Ханну Райаниеми
Сервер и дракон
Hannu Rajaniemi
INVISIBLE PLANETS: COLLECTED FICTION
Copyright © Hannu Rajaniemi 2016
© И. Нечаева, перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление. «Издательство «Эксмо», 2022
* * *
Былым и настоящим товарищам из Группы авторов научной фантастики, фэнтези и хоррора Восточного побережья и Блока писателей
Deus Ex Homine
Ябыл не из тех богов, что умирают за твои грехи или говорят: «Не подходи, потому что я свят для тебя». Я был полноценным трансгуманистским божеством, с телом из жидкого металла, внешним мозгом, облаками самовоспроизводящегося служебного тумана, выполнявшими мои приказы, и рекурсивным самосовершенствующимся ИИ, который покорялся моей воле. Я мог сделать все, чего хотел. Я не был Иисусом, я был Суперменом, злым Суперменом Биззаро. Мне очень повезло. Я выжил.
В Питтенуиме тише, чем должно быть, даже с учетом того, что мы находимся в маленькой приморской деревеньке Файф. Чума на севере, за Адриановым файрволом, свирепствует, и домики прячутся за вспышками служебного тумана.
Не очень похоже на Преззагард, да? спрашивает Крейг, когда мы въезжаем на главную улицу.
«Тревога, шепчет симбионт в моей голове, беспокойство». Я не могу винить Крейга. Я парень его падчерицы, который приехал в гости в первый же ее выходной. Конечно, будут проблемы.
Непохоже, отвечаю я, и в желудке у меня бурчит от беспокойства.
Чем бы дитя ни тешилось, как говаривала моя бабушка, провозглашает Крейг. Вот мы и на месте.
Сью открывает дверь и обнимает меня. Как всегда, я вижу Эйлин в ее чертах, в коротких светлых волосах и веснушчатом лице.
Привет, Юкка, говорит она. Рада тебя видеть.
И я тебя, отвечаю я, и моя искренность удивляет и симбионта, и меня самого.
Звонила Эйлин, говорит Сью, она будет через пару минут.
Я замечаю, что Малькольм смотрит на меня. Я подмигиваю ему, и он хихикает.
Малькольм меня с ума сводит, вздыхает она. Теперь он решил, что может летать, как ангел. Здорово, конечно, когда тебе шесть и ты веришь, что все возможно.
Эйлин до сих пор в это верит, замечаю я.
Знаю.
Это она! вдруг кричит Малькольм.
Мы выбегаем на задний двор и смотрим, как она спускается с небес.
Ангел велик, даже больше, чем на видео. Кожа у него прозрачная, похожая на текучее стекло, крылья угольно-черные. Лицо и торс грубо вылеплены и похожи на незаконченную статую.
В груди у него, запертая, как муха в янтаре, улыбается Эйлин.
Спускаются они медленно. Поток воздуха от крошечных лопастей в ангельских крыльях срывает лепестки с хризантем Сью. Наконец он легко опускается на траву. Стеклянная плоть раздвигается, и Эйлин выходит наружу.
Это наша первая встреча после ее ухода. Мягкий скафандр слегка светится, и она в нем похожа на рыцаря. Черты ее лица стали резче, она загорела. В Q-нете пишут, что солдаты корпуса богоубийц не только получают крутую снарягу, но и подвергаются изменению ДНК. Но это все равно моя Эйлин: грязные светлые волосы, острые скулы, зеленые глаза, в которых всегда таится вызов. Моя Эйлин, мой солнечный свет.
Я могу только смотреть. Она подмигивает мне и обнимает мать, брата и Крейга. Потом подходит ко мне, и я слышу тихий гул скафандра. Касается губами моей щеки.
Юкка, какого хрена ты тут делаешь?
Эй, хорош целоваться, говорит Малькольм.
Мы не целуемся. Эйлин снова сгребает его в объятия и улыбается. Мы просто здороваемся. Говорят, ты хотел познакомиться с моим ангелом?
Малькольм сияет, но Сью хватает Эйлин за руку.
Сначала поешьте, играть будете потом.
Вот теперь я чувствую, что вернулась домой, хохочет Эйлин.
Эйлин ест с удовольствием. Доспехи она сменила на джинсы и футболку и теперь гораздо больше похожа на девчонку, которую я помню. Она замечает, как я смотрю на нее, и сжимает мою руку под столом.
Не бойся, я настоящая.
Я ничего не говорю и отнимаю руку.
Крейг и Сью обмениваются взглядами, и симбионт заставляет меня что-нибудь сказать.
Я так понимаю, вы решили оставаться по эту сторону Файрволла?
Сью кивает:
Я никуда не поеду. Этот дом построил мой отец, и мы останемся здесь, куда бы боги ни бежали. К тому же эта компьютерная штука неплохо нас защищает, судя по всему.
Рыба, говорю я.
Никогда к этому не привыкну, смеется она. Я знаю, что ее так назвали те парни, которые ее построили, но почему Рыба?
Шутка для задротов. Я пожимаю плечами. Рекурсивный акроним. РЫба БогоАнтроп. Или там Безумный Акроним. Не очень смешно на самом деле.
Ну ладно. Так или иначе, милостью Рыбы мы планируем оставаться здесь.
Отлично, говорю я. И думаю, что это очень глупо.
Шотландцы все такие, замечает Крейг, упрямые.
Финны тоже, соглашаюсь я. Вряд ли мои родители куда-то уедут в ближайшее время.
Я всегда знал, что у нас есть что-то общее, радуется он, но симбионт сообщает мне, что его улыбка не такая уж искренняя.
Эй, вмешивается Эйлин, насколько я помню, Юкка не ваша дочь. И я только что вернулась домой с войны, между прочим.
И как там, на войне? спрашивает Крейг.
«Вызов» регистрирует симбионт. Мне становится неловко.
Грязно, грустно улыбается Эйлин.
Один мой друг в нулевые служил в Ираке, говорит Крейг. Вот там было грязно. Кровь и кишки. А сейчас только и есть, что машины и ботаники в них. И эти машины даже не могут никого убить. Что это за война такая?
Мне нельзя говорить об этом, отвечает Эйлин.
Крейг! говорит Сью. Не сейчас.
Я просто спрашиваю. У меня в Инвернессе друзья, и из-за чумы там все превратилось в гигантский тетрис. Эйлин была на войне, и она знает, как там все устроено. Нам здесь тоже невесело. Я просто хочу знать.
Если она не хочет об этом говорить, значит, и не надо, возражает Сью. Она вернулась домой. Оставь ее в покое.
Я смотрю на Крейга. Симбионт предупреждает меня, что это будет ошибкой, но я велю ему заткнуться.
Она в чем-то права, говорю я, это ужасная война. Хуже любой, что были прежде. И ты прав, агенты богочумы не убивают. Убивают боги. Рекурсивные самосовершенствующиеся ИИ не убивают, а вот киборги-убийцы вполне.
И почему же ты не там? хмурится Крейг. Раз там все так плохо?
Взгляд Малькольма мечется между сестрой и отчимом. «Сумятица». «Слезы».
Я кладу вилку еда вдруг становится безвкусной.
Я болел чумой, медленно отвечаю я, я не годен. Я был одним из ботаников.
Эйлин встает, и глаза ее вспыхивают яростью.
Да как ты смеешь? орет она на Крейга. Ты не представляешь, о чем говоришь. Вообще. Из роликов в Сети ты ничего не поймешь. Рыба вам ничего не показывает. Хочешь услышать, как там плохо? Я расскажу.
Эйлин Я открываю рот, но она жестом заставляет меня замолчать.
Да, Инвернесс был похож на гигантский тетрис. В этом виноваты машины и ботаники. Мы их убили, да. А знаешь, что еще мы видели? Младенцев. Младенцев, больных богочумой. Дети жестоки. Они прекрасно знают, чего хотят: есть, спать, не чувствовать боли. И богочума дает им это. Я видела женщину, которая сошла с ума. Она говорила, что потеряла ребенка и не может его найти, а на самом деле была беременна. Мой ангел посмотрел на нее и сказал, что у нее в животе червоточина, что ребенок живет в собственной маленькой вселенной. А ее глаза
Эйлин замолкает. Она вылетает из комнаты, а Малькольм начинает реветь. Не думая, я бегу за ней.
Я просто спросил Я успеваю услышать голос Крейга, захлопывая за собой дверь.
Я нахожу ее на заднем дворе. Она сидит на земле рядом с ангелом, обхватив его ногу. Я чувствую прилив ревности.
Можно я сяду? спрашиваю я.
Валяй, трава свободна. Она слабо улыбается. Я всех перепугала, да?
Похоже на то. Малькольм до сих пор ревет.
Просто не знаю. Само вырвалось. И я подумала, что пусть он тоже слышит. Он же все время играет в игры, где все еще хуже, ну так какая разница. Я глупая.
Я думаю, дело в том, что это все рассказала именно ты, медленно говорю я, и он понял, что это правда.
Ты прав, вздыхает она, я сука. Нельзя было давать Крейгу меня доводить, но на севере было непросто, а он так легкомысленно ко всему относится
Все хорошо.
Вообще-то я по тебе скучала. Ты придаешь жизни смысл.
Приятно, что кто-то так думает.
Да ладно. Эйлин вытирает слезы. Пошли погуляем или лучше в паб сходим. Я голодная. И выпила бы. Первое увольнение, а я еще трезвая. Сержант Кацуки меня выгонит, если узнает.
Давай попробуем это исправить, соглашаюсь я, и мы идем к гавани.
Не представляю, как девушка вроде Эйлин заинтересовалась бы парнем вроде меня, если бы, конечно, я не был богом какое-то время.
Два года назад. Университетское кафе. Я пытаюсь снова привыкнуть к тусклым краскам реального мира. Совсем один. И тут три девчонки садятся за соседний столик. Хорошенькие и очень громкие.
Серьезно, говорит одна, в пастельной курточке и с интерфейсом Рыбы в стиле «Хелло, Китти». Я хочу быть с постчеловеком. Вот посмотрите
Девушки смотрят на туманный экран.
Есть канал, называется «Посткоитус». Про секс с богами. Эта девчонка их фанатка. Ездит за ними везде. За нормальными, которые с ума не сходят.
На мгновение воцаряется благоговейная тишина.
Вау! говорит вторая. Я думала, это городская легенда. Ну или постановочная порнуха.
А вот и нет, говорит третья.
В те дни восхищение ботаниками распространялось как грипп. Богочума это подавляющая волю, постоянно самосовершенствующаяся и самовоспроизводящаяся программа. Джинн, который селится в окружающих тебя машинах, а потом велит творить свою волю и говорит, что таков да будет весь закон. Это уничтожает тебя, но это чертовски сексуально.
Серьезно, говорит первая девушка. Вообще не удивительно, что Рыбу придумали мужики. Это же просто воплощение пениса. О женской сексуальности там вообще ничего нет. Их коллективу явно не хватает феминизма. Не, ну правда.
Господи, говорит вторая. Посмотрите на этого. Я хочу его ее всех их. Не, правда.
Не хочешь, вмешиваюсь я.
Простите? Она смотрит так, как будто наступила во что-то неприятное и хочет его вытереть. У нас тут личный разговор.
Разумеется. Я просто хотел сказать, что этот канал тоже фейк. И на твоем месте я бы не связывался с пост-людьми.
По своему опыту говоришь? Тебе постдевчонка член откусила?
Впервые я ощущаю благодарность к своему симбионту. Если я не слушаю его шепот, ее лицо остается для меня пустой маской.
Другие девушки нервно хихикают.
По своему, говорю я. Я был таким.
Они разом встают, мгновение смотрят на меня и уходят. Маски, твержу я себе. Просто маски.
Через минуту меня прерывают снова.
Извини, говорит третья девушка. Правда, извини. Они мне даже не подруги, мы просто один курс взяли. Я Эйлин.
Все в порядке. Я не обижаюсь.
Эйлин присаживается за стол, и это меня тоже не напрягает.
А на что это похоже? спрашивает она. Глаза у нее невероятно зеленые. «Любопытство», подсказывает симбионт. И я вдруг очень жалею, что он не говорит больше ничего.
Ты правда хочешь знать?
Да.
Я смотрю на свои руки.
Я был квакером, медленно говорю я, квантовым хакером. Когда код Рыбы выложили в открытый доступ, я решил с ним поиграть, как и все гики на планете. Я решил скомпилировать собственного дружелюбного ИИ-раба. Суперсистему с защитой от дурака, которая должна была превратить меня из куска мяса в бога из комиксов, никому не причиняя вреда. Ну, так мне сказала сама система. Я кривлюсь. Моя внешняя нервная система захватила компьютерный суперкластер Технологического университета Хельсинки примерно за тридцать секунд. Получилось довольно некрасиво.
Но ты это сделал! Эйлин распахивает глаза.
Ну, в те времена у Рыбы хватало ресурсов, чтобы быть доброй. Морские звезды появились, когда никто еще не успел погибнуть. Они выжгли мой искусственный интеллект, как информационную опухоль, и запихнули меня назад в Я делаю вид, будто оглядываю себя. В это.
Вау! Эйлин обхватывает тонкими пальцами стакан с латте.
Да. Это я и имел в виду.
И как ты себя чувствуешь сейчас? Это было больно? Ты скучаешь?
Я смеюсь.
Я почти ничего не помню. Рыба ампутирует большую часть воспоминаний. Правда, я все же пострадал. Я сглатываю. Я это нетяжелая форма Аспергера или что-то вроде этого. Я почти не понимаю людей. Я снимаю шапочку. Некрасивая штука. И демонстрирую ей симбионта в затылке. Как и большинство устройств Рыбы, он похож на морскую звезду.
Это мой симбионт. Он читает людей за меня.
Она осторожно его касается, и я это чувствую. Симбионт считывает тактильную информацию гораздо лучше моей кожи, и я ощущаю сложный контур кончиков пальцев, которые скользят по его поверхности.
А мне он нравится. Как драгоценный камень. Ой, а он теплый. А что еще он умеет? Это что, интерфейс Рыбы прямо в голове?
Нет. Он постоянно прочесывает мой мозг. Ищет, не спряталось ли там то, чем я был. Я смеюсь: Довольно хреново быть никому не нужным богом.
Эйлин улыбается. Симбионт сообщает, что у нее очень красивая улыбка. Возможно, он просто льстит в ответ на ее ласку.
Вообще, это все довольно круто звучит. Или это версия специально для девушек?
Вечером она приглашает меня к себе.
В «Приюте контрабандиста» мы заказываем фиш-энд-чипс. Мы с Эйлин здесь единственные посетители, и старик бармен называет ее по имени. Еда потрясающая, хоть и слишком жирная. Эйлин ест с явным удовольствием и запивает рыбу пинтой пива.
По крайней мере, ты не лишилась аппетита.
Учебка в пустыне Гоби учит ценить еду, говорит она, и сердце у меня сжимается, когда она отбрасывает волосы назад. Клетки моей кожи способны к фотосинтезу. В Сети ты такого не увидишь. Это ужасно. Ты постоянно голоден, но есть тебе не разрешают. Зато ты в постоянной боевой готовности. Моча у меня будет ужасного цвета все выходные наниты будут выходить.
Спасибо, что поделилась.
Извини, солдатские шуточки.
Ты изменилась.
А ты нет.
Вообще, я тоже изменился. Я отхлебываю пива, надеясь, что симбионт позволит мне опьянеть. Я стал другим.
Спасибо, что приехал, вздыхает она, рада тебя видеть.
Да пожалуйста.
Нет, правда, это много для меня значит
Эйлин. Я блокирую симбионта. Говорю себе, что не знаю, о чем она думает. Честно. Не надо. Я допиваю вино. Есть один вопрос я очень много об этом думал. Ну, в смысле Слова не идут.
Давай, спрашивай.
Ты не обязана была этого делать. Уходить в армию, сражаться с монстрами. Если только
От этой мысли меня до сих пор дергает.
Если только ты не разозлилась на меня так сильно, что не захотела убивать тех тварей, одной из которых я когда-то был.
Эйлин встает.
Нет. Дело совершенно не в этом.
Я тебя прекрасно слышу, не надо кричать.
Она закрывает глаза.
Включай своего сраного симбионта и пошли со мной.
Куда?
На пляж, камушки кидать.
Зачем?
Потому что я так хочу.
Мы спускаемся к пляжу. Светит солнце, чего не было уже пару месяцев. Возможно, к этому имеет отношение огромная Рыба, которая плавает где-то на горизонте. Ромбовидная морская звезда диаметром почти в милю.
Мы идем вдоль линии прибоя. Эйлин бежит вперед, забегает в волны. Между двумя пирсами есть местечко, где лежит много плоских круглых камней. Эйлин подбирает пару штук, размахивается и делает умелый бросок. Камень несколько раз отскакивает от воды.
Давай, у тебя получится.
Я пробую. Камень высоко взлетает в воздух, падает вниз и исчезает в воде, даже без всплеска. Я смеюсь и смотрю на нее. Лицо Эйлин залито мерцанием морской звезды и солнечным светом. На какое-то мгновение она превращается в ту самую девушку, которая позвала меня отмечать Рождество со своими родителями. Потом она начинает плакать.
Извини, говорит она, надо было сказать тебе раньше. Но я не могла.
Она цепляется за меня. К нашим ногам подкатывают волны.
Эйлин, скажи, пожалуйста, что не так. Ты же знаешь, что я не всегда все понимаю.