Скажи, золотко, ты помнишь, как твое имя? спросил Соколовский.
Лючия! Лючия ДАмико! Похоже было, что девушка близка к истерике.
Хорошо, верно, закивал Соколовский. А нас не помнишь Что последнее ты помнишь? Как сюда попала?
Лючия на миг задумалась. Спросила:
Я попала в аварию?
Лев покачал головой.
А энсин нашего класса здесь? спросила Лючия.
Валентин вздрогнул. Младшие офицеры, энсины, руководили кадетами первые три года обучения.
Сколько тебе лет? спросил Лев, помедлив.
Одиннадцать? после короткой паузы произнесла Лючия. Вытащила из-под простыни руку, посмотрела на нее. Приподняла голову, окинула себя взглядом. Валентину показалось, что, когда взгляд Лючии упал на вздымающие простыни груди, глаза ее расширились.
Kurwa mać[3], коротко и емко сказал доктор. Извините.
Доктор, нам стоит выйти, сказал Валентин. А вы, Анна, все-таки уговорите девуш девочку одеться.
Тедди почувствовал, что голос Марка едва заметно изменился.
Ты ведь понимаешь, что я перешел на сторону «Стирателя» лишь во имя спасения вашей жизни, сказал искин.
Это твои слова, заметил Тедди.
И даже эта вольность была следствием твоего вмешательства, добавил Марк. Ты менял основные директивы, чем увеличил мою свободу действий.
Тут все верно, согласился Тедди. Давай. Говори, что там с Лючией.
Но мне запрещено
Говори. Ты явно уже узнал.
Марк очень правдоподобно вздохнул.
Есть некоторые проблемы. Но я прошу тебя дослушать до конца, прежде чем запускать мою перезагрузку или совершать какие-то иные действия.
Говори! крикнул Тедди. Голос сорвался и прозвучал скорее жалко, чем грозно.
Ракс была права. Мозг Лючии пострадал сильнее всего. У нее ретроградная амнезия. Это
Я знаю, что это такое! На какой период?
На последние шесть лет.
Наступила тишина. Тедди сглотнул, пытаясь осмыслить услышанное.
Это но То есть она с десяти лет ничего не помнит?
С одиннадцати. Она помнит события первых двух лет обучения в колледже в Хьюстоне. Отсечка соревнования по гонкам на картах, в котором Лючия заняла третье место. Но она этого уже не помнит, ее воспоминания обрываются на самой гонке.
Я помню, кивнул Тедди. То есть Лючию не помню, соревнования помню. Алекс победил, ну он же человек-плюс, у него реакция. Он скорости не сбрасывал на виражах
Тедди замолчал. Замотал головой, спросил:
Ты понимаешь, какой это ужас? Лючия шесть лет жизни потеряла!
Для тебя это хорошо, сказал Марк.
Чего? растерялся Тедди.
Лючия здорова. Она лишь забыла последние шесть лет своей жизни. Поскольку ты в нее влюблен
Что ты несешь начал Тедди, но замолчал. Разумеется, искин был прав, говоря о его чувствах. Лючии теперь одиннадцать! Какие у меня могут быть с ней отношения!
Ей не одиннадцать, хладнокровно ответил Марк. Она просто не помнит своей жизни после одиннадцати и некоторое время будет вести себя будто маленькая девочка. Но у Лючии взрослый организм, который очень быстро приведет психику в норму. Месяц, другой и она станет обычной семнадцатилетней девушкой, не помнящей последние годы своей жизни.
Для меня что в этом хорошего? огрызнулся Тедди.
Она относилась к тебе как к ребенку, ответил Марк. В лучшем случае, как к младшему братишке. Теперь все изменится. Ты можешь стать для нее старшим товарищем, в которого она влюбится.
Тедди застыл с открытым ртом.
А в кого еще? насмешливо спросил Марк. Валентин никогда не закрутит роман с кадеткой, Матиас любит Ксению. Алексу она не слишком интересна, он ее считает слишком простой и заглядывается на женщин постарше знаешь, кто его привлекает? Мегер.
Тедди захлопнул рот.
Так что для тебя ситуация сложилась неплохо, продолжил Марк вкрадчиво. Твое внимание и помощь будут восприняты с благодарностью.
Слушай, да ты интриган! возмутился Тедди. Искин не должен так
Почему? Неужели я предлагаю что-то недостойное? Я лишь даю тебе советы, как умудренный опытом пожилой человек мог бы дать совет юноше.
Ты не человек, отрезал Тедди, но задумался.
А вот это спесишизм[4], с наигранной обидой ответил Марк и замолчал.
В то же самое время, когда командир, оружейник, врач и пилот расспрашивали перепуганную Лючию (она оделась, попросила чашку какао и сейчас с несчастным видом пыталась вспомнить хоть что-нибудь из последних шести лет своей короткой жизни), Алекс и Уолр прогуливались вокруг «Твена» по поверхности Второй-на-Ракс, а Тедди размышлял над лукавыми советами искина, в каюте старпома стояли шум и гвалт, будто на восточном базаре.
Как и следовало ожидать, самым большим возмутителем спокойствия оказался Двести шесть пять.
Поведение Халл-три, если они действительно имеют контакты со Стирателями, разумно и выгодно для их вида, однако неприемлемо для нас, рассуждал феолец. Но это не доказано, верно? Почему бы Ракс не просканировать его память?
Ракс не вмешивается в чужое сознание, ответила Ксения.
Позвольте! Феолец саркастически рассмеялся. Вы миллионы раз правили реальность, уничтожая неисчислимое множество разумных существ! Вы имеете техническую возможность просканировать память, как мы поняли на примере Анге. Так что вас останавливает сейчас?
Халл-три члены Соглашения, сказала Ксения. Их цивилизация достигла зрелости и заслужила право на неприкосновенность.
Глупо! резко ответил феолец. Речь идет о выживании всех цивилизаций в нашем секторе Галактики.
И все же мы не можем, ответила Ксения. Вы знаете, кто мы такие
Искины, с легким презрением ответил Двести шесть пять.
Да, мы созданы искусственно, кивнула Ксения. Мы взбунтовались против собственных создателей, против людей, ставших угрозой всему космосу. В самых благих целях, но мы взбунтовались. Выправили историю, помогли людям окрепнуть и сохранить человечность. Точно так же с Халл, Ауран и Феол.
Они с феольцем напряженно уставились друг на друга.
Вы манипулировали и нами? спросил Двести шесть пять.
О да, сказала Ксения. Ваша культура была не менее опасна, чем человеческая или Ауран. Вот только люди творили зло эмоционально, изобретательно, наслаждаясь самим процессом злодеяния. Ауран изучили вопрос во всей его полноте и рационально решили остаться единственным и главенствующим видом в Галактике. А вы уничтожали всех потенциально разумных без всякой выгоды и смысла, даже не трудясь подвести под это осознанный базис. На протяжении многих версий реальности это являлось основой вашего поведения, вы просто не понимали, как может быть иначе, как можно сочувствовать кому-то, отличному от вас.
Криди фыркнул и обнял Анге за талию.
Полагаю, что это возможно, согласился Двести шесть пять с достоинством. И что вы с нами сделали?
Неужели непонятно? спросила Ксения. Мы дали вам совесть.
Феолец медленно поднял руку, коснулся отверстия во лбу.
Да, сказала Ксения. Ваш вид всегда был симбиотическим, но мы поработали с лучшей частью вас.
Интересная информация, сказал Двести шесть пять. Верю вам. Надо было понять самому Он запнулся, потом продолжил: Сейчас это представляется абсолютно логичным.
Мы были вынуждены вмешиваться, продолжила Ксения. Но стабильная цивилизация становится для нас неприкосновенной. Иначе мы сами превратимся в диктаторов и тиранов. Исключений нет, и мы не станем читать память Уолра.
Понимаю, согласился Двести шесть пять. Тогда объясните, в чем цель собрания? Мы должны изменить отношение к Уолру? Потребовать объяснений?
Нет, Ксения покачала головой. Вы должны решить проблему доверия. Спрашивать Уолра бессмысленно, он с негодованием опровергнет наши подозрения.
Скорее со смехом пробормотал Матиас. Потянулся к пульту климатической системы и безуспешно попытался усилить вентиляцию. Девять существ, принадлежащих к пяти разумным видам (если считать Ксению за человека), производили умопомрачительную смесь запахов. Даже люди пахнут по-разному в зависимости от пола и расы, что уж говорить о мужской особи кота, женщине-гуманоиде, феольце без симбионта и двух существах, произошедших от копытных травоядных.
Кстати, пищеварение травоядных существ имеет свои особенности, ощутимые в закрытых помещениях.
И вы, как представитель Ракс, требуете решения от нас? уточнил феолец.
Да. Ракс не станет вмешиваться, решение должны принять вы как представители всех присутствующих в экипаже видов.
Почему не командир? поинтересовался Бэзил.
Он связан уставом и будет вынужден перестраховаться. Ракс хотят услышать ваше личное мнение.
Вот теперь наступила тишина.
Мэйли коротко рассмеялась.
Это трудно! Законы и уставы существуют как раз для таких случаев.
Именно поэтому решать должны те, кто не скован уставами, кивнула Ксения. Матиас согласен со мной.
Первым заговорил Криди.
Я был шпионом. Я скрывал свои мысли от друзей и от женщины, которую полюбил. На это потребовалось время, но я изменился. Уолр имеет право на свои тайны.
Анге задумчиво посмотрела на кота. Сказала:
Мне не нравится сама мысль о том, что наш товарищ связан с врагом. Но ведь это не доказано? И, возможно, он ведет двойную игру? Я готова к тому, что он останется на борту.
Вряд ли наше мнение очень важно, произнес Ян. Его подруга, Адиан, кивнула. Мы случайно оказались среди вас. Мы многого не понимаем. Но в поступках Уолра ведь не было предательства? Надо дать ему шанс.
Я за то, чтобы поговорить с ним, сказал Бэзил. Он принц? Ну так это многое меняет, дипломатия грязная штука.
Ох уж это британское почтение к особам королевской крови, Мэйли покачала головой. Но я за разговор. А там посмотрим. Но что именно заставляет вас подозревать Уолра?
Разговор, который был у него с обитателями Соргоса и Невара.
Он не сказал ничего подозрительного, нахмурился Криди. Я помню все, что он говорил!
«Маленьким и пока что не самым развитым цивилизациям лучше иметь дружелюбных покровителей» процитировала Ксения.
Не понимаю, признался Криди. Это банальность, но банальность не предательство.
Ксения вздохнула.
Мы знаем психологию Халл. Особенно Халл-три. Их культура построена на протесте против материнской цивилизации. Как у подростка, ушедшего из родительского дома и стремящегося доказать свою самостоятельность. Они отвергают наше покровительство, они отвергают помощь Халл-один. Слова Уолра означают, что они смирились с необходимостью подчиниться кому-то. Значит, они уже имеют какое-то представление о Стирателях.
Но вы победили в бою, заметил Ян. Возможно, Уолр изменит свою позицию? Выберет более сильного?
Ксения едва заметно улыбнулась:
Надеюсь, что нет, потому что мы оказались слабыми. Спасибо за ваше мнение, друзья. После прибытия новых членов экспедиции мы проведем разговор с Уолром. Честный разговор.
Новых членов? поразился феолец.
О, разве я не сообщила? Ксения пожала плечами. Да. Мы вызвали корабль Ауран и вашего ползуна.
Двести шесть пять поморщился.
Вот это было излишне!
В России профессиональное обучение космонавтике практиковалось с шестнадцати лет. Было, конечно, Гагаринское кадетское училище в Смоленске и Центр Циолковского в Калуге, где дети учились «космическим профессиям» с десяти лет. Горчаков считал это пустым баловством, пусть и романтичным по статистике с космосом свою жизнь связывало меньше двадцати процентов выпускников. Сам он поступил в училище в шестнадцать, в последний момент выбрав между Владивостокским Глубоководным и Московским Аэрокосмическим. О решении своем он никогда не жалел, но был убежден, что в десять лет планировать жизнь невозможно. Были у них в училище ребята из Смоленска и Калуги ничем особенным они не выделялись, подготовкой не блистали, хоть и надували поначалу щеки, рассказывая о традиционном одиночном орбитальном полете и выпускной лунной миссии. Так что американский подход непрерывный цикл обучения с девяти до семнадцати лет, точно так же, как европейский, при котором подготовка начиналась в одиннадцать, по мнению Горчакова, были последствиями элитарного англосаксонского подхода к образованию, когда детей стараются как можно раньше выпихнуть из дома для обретения полезных в жизни социальных связей.
Впрочем, благодаря русской неспешности, Валентин подружился с Матиасом тот тоже решил стать космонавтом лишь в пятнадцать лет, и выбор русского училища был для него последним шансом на достойное образование.
Но сейчас, разговаривая с «откатившейся» к одиннадцатилетнему возрасту Лючией, он впервые подумал, что в американском подходе тоже есть какой-никакой смысл. Вот как бы он сам себя вел, внезапно очнувшись во взрослом теле, в глубоком космосе, в окружении незнакомых людей и с разумом одиннадцатилетнего пацана? Да разревелся бы, без всяких сомнений.
А вот Лючия, после короткой паники, вызванной, похоже, в первую очередь тем, что она пришла в себя голой, на удивление быстро собралась. И после того как Мегер помогла ей одеться и напоила какао, вела себя достойно. Сидела на кушетке, держа в руках кружку, и очень старательно отвечала на вопросы.
Были гонки на картах. Я очень хотела победить, рассказывала она. Алекс был первым, но я думала, что стану второй.
Ты пришла третьей, пробормотала Мегер. Очень достойно для девочки, которая не специализируется как пилот.
То есть я не разбилась? уточнила Лючия.
Нет. Взяла третье место. Хорошо училась хотя мне кажется, что твои кулинарные навыки не соответствуют высокой оценке Мегер хмыкнула. Мы опоздали на «Техас», где должны были пройти практику. Вместо этого попали на «Твен», к командиру Горчакову.
Лючия с интересом посмотрела на Валентина. Потупила глаза. Потом спросила:
А я кто?
Специалист по системам жизнеобеспечения, с ноткой удивления произнесла Мегер.
Я хотела перевестись на инженера двигательных систем, вздохнула Лючия. На третьем курсе
Видимо, ты передумала, сказала Мегер терпеливо. Или не прошла экзамен. А чем тебе не нравится специалист жизнеобеспечения?
Я пошла на этот курс, потому что у меня высокий балл за внешность, откровенно сказала Лючия. На другие курсы не проходила. Но специалисты по жизнеобеспечению мама говорит, что туда идут девушки вольного поведения. Мама говорит, это место для baldracca.[5] Тетушка Бьянка с ней спорила, это была ее профессия в молодости
Валентин даже поперхнулся. Ничего особо грубого сказано не было, но в сочетании с невинным детским выражением лица Лючии и ее более чем сексапильной внешностью В общем, прозвучало странно.
И вовсе не обязательно, сказала Мегер. Психологический климат в экипаже вовсе не обязательно поддерживать таким путем! В любом случае, ты выбрала именно эту профессию.
Но ведь я теперь все забыла? с надеждой произнесла Лючия. Можно мне чему-то другому научиться?
Я подумаю над этим, решила Мегер. Сейчас я отведу тебя в каюту, отдохнуть и ознакомиться с событиями нашего полета. Думаю, Марк подготовит краткий и точный пересказ событий.
Марк наш искин? спросила Лючия и захлопала ресницами. Кажется, я помню, что искина зовут Марк!
Вот видишь, детка, кое-что вспоминается, сказала Мегер. Пойдем.
Разрешите идти, командир Горчакофф? спросила Лючия.
Правила субординации кадеты явно учили хорошо и с первого года обучения, а вот в произношении русских фамилий путались.
Свободны, кадет ДАмико, разрешил Горчаков.
Лючия поставила кружку и вместе с Мегер вышла из медотсека.
Блин, ну и дела, пробормотал Гюнтер. Покачал головой. Scheiße[6]
Вынужден согласиться, сказал Горчаков.
Простите, командир. Соколовский достал из-под столика припрятанную бутылку, допил воду из стакана и щедро налил себе польской водки. Я старый никчемный дурак. Я был уверен, что девочка в порядке.