Я не смотрела на Асада, но это не мешало ему рассматривать меня. Внимательно изучать. Сканировать. Уверена, что он знает все мои мысли.
Мужчина поднялся, прошел к небольшому шкафу и взял полотенце.
Прими душ, а лучше теплую ванну с пеной. Я торопить тебя не стану.
Он протянул мне полотенце, но я не спешила его принимать. Я не понимала его. Но только я открыла рот, как Асад поднял руку вверх и жестом заставил меня замолчать.
Сначала душ, затем мы позавтракаем. А только потом мы поговорим. Поняла?
Выбор есть? Нет. Поджала губы и взяла полотенце. Таща за собой одеяло, я направилась в ванную.
В ванной было огромное зеркало, во весь рост. Я сбросила одеяло и уставилась на себя. Хотелось плакать, такой жалкой я была.
Бледная кожа, покрытая темными синяками. Особенно пугал огромный синяк на бедре. Я помню, как его получила. Когда с меня срывали платье, я упала на твердую землю.
На лицо было страшно взглянуть. Синяк на скуле, опухший нос. Мне тогда хорошо врезали с кулака в лицо. Потрогала нос и поморщилась. Надеюсь, что не сломан. Опустила взгляд И тихо расплакалась. Между грудей был шрам от ножа. Меня порезали, когда срывали белье и платье. Шрамы останутся не только на моей памяти и душе, но и на теле. Я думала, что синяки это еще ничего. Это еще терпимо. Синяки пройдут, кости восстановятся
А вот шрамы останутся.
Все хватит. Я отвернулась от своего отражения и встала под душ. Я хотела смыть с себя прикосновения тех ублюдков и следы той ночи. Но сомневалась, что вода мне поможет.
***
Теплые капли смывали с меня грязь. А от слез уже начала болеть голова. Но мне было сложно остановиться. Я не могла перестать жалеть себя. Слишком сложно. И все еще больно.
Я не знаю, сколько я провела времени в душе, но напугал меня стук в дверь.
Если вздумала топиться, то хотя бы предупреди. Я тогда не буду ждать тебя и позавтракаю один, голос Асада я едва слышала из за шума воды, но отчетливо разобрала каждое слово. Впору смеяться. Асад переживал больше за завтрак, чем за меня. Хотя, я тут же одернула себя, я должна быть ему благодарна. Во первых, он еще по человечески со мной обращался. Во вторых, Асад спас мне жизнь. Я должна, нет, просто обязана быть благодарной.
Я вышла из ванной комнаты минут через пять. Накинула на тело тонкий женский халат. Как предусмотрительно. Асад уже сидел за круглым столиком, расположенным на балконе. Завтрак на балконе. О таком стоит только мечтать!
Асад кивнул мне на свободный стул, который я тут же послушно заняла. На завтрак нам предлагали рисовую кашу, блинчики с персиковым джемом и ароматный молочный чай.
Ешь, приказал Асад, быстро поедая рисовую кашу. Такой большой, а любит кашу. Так Парадоксально. Он сказал, есть, вот я и ела.
Завтрак длился минут десять от силы. Потом доброжелательные горничные убрали со стола, за которым мы и остались сидеть. Нам открывался невероятный вид на море. Внизу виднелись маленькие улочки, по которым, не спеша, гуляли местные жители и туристы.
Нужно поговорить. Но я никак не могла начать первой.
Рассказывай все. С самого начала.
Разумеется, Асад все вновь взял в свои руки.
Я пошла в бар и начала говорить я, но Асад поморщился и поднял руку вверх, останавливая меня. Видимо, он не это хотел услышать.
С самого начала. Как ты оказалась в этой стране? Ты точно не местная.
Я кивнула. С чего начать? Решила начать с самого начала. Действительно с самого начала. Как я узнала об измене Никиты, как вылетела из под крыла матери, про свои приключения здесь Говорила спокойно, но стоило мне дойти до момента встречи с братом Асада, голос задрожал и слезы вновь покатились по щекам.
Асад нахмурился.
Успокойся, строго, но не менее жестоко проговорил он, если ты продолжишь плакать, то мы так и до вечера не разберемся. А я спешу. Сегодня похороны моего брата. Вдруг ты забыла.
Он больно жалил меня словами. Но он был прав.
Простите прошептала я и вытерла лицо. Ваш брат притащил меня в номер, а там напал на меня. Он пытался меня Меня Он
Мне было безумно трудно произнести это страшное слово.
Изнасиловать? пришел на помощь Асад, чье лицо было совершенно бесстрастно.
Да. Я отбивалась, но, несмотря на то, что ваш брат был пьян, я не могла с ним справиться. В какой то момент, я заметила чашку с конфетами, я дотянулась до нее и
Понятно. Дальше.
Когда он потерял сознание, я схватила сумочку с документами и поехала в аэропорт, там меня и перехватили. Дальше вы все знаете. Клянусь, я не хотела его убивать! Я вообще не хотела Прошу вас Я не знала
Мой спич звучал как речь сумасшедшего, поэтому я заткнулась.
Асад устало потер лицо, несколько секунд посмотрел вдаль, а потом обратился ко мне:
Ты уверена, что это все?
Я задумалась. И вспомнила кое что. Кое что важное.
Когда ваш брат пытался изнасиловать меня, я кое что заметила. От него не пахло алкоголем, он, казалось, был под чем то
Как только я сказала эти слова, Асад резко поднялся из за стола.
Повтори? Асад чуть наклонился ко мне, прищурив глаза. Повтори?!
Он не ругал, но давил. Не сильно, но давил. И я вроде бы понимала его
Под чем он там был?! продолжал расспрос мужчина. Он был на грани. И я знала: была ли лично я причиной этого?
Мне показалось, что он был больше под наркотиками, чем пьян твердо, но тихо произнесла я.
Асад опустился на свое место и вновь стал потирать лицо, словно смертельно устал. От всего: от меня, от брата, от этой жизни. Несколько минут мы сидели в гробовой тишине. А потом он тихо рассмеялся. И только смех его нарастал.
Вот черт проклятый С*кин ты сын сквозь смех ругался Асад. Я же просил его, я же предупреждал. Азиз, ну что ты за м*дак?! мужчина провел ладонью по лицу, будто стирая улыбку. Я же просил его
Столько отчаяния и гнева.
Столько боли. И мне было искренне жаль его. Но я продолжала хранить молчание. Когда надо, он сам заговорит со мной. Так и произошло.
Я верю тебе, я знаю, что ты не лжешь произнес Асад, а потом вдруг протянул мне непонятно откуда взявшуюся конфету. И знал, еще до того, как мы встретились во второй раз.
Я потеряла дар речи. Что он имеет в виду?!
Что Что вы сказали?
Я просто не могла в это поверить.
Ну ну, поменьше удивления, Асад наклонил голову, в этом отеле, где ты кстати, как тебя зовут?
Еще больше удивления. Мое имя Оно стерлось и казалось совсем не важным. И такой мелочью. Я знала, как его зовут, а вот он Он моего имени не знал. И я вновь почувствовала себя ничтожеством. Что такое мое имя? Оно никого не волновало в последние сутки. Ни тогда, когда меня пытался изнасиловать Азиз, ни тогда, когда меня, словно забитую лань, гоняли по ночному лесу. И ни сейчас. Вот как ничтожна бывает человеческая жизнь. Раз и раздавили.
Даша, сказала я, а потом себе под нос добавила, если это имеет значение
Так, вот он просмаковал мое имя, Да ша а а, отель, в котором ты остановилась, принадлежит моему отцу. И в каждом номере есть камеры. Теперь сложи два плюс два.
Я замерла. Значит, он все видел. Видел, что творилось в ту ночь.
И вдруг я больше не злилась. Плевать, что он сразу это знал. Меня затопила волна облегчения. Я не виновна. Я не убивала. И я спокойно могу уехать домой! Но оставался один единственный вопрос
Тогда кто это сделал? недоумевала я. Может, все таки
Не может и не все таки. После того, как ты убежала, брат пришел в себя и пару минут провел в комнате, а потом кто то вошел в номер, и запись оборвалась.
Как?
Вот так. И теперь я ищу того, кто совершил Это. И я обязательно найду.
Я кивнула. Да, он точной найдет
Но почему вы сразу мне не сказали правду? я немного осмелела, ведь Асад был пока в добродушном настроении, если это можно так назвать. Решили поиздеваться?
Асад наконец посмотрел на меня. А потом усмехнулся.
Допустим, и что?
Сердца у вас нет прошептала я, глядя ему в глаза.
Сердце есть, вот только сострадание отсутствует. Даже сейчас, когда я потерял брата, свою кровь и плоть, я не имею право на скорбь. Только на месть. А теперь собирайся.
Глава 5
Но я не сдвинулась с места. Куда он собрался везти меня? Я уже с подозрением относилась ко всему.
Куда? я смотрела, как Асад кому то набирал сообщение, Я никуда не хочу.
Мужчина взглянул на меня, а потом немного насмешливо произнес:
И домой не хочешь?
Домой растеряно прошептала я, но у меня ни документов, ничего нет. Больше нет. У меня даже одежды нет.
Одежда будет, ответил Асад, тебе привезут и телефон. С документами уж сама разберешься у себя на Родине.
Мне казалось, что это сон. Не может все так просто закончиться. Ну, не может! После ночи ужаса, это предложение просто кажется обманом.
Не веришь мне? понял Асад. Он отложил телефон и направился ко мне. Я тут же отшатнулась. Я не хотела, чтобы он приближался ко мне. Это ты зря. Я, считай, в долгу у тебя.
Странный мужчина. Совсем непонятный, а от того и сложный. Я таких никогда не встречала. Никак не могла мысли понять его. Что задумал? И все же меня смущала его реакция на мой рассказ. Но все же очень больно мне сделал. Чужой человек, а все равно больно.
В долгу? горько усмехнулась я, Когда оставили на растерзание тем ублюдкам?
Я прикоснулась к своей скуле, на которой еще долго будет сиять синяк.
Зажмурилась, когда слезы зажгли мне глаза.
Скажите, пожалуйста, вы это специально сделали? Специально хотели наказать? Знали, что я не виновата, что я жертва, и все равно решили наказать?
Асад нахмурился.
Что ты несешь? тихо, угрожающе произнес, Думаешь, в тот момент мне было для тебя дело? Моего брата убили. В нашем семейном отеле. А след убийцы простыл. Думаешь, меня волновало что то еще? Да, звучит жестоко. Но это так. Я не имею право ни на сострадание, ни на скорбь.
Да, он прав. Слова его были жестоки.
Я не знал, что они ослушаются. Иначе я бы не оставил тебя там, Даша. И ты должна сейчас сама решить: верить мне или нет. Я помогу вернуться домой, если хочешь.
Я сглотнула.
Мне тяжело поверить, и тут я не выдержала, расплакалась, но я так сильно хочу домой. Так что да, я верю вам.
Асад несколько секунд смотрел мне в глаза. А потом кивнул.
Хорошо. Скоро тебе привезут одежду. И мужчина нахмурился, не плачь. Все уже позади. Никто тебя не обидит.
Пусть говорит Пусть
Лишь бы помог уехать. Лишь бы оказаться в родном городе, лишь бы подальше отсюда. Тогда я документы восстановлю. Буду жить с мамой. Работать. И забуду как страшный сон свой однодневный отпуск.
Как и сказал Асад, мне привезли одежду: простые летние брюки нежно голубого цвета, белую футболку и простое нижнее белье. На ноги я обула я сланцы. Просто и удобно.
Еще, вот, Асад протянул мне смартфон, когда я одетая вышла из ванной комнаты, здесь стоит местная сим карта. Когда приедешь домой, вставь свою. Готова?
Я кивнула. В одежде я чувствовала себя комфортно и защищено.
Тогда вперед.
Мужчина пропустил меня вперед, и я вышла из номера. Мы молча спустились вниз. И также без слов доехали до аэропорта. Всю дорогу я косилась на улицу, пытаясь понять, туда ли Асад вез меня, думала, что узнаю дорогу. Но тщетно. И, когда я увидела знакомое здание аэропорта, от сердца отлегло.
Дальнейшее будто не со мной происходило. Я лишь чувствовала ладонь Асада на своей спине. Горячую и большую. И почему то почувствовала себя в безопасности. Рядом с ним. Этого не должно было быть. Но именно это чувство поселилось у меня в душе. Я потом еще долго буду вспоминать его.
Мы недолго ждали посадки. И я совсем не помню, как оказалась в самолете. Помню лишь то, как напоследок Асад сжал мою ладонь, оставляя тепло своей кожи на моих пальцах. И тихий шепот. Что именно прошептал Асад мне на прощание? Я не помнила. Так странно
И весь мой полет был таким же. Я была в сознании, все осознавала, но словно в тумане. Радость затмила мне глаза. Я даже не обращала внимания на боль: а болело практически все тело. Я надела очки на лицо, скрывая синяки.
Полет в принципе прошел хорошо. Без волнений. И с мягкой посадкой. Меня, разумеется, никто не встречал. Только пасмурное небо и пронизывающее небо. И сразу же я ощутила контраст между моей Родиной и той страной, которую я по ошибке выбрала местом для своего отдыха. Хорошенько отдохнула, ничего не скажешь.
Денег у меня не было, но, к счастью, я помнила номер матери. Мама никогда не отвечала на звонки от незнакомых номеров. И я молила Бога, чтобы она в этот раз отступилась от своих принципов.
Алло? настороженный голос матери раздался после трех гудков, да, говорите, я вас слушаю.
Мама, выдохнула я, едва не разрыдавшись. Это я, Даша.
И все таки мама это мама. Она вызвала мне такси, и уже через сорок минут я была дома.
Дверь мне открыли, ведь ключей у меня не было. Мама открыла мне дверь. Ее реакция была ожидаема.
Даша мама прижала ладони к дрожащим губам.
Я не выдержала и бросилась в ее объятья.
Мама, прости! Прости, что не послушала разрыдалась, прижимая к ее теплой груди и вдыхая родной запах.
Я думала, что будет ругать, говорить, что сама виноватая я, что зря не послушала ее. Но этого не было. Она лишь гладила мои волосы, убаюкивала. И лишь шептала, что все будет хорошо. А я не верила уже в это «хорошо». Слишком горький опыт был у меня.
Мама набрала мне теплую ванну, добавила лавандового масла. Пока я отмыкала в воде, мама сидела рядом на табуретке и держала меня за руку. Она так и не спросила, что со мной произошло. Лишь поинтересовалась, как я себя чувствую.
Униженной и я сглотнула, и все болит.
Мама погладила мои пальцы.
Все пройдет, мамины глаза заслезились, но она провела пальцем по нижним векам. И все будет хорошо.
Закончив водные процедуры, я расстелила свою постель и легла, надев на себя брючную пижаму. Мама чем то шумела на кухне, а потом заглянула ко мне в комнату.
Может, чаю? она знала, что я всегда пила красный чай, когда мне было тяжело на душе.
Я кивнула и улыбнулась.
Мама улыбнулась мне в ответ и скрылась, но тут же вернулась.
А, может, ты голодная?
Я опять кивнула. Сейчас ей нужно максимально показать свою заботу.
Я была не против такого поведения. Ведь не только ей это было нужно.
Так продолжалось целый месяц, пока не сошли все синяки. И лишь шрам между грудей служил напоминанием того, что со мной произошло. И, как бы это странно не звучало, поездка многому меня научила. Я теперь никому не доверяю. Совершенно никому. Только маме. И все. Я принимала заказы только онлайн, писала портреты, фотографировала их, отправляла заказчикам, и, если их все устраивало, то пересылала по почте. Теперь только так. И никак иначе.
Мы восстановили мне документы, и жизнь, казалось бы, должна войти в прежнее русло. Но, увы. По ночам мне снился Асад и его невнятный шепот. Меня это мучило. Но никому рассказать не могла. Не знаю, почему
Иногда выходила с мамой прогуляться до магазина или в ближайший парк. Меня полностью устраивал такой расклад. И пусть мне двадцать один, и я никуда не хожу без мамы. Мне совершенно плевать, что подумают другие. Пле вать. Я так чувствую себя комфортно. Я так чувствую себя в безопасности.
Я вышла из ванной комнаты и направилась к себе. Обычно в это время мама на кухне, готовит нам вечерний чай, но сегодня почему то изменила своим привычкам. Мне это совершенно не понравилось. Я нахмурилась.
Мама? позвала ее я. Мам? Все в порядке?
Прошла в ее комнату, но не сразу заметила, что мама лежит на постели. Вся бледная, с закрытыми глазами.
Мама! закричала я, бросаясь к ней. Мама!
Ее руки были холодным, просто ледяными.
О, нет. Нет! Нет! НЕТ!
Еще один кошмар. И только я виновата в этом. Я довела свою маму. Я не берегла ее, не берегла ее здоровье и спокойствие. За это и поплатилась. Я быстро вызвала скорую помощь, которая, казалось, ехала просто бесконечно долго. Я была готова уже сама схватить маму и на руках тащить ее до ближайшей больницы.
Но на самом деле от момента вызова до приезда скорой помощи прошло буквально пятнадцать минут. Мне повезло. Повезло маме, у которой случился инсульт. Ее забрали, но мне не разрешили ехать с ней на ночь глядя. Сказали, чтобы приезжала завтра