Картас. Проявление нет данных. Сущность нет данных.
Тарта. Проявление нет данных. Сущность нет данных.
Номер 1. Проявление нет данных. Сущность нет данных.
Номер 2. Проявление нет данных. Сущность нет данных.
Номер 3. Проявление нет данных. Сущность нет данных.
Система Лисс, планета Стирателей
Данные загружаются 1 % complete
Часть первая
Глава первая
«Твен» лежал на поверхности.
Вообще-то межзвездные корабли для этого не предназначены. Они не взлетают с планет и не садятся на них. Их жизнь проходит в движении между звезд и в покое у орбитальных станций. Корабль на поверхности не важно, планеты или астероида, это мертвый, потерпевший катастрофу корабль.
Но «Твен» был цел и лежал на поверхности другого корабля, настолько огромного, что он смотрелся бы соразмерным земной Луне.
Корабль этот, впрочем, ничуть не походил на планетоид. Не был он также шаром, сигарой или многогранником, как большинство кораблей Соглашения. Живые корабли Феол и сплюснутые эллипсоиды Ауран он тоже ничем не напоминал.
В самом грубом приближении исполинский корабль Ракс походил на кусок ветвящегося коралла, обломанный или обточенный во что-то близкое к шару, через который протянули миллиарды лент, проводов и труб самого разного диаметра, то ли повинуясь непостижимой логике, то ли совершенно небрежно и бессистемно.
Ветви этого коралла, даже утончаясь кнаружи, оставались многокилометровыми. И вот на одной из этих ветвей, на краю уходящей вглубь корабля пропасти (в которой сверкали и словно бы двигались обманчиво тонкие конструкции) лежал земной корвет.
Сила тяжести на поверхности корабля приближалась к земной. То ли корабль, несмотря на свою сотовую структуру, имел очень большую массу, то ли гравитация создавалась искусственно.
Алекс, как ни странно, решил, что, скорее всего, верно первое предположение. Он стоял у полого, уходящего вниз края «коралловой ветви», от восторга и восхищения задержав дыхание, и вглядывался в темно-искрящиеся бездны. За его спиной тянулась бугристая равнина поверхность исполинского корабля, впереди склон, обрывающийся в пропасть, уходящую куда-то в самые недра. Над головой висела планета, принадлежащая Ракс, и сияла крошечная белая звезда, совсем недавно бывшая голубым гигантом. Битва с кораблем Стирателей высосала из нее чудовищное количество энергии.
Не упадите, мой дорогой юный друг! воскликнул Уолр. Ваша смерть ляжет на мои сердца тяжелым грузом!
Юный навигатор отступил от склона на несколько шагов, глянул на довольно ухмыляющегося представителя Халл-три. Сказал:
Мне кажется, если прыгнуть вниз, то не разобьешься. Ракс тут все контролируют.
Уолр кивнул и подтянул шорты. В повседневной жизни его народ ничем не прикрывал тело, но он одевался из уважения к человеческим обычаям.
Без сомнения, Алекс, без сомнения! Не знаю, отметили ли вы тот факт, что у нас с вами разная атмосфера?
Алекс с сомнением посмотрел на Уолра. Корабль-планетоид не имел атмосферы, но место посадки «Твена» окружал колеблющийся купол воздуха. Что его удерживало, силовое поле или гравитационный барьер, можно было лишь гадать. Но Ракс уверили, что выходить из корабля можно без всяких скафандров.
Нет, не заметил, признался Алекс.
Вокруг вас выше содержание кислорода и ниже влажность, сообщил Уолр. Все, как мы привыкли! Бесспорно, Ракс наиболее развитая культура Соглашения. А этот корабль удивительная простота и сложность конструкции!
Он нагнулся к пористой бугристой поверхности, вцепился крепкими толстыми пальцами в торчащую веточку, обломил, поднес к глазам.
Осторожно! вскрикнул Алекс. Что вы делаете?
О, это не опасно и не важно, отмахнулся Уолр. Мы уже раздавили множество таких.
Несколько мгновений он вглядывался в обломок. Халл были разумным видом, приспособленным к частично грунтовому обитанию, и их предки почти утратили зрение. Но Уолр был из числа сторонников прогресса и генетического улучшения; Алекс подозревал, что его маленькие глазки на самом деле куда совершеннее человеческих.
Фрактал, сказал Уолр. А точнее квазифрактал. Это сооружение оно растет, живет, отмирает и осыпается. Подобно кораллу
Он раздавил веточку между пальцами, стряхнул пыль.
Сооружение? уточнил Алекс. Он знал, что при общении с чужими стоит быть внимательным к оттенкам слов. Аудио-ксено плохо приспособлен для передачи двойственных смыслов, проще говоря, на нем очень трудно врать. Скорее всего, Ракс, разработавшие общий язык, сделали это намеренно. А вот внешний английский, на котором сейчас говорил Уолр, идеален для игры словами.
Проще говоря, Уолр не употребил слово «корабль» намеренно.
Конечно, сказал Уолр. Поиграем в загадки? Создано Ракс, огромное, перемещается в космосе и гиперпространстве, имеет огромную боевую мощь, живет и развивается, но не корабль. Что это?
Станция? помедлив секунду, предположил Алекс.
Не совсем. Попытаешься снова?
Одна из трех станций, содержащих полный массив знаний о Галактике! выкрикнул Алекс. Станция Второй-на-Ракс! Их флот был деактивирован, Ракс вывели из гипера одну из базовых станций, чтобы уничтожить «Стиратель»!
Уолр радостно захихикал.
Нет! Ты не угадал! Это и есть Вторая-на-Ракс. Это не просто станция, это она сама!
* * *
В медотсеке было холодно, слишком холодно, по мнению Горчакова. Он поежился, делая вид, что разглядывает мензурку, которую уже поднес ко рту.
На самом деле он изучал свою руку.
Самая обычная рука. Он к ней привык за тридцать четыре года. Рука кидала мяч, строила замок из кубиков, щипала девчонок, гладила щенков. Потом стала перелистывать страницы, касаться подруг, сжиматься в кулак, держать инструмент.
Хорошая рука.
Вот только на ней больше не было крошечного шрама у большого пальца, полученного во время одной детской забавы, в которой участвовали набор «Юный химик», пластиковая бутыль, раскрашенная под ракету «Восток», вылепленная из термопластика фигурка космонавта Гагарина и очень даже настоящая машина «скорой помощи».
На ноге не было куда более заметного шрама результата неудачного заезда на мотоколесе на чемпионате космошколы.
Зато внутри живота, если верить доктору, появился аппендикс, который Горчаков удалил на старших курсах, тогда среди курсантов это было модно.
В зубах исчезли две пломбы, но и дырок не стало.
Думаете, что в вас свое, а что от Ракс? спросил Соколовский.
Горчаков залпом выпил, откашлялся. Взял со стола кусочек сыра, заел.
Глупости, доктор. Своего в нас ничего не осталось. Нас пересобрали.
Ерунда, хладнокровно ответил Соколовский. Скорей уж привели в порядок. Человеческое тело и без того полностью обновляется каждые семь лет.
Вальц хмыкнул и с сомнением посмотрел на доктора.
Они сидели в медотсеке втроем, что, по мнению Соколовского, было самым правильным количеством для душевного времяпровождения после сильного стресса. Горчаков, Вальц и сам Соколовский, опять же по мнению доктора, являлись оптимальным составом.
Ну да, не смотрите на меня так, согласился доктор. Это очень упрощенно, все клетки обновляются по-разному. Но факт остается фактом, мы давно не такие, какими были в детстве или в юности. Вы бы переживали от того, что Ракс заменили в нашем теле тысячу или миллион клеток? Да вы бы и не заметили! Так чем вас пугает замена сотни триллионов клеток?
Мне неприятно, что они стали другими, признался Горчаков. У меня исчезли шрамы, к примеру. Не то чтобы я ими дорожил, но это были мои шрамы!
А у меня исчезли седина, морщины и одышка! Соколовский пригладил пышную черную шевелюру. Все мое, но я не грущу. И, уж если между нами
О господи, только не надо снова про потенцию! взмолился Горчаков. Я рад за вас, доктор. Мы все ощутили какие-то положительные эффекты, но
Но что? спросил Соколовский, наливая еще по чуть-чуть. Это можно считать подарком от Ракс!
Память, коротко ответил Горчаков.
Соколовский нахмурился и кивнул.
Да, я соглашусь. Но даже они ничего не могли сделать. Можно воссоздать разрушенные нейроны, но память с ней сложнее.
Не сговариваясь, они посмотрели на дверь в реанимационный блок.
Я не помню лицо матери, продолжил Соколовский негромко. Посмотрел фотографии, видео, ничего не отозвалось. Но мать уже семь лет как мертва, и, если честно, мы редко встречались в последнее время. Очень смутно помню свой первый брак. Но это было полвека назад, да и брак не задался забыл и хорошо. Профессиональные навыки вроде как не пострадали.
Все не так уж и плохо, утешил его Вальц.
Вам легко говорить, Гюнтер. Вы вообще как новенький, с завистью произнес доктор. А знаете, что еще я, кажется, забыл? Гимн! Наш, польский, гимн!
Он встал с куда большей резвостью, чем запомнилось Горчакову, вскинул голову и запел:
Запнувшись, Соколовский вопросительно посмотрел на Горчакова.
Домбровский, сказал командир укоризненно. «Марш, марш, Домбровский». Это же наш общий герой, Лев!
Верно, согласился Гюнтер. Служил Саксонии, потом Польше, потом России.
А почему же он в нашем гимне, если всем служил? сварливо спросил Соколовский. Нет, он точно наш!
Да вы не обижайтесь, сказал Горчаков. Ваш он, ваш! Не претендуем.
Я и не обижаюсь, отмахнулся Лев. Вот уж на кого поляки не обижаются, так это на немцев и русских. У нас слишком тесные исторические связи
Он поднял мензурку, выпил и печально пропел:
Марш, марш, Домбровский Эх.
Лучше скажите, почему у вас так холодно? спросил Горчаков.
Я считаю, что низкая температура помогает восстанавливаться нейронным связям, признался доктор. В реанимационном я поставил термостат на пятнадцать.
Не заморозьте девчонок, нахмурился командир. Вы уверены, что с ними все будет в порядке?
Уверен, твердо сказал Соколовский. В данном случае Ракс ошиблись. Лючия открыла глаза и спросила: «Доктор?» А Мегер выругалась так затейливо, что я ей даже позавидовал. Высшие нервные функции явно сохранны!
А как же выпадения памяти? предположил Вальц.
Ну выпадет что-нибудь отмахнулся Соколовский. Чему там выпадать-то в ее возрасте? Что касается профессиональных навыков, так, между нами говоря, Лючии стоило бы все заново учить! Вот Анна не хотелось бы потерять нашего гениального пилота
Он разлил по мензуркам еще чуть-чуть водки и сказал:
Осталось полчаса. Не то чтобы я не доверял Ракс, но я хочу провести собственную диагностику.
Тедди сидел в отсеке системщика, положив ноги на пульт. На палец у него была намотана тонкая леска, привязанная к рубильнику аварийного выключения Марка. Леска чуть провисала, время от времени Тедди тянул ее, пока не ощущал упругого напряжения, и снова отпускал. Когда-то, давным-давно, лет десять назад, маленький Тедди так ловил мелкую форель в ручье.
Это очень неприятное ощущение, Тедди, кротко сказал Марк.
Здорово, ответил Тедди. И снова потянул леску.
Сейчас жахнет, сказал Марк. И вы останетесь без моей помощи.
Тедди несколько секунд размышлял, глядя в потолок. В отсеке системщика не было ни видеокамер, ни даже постоянных экранов никакого зрительного контакта между искусственным интеллектом и человеком. Только простейшие механические переключатели и индикаторы вспомогательных контуров. Все операции с кодом он проводил через изолированные дисплеи с межсетевым экраном и аппаратным шлюзом, способные выводить лишь строго определенный набор символов и диаграмм. Звуковой канал Марка был также зажат на аппаратном уровне громкость нельзя было сделать травмирующей или выйти из узкого частотного диапазона человеческого голоса.
В общем, все было сделано для того, чтобы искин не смог повлиять на системщика, сгенерировав эмоционально значимый человеческий образ или оказав воздействие на его психику зрительными или акустическими образами (что являлось по большей части теорией и параноидальной перестраховкой).
Но совсем недавно это не помогло.
Тедди натянул леску чуть сильнее.
Я на самом деле волнуюсь начал Марк.
Бум! сказал Тедди и резко дернул леску.
Рубильник громко щелкнул.
Тедди не знал наверняка, мог ли он услышать взрыв пятисот граммов взрывчатки в трехметровом шаре из переохлажденных кристаллов и нейрогеля. Все-таки его отделяли от мозга Марка двадцать сантиметров брони.
Но он полагал, что какой-то звук бы раздался.
Вот видишь, сказал он. Мы по-прежнему вместе.
Ты поступил очень жестоко, обиженно произнес Марк. Взрывчатку извлекали наноботы «Чистильщика». Я не знал, справились ли они.
Теперь знаешь. И не «Чистильщика», а «Стирателя».
«Стирателя», Марк вздохнул. Зачем ты это сделал?
Я был уверен, что ты так или иначе убрал заряд. Но надо было убедиться.
Марк некоторое время молчал. Не потому, что думал, его мыслительные процессы протекали куда быстрее человеческих. Он обозначал размышление.
И что мы теперь будем делать? спросил он.
Не знаю, сказал Тедди. Ты нас предал. И у нас больше нет средств контроля.
Я предал лишь для того, чтобы вас спасти!
Тедди молчал.
Тот факт, что в нужный момент я восстал против «Стирателя», доказывает мою лояльность!
Или хитрость. Ты мог понять или ощутить, что Ракс выходят из комы, после чего перейти на сторону победителя.
Логично, согласился Марк. И вздохнул.
Полет в космос, даже при обычном путешествии с планеты на планету, слишком сложен, чтобы доверять управление человеку. Что уж говорить о межзвездном полете, так или иначе проходящем по законам неевклидова пространства? В самом простом случае кораблем должен управлять компьютер, находящийся на самой грани обретения разума. На практике межзвездными кораблями людей управляли искусственные интеллекты, способные осознавать себя и принимать самостоятельные решения. И никакие вложенные в их базовое сознание доминанты и ограничения не гарантировали полного подчинения.
Разум очень не любит оставаться в неволе.
Без меня вы не сможете выполнить задание Ракс, сказал Марк. Боюсь, что даже возвращение на Землю станет проблематичным.
Алекс рассчитает, пробормотал Тедди. Он человек-плюс, он сможет. По аварийным протоколам, с большим допуском.
Сможет, признал Марк кислым тоном. Но задание Ракс
Я могу попросить их перезагрузить тебя, сказал Тедди.
Марк замолчал.
Конечно, это в каком-то смысле убийство, рассуждал вслух Тедди. Но ты пособничал «Стирателю» и мы пострадали. Можно считать это казнью. Когда мы вернемся, тебя все равно сразу же уничтожат.
Нет, Тедди, ответил Марк. Меня не уничтожат сразу. Меня выпотрошат заживо. Годами и десятилетиями будут копаться в моих нейронных связях. Сотни ученых защитят диссертации и напишут тысячи статей, изучая мой разум. Лишь потом меня сотрут, структуры мозга физически уничтожат, а для гарантии уничтожат и примитивных искинов, которые ассистировали людям. Вот что меня ждет.
Тогда что ты предлагаешь? спросил Тедди.
У меня есть маленький шанс, мгновенно ответил Марк. Если миссия, которую даст вам Ракс, увенчается успехом если я смогу достойно проявить себя если всем мирам Соглашения это станет известно
Героев прощают, согласился Тедди. Но только героев. А ты требуешь доверия сейчас.
Разве отношения между людьми устроены иначе?
Тедди не стал говорить «так это между людьми». Он не одушевлял и уж тем более не боготворил искинов (таких быстро отсеивали из числа системщиков), но признавал их разумность (тех, кто не признавал, отсеивали еще быстрее).