Парни, бывшие одноклассники, вдоволь пооблизывав меня говорящими взглядами, вскоре угомонились. Болтали друг с другом, меряясь Да хрен его знает, чем. Они, кстати, остались большими детьми, чем рано обабившиеся одноклассницы. Обсуждали учебу, игры какие-то компьютерные. Вообще, у меня создалось впечатление, что они все регулярно общаются, знают все друг о друге.
И только я для них неожиданная черная лошадка.
Да еще Павлов, пожалуй.
Он, кстати, все это время не избегал компании, хотя ощущалось, что Вова немного другого уровня.
Был дорого одет, показательно вертел на пальце ключи от мерса, щедро оплатил стол с выпивкой и закуской, накрытый прямо в классе.
Меня от этого немного передернуло, все же это школа. Было странно, почему нельзя пойти в кафе? Пригласить учителей? И пойти. Там же удобнее, чем в классе стоя жрать бутеры со шпротами?
Но вопросов я задавать не стала и предложений никаких не внесла.
Ну его нафиг. И так уже смотрят странно. Порасспрашивали сначала, накинулись, а теперь начали сторониться.
Все так знакомо, Лена.
На кой черт ты приперлась сюда?
Зазвонил телефон.
Руп.
С утра скинула ему свой новый номер. Зачем-то.
Я обрадовалась возможности выйти в рекреацию, приняла вызов, подошла к окну, задумчиво разглядывая знакомый пейзаж. Сколько раз я вот так вот стояла тут? Смотрела на голые черные ветки тополей? На снег грязный, уже мартовский.
Я увлекалась, смотрела, а потом подходил Веник и
Эй, Эль? Ты слышишь меня?
Голос Рупа прорвался через мои воспоминания, возвращая обратно.
Эль Роуз меня звали друзья. На английский манер. И он. Руп.
Да, конечно
Как ты? Совсем ты меня забросила. Не пишешь, лайки не ставишь в инсте А мне все так сочувствуют Девушка в дикую Россию поехала Ее там съедят медведи!
Ага, и заиграют балалайки, по-русски добавила я, поморщившись. Все же Руп был таким стереотипщиком, что иногда не по себе становилось.
Мне с ним все чаще становилось не по себе. Это, кстати, тоже было одной из причин, почему я рванула сюда после досрочного завершения учебы в колледже.
Руп что-то говорил, как всегда, про себя, про свои эмоции и чувства, на заднем плане у него звучали музыкальные биты и смеялись люди. Тусовка.
Высший свет богатых мальчиков и девочек. Они не связывали Эль Роуз с теми троу-апами, что часто можно увидеть на стенах бедных кварталов Мюнхена. Да они, собственно, там и не ходили.
Я слушала Рупа, ловя себя на диком ощущении чужеродности. Не только там, с ним. Но и здесь. Как же так, Лена? Здесь же твоя, типа, родина? Почему ты не ощущаешь себя родной? Почему? Может, потому, что подспудно очень хотела Ожидала
Дура ты, Лена.
Неоправданные ожидания. В которых только твоя вина.
Надо перестать буянить и плыть против течения.
Иди домой, Лена.
Подключи старый номер.
Ответь Вите, пока он не поднял всех блатных города на твои поиски. Интересно, Толик-то там как? Живой еще?
Но этот вариант развития событий мне тоже не показался интересным. Вызвал отторжение.
Сама мысль, что сейчас приду, разденусь, приму душ, поговорю с Витей, получу от него очередной втык Лягу спать
Даже затошнило, блин!
Я, за размышлениями, не заметила как отключила Рупа, а, может, он сам отключился?
Смотрела в окно. На пейзаж, уже не видный в темном вечере хмурой наступающей весны.
На свое отражение.
Лена, что ты тут забыла? В России? Кого забыла?
Когда рядом с моим отражением нарисовался Павлов, я даже не удивилась. Ждала чего-то такого весь вечер. Шкурой ощущала.
Мы все же совершенно чужие тут. Неминуемо притянулись бы.
Скучно, Лен? Улыбнулся он.
Кивнула. Сам видел, что скучно.
Поехали, я тебе одно место покажу? Там весело.
Я с полминуты пристально смотрела на его лицо в отражении.
Что я теряю? Ничего.
Усмехнулась. И кивнула опять.
Поехали, Павлов.
Глава 6
Веснушка. Это для тебя
Черный, ну ты помнишь, да?
Кирик топал рядом, слоняра мразотный, но близко не подлезал. Это лишний раз напомнило о том, что уроки он все же усваивал. Не все время дурак дураком.
Черный, не обращая внимания на мечущегося рядом придурка, аккуратно разминал плечи. Готовился.
Сегодня не к тому, к чему привык.
Вообще не к тому.
Черный???
Кирик, видно не поняв, слышат его или нет, шагнул ближе.
Черный поднял взгляд, и Кирик тут же отпрянул, тряся жирными щеками.
Ну Я просто лишний раз хотел
Завали.
Черный встал, помахал вперед-назад руками, подошел к зеркалу, уперся кулаками с двух сторон в стену.
Рассматривал себя пристально, внимательно. Словно искал что-то.
Что, Черный? М?
Смешно
Так прилипло имя дурацкое, которым он назывался, когда страницу в соцсети заводил. В тринадцать лет. Черный Зверь.
Ага.
Зверь ушло, Черный осталось.
Странно. Должно быть наоборот
Вот он тогда был дурак малолетний. Столько всякого дерьма успел натворить Может, если б не Веснушка, то и жизнь по-другому сложилась бы
Но чего теперь? Веснушка далеко и не помнит про него. А жизнь Вот она. Такая, какая есть.
И все же
Черный, ты чего?
Не вовремя урод! Не вовремя!
Черный поймал трусливый взгляд Кирика в зеркале, оскалился. Саданул обеими руками по стене. Не сильно. Открытыми ладонями, не костяшками. Только дурак перед боем будет кулаки травмировать.
А Черный уже не дурак. Вроде. Вон, как сегодня умно поступил. Поступит. Да. Поступит.
Съебался.
Через полчаса
Съебался нахуй.
Кирик умотал. И, кажется, воздух перед этим испортил, гнида.
Со второго раза послушал Теряешь форму, Черный Да оно и так заметно. Не зря же уже списали со счетов. Сам себя списал.
Но, в принципе, слава чемпиона ему никогда не грела ни одно место. Похрен было. Просто надо куда-то злость выпускать, ярость, бешенство. Три основных состояния его многие годы. С тринадцати сраных лет.
И до недавнего времени.
Как только начало подотпускать, так его со счетов и скинули.
Оно и правильно. Нахера боец, который не на полную выкладывается?
Здесь не сборная, мать ее. Здесь бои. И не до первой крови.
А ведь были все шансы Были.
Олимпийский вид спорта. Дзюдо. Школа олимпийского резерва в перспективе. Отец гордился. Радовался так.
Хоть в чем-то сын лучший. И Черный радовался. И старался.
Отец начал в секцию с пяти лет водить. Все силы, все деньги вкладывал. Мать хотела, чтоб Веня ходил на шахматы. И он даже ходил. Но недолго. Отца уволили с работы, остался только один способ заработка такси. И вопрос о том, где будет заниматься ребенок Ну, его не стояло.
Потом соревнования. Первые победы. Первые пояса. Еще детские.
Родители выкладывались по-полной. А ты их отблагодарил, да, Веня?
Только мама тебя так называла.
И еще Веснушка.
Черный, устав пялиться на свою напряженную рожу, прикрыл глаза.
И бац! Как всегда! Как всегда, сука! Все эти семь гребанных лет!
Перед глазами она. Веснушка. Его девочка. Тонкая, с огромными глазами, светленькая, косичка такая пушистая
Ничего не изменилось.
Долбанный ты психопат, Черный!
Девчонка и помнить о тебе уже не помнит!
Уехала, вычеркнула из жизни.
А ты еще и сам напоследок постарался, хорошего такого пинка дал для разгона.
Чтоб летела и не оборачивалась.
А сам все эти годы
И вообще, кто помнит о своей первой влюбленности?
Только маньяки всякие, зацикленные
Ну че, Веник, ты зацикленный маньяк.
Который за все эти годы в каких только кроватях не повалялся.
А все равно она. Веснушка. Одна и осталась в голове.
Она, наверно, красивая стала.
Иногда, после очередного боя, Черный допускал слабость. Перед сном представлял, какая она сейчас.
Какого цвета у нее волосы Наверняка, русые. Длинные
Какой формы стали губы Они и тогда пухлые были, а теперь?
Он рос, и в его мыслях она тоже росла.
И сейчас он видел ее своей ровесницей, двадцатилетней красоткой, наверняка нежной и романтичной. Такая Девушка-мечта. К которой так же страшно прикоснуться, как тогда было страшно тринадцатилетнему пацану за руку подержать.
Веник сразу подумал, что она невозможно другая.
Прям, вот как в первый раз увидел, так и подумал.
Он перевелся в восьмой из другого района. Пришел первого сентября на линейку.
Готовый ко всему. Готовый дать отпор.
Она стояла, немного в стороне от других девчонок класса, держала в руках скромный букет. Задумчиво смотрела на первоклашек.
А потом, словно почувствовав, что ее рассматривают, резко подняла взгляд. На него.
И Веник будто солнечный удар словил, или, что гораздо, гораздо хуже, пропустил боковой от Васьки Сомина, своего вечного партнера по спаррингам.
В глазах темно стало, в голове звон.
Потом прошло, конечно, но вот это первое свое ощущение, когда Веснушка посмотрела на него своими чистыми карими глазами Оно навсегда осталось. Навсегда.
Оно потом помогало, в колонии.
Как расстались не помнилось. Зато как встретились
Веника девчонки особо не интересовали никогда. Спорт отнимал силы, заменял все.
И потому этот первый солнечный удар был абсолютно неожиданным. И смертельным. Как хроническая болезнь на всю жизнь. Которая убьет в итоге.
После этого все остальное, не связанное с Веснушкой, помнилось урывками. И воспринималось чем-то далеким. И глупым.
Школа, новые учителя, одноклассники Все меркло, стоило ей появиться.
Веснушка скромно улыбалась, когда ловила его взгляд. Ее тонкие пальчики, сжимавшие ручку Задумчивые глаза Волосы пушистые Худенькие плечи
С ума сойти. Мозг просто отключался.
Кто-то пытался его проверять, парни из класса. Но мало, очень мало.
Прошла информация, что он чемпион. Начали уважительно смотреть, приглашать на какие-то послешкольные тусовки.
Сходил один раз, надеясь, что там будет она. Ее не было. Больше не ходил.
Спорт, школа, Веснушка.
Вернее, не так.
Веснушка, спорт, школа.
Да.
Жадное сканирование пространства вокруг девчонки. Вдруг кто-то еще на нее смотрит? Вдруг?
Но нет. Все, кто настраивался даже просто подразнить тихую отличницу, как-то очень быстро поняли, что не. Не стоит. Даже разбираться не пришлось. Взгляда оказалось достаточно.
Как они с Веснушкой подружились, как начали сначала разговаривать, сидеть за одной партой, потом переписываться в соцсетях Веник и не помнил. Это было настолько естественным, настолько правильным продолжением происходящего, что сам момент и не ощутился.
Кажется, она подошла первая. Улыбнулась.
Наверняка она. Потому что сам Веник точно помер бы от ужаса и неуверенности в себе, если б решился. А вдруг, откажет? А вдруг посмотрит холодно? Как на Чужого?
Но Веснушка не смотрела холодно.
И счастье накрыло такое, что даже спортивные достижения, а он тогда взял Россию по своей возрастной, казались чем-то тупым и мелким.
И Веник думал, что бесконечным все будет.
Но бесконечным не получилось.
Все получилось, как обычно в его жизни. Резко и тупо.
Сначала ее мамаша.
Тварь, выгонявшая ее из дома, когда трахаться приспичивало. Мать нашла себе новую любовь. Заграничную. И про дочь вообще забыла нафиг.
Веснушка никому не рассказывала, стеснялась идти даже к своему дядьке-менту, хотя любила его, уважала. Только с Веником делилась. И он, слушая, кулаки сжимал бессильно. Потому что тут ничего не мог сделать. Ничего.
Потом Веснушка потеряла телефон. Испугалась, что мать будет ругать, плакала у него на плече. А он, обнимая дрожащими руками, кайфуя от этого и стыдясь, обещал, что все решит. Потому что хотя бы тут может помочь.
Ну и решил. Идиот.
Не нашел ничего умнее, чем спереть для нее новый. Попался. Напряг родителей, класснуху, тренера.
Веснушка таки получила пиздюлей от матери за потерянный телефон, а Веник чуть не заимел почетное место учетную запись в отделе по делам несовершеннолетних. Тогда на его спортивной карьере смело можно было ставить крест.
А карьера-то перла.
Тренер нашел спонсоров, готовых вкладываться в него, все шло хорошо. Родители, естественно, напряглись по поводу неслучившейся кражи, тем более, что Веник никому не рассказал о причинах. Даже Веснушке. Отец вбивал мозги через жопу.
Но все было бессмысленно.
У Веснушки свалила на пмж в Германию мать, даже толком не поговорив с дочерью. Просто тупо спихнув ее своему брату. Тот, наверно, знатно ошалел. Как и сама Веснушка.
И ее боль, ее обиду Веник переживал так, как не переживал свои поражения в боях. Обнимал ее, сидя в подъезде, возле своей квартиры, утешал. И исходил лютой злобой.
Ему дико хотелось добраться до мамаши и объяснить ей, что так нельзя поступать с такой светлой нежностью, как Веснушка. Со своей дочерью. Нельзя, мать твою, просто тупо забивать на живого человека, который тебя любит, и сваливать прочь!
Нельзя!
Но тут опять была ситуация, когда он ничего не мог сделать. Только поддержать. Только предложить остаться у него. Переночевать. Родители должны были уйти на работу, отец в такси на ночь, мать в ночную смену на завод.
Место было.
И ему бы Очень хотелось. Просто, чтоб рядом была, просто знать, что она не плачет, не переживает. Отвлекать, развлекать ее.
Но Веник ничего не смог. Опять. Опять!
Принесло ее серьезного до охерения дядю с нереальных размеров битой. И Веник, которого мать тупо загнала домой ремнем, после серьезного разговора с дядей Веснушки, почувствовал себя ничтожным, мелким и глупым. Неспособным защитить девчонку. Которую он уже несколько месяцев мысленно называл и считал своей.
Какая она твоя, тупой ты Веник? Ты маленький говнюк, с тобой никто даже не считается! Она тоже бесправная. Захотят в детдом отправят! Захотят к матери отвезут! И никто ничего не сделает!
Веник осатанел и начал искать способы решения вопроса.
И нашел.
Конечно, нашел!
Они с Веснушкой просто сбегут.
Вот и все.
Страна большая. Затеряются, и никто, ни одна собака их не найдет!
Шикарный план.
Осталось только реализовать.
Найти бабки на первое время.
Ну и Веснушку уговорить.
Надо ли говорить, что нихера не вышло? Первая же попытка Веника заработать бабки вылилась в дикий треш. И чуть было не убила его самого, и, самое главное, его Веснушку.
И вот тут не понять: это он такой тупой и невезучий? Или просто случайность?
Хотя, неважно.
Важен результат.
Сам Веник загремел с сотрясом в больницу, пропустив очередные важные соревнования. Из-за них его не взяли в школу олимпийского резерва.
А Веснушку
Веснушку все же отправили в Германию. К матери.
И это был полный, окончательный пиздец.
Потому что Веник сорвался. От своей беспомощности, от того, что нихера, вот вообще нихера не решает!!!
Он начал уговаривать Веснушку свалить прямо сейчас. Вот сразу. Бабки? Да найдутся бабки! У родителей возьмет! Еще возьмет!
Не важно!
Главное, что они будут вместе! Вдвоем!
Как он уговаривал! Как просил! Какие приводил доводы! Ему казалось, что он прав. Что он логичен. Что она согласится. Надо только надавить чуть-чуть.
Ну, чуть-чуть
И он надавил.
Но Веснушка удивила.
Ударила несколько раз по лицу, заехала острым локотком в живот.
Дурак!
Пронеслась вихрем к двери, вылетела в подъезд.
Сама такая!
Веник со всей дури засандалил по деревянному полотну ногой, полюбовался на дыру А потом рванул следом.
Злой, возмущенный, что его не слушают, не хотят понять.
Что его (ЕГО!) девчонка просто променяла его (ЕГО!) на эту тварь, без зазрения совести бросившую ее одну!
Почему Веснушка против? Почему? Он сможет защитить! Он уже сильнее стал! Умнее! Он уже все риски просчитал! Почему она отказывается???
Веник догнал ее на улице, развернул к себе.
Слушай Лен Ну чего ты? Ну это же лучше Пойми, так ведь лучше будет!!!
Веник, кажется, даже плакал в тот момент.
И Веснушка плакала.
Но упрямо качала головой.
И тогда он ее оттолкнул.
Не сильно, но окончательно. Посмотрел в глаза, полные слез, скривился.