Позади послышались шаги, и мне пришлось приложить усилие, чтобы обернуться. За нами следовали два незнакомца, на их лицах застыло холодное выражение, а плечи были уверенно расправлены. Зеленоглазый мужчина взглянул на меня, но я быстро отвернулась.
Ник!
К нам подбежали двое лучезарно улыбающихся молодых мужчин в обычных белых рубахах и подпоясанных темно-коричневых штанах, заправленных в черные воинские сапоги. У них были черные как смоль волосы до плеч и стройные мускулистые тела. Вокруг плеча одного из них была закреплена кожаная пластина, за которую маленькими коготками цеплялся сокол. Его голова резкими, отрывистыми движениями дергалась из стороны в сторону, а черные, широко раскрытые глаза-бусинки обводили озаренную кострами поляну хищным взором.
Приглядевшись к молодым мужчинам, я поняла, что они были не просто похожи.
Они близнецы.
Я не заметила реакции Николаса. Зато увидела, как парни одновременно посмотрели на меня, на мои связанные руки, перевели взгляд на шагающего впереди демона и нахмурились. Все их движения были настолько синхронны, что я бы даже улыбнулась при более приятных обстоятельствах.
Однако мысли мои бесследно испарились, как только перед нами показался огромный шатер. Он был освещен изнутри факелами, в свете которых замершие по бокам два дикаря казались темными, обезличенными тенями. Кезро опасливо склонили головы перед демоном и оставались в таком положении, пока тот не скрылся за пологом шатра.
Меня подтолкнули было внутрь, но я уперлась ногами в землю. Внутреннее чутье буквально вопило об опасности. Это придало мне сил, которых так не хватало по пути сюда, и я начала отчаянно вырываться. Дикарь крепче ухватил меня за ворот рубахи, но я тут же с рычанием впилась в его руку заточенными клыками. Кезро коротко вскрикнул, а затем ударил меня по виску. В глазах резко потемнело, колени подогнулись, однако каким-то чудом я продолжала оставаться в сознании. Мужчина схватил меня и бесцеремонно швырнул прямо в плотную ткань, что прикрывала вход в шатер. Грубая холстина хлестнула по лицу, прежде чем я ввалилась внутрь и растянулась на земле.
Разговоры моментально стихли. Я медленно приподнялась на локтях, чувствуя, как волны боли прокатились по всему телу и перехватило дыхание. Меня дернули вверх и поставили на ноги, поддерживая за заднюю часть шеи. С перекошенным от злости лицом вожак отвернулся от меня и уселся на кривую скамью рядом с худым, загорелым Кезро.
Я не сразу разглядела его сквозь кровавую пелену перед глазами. Черты его лица слишком напоминали черты дикаря со шрамами, чтобы считаться простым совпадением. У него были такие же черные волосы, но пряди выкрашены лишь в белый цвет. Темные глаза на морщинистом лице заинтересованно заблестели, когда он увидел меня.
Несмотря на внешнюю худобу, этот Кезро выглядел устрашающе и явно пользовался здесь уважением. Видимо, их вождем был он, а не демон, привезший меня сюда, как я думала изначально. А еще я подозревала, что он был отцом этого чудовища. И от этого прониклась к нему ненавистью не меньшей силы.
В шатре было тесно. По центру громоздился большой деревянный стол, вокруг которого расселись пятеро мужчин. Перед ними стояли наполненные до краев кубки, но пойло перестало привлекать их с того момента, как появилась я. Располагавшиеся в углах небольшие жаровни отбрасывали длинные тени на их лица, и я внимательно присмотрелась к каждому.
Рядом с вождем и его сыном сидел огромный дикарь. Выглядел он жутковато. Длинные, неаккуратные шрамы испещряли его бритую голову и, не прерываясь, спускались на смуглое лицо с огромным носом. Он смотрел на меня с непередаваемой враждебностью, и до меня вдруг дошло, что эти ужасные следы не так давно зажившие ожоги. Я почувствовала удовольствие от осознания того, что в тот день пострадал не только мой клан.
Напротив него, словно статуя, застыл в тени не менее крупный бородатый воин, а возле него расположился немолодой широкоплечий мужчина. Темные волосы с редкой сединой были заплетены в небрежные косы, а нижняя половина лица скрыта густой бородой. Он поднял взгляд своих светло-зеленых глаз, и я все поняла еще до того, как он обратился к только что вошедшим незнакомцам:
Сын. Фабиан. Присаживайтесь.
Николас вместе с черноволосым воином обошел меня и прошагал к скамье рядом с отцом. Лицо по-прежнему было непроницаемым, и только ходящие от гнева желваки и крепко стиснутые зубы выдавали его эмоции. Вся эта ситуация явно выводила его из себя. На меня он даже не взглянул.
Итак, хриплым голосом протянул вождь, поднявшись на ноги. Кого ты привел к нам, Истэк?
Акцент его был столь же незаметен, как и у сына. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы снова принять тот факт, что эти чудовища знали мой язык. Это было сравнимо с тем, как если бы со мной заговорил бешеный медведь или иной опасный дикий зверь. И пугало меня гораздо сильнее, чем я готова была признаться.
Демон поднялся со скамьи. Истэк. Почему-то никогда прежде не приходило в голову, что у моего кошмара есть имя. Я знала, что если бы вдруг лишилась памяти, то оно было бы единственным, что я бы помнила вечность.
Истэк довольно улыбнулся.
Я же говорил, что найду ее, отец. Девку, которой удалось сбежать во время нашего набега на ту жалкую деревушку в пору приближающихся морозов.
Столь пренебрежительное упоминание о том дне заставило меня оцепенеть. Я чувствовала, как изнутри поднимается знакомое пламя опасной, неконтролируемой ярости.
Интересно.
Вождь почти вплотную подошел ко мне. Его фигура возвышалась надо мной так, что мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. С вызовом, с ненавистью. С диким волчьим оскалом.
Он хмыкнул.
Повезло тебе тогда, верно? И склонил голову набок. Долго ты, девка, водила нас за нос, как гончих псов. Но каждый, кто осмеливается бросить вызов Кезро, рано или поздно терпит поражение. Отныне ты принадлежишь мне. Он обвел меня оценивающим взглядом. За тебя хорошо заплатят. Даже больше, чем за твою мать.
Я замерла, убеждая себя в том, что мне послышалось, и воззрилась на дикаря с недоверием, пока в груди рука ужаса медленно стискивала кровоточащее сердце.
Но мои надежды были безжалостно разрушены, когда вождь Кезро цокнул языком и наигранно озабоченно помотал головой:
Ох, ну надо же, ты не знаешь! Думала, она сгорела в огне? Как ты ошибалась. Он сделал паузу и улыбнулся, обнажив гнилые зубы, прежде чем продолжить проникновенным тоном: Мне кажется, она была бы рада такой смерти. Да тихо протянул, будто бы говоря с самим собой. Она бы определенно показалась ей даром божьим по сравнению с той, на которую она оказалась обречена.
Я не двигалась. Боль от травм внезапно исчезла, все чувства притупились. Нос перестал ощущать дразнящие запахи пищи, а до ушей больше не доносился оживленный смех за пологом шатра и потрескивание огня в жаровне. Все, что я могла чувствовать это лихорадочное биение сердца о грудную клетку. Так же, как и я сама, заточенная в собственном сознании, с хриплыми криками стучала кулаками о защитные стены.
В шатре повисла оглушающая тишина.
Дикарь продолжал говорить:
Я продал ее одному давнему знакомому. Ему нравятся долгие, он медленно приближался ко мне, мучительные истязания.
Его слова будто вырвали меня из глубокого транса. Утробно зарычав, я рванулась вперед, но руки на моей шее сомкнулись так крепко, что я начала задыхаться. Истэк вскочил со своего места. Краем глаза я заметила, как приподнялся и Николас, но отец жестом приказал ему сесть обратно.
Я попыталась связанными руками отодрать пальцы от своей шеи, но добилась того, что они сжались только сильнее.
Вождь громко рассмеялся. Однако во взгляде его не было ни тени веселости, лишь предостережение. Он подался вперед, явно получая удовольствие от происходящего, и приказал:
На колени.
Я плюнула ему в лицо.
В живот вонзилось колено и вышибло из меня весь дух. Пальцы на горле наконец-то разомкнулись, и, надрывно закашлявшись, я упала на землю. Разъяренный Истэк склонился надо мной, но отец отодвинул его в сторону. Поморщившись, он смерил меня полным омерзения взглядом.
Тварь. Уведи ее отсюда, властно обратился он к дикарю за моей спиной. Извлеки стрелу и запри где-нибудь. Когда на землю опустится ночь, приведи на помост. Он посмотрел на меня. Три удара плетью. Возьми мою любимую. Если переживет ночь, утром кинь ее к остальным рабам.
Убийца, прорычала я. Но он никак не отреагировал на мои слова и спокойно вернулся за стол. Животное! вскричала, извиваясь в чужих руках. Я убью тебя! Я убью тебя и всех вас, слышишь?!
Очередной удар не остановил меня. Я брыкалась, пока меня тащили прочь, изворачивалась в попытке укусить, хоть и чувствовала, как в уголках глаз собираются слезы.
Я не могла перестать думать о матери. Воскрешала в памяти черты ее лица, которые, к моему ужасу, уже начали забываться. Полный любви взгляд, тепло надежных объятий. Затем в голову пробрались подробные образы ее смерти, и я закричала. Собственный крик отчаяния оглушил меня.
Я не сразу поняла, что на самом деле не проронила ни звука.
Дикарь пинком распахнул дверь старой, обветшалой хижины и толкнул меня внутрь. В нос ударил запах старой соломы и гниющего дерева, а в одну из ступней вонзилась небольшая щепка, когда я упала на жесткий дощатый пол.
Мужчина одним резким движением перерезал веревки и завел мои руки за спину, чтобы снова связать их. От пронзившей плечо боли я стиснула челюсти, но, когда он без предупреждения выдернул оставшийся конец стрелы, не смогла сдержать крика. Из глаз брызнули слезы, которые тут же с пощипыванием проникли в свежие ссадины. Однако кошмар и не думал прекращаться. Следом дикарь вытащил из-за пазухи фляжку и вылил на рваную рану содержимое до последней капли.
Боль стала просто невыносимой. Я никогда раньше не ощущала ничего подобного: меня словно сжигали заживо.
Заткнись! неразборчиво рявкнул он.
Кезро немного потряс фляжкой для надежности, достал из кармана грубую серую ткань и наскоро, неумело обмотал мое плечо. Привязал другой конец веревки к деревянному столбу и, не сказав больше ни слова, вышел из хижины. Дверь со скрипом захлопнулась следом за ним. Через мгновение я услышала, как задвинулся засов. Глухой звук шагов становился все дальше и дальше, пока совсем не стих.
И тьма наконец-то поглотила меня.
Глава 2
Николас
Скривившись, Истэк смотрел вслед девчонке, но вскоре нехотя вернулся к столу. В его глазах то и дело вспыхивало какое-то нездоровое желание, пока срывающийся от непрекращающихся криков голос лесной дикарки медленно отдалялся.
Я несколько мгновений не сводил с него пристального взгляда, после чего повернулся к Фабиану. Тот без слов понял меня, кивнул.
Что ж, прокашлявшись, невозмутимо заговорил Тун вождь клана Кезро. Произошло небольшое недоразумение, не обращайте внимания.
Что она вам сделала? как можно спокойнее спросил я.
Выжила, разумеется, хмыкнул Тун. Она лишь деталь, необходимая для завершения одного дела.
Я прищурился.
Вы сожгли ее деревню.
Да, легко согласился вождь, пожимая плечами. Представь, как неприятно нам было осознать, что единственной выжившей оказалась какая-то девчонка, которая сумела не только потрепать моих воинов, но и бесследно исчезнуть.
С трудом выходит проникнуться вашей проблемой. Мой голос наполнили холодные нотки.
Николас, прошипел отец.
Я проигнорировал его предупреждение. Меня интересовала судьба странной лесной дикарки.
Что с ней будет?
Это решит мой сын.
Едва сдерживая злость, я обратил взгляд на Истэка, который оторвался от своих наблюдений.
Зачем тебе знать? тут же осклабился он. Девчонка в полном моем распоряжении. Что захочу, то и сделаю. И начну с порки. Пусть ответит за свое поведение.
По-вашему, она должна целовать вам ноги за все, что вы сделали с ее кланом? Голос едва заметно завибрировал. Один взгляд на это ничтожество пробуждал внутри меня жгучую ненависть.
Хватит, Николас. Это не наше дело, настойчиво и громко потребовал отец.
Я не посмел перечить ему при всех и замолчал.
Истэк с торжествующей ухмылкой откинулся на спинку скамейки.
Я сжал руки в кулаки под столом, желая разукрасить его довольную физиономию. Однако лицо по-прежнему сохраняло непроницаемое выражение, и я видел, как это бесило его.
Прошу прощения. Мне нужно отойти, произнес сидящий слева Фабиан. Он кивнул мужчинам по другую сторону стола и спокойно вышел из шатра.
Я даже не взглянул на друга.
Как охота, Николас? Вы оба наверняка проголодались. Впрочем, как и все мы. Вождь подал кому-то знак и с подчеркнутым интересом обратил внимание на меня. Притворство стало частью нашего пребывания здесь.
Ей кое-что помешало, напомнил я.
Ах, жаль, что вы не смогли как следует развлечься. Но ты ведь успел оценить часть богатств наших земель?
«Земель, вскормленных кровью тех, кто был не в состоянии оказать достойный отпор».
Разумеется.
Внезапно я краем глаза уловил какое-то движение. Из угла, окутанного густыми тенями и дымом жаровен, показалась хрупкая женская фигура. Она была худой и совсем юной, хотя под мешковатой одеждой все равно проглядывались женские изгибы. Прямые темные волосы струились по груди, намеренно скрывая очертания от жадных мужских взглядов.
Девушка поднесла к столу две наполненные ароматным мясом миски. Она не поднимала глаз, пока ставила ужин перед Туном и Истэком и быстро наполняла миски остальных. Я заметил, как тряслись ее руки и сбивалось дыхание, когда она приближалась к каждому из воинов. Пожалуй, если бы не этот затравленный вид, ее можно было бы назвать красивой.
Нравится? хмыкнул Истэк.
Я мысленно выругался, пожалев, что так пристально разглядывал ее.
Истэк так резко притянул бедняжку к себе, что она не удержалась от испуганного вскрика. Но никто другой, казалось, не заметил этого. Полный стол разных яств и запах еды оживили мужчин, и теперь они активно переговаривались между собой.
Это Кода. Моя сестра. Уверен, тебе скучно ночами. Возможно, она бы согласилась скрасить твое одиночество. Как-никак, завтра вы выдвигаетесь в путь.
Спасибо. Обойдусь, равнодушно отозвался я, стараясь, чтобы отвращение не исказило мой голос.
Истэк многозначительно ухмыльнулся и грубо пихнул девчонку в угол. Она едва успела извернуться, чтобы не опустить выставленные вперед ладони прямо в жаровню.
Тебе что, не нравятся женщины?
Не имею привычки спать с кем попало.
Скучно живешь, сын Аяна, протянул Истэк.
Не жалуюсь, холодно улыбнулся я.
Я мысленно вернулся к дикарке. Я знал, что Кезро держали рабов, но увидеть воочию столь безжалостное пленение человека женщины Это не давало мне покоя.
Словно прочитав мои мысли, Истэк бросил взгляд на опущенный полог шатра и провел языком по уголку губы.
Придешь на сегодняшнее представление? вкрадчиво спросил он, скосив глаза на меня.
Что за представление? Плохое предчувствие отозвалось где-то в животе тянущей болью.
А ты думал, девчонка понесет наказание без зрителей? Не-ет, на это веселое зрелище придут все.
От накатившей тошноты я едва сдержал порыв выплюнуть взятый в рот кусок свинины.
Веселое? глухо переспросил я, в недоумении нахмурив брови.