Прикусив нижнюю губу, Ру рассматривает крошащиеся скалы из песчаника.
Значит она могла упасть оттуда прошлым вечером или ночью?
Да, я думаю, она пролежала здесь большую часть ночи, он начинает собирать инструменты. Я узнаю больше, когда она окажется на столе.
Фарид закрывает сумку и поднимается на ноги.
Этот парень ее нашел? спрашивает он, кивнув в сторону подножия лестницы, ведущей на скалы. Том Брэдли стоит там с напарником Ру, Тоши Харой. Брэдли укрыт серебристым одеялом, в какие заворачивают пострадавших.
Да, отвечает она.
И это его красная куртка закрывала лицо умершей? он кивает на пропитанную кровью вещь возле головы покойной.
По его словам. Но он говорит, что увидел ее с обзорной площадки на скалах, спустился по этой лестнице, подошел, упал на колени на камни рядом с телом. А потом, как он рассказал, он поднял тело, вот так, она показывает руками, покачал его, пытаясь ее реанимировать, но потом понял, что она мертва.
Фарид поднимает бровь и смотрит на разбитую голову умершей.
Он хотел реанимировать это? Каким образом? Сделать искусственное дыхание? Да при таких травмах вообще сложно понять, где там рот.
Она пожимает плечами.
Он говорит, что снял куртку, покрыл ее лицо, чтобы защитить от дождя, и побежал домой звать на помощь.
Фарид пристально смотрит Ру в глаза. И тихо говорит:
Остальных тоже накрывали.
Лица остальных закрывали ветками и лесной грязью.
Он медленно кивает.
Тем не менее накрывали.
Док, пока что это скрытая улика. Не распространяйся.
Похоже на что-то личное, говорит он, снова глядя на лицо умершей. Раскаяние. Вину. Стыд за какой-то проступок. Так прятать ее лицо.
Да, история Брэдли не сходится. Дашь знать, когда ты сможешь ею заняться? Я бы поприсутствовала.
Конечно. Я позвоню.
Спасибо.
Считай, что это свидание, он ухмыляется. Это единственный способ его с тобой устроить.
Сколько раз мне придется повторять, что я счастлива в браке, доктор?
Пока ситуация не изменится, он хихикает и начинает пробираться по скользким камням к ступеням.
Ру становится не по себе, пока она наблюдает, как Фарид аккуратно шагает по пляжу. Ей пришлось работать усерднее многих женщине, и к тому же темнокожей, чтобы оказаться там, где она сейчас, и она держит частную жизнь в секрете. Никто не должен узнать о ее семейных проблемах. Но слова Фарида ее задевают. И задевают слишком сильно.
Над головой кричит чайка, и Ру снова поднимает взгляд на скалы. С мертвой ветки, торчащей из каменной стены, наблюдает ворон. Гораздо выше над верхушками старых деревьев кружит орел. Мать-природа, как и журналисты, знает о мертвеце.
Ру наклоняется, чтобы внимательнее разглядеть тело. Маленький сиреневый краб ползет по ее ботинку. С кепки капает вода. Камни на пляже стучат, перекатываясь из-за приливных волн.
Она мысленно оценивает одежду. Кроссовки известного бренда. Относительно новые. Примерно тридцать восьмой размер. Подошвы неровные сделаны специально для бездорожья. В бороздках налипла черная грязь. Такого же цвета, как на лесной тропе, по которой их привел Том Брэдли. Легинсы и куртка, похоже, водонепроницаемые судя по капелькам на ткани, напоминающим стразы. На левом рукаве куртки логотип популярного бренда туристической одежды. Под курткой виднеется футболка. Взгляд Ру поднимается вверх по телу. На груди лежит цепь с серебряным медальоном. Рукой в перчатке Ру осторожно отодвигает в сторону окровавленные волосы, чтобы лучше разглядеть кулон. И открывает татуировку на шее изображение мифического животного с головой льва, телом собаки или козла и хвостом с головой змеи на конце. Изо рта льва исходят языки пламени. Странные, нелепые, несочетаемые части.
Внезапный проблеск на месте лица привлекает внимание Ру. Она слегка наклоняется вперед. И видит среди месива из плоти маленький кристалл. Серьга из носа? Но лицо слишком искалечено, чтобы сказать наверняка.
Ру переключает внимание на руки погибшей. Окровавленные и израненные. Несколько пальцев явно сломаны. Изломанные ногти. Темная грязь под ними. Три серебряных кольца на левой руке. Не сдвигая рукавов, Ру видит восемь браслетов из белого металла на левом запястье. Некоторые погнулись. И еще часы похоже, обычные, не электронные.
Ру собирается залезть в один из карманов куртки, когда замечает что-то зеленое в искривленных пальцах правой руки покойницы. Она наклоняется ближе, чтобы разглядеть. В ее пальцах запуталась порванная нить маленьких пластиковых бусин разных оттенков зеленого и оранжевого. Она кажется странно знакомой.
Она пытается осторожно извлечь бусы.
Привет, босс.
Ру подпрыгивает и теряет равновесие. Она удерживается, схватившись рукой в перчатке за камень.
Господи, Тоши, какого черта ты так подкрадываешься.
Не хотел напугать, он на мгновение умолкает, разглядывая тело. Потом прочищает горло. Брэдли спрашивает, может ли он идти домой. Говорит, у него важная встреча в кампусе.
В кампусе?
Он профессор психологии в Кордельском университете.
Ру бросает взгляд на Тома Брэдли, по-прежнему стоящего возле лестницы и укрытого одеялом.
Дрожит, как чертов лист, говорит Тоши. Он с раннего утра на улице, в сырости и холоде. Подозреваю, ему грозит переохлаждение, и, вероятно, он в шоке.
Пусть кто-нибудь отвезет его в участок и даст выпить чего-нибудь теплого, отвечает она. Но сначала мне нужны его одежда и обувь. Я хочу, чтобы его сфотографировали. Я хочу, чтобы взяли образцы крови, в которой он испачкан. И, возможно, он согласится дать образцы ДНК, пока он в потрясенном состоянии. Если не возникнет явных признаков недомогания, удерживайте его. В ином случае отвезите в больницу и продолжайте следить там. Я хочу сама допросить его еще раз, на запись. Брэдли никак не мог увидеть тело с той точки, где он, по его утверждению, стоял на смотровой площадке. Оттуда не видно этого места. Плюс утром была плохая видимость.
Да, с ним явно что-то нечисто.
Надо его немного потомить.
Когда Тоши уходит к Тому Брэдли, Ру залезает в правый карман розовой куртки. Она достает маленький брелок. На кольце висят три ключа. Один, похоже, от старого «Фольксвагена» на металле четко виднеются буквы VW. Она переворачивает брелок. И ее пульс ускоряется при виде логотипа.
Таверна «Красный лев» Старый английский паб рядом с бухтой Стори-Коув.
В голове Ру всплывает воспоминание. Темная, скользкая улица. Женщина выходит из паба с фасадом в стиле Тюдоров. Ветер треплет ее темные кудри до плеч.
Ее взгляд возвращается к пропитанным кровью волосам умершей.
Не может быть.
Но что-то подсказывает: это она. Должна быть она. Как ты сразу не поняла?
Пульс ускоряется.
Ру очень осторожно возвращает ключи в карман в морге их определят к уликам. Залезает в левый карман и достает помятый чек на бензин. Аккуратно разворачивает его. Бензин купили на заправке на центральной улице Стори-Коув и заплатили за него кредитной картой. Это поможет установить личность умершей и порядок ее действий. Кроме того, в левом кармане Ру находит бальзам для губ. И сложенную визитку.
Она расправляет карточку.
И видит сверху логотип Кордельского университета. А в середине имя.
Том Брэдли (к. н.), кафедра психологии.
Тело наполняется энергией и облегчением. Она была знакома с Томом Брэдли? Теперь профессор под ее пристальным наблюдением.
И это никак не связано с личной жизнью Ру.
Лили
Сейчас
Дети Лили с побелевшими лицами сидят за кухонным столом. Они смотрят на нее. Она не может придумать, что им сказать. В голове проносятся слова, которые она вчера кричала Тому.
Как ты мог меня обмануть? Меня предать? Наш брак, вся наша жизнь построена на лжи.
Вчерашний день изменил все, во что верила Лили об отношениях с мужем, о своей жизни, о себе как о жене Тома. А теперь это.
Опустошенная, смятенная, она опирается на кухонную столешницу.
Ей отчаянно хочется убедить себя, что «это» пустяки. Том просто вышел на пробежку в шторм в 5:30 утра и нашел на пляже мертвую женщину. Потом он вернулся с пятнами крови на руках и шее. А теперь он просто показывает следователю, который расследует серийные убийства, где он нашел тело. Там, на пляже Гротто, лежит какая-то мертвая незнакомка. Они не знают этого человека Внезапно она замечает грязные следы, ведущие по белому плиточному полу от двери кухни к лестнице и вверх по ступеням. Другие следы ведут от лестницы к передней двери. Он не переобулся, но пошел на второй этаж. За чистой курткой? Потому что Лили точно видела его в сарае без футболки и без привычной куртки.
Она даже не может начать исследовать вероятности, которые раскрываются, распахиваются сегодня у нее под ногами. Она медленно переводит взгляд на кухонную столешницу. Телефона Тома там нет.
Я У меня не было с собой телефона. Обычно я беру его на пробежку, но прошлым вечером поставил заряжаться на кухне. Обычно я заряжаю его возле кровати, и, поскольку он был в другом месте, я Я его забыл.
Мама? спрашивает Фиби. Что происходит?
Лили прочищает горло и идет к холодильнику, избегая испытующих взглядов детей.
Все будет хорошо. Ваш папа наткнулся на раненую женщину сегодня на утренней пробежке и позвонил в полицию. А теперь он помогает им ее найти.
Она умерла? уточняет Мэттью.
У Лили внутри все сжимается.
Нет я хм Я не знаю. Полиция выяснит все, что нужно.
Кто она? интересуется Фиби.
Лили распахивает дверцу холодильника. Невидящим взглядом смотрит на содержимое.
Милая, они пока не знают. А теперь вам пора закончить завтрак и идти чистить зубы.
Она вспоминает, как следователь Руланди Дюваль рассказывала по телевизору об Убийце Бегуний. Думает о мертвой женщине. Если ее убили, убийца все еще где-то там.
Сегодня утром я сама отвезу вас в школу.
Мне нравится автобус, возражает Мэттью.
Поедете со мной. Не спорь.
Она лезет в холодильник за мясом и майонезом. Нужно собрать им обед. Рутина. Порядок. На этом держится вся жизнь Лили. Приверженность к привычкам защитит от ужасных событий и ее детей. Ее дети ее мир. Ради их безопасности она готова на все. И она знает Том тоже. Для Тома семейная стабильность всегда была превыше всего. Несмотря на то что она узнала прошлым вечером. Пожалуй, это даже можно считать еще одним доказательством. Внезапно ее глаза наполняются слезами, пока она пытается собрать все необходимое для обедов.
Сосредоточься.
Один маленький шажок за другим, и она придет куда нужно. А пока нужно просто двигаться вперед, знакомые дела поддержат. Она часто говорит это пациентам в кризисе. Но Лили знает: решать чужие проблемы гораздо проще, чем свои собственные. Докопаться до тайн пациентов легче, чем сорвать покровы с собственных защитных механизмов. Она не хочет признаться даже самой себе, что скрывает ее фиксация на рутине и порядке.
Как сказал Карл Юнг, «человек делает всё возможное, сколь угодно абсурдное, лишь бы избежать встречи с собственной душой».
Лили знает от своих пациентов и из собственного опыта, что хотя нет ничего желаннее освобождения от страданий, при этом нет ничего страшнее утраты опоры.
Мама? повторяет Фиби. Ты в порядке?
Она вытирает с лица слезу.
Да. Конечно. Тебе сэндвичи с салями или с ветчиной?
Фиби хмурится.
Я же говорила, уже тысячу раз, я теперь вегетарианка. В чем твоя проблема? Господи. Я словно со стеной общаюсь. Ты целыми днями слушаешь своих пациентов, но никогда не слышишь, что пытаюсь сказать тебе я.
Лили охватывает вспышка гнева. Она достает банку органического арахисового масла и с грохотом опускает на гранитовую столешницу. Пытается открыть крышку. В масле нет сахара, и оно не гомогенизировано, а потому расслаивается в противную липкую массу. Поэтому она ненавидит делать сэндвичи с арахисовым маслом. Сначала нужно его размешать, и оно разливается. Она берет хлеб и принимается на автомате готовить сэндвичи.
Как думаешь, это кто-то из наших знакомых? спрашивает Мэттью с набитым ртом, зачерпывая ложкой хлопья из миски.
Думаю, нет, Лили намазывает масло на хлеб.
Но это может быть кто-то из Стори-Коув, говорит Фиби. И вообще, больше шансов, что это кто-то из нашего района, чем прибежавший откуда-то еще. Здесь многие любят бегать по утрам. Кто из наших знакомых любит бегать по
Можете уже доесть? перебивает их Лили, накладывая арахисовое масло на хлеб. Нам нужно двигаться. Мы опоздаем.
А как можно опаздывать или нарушать распорядок, пока твой отец ведет по лесу полицию в поисках тела, да, мам? Не приведи бог.
Лили посылает дочери горячий взгляд. Фиби отвечает тем же. Ее глаза обведены черным лайнером. Она любит темно-сиреневые тени, из-за которых глаза выглядят как дыры в голове. Темно-розовые волосы свисают на лицо, белое от ненавистной Лили пудры. В голове у Лили возникает старое воспоминание. Другая девочка. Черный макияж. Выкрашенные в черный волосы. Готическая одежда. У нее леденеют руки. На мгновение она не может думать. Звуки отдаляются. Горло сжимает страх.
Почему папа ушел бегать с обычным фонариком, а не с налобным? спрашивает Мэттью.
Лили резко приходит в себя.
Что?
Сегодня рано утром я видел, как он выходил из дома с фонариком в руке. А еще на нем были куртка и кепка, но домой он вернулся без куртки, кепки и фонарика.
Ты уверен?
Да, Мэттью запихивает в рот последнюю ложку хлопьев. У него по подбородку течет молоко он жует и болтает одновременно.
Папа зашел в сарай, а потом вышел оттуда без футболки.
Что? Папа вышел на улицу без футболки? уточняет Фиби. Под дождь?
Мэттью кивает, вытирает рот и отталкивает миску.
Какая-то ерунда, недоумевает Фиби. Зачем ему так делать?
Разумеется, ерунда, хрипло говорит Лили.
Она осторожно кладет на готовый сэндвич кусок хлеба, проверяя, чтобы у них идеально совпали края. Сосредоточившись на сэндвиче в руках, она разрезает его посередине и спрашивает у сына, очень тихо:
Ты ведь не фотографировал, правда?
Мэттью колеблется.
Я гм нет.
Ты уверен?
Он снова медлит, но прежде, чем он успевает ответить, раздается дверной звонок словно удар гонга. Все молча поднимают взгляды.
Наверное, снова копы, шепчет Мэттью.
Лили хватает кухонное полотенце и спешит к двери, вытирая с пальцев арахисовое масло. Она открывает дверь.
Ханна! Я думала, это
Привет, милая. Том уже вернулся? Он в порядке?
Он в норме. Слушай, Ханна, я немного спешу. Нужно собрать детей в школу.
Ой, я как раз зашла предложить их подвезти. Я везу Фиону и Джейкоба.
Ханна жестом указывает на «Мерседес» возле входа, где сидят двое ее детей. Лили замечает, что одна из полицейских машин припаркована на противоположной стороне улицы. Внутри полицейский, наблюдающий за их домом.
Я подумала, это лучше, чем отправлять их на автобус, когда Ну знаешь, она наклоняется вперед и понижает голос до едва слышного шепота. Когда рядом может ходить сексуальный маньяк-убийца.
Мы пока ничего не знаем, Ханна. Возможно, это просто ужасная случайность. И спасибо за предложение. Ты мне очень поможешь, она оборачивается и зовет: Фиби! Мэттью! Ханна вас отвезет. Идите, чистите зубы. Берите вещи.
Когда дети Лили с топотом убегают по лестнице, Ханна спрашивает:
Том знает, кто это?
У Лили перехватывает дыхание. Не в силах вымолвить ни слова, она качает головой. И в тот же момент замечает телефон на столике в коридоре, под зеркалом. На нем красное пятно Том брал его в руки, чтобы позвонить в 911. Ей становится дурно. Скорее бы Ханна забрала детей и уехала.