Я долго думала, что могло стать той самой точкой невозврата для меня лично, и Так ничего и не поняла. В тот период жизни у меня не было ни внезапных переездов, ни каких-то покупок, все мои родственники находились в добром здравии и полном благополучии. Просто в один момент мне стало сниться странное. Назовем это так.
Это был человек. Просто мужчина, довольно приятной наружности, без особых примет или чего-то такого. Его единственной странностью, пожалуй, было то, что он стал появляться буквально в КАЖДОМ моем сне. Это не пугало и даже не напрягало, тем более, то мужчина ничего особенного не делал просто стоял в отдалении или прохаживался туда-сюда, или был второстепенным, эпизодическим участником того, что происходило в моем сне.
Единственно, когда он начал приходить во все мои сны, я всерьез задалась вопросом, не знак ли это? Может мое подсознание показывает мне будущего мужа или что-то такое? Но как я не напрягала память, никого даже близко похожего в своем окружении не вспомнила, погрустила, что без мужика грустно, да и закрыла эту тему. Мало ли где я могла симпатичного, но в общем-то обычного человека встретить? Может просто прохожий или где-то в кино увидела
Со временем я к нему даже как-то привыкла. Стоит, ходит, и плевать, что один и тот же, спать же никак не мешает. И вот тогда этот человек стал выходить со мной на контакт. Сначала просто разговорами о разном, причем я как бы четко понимала, что сплю, но все равно отвечала, сама что-то спрашивала Мой ночной гость оказался довольно интересным, эрудированным собеседником, и в какой-то момент я поняла, что реально жду ночи, чтобы поболтать с ним еще немного. Даже бояться стала, вдруг он больше не придет.
А потом, когда мои мысли от одиночества свернули на какую-то совсем уже странную дорожку, а в голове все чаще всплывал вопрос «Можно ли заниматься интимом во сне?», а лучше «Нельзя ли как-то встретить его в реальности?» мужчина перешел в новую фазу наших отношений. Он стал признаваться мне в любви.
Понимаете, тогда меня это вообще не насторожило. Мои сны, что хочу то и делаю, так ведь? Я отвечала ему взаимностью, хоть все еще и не теряла связь с реальностью, просто Ну, вот не было у меня на тот момент никого живого и близкого, почему бы хотя бы так не получить немного заботы, тепла, обнимашек в конце концов? То есть, я понимала, что это сон, там, снаружи есть настоящий мир, но продолжала поддерживать иллюзию счастья.
То, что он как-то угадывал, что мне нужно, меня тоже не напрягало. Вот было бы совсем грустно, согласитесь, если бы в вашей же голове ваш выдуманный мужик косячил. Ну, а потом, когда мы уже прошли все возможные фазы и я начала планировать свою воображаемую свадьбу и воображаемых детей, как-то в отчаянии я выкрикнула, что хочу, чтобы он был настоящим. Я люблю его, он идеален, и я бы все отдала, чтобы увидеть его рядом там, в реальности. И вот тогда он спросил, хочу ли я пойти за ним. Куда? Зачем? Этого он, как и положено моей фантазии, сказать не удосужился.
Конечно, я согласилась. И, нет, у меня даже мысли не возникло, что это как-то по-настоящему или что-то такое. Просто очередной сон. Он протянул мне руку, я вложила в нее свою, и мы пошли по странной дороге, выложенной черной такой плиткой, между деревьями. Ну, ок, на фантазию, как выяснилось, я вообще не жаловалась.
Не знаю, что меня тогда остановило. Вроде как со стороны какой-то шум разбудил я проснулась, так и не дойдя до середины пути. Сейчас я могу сказать этому непонятному шуму только спасибо
В следующем сне он снова звал меня за собой. Причем очень настойчиво, не обращая внимания на мои желания и хотения. Умолял, говорил, что я ДОЛЖНА идти за ним, что я теряю время, которое мы могли бы быть вместе. На третий сон меня это стало напрягать, если честно. Я не понимала, почему моя фантазия вдруг стала такой непослушной, действующей сама по себе, вопреки моим желаниям.
На пятый сон я сказала ему, что никуда не пойду. У нас все прекрасно, я понимаю, что желание увидеть его в реальности просто неосуществимо, и пусть он, пожалуйся не мешает мне наслаждаться тем, что есть. На седьмой сон он стал злым, дерганным и очень агрессивным буквально хватал меня за руки и тащил-тащил-тащил куда-то по той же самой странной дороге.
В тот раз я впервые проснулась с синяками на запястьях, причем не такими, как бывает, когда ударишься обо что-то, а явными четкими следами пальцев! И вот тогда до меня дошло, что стоит как минимум испугаться. Нет, не паранормальному видимо я настолько увязла в фантазиях, что стала сама себя калечить. Но на всякий случай решила попробовать кое-что
Конечно, это была полная глупость, придуманная авторами хоррор-фильмов, но почему нет? И когда он снова стал тащить меня к своей странной, уже всерьез пугающей меня дороге, я сложила пальцы на руках крестом и спросила, кто он такой. Кто бы мог подумать, что это сработает?!
Облик моего ночного гостя резко поплыл, стал изменяться И вот уже передо мной стоит не обычный мужчина, а какая-то жуткая, потусторонняя тварь! Я закричала и начала молиться не чтобы спастись, чтобы проснуться из этого внезапного кошмара. А это существо рогатое, жуткое, с оскаленной пастью, снова, в этот раз без всяких церемоний, схватило меня за руки и потащило
Только теперь я точно видела, что место, куда он меня ведет, вовсе не дорога! Вернее, это была тропинка, да, только вместо камня она была выложена черепами. Разными. Большими и маленькими, человеческими, звериными А самое жуткое вокруг тропинки, которая была шириной в две мои ноги, не больше, вовсе не лес возвышался, а самая настоящая пропасть, со дна которой изредка вырывались огненные струи! Если бы где-то и существовал Ад, я уверена он выглядел бы точно так же.
Эта тварь Он тащил меня по тропинке, вцепившись в меня своими лапами, все дальше и дальше, не слишком заботясь о том, что мои ноги уже в ожогах, а я сама уже добровольно вцепляюсь в него, чтобы просто не упасть с шаткой тропиночки. Не зная, как спастись, в какой-то момент я просто стала читать молитвы, все подряд, какие могла вспомнить.
Меня снова спасла случайность. Хотя В окно моей комнаты внезапно влетела птица обычная ласточка, которая ухитрилась наделать столько шума, что пусть и с трудом, но я проснулась. И, да, все ожоги, ссадины и следы были на мне ровно там же, где и во сне. Ласточку я тогда выловила и выпустила с благодарностью.
А потом первым делом пошла в церковь, прошла положенные обряды, купила свечек Говорить о своих снах кому-то я просто не решилась. Зато увешала всю квартиру иконами и больше не засыпаю без горящих церковных свечей. Не знаю, надежно ли это, но больше жуткая тварь меня не преследует. Только иногда, когда к рассвету свечи прогорают и начинают тухнуть по одной, я вижу жуткий силуэт вдалеке. Он стоит там, как будто за невидимой преградой, которую не может пройти. Он очень зол. И я покупаю еще больше свечей, чтобы преграда, которая нас разделяет, не рухнула.
Нечисть в соседке
А я вот верю, что есть на свете то, что мы не можем увидеть и понять. Потому что сама столкнулась с подобным, и едва успела унести ноги.
Было мне тогда годков 15 вроде, и мы с родителями жили в деревне недалеко от города. Настолько недалеко, что сейчас это уже даже не пригород, а почти центр настолько разросся наш городок. Ну, да не важно, тогда это была обычная деревня, каких миллионы. Деревянные дома, в основном пожилые жители, пенсия как праздник и сельский клуб он же библиотека, он же кинотеатр, он же городская лавка по выходным для развлечений молодежи. Хотя на самом деле не помню, чтобы мы ходили в тот клуб мелким такое вообще неинтересно, а кто постарше добирался до города в 15 лет каких-то 4км пробегались лихо, шустро, а если в хорошей компании, то вообще незаметно и веселился там.
О мистике в ту пору мы думали, но в основном в формате страшилок у костра, которые дети обожают. Собирались толпой на пригорке, жгли костер, и рассказывали друг другу всякие байки про утопленников, русалок, чертей из подвала и прочую нечисть. И, хотя считается, что в каждой деревне должна быть своя ведьма, про ведьм у нас историй как раз и не было все соседские бабульки отличались благообразностью и хорошим поведением.
Ну, и вообще, как-то так нас воспитывали, что старость это мудрость, и ее надо уважать. Поэтому ни для меня, ни для любого моего товарища не было ничего странного в том, чтобы помочь старикам воды из колодца дотащить, траву покосить, сбегать в ларек за хлебом Старики наши, надо сказать, тоже на шею не садились и никогда не говорили, что они лучшие. Наоборот, за помощь всегда давали конфетки, какую-то мелочь, а если мы брать отказывались, очень обижались.
Именно поэтому, когда ко мне вечером подошла соседка, баба Варя, я вообще не удивилась. Мне правда не с руки было ее слушать, меня друзья ждали в город идти, но я все равно вежливо остановилась и стала ждать, пока она уже наговорится и перейдет к сути. В слова я тогда особенно не вслушивалась, думала, она, как обычно, за жизнь рассуждает была у бабы Вари привычка сначала долго говорить, и только потом к делу переходить. То, что что-то не так, поняла, когда в третий раз услышала «А она на покос и в мешке хулиганить». Я такая: «Что?». Подумала, что мне просто послышалось.
Но нет. Баба Варя стояла передо мной и говорила с искренней улыбкой какой-то бред. Буквально. Совершенно бессвязный. Причем так уверенно, что я даже в первые секунды в СЕБЕ засомневалась. А потом подумала, что возраст никого не щадит, и прямо сейчас бабу Варю накрыло деменцией, а мне надо как-то ее домой отправить, родственникам.
Я ей говорю что-то вроде «Да, да, баб Варь, конечно. Пойдемте-ка домой, там уже чай вечерний, вас, наверно потеряли». А она знай свой бред лепечет. Я тихо-тихо, бочком постаралась ее обойти хотела, раз уж она сама не идет, к ней домой добежать и на помощь позвать (она через три дома жила) а она Даже не знаю, как описать. Лицо скривила, оскалилась, за руку меня как схватит! И зашипела, почему-то на этот раз совершенно нормально, отчетливо, что я должна немедленно за ней идти, а то худо будет.
Вот тогда мне реально страшно стало. В бабульке-божьем одуванчике, в ее руке какая-то нечеловеческая сила, глаза злющие, дикие, оскал Я перепугалась, говорю, да, пойдемте, и к дому ее снова поворачиваю. А она дернула сильнее, говорит, сейчас, мол, пойдем, и тащит в совершенно другую сторону! К лесу!
Не знаю, что было бы со мной, если бы моим друзьям не надоело меня ждать. Они вышли мне навстречу, закричали мне, чтобы я поторапливалась, руками замахали, и баба Варя, еще раз злобно на меня покосившись, взяла и исчезла, как будто не было ее.
Я в полном шоке к друзьям подошла, спрашиваю, видели ли они что-то, а они «Стоишь», говорят, «Как дурочка, руку вперед вытянула и глазами хлопаешь». А бабы Вари, по их словам, рядом со мной не было. Я перед друзьями извинилась и домой пошла, не до танцев мне стало
А на утро увидела, как гроб из дома соседей выносят. Оказалось, что баба Варя умерла третий день назад, хоронить время пришло. Взрослые говорили, моя бабушка даже оплакивала подругу, но я, в силу молодости и других совсем забот, как-то не обратила на это внимание.
Но получается Раз баба Варя была мертва уже три дня как, а мои друзья ее не видели Кого я встретила? И куда оно меня тащило? У меня нет ответа на эти вопросы. А у вас?
В поле над обрывом
Яцек и Марья были прекрасной парой. Молодые, красивые Рыжая, поцелованная солнцем Марьяша, бойкая на язык, боевая, рядом с Яцеком превращалась в тихую скромницу, смотрящую снизу вверх на любимого таким взглядом, что даже у чёрствого старосты деревни сердце екало такая там была всепоглощающая, слепая любовь. Даже поп местный до чего противник вмешиваться в людские дела и тот родителям парочки наказ дал, чтобы не дурили оженили ребят по-быстрому, а там, дело молодое, и внуки пойдут.
Вот только родителям молодых вовсе не до свадьбы было. Яцек он не из простых, деревенских, самого барина родственник, и хата у родителей большая, и двор, все при нем. Родители уже и невесту ему отыскали дочку купца местного, и к работе пристроили, чтобы без дела не маялся, а сынок-то все одно «Люблю Марью, больше жизни люблю, что хотите со мной делайте». Да и Марьины предки не шибко были рады такому жениху. Они де из простых, крестьянских, с рассвета в поле, какая уж тут любовь. Работать надо, семью кормить, и мужик чтоб дома был рукастый, при деле, а не избалованный барчук.
Так и сказали обоим, не сговариваясь между собой, что нет молодым благословения, и не будет. Нечего дурью страдать. Расходитесь, мол, и честь девичью не позорьте, пока делов не наворотили. А те все равно уперлись, любовь у них Дошло до того, что мать Марьяшу в доме запирать стала. Все на покос уйдут а девку как собаку шелудивую на цепь подле печки, и дверь снаружи подпирали, чтобы не убежала.
Но где молодость и любовь, там нет замков да запретов. Находили как-то способы видеться, ничего парочку разлучить не могло, даже проклятия материнские не работали. Да только что с той радости видеться тайно, когда хотелось совсем другого. Не на сене тайком по-быстрому губы любимые целовать, а в собственный дом привести, хозяйкой назвать, детишек народить. Пытались и лаской, и уговорами родных смягчить, но не было с того толка.
А когда сваты к дому Яцека пошли, поняли молодые, что не дадут им счастья быть вместе. Разлучат любой ценой. И тогда предложил Яцек дело черное. Говорил, что без Марьяши ему и света белого не надо, лучше уйти и потом, в другой жизни встретиться. Венок из полевых цветов на головку девичью называл, женой кликал и вел за собой за поле, туда, где обрыв вниз, глубокий и страшный, а внизу камни да речка.
«Любишь меня?» спрашивал, а Марьяша как заведенная отвечала «Люблю, жить не смогу без тебя, больше всего на свете люблю, больше отца и матери, больше бога» «Тогда», говорит, «Прыгать надобно».
Не было страшно Марьяше. Она только венок поправила, за руку Яцека покрепче ухватилась, улыбнулась милому в последний раз и шагнула в пропасть. Думала, любимый за ней, следом пойдет. И будут они вместе на облаке сидеть. Вот только
Струсил Яцек. В последний миг отпустил девичью руку, ухватился за выступ и удержался на самом краю. Хотел и Марьяшу остановить, руку протянул, но успел только пару колосьев ржаных с венка ее ухватить.
Горевал потом, сам не свой ходил, чернее ночи, по деревне, народ пугая. Любовь свою погубленную оплакивал. А все ж не признался никому, что он сам своими руками, губами своими грешными Марьяшу сгубил, сказал, сама прыгнула, остановить не успел. Поверили или нет то только людям ведомо, кто-то родители Марьи в вовсе в след ему плевали но остальные жалели парня, переживали, как он оправится
Но горе гореву, скорбь ушла со временем, слезы высохли, а невеста, родителями назначенная, вот она рядышком. Милым зовет, лаской и словом добрым дорожку в сердце скорбящее протаптывает. Спустя год понял Яцек, что надо дальше жить, и уже сам сватов заслал, жениться. Покойницу-то уже не вернуть, как не рыдай
Привел в дом ту, что женой перед Богом и людьми назвал, руки ей целовал, как раньше Марьяше Ладно жили, весело и споро, все в доме получалось. Любил или нет, Яцек и сам сказать не мог, но теплело в груди, глядя на молодую жену. Когда слова заветные «Сына тебе рожу по осени», услышал, и вовсе растаял. А Марья Лежала себе за оградкой в жальнике, к той поре уж и не ходил к ней никто.
Вот только с той поры, как новость о сыне узнал, стал замечать Яцек, что происходит что-то Непонятное. Пугающее. Жена плакала по ночам ни с чего, вещи в доме переставлялись будто сами собой, молоко прокисало Дела на спад пошли, как не вертелся Яцек, чтобы семью прокормить за что возьмется, все прахом идет. Думали сглазил кто или домовой шалит, обряды положенные делали, как старики учили, только хуже становилось с каждым днем. Чем ближе роды, тем ужаснее бесновалось нечто, поселившееся за порогом их дома.