Я легко взмахнула рукой, и он оказался прямо передо мной, но словно спал, стоя ногами на земле. Мне так хотелось услышать его голос, что в груди заныло.
Владан, тихо позвала я. При звуке моего голоса он широко распахнул глаза, и я с сожалением поняла, что из них исчез чистый цвет голубого неба, сменившись темнотой ночи. Но это всё еще был он. Его взгляд выражал доселе не знакомый мне вид голода.
Ягишна, пробормотал он родным голосом и потянул ко мне руки.
После чего обхватил мои плечи, склонил голову будто для поцелуя и впился в горло. Я не успела выдавить и звука от потрясения. Я почувствовала его холодные, как сталь, губы и вот моя кожа уже надорвалась под напором его зубов. Кровь текла из меня в него, даря жизнь. Это и была цена.
Ягишна! я слышала крики Калена и Мары, которые будто находились на другом краю мира. Им ни за что не добраться до нас.
Думаю, этого достаточно, Владан, раздался незнакомый властный голос. Зубы тотчас исчезли с моей шеи, и я ощутила чувство потери. Жизнь и сила остались со мной. Я чувствовала себя слабее, но более живой, чем весь последний год.
Ягишна, голос Владана звучал умоляюще. Прости, прости меня. Я не знаю, что это
Он обхватил меня, сжимая чуть крепче, чем я могла бы вынести. Но я не собиралась жаловаться. Он выглядел страдающим, и мне это не нравилось. Протянув к нему руку, я постаралась пальцами разгладить морщинку между бровей. Кровь это ничего. Для него не жалко и крови, и жизни.
Со временем ты привыкнешь к жажде, продолжил незнакомый голос.
Нехотя я оторвала взгляд от Владана и посмотрела в сторону говорившего. Это был высокий стройный мужчина в длинной накидке, держащейся под подбородком очень хитрой застежкой, яркой и сверкающей. В тонких, но мужественных чертах лица незнакомца было что-то хитрое и насмешливое. Рядом с ним плакала Мара, а Кален стоял с окаменевшим лицом.
Наконец-то мы встретились, дорогое создание, обратился мужчина ко мне.
Кто ты? я постаралась говорить с угрозой, чтобы этот незнакомец понял: могу сражаться. С новоприобретенной силой я больше не буду жалкой и плачущей девочкой в грязи.
Разве не ко мне ты взывала с просьбой о нем? усмехнулся мужчина, указывая на Владана.
Велес, прошептала я, но падать ниц не спешила. Определенно, сейчас стоит поговорить о цене, а потом решить, благодарить или проклинать павшего бога.
Да, милое дитя, напевно произнес он, и эта манера говорить кого-то напомнила. Ты один из моих любимых замыслов. Мою племянницу Морену и ее прекрасного друга, которого я зову Царем Кащеем, ты уже знаешь, он любезно указал на Мару и Калена. Они были неоценимо полезны для моего плана, и добавил, насмешливо глядя на парня: А ты всё костенее и костенее. Ужель Богиня Смерти готовит хуже матушки?
Кален дернулся к Велесу, но Мара повисла на нем, рыдая, и закричала мне:
Ягишна прости нас! Прости! Я так сожалею!
Ох, она всегда так легко привязывается к людям, насмешливо прошептал Велес мне, но он был не настолько хорошим актером, как думал. В каждом его слове слышалась боль. Тебе и правда не в чем винить наших голубков. Я их заставил. Морене было искренне жаль отнимать жизнь Варвары, а потом она рыдала как безумная, когда несчастный Кален-царь подзуживал толпу, опьяняя их жаждой расправы. Но такова их цена, что скажешь, пожал плечами темный бог.
Ты обманом добился нашей службы! взвыла Мара. Обманул меня и отца. А мы были семьей!
Милая, кто виноват, что от добровольного участия ты отказалась, когда я предложил? это был явно старый спор, и Велес выглядел скучающим. А я всё еще пыталась осознать, что во всём, что случилось со мной и Владаном, была часть вины Калена и Мары. И силилась разобраться, что именно это значило для меня.
Ты замышлял против Верховного Бога и хотел, чтобы я помогала! Мара была в ярости.
Ой-ой, «замышлял против Верховного Бога», передразнил ее Велес. Он хотел выглядеть иронично-веселым, но слова его задели. Я видела, как напряглись его желваки. Этот Верховный Бог не моргнув глазом вышвырнул тебя из мира Прави. Даже не дал объясниться, насколько помнишь. А ты была его любимой дочерью. Хотя у моего братца очень специфическое представление о любви. Этот Верховный Бог ослепил тебя в наказание и обрек на вечные скитания в мире смертных. И ты еще понятия не имеешь о других его поступках. Против этого милосердного и доброго Верховного Бога я замышлял? невинно продолжил он.
Мара открыла и закрыла рот. Слезы всё еще текли по ее щекам. Это было похоже на семейную ссору слишком человечно. Они оба страдали от сказанных слов, но не слышали друг друга.
Достаточно, рявкнула я, не осознавая, что подняла голос на высшее существо. Не стоит при мне заставлять Мару плакать. Я могу разозлиться.
Да, она помогала ему против воли. Да, Кален и Мара служили Велесу. Но они заботились обо мне. Они были моей семьей.
Она может разозлиться, посмотрите вы на нее! пропищал Велес как будто моим голосом, после чего ледяным тоном продолжил: Не стоит угрожать тому, кто в разы сильнее! Думаете, я здесь злодей?!
Он повернулся к Маре и начал надвигаться на них с Каленом, сопровождая каждое слово обвинительным жестом указательного пальца.
Я говорил тебе: твой отец не тот, за кого себя выдает! рыкнул бог. Вся его власть построена на лжи. Весь его образ обман! Я открыл тебе правду, а ты хотела донести на меня! Хотя я годы покрывал твою связь со смертным!
Ты подставил нас! с гневом выкрикнул Кален. А потом заставил служить и совершать мерзкие поступки.
Ты как был глупцом в своей смертной жизни, так и остался, сокрушенно вздохнул Велес. Кем бы ты был, смертный восьмой сын? Я подарил тебе вечную жизнь. Ты уже тридцать лет как должен скитаться в мире Нави, а там, я уверяю, не сильно весело. А что груз бессмертия слишком тяжел так об этом нужно было подумать до того, как хлебать Живую воду!
Ты забрал мою душу! закричал юноша, а Мара порывисто стиснула его ладони. Мне стало жаль их всех. Они были несчастны в своей злости и обидах.
Ох, все души кому-то да принадлежат, проворчал Велес. Вон их души тоже мои, он указал на нас с Владаном, который в ответ на эти слова крепче сжал мою руку. Еще немного и сломает. Но я не собиралась жаловаться. Не вижу, чтобы рыдали и рвали на себе волосы. Ты просто злишься, что пошла глупая людская молва, что твоя смерть в иголке. А иголка в яйце. А яйцо-о-о где? В медведе? Запамятовал. Но ведь и не я придумал эту дурную сказку, хихикнул он, а Кален смертельно побледнел, и я наконец поняла смысл шуток Велеса. Этот чахнущий вид, изможденный взгляд Он и правда похож на Кащея костяного царя, про которого тут и там идет молва. Интересно, про нас с Владаном тоже придумают сказки? Ведь мы теперь тоже бессмертные.
Да, мне было жаль их, этих человечных богов и полубогов, но не настолько, чтобы продолжать наблюдать за семейной склокой. Я хотела покинуть круг и ближайшие полвека провести с любимым, не отходя ни на шаг. Осталось только выяснить, как остановить его жажду выпить мою кровь досуха.
Никак, внезапно ответил Велес, словно прочитал мои мысли. Иначе вас бы здесь не было, дети мои.
Дети То есть то есть мы твои дети? я ничего не понимала.
Я не являюсь вашим отцом в прямом смысле, заметил Велес. Но все вы мои творения, и я создал вас не просто так. Всё это имеет смысл, и даже не такой уж подлый, как вы с Каленом думаете, Мара, казалось, что он говорит искренне. Я создаю семью, чтобы рука об руку править мирами.
Свергнув Перуна, ввернула Мара.
Свергнув Перуна, согласился бог. Если бы вы увидели всю картину целиком а когда-нибудь будете готовы увидеть, тогда вы поняли бы, что Перун умеет лишь владеть, забыв о других. Думая лишь о себе. Такой бог уничтожит жизнь. Для него люди лишь жалкие создания, которые служат его целям. Разве такого бога достойны миры и человечество?
Мара нахмурилась, а Кален серьезно задумался.
Мое время сегодня заканчивается, продолжил Велес. Я не могу, подобно вам, жить в мире Яви. Соглядатаи, которых приставил ко мне Перун, не дремлют. Мне нужно собственное воинство, и вы станете моими руками, вы будете моими глазами. Пусть сейчас вами руководят страх и повинность. Но в один из дней вы разде́лите мои убеждения. В день, когда расскажу правду. А сейчас поговорим о служении.
Я перевела дыхание. Началось. Вопрос цены.
Ягишна, Велес повернулся ко мне. Ты чувствуешь силу внутри. Я выбрал тебя как самую способную ведунью и с помощью обряда крови превратил в первую ведьму в мире. Бери учениц. Чем больше ведьм обучишь, тем проще будет управлять своей силой. Она уже не покажется тебе столь всеобъемлющей. Понимаешь?
Какова цена этой силы? спросила я.
Цена? удивился Велес. Свою душу ты отдала мне, когда выкосила деревню, заставив бедняжку Морену изрядно запыхаться. Вы мои дети, повторю, и вы ищете мне последователей. Чем больше людей поклоняются мне, тем слабее Перун. Ты, Ягишна, будешь прародительницей ведьм.
Не так уж плохо, как я думала.
Владан, ты воистину редкое создание. Я знаю, что сейчас твоя тяга к крови почти невыносима, продолжил наш новоиспеченный отец. Но чем больше ты создашь детей ночи, тем легче будет подчинить жажду. Кровь отныне твоя сила. Распоряжайся моим даром с умом. Создай большую армию, но обращай людей осторожно, дабы не превысить численностью, так скажем, кормовую базу, закончил он, поморщившись.
То есть моя цена вечная жажда? уточнил Владан.
Да-да, а еще вечная жизнь, неуязвимость и несколько умений, из-за которых можешь страдать целую вечность, ехидно заявил Велес.
Для бога ты ведешь себя очень по-человечески, удивился любимый. У меня еще вопрос. Мы можем жить вместе с Ягишной, не разлучаясь?
Это следующее мое задание, ответствовал бог. Вы с Ягишной отправитесь туда, где поклоняются другим богам, и будете жить и копить сведения. Пятьдесят лет в одном месте, сорок в другом. Мы должны найти слабые места у союзников Перуна. Но это небыстрая работа. Впереди у вас много лет обычной жизни. Не привлекайте внимания, набирайте учеников и учениц в каждом поселении но лишь среди надежных людей.
Я, в свою очередь, хотела бы, чтобы Мара и Кален были рядом, заметила я.
Ягишна, неужели ты можешь простить нас! закричала Мара и бросилась ко мне, ее брови жалобно подскочили. По нашей вине тебе столько пришлось пережить. Я думала, ты возненавидишь нас!
Возненавижу? я искренне удивилась. У меня никогда не получалось быть своей среди людей. Почти всю жизнь я получала лишь тычки и плевки. Кроме Владана, со мной почти никто не разговаривал пока не прихватит хворь, конечно. Думаю, что Кален только пробудил настоящую сущность этих людей, Морена.
Мне больше нравится, когда меня зовут Марой, она снова мне подмигнула. Ее подмигивание могло стать моей любимой частью дружбы.
Прекрасное воссоединение, заметил Велес со смешком. Тебе, дорогая племянница, предстоит продолжать свою работу. Хотя я понимаю, что она не всегда приятна. Калинов мост без тебя совсем не тот, его голос вдруг стал серьезным. Надеюсь, теперь можно, как это говорят люди, пойти на мировую?
Я подумаю над этим, дядя, осторожно сказала Мара.
Если ты хочешь верных союзников, Велес, решительно подал голос Кален, я бы советовал строить отношения, исключающие издевательские прозвища.
Как скажешь, дорогой зять, примирительно поднял руки бог. Для тебя есть особая задумка, связанная с небольшим моим культом на севере. Они хоронят своих мертвых внутри деревьев, ожидая, что я приду к ним и подарю новый облик. Разве не восхитительная фантазия! восторженно заключил он.
Я хотела возразить: я хочу, чтобы Мара и Кален были недалеко, а не на севере. Но Велес, предугадывая мое недовольство, добавил:
Вы не единственные создания, которым я хочу дать жизнь, он повернулся ко мне. И чем дольше разлука, тем радостнее воссоединение.
Я не знала, куда нам следует отправиться с Владаном в первую очередь, и вопросительно посмотрела на Калена. Тот пожал плечами, будто соглашаясь ехать куда скажут. Я не знала, готов ли он простить Велеса. Мне кажется, что двадцать лет вражды не растворяются в один миг. С другой стороны, Мара была их связующим звеном. Я не сомневалась, что подруга Велеса простит если уже не простила. Да, нам еще много предстояло узнать, и сейчас все действия бога были сомнительными и недобрыми. Но всегда ли добро приходит в белой накидке, сверкающей чистотой? Может быть, иногда самые темные и ужасные события влекут за собой свет и благоденствие?
Я обвела взглядом новую семью. Мы все были странными в прошлых жизнях, отвергаемыми родными и односельчанами. И вот мы здесь, заплатив каждый свою цену, стали частью чего-то большего. Страдала ли я, жалела ли о потере человеческой сущности? Вряд ли. Я знала, что не каждому участнику нашего сговора этот переход дастся так же легко, но у нас есть время примириться с новой жизнью и с самими собой.
Я должен покинуть вас, заключил Велес. Проще всего связываться через Мару. Я сообщу, если будут какие-то новости или изменения в планах. При каждой возможности я стараюсь обвести моих соглядатаев вокруг пальца, потому надеюсь на скорую встречу. Я ожидаю от вас великих дел, а от нашего замысла справедливости.
С этими словами павший бог растворился в воздухе, а на горизонте занимался новый день, знаменуя начало моей новой жизни.
II. Первородный
1. Год 423 от Сотворения Столпов
Сверкающая колесница с белобородым мужчиной, правящим белоснежными лошадьми, выглядела донельзя неуместно в царстве серости и теней. Казалось, что само солнце посетило край, изголодавшийся по теплу и ласковому свету. Колесница катилась, и всё вокруг, едва попав в ореол сияния, преображалось. Деревья зеленели молодой листвой, примятая трава вспыхивала сочно и насыщенно, небо из пепельно-серого становилось ярко-голубым, а воздух таким пронзительным и прозрачным, что можно было разглядеть пылинки, парящие в полуденном зное. Но как только колесница проезжала дальше, свет, что принесла, она увозила с собой. Краски меркли, деревья уныло роняли ветви, листья моментально жухли, сохла трава. Серые тучи заслоняли небо, в воздухе повисал липкий туман. В подземном мире нет места жизни. Лишь увядание и смерть.
Колесница всё катилась и катилась молнией света по бесцветному и унылому миру, пока не доехала до каменистого обрыва со скамьей на самом краю. На скамье сидел мужчина. Он выглядел куда моложе белобородого, был рыжеволос и красив той красотой, что мужчинам не свойственна, разве что высокородным. Но весь его образ был будто припорошен пеплом, скрадывая яркость волос и делая взгляд зеленых глаз тусклым и плоским. Рыжеволосый был облачен в черный плащ, который скрывал всю фигуру, и лишь камни на золотой застежке под подбородком, что складывались в узор, переливались всеми цветами, отражая сияние колесницы.
Что ты там высматриваешь, брат? недовольно протянул белобородый, остановив колесницу у обрыва. Мужчину покоробило, что его приближение не было оценено должным образом.
Рыжеволосый вздрогнул, будто всё это время пребывал вне своего тела, и медленно повернул голову. Его глаза на секунду зажглись яростным светом, но можно было предположить, что это лишь отблеск сияния брата коснулся жителя Подземного мира.
Ты не забываешь своего павшего брата, друг, молвил рыжеволосый с почтением, а после поднялся со скамьи и поклонился. Благодарю за эту милость.
Ну полно, повелительно махнул белобородый, но глаза его сверкнули жаждой большего. Столько лет прошло. Ты верно служишь. Да и, сказать по правде, я пристрастился к нашим неспешным прогулкам и беседам.