Ваш счет оплачен, равнодушный официант на меня не смотрит, ему я тоже не интересна. Сейчас же по одежке встречают. Смешно, вот уже много лет я чувствую себя невидимкой. Наверное так оно и есть. Ваша подруга закрыла чек.
Декабрь в этом году снежный, даже красивый, если внимательно присматриваться или хотя бы видеть окружающий мир не сквозь призму болезненных воспоминаний. Натягиваю варежки на озябшие руки. В магазин зайти что ли? Негоже являться в модный ресторан одетой как чернавка. Хотя, эти колготки мне по душе, они уж всяко лучше, чем курчавые рейтузы из пуха козы, в которых Валька щеголяла в школе. И шапка вязаная из акрила мне невероятно нравится. Я специально выбирала, чтобы помпон был не меховой и вязка крупная. Зайду домой, возьму банковскую карту и пройдусь по магазинам, все же. Сегодня, как я полагаю, будет парад-алле, неохота ударить в грязь лицом.
Что-то привлекает мое внимание. Маленький цветастый вихрь пролетает мимо меня, едва не сбив с ног. Я вижу копошащееся на тротуаре неопознанное, крохотное меховое существо над которым склонился ребенок, принятый мною за сказочный ветер, слышу визг шин по асфальту. Все чувства сплетаются в кокон, устремляющийся к трогательной фигурке. Это девочка, смешная, насупившаяся и конопатая, держит в руках обреченного зверя, подхваченного с асфальта. Откуда здесь взялась эта кроха? «Она бы такая сейчас была, моя доченька» проносятся за доли секунды в голове мысли. Тело больше не починяется никаким законам гравитации. На малышку несется ревущий механический монстр. И я понимаю, что ребенок не успевает, и в глазах девочки появляется страх.
Не знаю, не понимаю, просто чувствую тяжесть в своих руках. Легкое тельце удается вытолкнуть на тротуар прежде чем мир взрывается яростной, всепоглощающей, похожей на вспышку болю. «Успела» улыбаюсь я набрякшему снежному небу, прежде чем отключиться.
Макар Ярцев
Я честно не виновата, пап, морщит нос-пуговку Маришка, от чего мелкие смешные веснушки на ее переносице начинают плясать. Интересно, откуда у нее эти солнечные канапушки? Ни у меня, ни у моей бывшей жены нет таких отметин. И глаза у нас карие, а у Маришки они ярко-зеленые. Я таких и не видел никогда. Невозможные, таких и в природе не бывает. Дашка сказала, что в ее бабку. У меня нет причин ей не верить. Но иногда
Мне даже нравилась Серафима Павловна. Ну, точнее нравится. Она читала мне сказки и была самой не противной из всех нянек, продолжает малышка, поправляя на переносице дурацкую маску. Психолог сказал, что она прячет за ней свое детское одиночество и борется с дефицитом внимания. Ребенок лишенный материнской ласки не может вырасти нормальным, как ни старайся. Черт, снова я прокручиваю в голове идиотские предположения детского мозгоправа. И понимаю, что он местами прав. Чертова дура Дашка бросила дочь. Просто сбежала. Странно, но материнский инстинкт в ней так и не проснулся. Маришку она едва терпела в моменты просветления. А когда пребывала в тумане своих нездоровых увлечений, так и вовсе не вспоминала о дочери. Кроме денег моя женушка ничего и никого никогда не любила. Чертова мразь, сумасшедшая стерва. Я вздохнул, когда она вычистив сейф свалила в неизвестном направлении, понимая, что мои юристы оставят ее без штанов, еще и упекут в клинику, где лечат зависимости, там ей самое место. Да и бог ей судья, как говорится. Но Маришка скучает. И это доводит меня до белого каления.
И гель с блестками, разлитый на кафеле не твоих рук дело? я хмурюсь, но сердиться на дочь долго не могу.
Просто хотела посмотреть, будет Серафима похожа на единорожиху, в голосе малышки раскаяние. Я же не думала, что взрослая тетенька свалится и сломает ногу. Ой, она так шлепнулась, я думала проломит нам пол.
А перед этим Анна Валерьевна чуть не лишилась глаза. А до нее Светлана Юрьевна осталась заикой. И костюм этот твой дурацкий? Давай тебе купим красивых платьев, шубку. Ты же девочка, а одеваешься, словно сбежавший из детского дурдома пациент. Я все понимаю и постараюсь уделять тебе больше внимания.
Я супердевочка, па, показывает щербинку между зубами Маринка. И костюм у меня клевый. Костюм супергеройский, и маска, между прочим тоже. А няни сами были виноваты, честное слово. Та, что заикается теперь, просто не оценила шутку. А кровь даже не похожа была на настоящую.
Светлане Юрьевне так не показалось, хмыкаю я, вспоминая сколько отсыпал нервной тетке богатств на лечение, щедрой рукой.
Зато теперь она закаленный в боях боец, хихикает дочура. И, кстати, тебя тренерша вызывает, Юлька из балетной студии меня дразнит. Говорит, что я такая шумашедшая, потому что у нас семья не Неполцевная, что ли. Не помню как она сказала. А Юльку я побила, хотя она больше меня и ей уже восемь. Она ведь тоже сама виновата, теперь тебе надо идти к моей учительнице, потому что у Юльки нос похож на сливу. Где справедливость? Вот я вырасту, стану суперженщиной и наведу порядок.
Девочки не должны драться, включаю правильного папашу. Но в душе горжусь своей дочерью. Нельзя позволять глумиться над собой. Ответ всегда должен быть адекватным ситуации. И говорить надо правильно. Не шумашедшая, а сумасшедшая, машинально поправляю я, чувствуя зарождающуюся глухую ярость. Мое место на офисной парковке перегорожено какой-то колымагой. Вокруг чертова ведра с болтами мечется начальник охраны, снова не пойми чем занимавшийся раньше. Это уже становится традицией. Неужели так сложно выполнять работу, за которую я ему плачу хорошие деньги.
Уволен, рычу я, с силой хлопая дверцей своего джипа. Маришка вздрагивает от громкого звука и кривит губки. Вот-вот заревет. Черт, я снова напугал дочь. Она боится вспышек агрессии. Отстегиваю ремни, которыми малышка пристегнута к детскому креслу. Надо учиться держать себя в руках.
Макар Семенович в голосе человека-горы, растерянно глядящего на меня, просительные нотки. Господи, пусть он заткнется. Ну невозможно уследить. Центр города, люди место ищут, как ошалевшие. Я говорил, что надо барьер поставить.
И даже получил на это деньги, Игоряша. Но шлагбаума до сих пор нет, а я каждый день не могу оставить проклятую машину на своем месте. Я тебе давал три шанса, как помнишь в том анекдоте про тещу и три предупреждения. Так что не обижайся. Расчет получишь в бухгалтерии, выплевываю я, подхватывая на руки вполне уже тяжеленькую пятилетнюю девочку.
В кондиционированном воздухе старинного особняка, переделанного мной под офисное здание, слегка прихожу в себя. Стараюсь дышать через нос, так как меня учил мозгоправ. Выходит не ахти, но все равно, я уже не хочу убивать.
Па, а дядя Игорь теперь как будет денежки зарабатывать? тихо спрашивает Маришка. У него же сынок маленький и мама болеет.
Я молча сажаю ее на стул. Плевать я хотел, как этот держиморда будет жить. Новенькая девка вскакивает с офисного кресла. Эти чертовы секретарши меняются у меня, как стекляшки в калейдоскопе, не выдерживают моего характера. Сбегают, или я их увольняю в припадке ярости. Чаще всего второе.
Это моя дочь. Следи за ней, глаз не спускай. У меня сейчас важное совещание онлайн. Час меня не беспокоить. И еще, принеси мне договор с корейцами Как там тебя?..
Мила, черт, и эта лепечет как раненая курица. Все, как под копирку. Через неделю она начнет мне строить глазки, юбки будут становиться все короче и короче, а речь растянутой и невразумительной. Но в данный момент она еще просто не поняла, как себя вести. Когда вам подать договор?
Вчера, ухмыляюсь, глядя на дочь, уже исследующую приемную. Сейчас она похожа на маленького охотничьего сеттера. Мила, мою дочь зовут Марина.
Я вас поняла. Марина Макаровна под надежным присмотром, криво улыбается чертова девка, только что под козырек не берет, слава богу. Я б не вынес такого перфоманса. Что за день такой? И няня эта проклятая сломала ногу очень не вовремя. Праздники, я дал выходные прислуге, надеясь, что пятидесятилетняя дама справится с ребенком и сможет сварить дурацкую кашу. Сам я дома не собирался питаться.
Договор, рычу я, дергая воротник рубашки, дышать снова нечем.
Па, все будет хорошо, улыбается моя девочка, я прослежу. Иди, а то тебя ждут там дядьки эти уже наверное важные. Я порисую и в окно погляжу. Тут красиво.
Маришка раздувает щеки, изображая важняков, и я едва сдерживаю истерический смешок. Слежу за взглядом дочери, устремленным в окно.
Да, красиво, и очень шумно и пафосно. Исторический центр города летом утопает в зелени, но сейчас выглядит весьма уныло.
Я закрываю дверь в свой кабинет и обваливаюсь в кресло, предварительно достав из ящика стола бумажный пакет. Надо привести мысли в порядок. Вспышки немотивированной агрессии стали моими частыми спутниками.
Компьютер мелодично «дзынькает», приглашая меня в конференцию. Навесив на лицо дежурную улыбку, включаюсь в нудную беседу.
Я не дам вам ответ сегодня, челюсть уже сводит от приторной улыбки, в голове мутится. Я смотрю в окно, в руках верчу Паркер, с трудом сдерживаясь, чтобы не переломить его пополам, у нас выходные дни. Без моего юриста и финансового консультанта этот разговор бессмыслен.
Макар, время уходит. Ты же сам акула. Какие консультанты? Знаешь меня сто лет, а так и не научился доверять.
Акула каракула, блин. Вова, я себе-то не всегда доверяю, больше не скрывая оскала, кривлюсь, как от зубной боли. Движение за окном привлекает мое внимание. Маленькая фигурка в очень знакомой курточке выскакивает на дорогу, протягивая руки к какой-то мелочи лежащей на асфальте, прямо перед несущейся на нее машиной. В моем горле застревает крик.
Маришка, сиплю, на ватных ногах выскакивая из кабинета. Хрен с ним с договором, и с этим зажравшимся хлыщом, Владимиром Гавриловичем, только думающем, как кинуть меня. Давно ли его по имени отчеству стали называть. С тех пор, наверное, как он научился раздувать свои брылястые щеки. Чертова баба, как ее там звать? Стоит в дверях, непонимающе глядит на меня, хлопая уродливыми, похожими на метелки, ресницами.
Я едва не сношу ее. Бегу к выходу, слушая дробный цокот каблуков за своей спиной. Придушу эту дуру потом. Главное, чтобы моя дочь была цела, только бы моя девочка не пострадала.
Макар Семенович, я на секунду
Расталкиваю собравшихся как стервятники на падаль, зевак и закрываю глаза, боясь увидеть самое страшное.
Папа, господи, спасибо тебе. Дочь бросается ко мне, прижимая к груди маленький, пищащий, грязный меховой комочек. Папочка, я его спасла.
Перевожу взгляд на кучу тряпья, валяющуюся на дороге, перед уродливой машиной, именно той, что перекрыла мое место и понимаю, что из этого вороха недорогой одежды торчат обутые в легкие сапожки, ноги. Белые колготки лишь подчеркивают неидеальности и полноту конечностей. Трогательная белая шапка отброшенная в сторону, вымазана грязью, и кажется оскверненной.
Я побежала спасать Капитана Америку, я же супердевочка, зачастила малышка, поглаживая по голове маленького кабысдоха, у которого кажется уже есть имя. Даже и не понял я кто это песик, котенок. Потом разберусь, что за блоховозку подобрала моя дочь. Выкину к чертовой бабушке. Только заразы в доме нам не хватало. А тут Короче, меня спасла супергероиха. Прилетела прямо, представляешь. У нее были белые крылья и еще она очень сильная. Остановила машину.
Я слушаю дочь, рассеяно рассматривая бледное лицо спасительницы, которую готов на руках переть до больницы. И я ведь видел ее где-то, очень давно. И лицо у нее такое, которые со временем стираются из памяти, и ты не можешь вспомнить, при каких обстоятельствах вы познакомились. Тонкая струйка крови стекает с уголка ее губ, похожих на бледно розовый бант. Она некрасивая, полная, какая-то неухоженная. Но я ее знаю. Такое ощущение, что целую жизнь.
Макар Семенович, я на секунду отошла за договором, блеет за спиной чертова дура. Вы же мне приказали.
Пошла к черту, рычу я, падая на колени перед суперженщиной. Мне страшно. Я хочу, чтобы она ожила. Уволена.
Па, ты всех уволил сегодня, шепчет Маришка, ведя пальчиками по бледной щеке женщины. Это неправильно. Тетя Мила совсем не виновата. Она работала свою работу.
Жива, говорю сам себе и поднимаюсь на ноги. Скорую вызови, быстро, приказываю хлюпающей носом Миле. Она тут же бросается исполнять, судя по противно булькающим звукам набора в смартфоне. Народу вокруг толпа. Но отчего-то никто даже не подумал позвонить медикам. Уроды.
Эй, мужик, эта мразота машину мне помяла, кто будет платить? Жирная лошадь. Вылетела, как будто ей соли на хвост молодой щенок надвигается на раненую женщину, и я вижу в его руках монтировку. На глаза падает красная пелена. Не можете за личинкой своей уследить, не плодитесь. Уроды.
Рука действует отдельно от разума. Я слышу хруст ломающегося хряща, костяшки обжигает болью. Если сейчас меня никто не остановит, я переступлю черту. Я это знаю. Чувствую. Ярость в мозгу сверкает и переливается всеми цветами радуги. Этот подонок, валяющийся сейчас в грязи, судя по одежде и повадкам, обыкновенный мажор. Ему не жалко ни женщину, которая лежит словно сломанная кукла, ни девочку, которая скулит на одной ноте от страха. Папин-мамин сын, воспитанный на жирных сливочках, тряпках из бутиков и уверенности в собственной неприкосновенности.
Машину пожалел, улыбаюсь я уголком губ, и понимаю, что выгляжу сейчас как Ганнибал Лектер. А знаешь, стремная у тебя тачка. Ты же знаешь, дружочек, что тут нельзя гонять на уродливых корытах?
Кивает, глядя расширившимися глазами на монтировку, поднятую мной с земли монтировку. Надо же, он быстро ползает оказывается. Теряю интерес, и не двигаюсь даже слыша рев мотора. Подонок сбегает, но я его найду.
Тихий стон, полный боли остужает меня. Я с силой бросаю свою оружие в лобовое стекло спортивного седана и теряю интерес к ублюдку. Женщина наконец открывает глаза. Я склоняюсь к ней и едва сдерживаю рык. Она смотрит на меня глазами цвета изумрудов. Невозможными глазами, которых не существует в природе.
Глава 2
Вера
У вас глаза моей дочери.
Я размыкаю веки, и хочу снова зажмуриться. Мечтаю провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть лицо склонившегося ко мне мужчины. Куда я снова влезла?
Если это подкат, то вы грязный извращенец, ухмыляюсь, и тут же морщусь от боли в разбитой губе. Выгляжу наверное бомбически сейчас. Судя по ощущениям, сейчас я похожа на мисс Клювдию из мультика про уток. Хотя, головой-то я видать приложилась. Какая разница, что подумает обо мне странный мужик, осматривающий мое распластавшееся по асфальту, не худенькое отнюдь, тело? Интересно, красавчик видел меня в роли свадебной куклы на капоте? Черт, да не интересно мне это. Я опоздаю в ресторан и Валька меня освежует. Так что мне сейчас гораздо интереснее сколько времени я провалялась на ледяном асфальте под пристальным взглядом этого извращуги? Еще часа четыре до встречи с подругами у меня есть. Успею добежать до канадской границы. Черт, о чем я думаю? Я же вытолкнула из-под колес ребенка. И где он сейчас, точнее она малышка с маленьким зверьком в руках. Неужели?.. Девочка, где девочка? С ней все в порядке?
Было бы странно подкатывать к полумертвой женщине. Я конечно извращенец, но не до такой степени. Да и ваши колготки не будят во мне фантазий. Разве что шапка ухмылка, как у чеширского кота, какая-то абсолютно дикая, повисает в воздухе, постепенно тая. Надо же, шутник. Не дергайтесь. Сейчас приедет «скорая», вдруг у вас внутренние повреждения, приказ в голосе мужика, отчего-то, приводит меня в ярость.