Познакомиться с будущим наставником своего любимого сына он решил незамедлительно.
Расскажи мне про себя, урус! сказал ахунд трескучим голосом.
На Яна не мигая смотрела пара серо-зелёных глаз, абсолютно не сочетающихся с внешним обликом их обладателя. Это были глаза юноши яркие, проницательные, пытливые, завораживающие. А седобородое, испещрённое множеством морщинок лицо и костлявые, тонкие, узловатые пальцы выдавали в нём глубокого старика. Именно разительное отличие более всего потрясло Мацкевича: ясные зеленоватые глаза и сгорбленная тщедушная фигура, дрожащей старческой рукой опирающаяся на шест с серебряным набалдашником. И этот человек управляет всем мусульманским миром?! Как бы там ни было, но подпоручик Генерального штаба Русской императорской армии достиг своей цели под видом раба, проданного бухарским эмиром.
Накануне отправки Мацкевича из Бухары русские всё-таки вышли на него. Интенсивные поиски после разноса, устроенного наместником царя, привели к тому, что след был найден. В конце концов, Бухара это большой аул. И все дороги в этом «ауле» ведут в дом сановника Маджида. Немаловажную роль в поиске сыграл и кастрат Ахун. Узнав, что его невольный защитник при дворе эмира неожиданно исчез, он сильно расстроился. И не зря. Ахун был не глуп он понимал, что это связано с побегом русской невольницы из гарема, и теперь Файзрахман будет всячески его притеснять. Действительно, любитель гашиша, встретив кастрата возле покоев эмира, со злостью прошипел:
Ну что, Ахун, не жить тебе! Скоро я до тебя тоже доберусь!
Чем я вас опять обидел, уважаемый Файзрахман? Я маленький человек, но верно служу нашему эмиру.
Не притворяйся, кастрат! Это ты помог этому кяфиру Яну умыкнуть наложницу эмира!
Вы ошибаетесь, уважаемый Файзрахман, в тот день меня не было во дворце. Я ходил навещать своих родителей.
Нукер пристально посмотрел расширенными зрачками на Ахуна и со злорадством проговорил:
Нет теперь твоего защитника, кастрат! Скоро и духа его не останется в Бухаре И тебе несдобровать
Простите меня, уважаемый Файзрахман. А что случилось с Яном-усто?
Что-о-о? Усто-о-о? Да он уже не усто, а раб Маджида. А вскорости тут нукер запнулся, поняв, что сболтнул лишнего. Ну ты смотри у меня! Если кому скажешь, что услышал пригрозил он, тряхнув кастрата за грудки.
Что вы, что вы, уважаемый Файзрахман. Кому я могу сказать?
Впрочем, это уже не важно. Его теперь русским не найти.
На следующий день Ахун снова посетил дом своих родителей. Через некоторое время из дома выбежал мальчик-прислужник с узелочком в руках. В нём, кроме горячей лепёшки из тандыра, лежал небольшой гладкий камень. На поверхности было нацарапано лишь четыре слова: «Ищите в доме с высоким дувалом». Мальчик добежал до дома русского наместника, достал лепёшку, откусил большой кусок, и не переставая жевать, забросил узелок с камнем во двор. Постоял мгновение, прислушиваясь к голосам, и снова побежал по улице, на ходу запихивая лепёшку за пазуху.
Подкупить одного из охранников не составило труда, и поздно ночью на встречу к пленнику пришёл штабс-капитан Гурьев непосредственный начальник Мацкевича. Ян был крайне удивлён, увидев Петра Самсоновича при таких обстоятельствах, он, признаться, уже потерял всякую надежду и готовился действовать самостоятельно. Мужчины крепко обнялись.
Для нас это даже хорошо, что так получилось! отметил Гурьев, поправив на голове чалму и запахнув на груди узбекский халат. Лучшего и желать не надобно. Наше руководство давно мечтает внедриться в самое подбрюшье Британской Индии. А уж если вы будете при самом Абдул Гафуре!.. В Европе о нём практически ничего неизвестно. Но и там, и у нас в России признают, что он имеет большое влияние на мусульманский мир.
Какая моя задача, Пётр Самсонович?
Вам предоставляется карт-бланш. Действуйте на своё усмотрение вплоть до ликвидации ахунда. Слишком велико его влияние на Музаффара. Нельзя допустить, чтобы эмир соскочил с нашей протекционной орбиты. Сейчас, сами понимаете, не до него война с турками. Есть мнение, что османы вступили в войну не без одобрения Абдул Гафура, а может, даже по прямой его указке.
Скрипнули петли двери, и за ними послышался громкий шёпот:
Азиз, сиз учун вақт келди24!
Ҳозир келаман25!
Как видите, мне пора, господин подпоручик! Вам желаю крепости духа и удачи! При необходимости уходите на Каир. Там найдёте приют по известному вам адресу и новое задание.
Ясно, господин штабс-капитан!
И ещё, Мацкевич Гурьев достал из-за пазухи многократно сложенную бумагу. Думаю, это вас поддержит в трудные минуты. Возьмите!
Ян принял из рук Петра Самсоновича послание, подписанное знакомым почерком: «Вашему Благородию подпоручику Мацкевичу Я. Б.». Письмо было от Ольги.
Благодарю!
Прощайте!
Дверь за Гурьевым закрылась, и Мацкевич снова остался наедине со своими мыслями. Зато после посещения штабс-капитана настроение улучшилось. Теперь он по внутренним ощущениям не «урус, проданный в рабство», а офицер Генерального штаба на особом задании. А ещё согревало душу неожиданное письмо Ольги, которое, без сомнения, поддержит его в далёких скитаниях. Она сообщала, что добралась до Оренбурга благополучно и благодарила за это своего спасителя. «Значит, тот сон был в руку!» подумал Ян. Не зря ему снилась Ольга в заснеженном Оренбурге
Что ты молчишь? повторил вопрос Абдул Гафур. Мне сказали, что ты знаешь пушту. Или ты предпочитаешь дари?
Немного знаю, уважаемый Абдул Гафур! ответил Мацкевич.
Обращайся ко мне просто учитель!
Хорошо, учитель. Я собирался с мыслями. Не знаю, с чего начать свой рассказ.
Начни со своих родителей. Кто твой отец? Жив ли он? Есть ли у тебя братья, сёстры? В общем, всё по порядку. Я буду слушать
Старец слегка откинулся на высокие подушки и приготовился внимать. Ясный сосредоточенный взор немигающих глаз ахунда свидетельствовал о захватывающем интересе к рассказу собеседника. Абдул Гафур умел оценивать людей по первому впечатлению. Он уже для себя решил, что для задуманной цели этот молодой, крепкий, по-мужски весьма красивый урус подходит ему. А то, что он сможет переманить его на свою сторону, ахунд не сомневался. Дело даже не в том, что он теперь его раб, скорее наоборот Абдул Гафур собирается дать урусу полную свободу. Даже приготовит мистический оберег, чтобы ему сопутствовала удача.
Мацкевич огладил отросшую чёрную бороду и начал рассказ:
Родился я 1 февраля 1269 года по хиджре26. Отцу моему было уже 63 года, когда я появился на свет. Поэтому я недолго наслаждался отцовской любовью. Когда мне исполнилось двенадцать лет, он покинул этот бренный мир. А материнской ласки не видел вовсе матушка умерла при родах. Братьев и сестёр нет отец, царство ему небесное, женился поздно. Я стал единственным и долгожданным ребёнком. Дальнейшее воспитание взял на себя мой дядя потомственный военный в пятом поколении. Поэтому выбор моей дальнейшей судьбы был очевиден он отдал меня в Варшавское юнкерское училище. Учился я там прилежно, старательно постигал науки, особенно давались мне иностранные языки и воинское искусство. Без хвастовства могу сказать, что стал лучшим фехтовальщиком училища.
Да, Сейф аль-Малюк рассказал мне о твоём мастерстве. Восхитился тем, что ты в одиночку раскидал моих заклятых врагов.
Ну что вы, учитель! Был лишь один поединок с их вождём. Кажется, его звали Пракаш Сингх.
Это ещё больше характеризует тебя как военного стратега принял единственно правильное решение и тем самым спас жизнь моему другу. Он хлопочет наградить тебя за это. Проси что хочешь!
Я теперь ваш раб, учитель! сказал Мацкевич смиренно притворства ему было не занимать. Всё в вашей власти!
Хорошо, я подумаю над этим. А теперь иди, я немного утомился. Продолжишь свой рассказ завтра.
Ахунд два раза хлопнул в ладоши, и в дверях появился верный слуга Абу Али, чтобы увести Мацкевича. Он проводил Яна на нижний этаж, где ему была приготовлена комната достаточно светлая и пустая, если не считать циновки и покрывала для сна, свёрнутых на полу под окном. Оно выходило на высокий каменный забор, выкрашенный в белый цвет. Подпоручик попытался рассмотреть, что можно увидеть кроме забора. Но тут же из-за угла появился воин с широкой кривой саблей на плече и, расставив ноги, стал пристально смотреть на чужака.
Да, понял, понял, сказал вполголоса Ян и, широко улыбнувшись, помахал ему рукой: Охраняете дом хозяина бдительно Хвалю! Э-эх! Завалюсь-ка я спать!
Мацкевич развернул циновку, укутался покрывалом и, едва положив голову на подушку, уснул здоровым беспробудным сном.
Глава 5
Княжество Сват. Трудности выбора
Яна Мацкевича разбудил громкий стон, вырвавшийся во сне из собственных уст. Ему привиделось, будто он все ещё сидит в душном бухарском зиндане, закованный в цепи. А узбекские охранники, громко хохоча, поливают его сверху мочой. Он пытается увернуться, но куда там цепи на руках и ногах не дают это сделать. От унижения и обиды Ян кричит в голос и просыпается в тёмной комнате, где давеча уснул после приезда в Мингору.
Подпоручик вытер рукавом потное лицо, шею и грудь; оглянулся в поисках кувшина с водой; пошарил рукой вокруг, но безуспешно. Во-первых, темно, во-вторых, в принципе нечего было искать. Нестерпимо хотелось пить, поэтому пришлось встать. К его удивлению, дверь в комнату была не заперта. Ян вышел в пустой коридор, прогулялся по нему, дергая ручки дверей, и в конце концов набрёл на кухню. Обнаружил чан с водой, напился вволю и удовлетворённо крякнул.
Сон окончательно покинул Мацкевича. На улице слышались негромкие переговоры охранников, одиночный лай собаки и протяжный крик ишака. «Ему, наверное, тоже приснился тревожный сон», подумал Ян, улыбнувшись. Он решил прогуляться по придомовой территории, чтобы размять затёкшие ноги. Как говорится, сделай шаг, а дорога появится сама собой. Подпоручик вышел во двор. На улице было темно и прохладно; всё так же кричал ишак, ему вторила собака. Послышалась громкая ругань, видимо, хозяина беспокойных животных. После всё стихло, и Ян зашагал по первой попавшейся тропинке вверх по гребню скалы. Но не успел он сделать и сотни шагов, как неожиданно был остановлен приставленным к горлу ножом. Ян мог бы без труда освободиться от захвата, уйдя в присед, и, воспользовавшись ножом нападавшего, вспороть ему брюхо, но скрипучий старческий голос разрешил ситуацию мирным путём.
Абу Али! Отпусти его!
Слушаюсь, учитель! послышалось над ухом Мацкевича, и лезвие ножа тут же перестало касаться горла.
Вглядевшись в темноту, Ян увидел сгорбленную фигуру Абдул Гафура, восседающего на камне в складках тёплого одеяла, накинутого на плечи.
Подойди ко мне, урус! потребовал ахунд. Садись рядом. Я вижу, ты тоже не спишь. Какие мысли тебя терзают, урус?
Я, кажется, впервые за долгие годы так много спал, учитель! ответил Мацкевич. Уснул ещё засветло, после разговора с вами, и вот только пробудился. Сон больше не лезет в голову.
Ахунд понимающе кивнул, но ничего не сказал. Так они и молчали бесконечно долго, рассматривая далёкие мерцающие звёзды. Как ни странно, неловкости от молчания не было. Только Мацкевич затылком чувствовал внимательный и напряжённый взгляд слуги Абдул Гафура, стоящего сзади наготове, чтобы защищать хозяина. Наконец, почувствовав, что Абу Али создаёт Мацкевичу стеснение, ахунд слегка махнул ладонью в его сторону. Слуга нехотя отошёл на десять шагов и застыл как изваяние, стараясь не мешать ахунду шуршанием камней под ногами.
Ты догадываешься, почему оказался за многие тысячи фарсангов от дома и зачем понадобился мне, урус?
Почему я оказался здесь объяснимо. Меня продали в рабство. Коварный эмир Бухары лишил меня свободы, бросил в зиндан и позволил своим нукерам издеваться надо мной, затем продал вашему послу. А зачем я вам понадобился ума не приложу, учитель
Абдул Гафур поправил на плечах одеяло из верблюжьей шерсти, внимательно посмотрел на собеседника и спросил:
У тебя есть своя семья?
Нет, я не успел жениться.
А вот у меня было пять жён. Первые три жены покинули этот мир, родив мне дочерей. Все они, мои дочери, устроены, слава Всевышнему. Четвёртая принесла трёх дочерей. У них уже свои взрослые дети. А вот моя младшая жена Асия родила мне сына. Ему всего двенадцать лет. Он сейчас не здесь живёт с матерью в Сайду-Шарифе. Мустафа мой любимец, моя отрада, моё продолжение Но я не хочу, чтобы он наследовал моё дело
Ахунд снова надолго замолчал, обдумывая сказанное. Чувствовалось, что он пока не хочет высказывать основную мысль, предпочитая задать новый вопрос Мацкевичу:
Ты понимаешь, урус, что тебе отсюда нет обратного пути?
Скажу откровенно, учитель, нет человека, не мечтающего о свободе.
Одобряю твою откровенность! Но ты должен понимать, что нет ни одной тропы, ни одной дороги, ни одного города и селения за многие сотни фарсангов отсюда, где бы не были мои люди. Любой человек, желающий покинуть Сват без моего позволения, обречён на погибель. Поэтому мы тебя не запираем и не держим на цепи, как раба. Более того, я даю тебе полную свободу передвижения по княжеству, а при выполнении определённых условий освобождение от рабства и возможность вернуться домой.
Какие условия, учитель?
Во-первых, ты должен будешь принять ислам.
Заметив, что тот сделал протестующее движение, ахунд остановил Яна, положив руку на его плечо.
Я тебя не тороплю с ответом, урус. Подумай
А какое второе условие? спросил Мацкевич.
Второе условие исходит из первого. Только добровольно принявшему ислам я смогу доверить это дело.
Подпоручик замолчал, не зная, как ответить. Увидев замешательство собеседника, Абдул Гафур, не отнимая руки от его плеча, проговорил мягким голосом:
Смена религии не является грехом. Если ты решишь сменить христианство и стать мусульманином, то произойдёт лишь отлучение от твоей церкви. Ведь ты добровольно расстаёшься со своими духовными ценностями и меняешь их. В Священном Коране говорится, что в религии нет и не может быть принуждения. Ислам является третьим ниспосланием Всемогущего, в котором мы можем увидеть некоторые отголоски двух других религий: иудаизма и христианства. Поэтому каждый человек последователь Бога. Бог един, только вера разная. Вот ты знаешь, что мы, пуштуны, являемся потомками одного из Десяти потерянных колен Израиля27?
Нет, не знаю
По легенде, после смерти царя Соломона единое государство народа Израиля распалось на две части. На юге образовалась Иудея, на севере Израиль. Всевышний наказал северян за то, что они отошли от служения Единому Богу Творцу, вернув в свои храмы золотого тельца. В древние века Северное Израильское государство захватили воины ассирийского царя Саргона Второго. Большая часть населения Израиля была уведена в плен и расселена небольшими группами в различных областях этой огромной державы. Наше колено берёт начало от самого царя Саула28.
А какое отношение эта легенда имеет к исламу? удивлённо спросил Мацкевич.
Этим я хотел тебе показать, что народ, долгие годы поклоняющийся религии магов, нашёл единственно правильный путь в вере. Этот путь нельзя назвать лёгким