На это Тука ответил: «Я не располагаю непосредственными сведениями, на основании которых я мог бы поверить в эти слухи, распространяемые еврейской пропагандой. Тем не менее я намереваюсь отправить комиссию для изучения положения депортированных из Словакии евреев. Если бы рассказы о злодеяниях соответствовали действительности, я не разрешил бы перевезти ни единого еврея через словацкую границу. Вы упомянули суд истории: если однажды история заговорит о сегодняшней Словакии, она вспомнит, что правительство возглавлял добрый и отважный человек, который оказался достаточно сильным, чтобы избавить свою страну от главной ее напасти. Что касается мнения международного сообщества, то мы знаем, что оно делится на два течения: на то, которое меня не беспокоит, и то, которое меня не интересует, потому что оно направляется или внушено еврейской пропагандой».
Далее Бурцио пишет: «Он имел неосторожность добавить, что даже Ватикан не полностью свободен от такого влияния».
Понимая всю бесполезность дальнейшего разговора с Тукой, Бурцио растерялся, но не признал себя побежденным:
«Стоит ли продолжать рассказывать Вашему Высокопреосвященству о дальнейшем ходе беседы с безумцем? Нельзя ожидать, что доводы, обращенные к совести такого сверхчеловека, могут быть сколько-нибудь действенными. Он их опровергает и повторяет то, что уже говорил, а именно что я должен усвоить только одно: Я знаю, что хорошо, а что плохо. Я убежденный практикующий католик. Я каждый день посещаю церковные службы и часто причащаюсь. И я спокоен относительно того, что делаю; для меня высшим духовным авторитетом являются не столько епископы или Церковь, сколько моя совесть и мой духовник
100
Я задал Туке последний вопрос: Могу ли я хотя бы сообщить в Ватикан это в большей степени вопрос мнения, чем распространенного убеждения, что депортация словацких евреев осуществляется не по инициативе правительства, а под внешним давлением?».
Министр ответил: «Клянусь вам честью христианина, что это делается по нашей воле и инициативе. Мне представилась возможность воплотить в жизнь мой план и я, разумеется, не стал от нее отказываться».
И добавил: «Евреи, крестившиеся до установленной даты, не будут депортированы; точно так же не будут выдворяться полезные государству элементы и те, кто получил льготы. Тем не менее, что касается последних, эти льготы должны быть пересмотрены, поскольку было подделано множество документов, имела место масштабная коррупция».
«После этого он еще раз подчеркнул свою убежденность в том, что для освобождения Словакии от еврейской напасти нет другого средства, кроме принудительной массовой депортации. Когда я заметил, что для виновных существуют законы, суды, приговоры и тюрьмы, но у каждого есть первостепенное и нерушимое право не подвергаться наказанию без приговора или за чужие преступления, он ответил: Тюрьмы недостаточно, тюрьма никогда никого не исправляла; уж можете мне поверить, я сам просидел девять лет»
101
Бурцио заключает: «Тем самым Тука нечаянно сказал правду. Это были единственные искренние слова за весь наш разговор.
Наконец, к моему великому облегчению, я смог уйти. На прощание он произнес слова, которые прекрасно отражают суть нашей встречи: Как служащий Ватикана вы исполнили свой долг, а я исполню свой; мы останемся друзьями, но евреи будут высланы.
Мое обращение к нему мало что дало. Первым на нашу беседу отреагировал президент Тисо, который связался со мной и высказал сожаление в связи с поведением своего министра иностранных дел. Он также сделал конфиденциальные заявления, которые просил меня передать не письменно, а устно, позднее.
Сегодня утром министр по делам культов направил своего представителя в нунциатуру, чтобы сообщить мне, что на вчерашнем заседании Совета министров г-н Тука отчитался о нашей с ним беседе и что все министры выразили протест, заявив, что вмешательство Святого Престола было для Словакии честью. Он также сказал мне, что Совет министров немедленно постановил отменить депортацию четырех тысяч евреев, решение о которой уже принял министр внутренних дел, и что к прочим евреям нужно подходить разумно и устранять только те элементы, которые действительно причиняют государству вред. Надеюсь, что факты подтвердят эту информацию»
102
* * *
В один из апрельских дней 1943 года секретарь Бюро Тардини с тяжелым сердцем сидел за столом и размышлял о том, как составить очередную официальную ноту для словацкого посла при Святом Престоле. Тщательно обдумав этот трудный вопрос, он сделал следующие личные заметки:
«1) Еврейский вопрос это вопрос гуманности. Преследования, которым подвергаются евреи в Германии и в оккупированных странах это надругательство над справедливостью, милосердием, человечностью. Такому же бессердечному обращению подвергаются крещеные евреи. Поэтому католическая Церковь имеет полное право вмешаться во имя божественного права и законов природы.
2) В Словакии государство возглавляет священник, от чего ситуация становится еще более вопиющей, и велика опасность того, что ответственность за его действия возложат на саму католическую Церковь. По этой причине было бы уместно, чтобы Ватикан снова выступил с протестом и более четко повторил то, что уже объяснялось год назад в дипломатической ноте, направленной Его Превосходительству Сидору.
3) Поскольку в последнее время участились обращения представителей еврейского народа за помощью к Святому Престолу, было бы разумно сделать так, чтобы новая дипломатическая нота Ватикана незаметно стала известна общественности (не столько ее текст, сколько сам факт ее передачи и содержание).
Речь идет о том, чтобы показать миру, что Святой Престол выполняет свои обязанности печься о милосердии, а не пытается заигрывать с евреями на тот случай, если они позднее окажутся в рядах победителей. (Учитывая, что евреи насколько нам дано предугадывать будущее никогда не будут близкими друзьями Святого Престола и католической Церкви.)
Однако это лишь сделает достойней труд во имя милосердия»
103
Слова Тардини были столь же рассудительными, сколь и пророческими. Они показывают, что католическая Церковь действовала не для того, чтобы заслужить чью-то симпатию, но исключительно из христианского милосердия. Тардини понимал, что в определенные моменты истории отношения между евреями и католической Церковью складывались непросто. Но он твердо верил, что прошлое не должно становиться препоной человеколюбивым деяниям Святого Престола.
На следующий день, 8 апреля 1943 года, Тардини снова сел писать свои личные заметки, готовясь обсудить с папой словацкий вопрос. В ходе аудиенции папа Пий XII решил, что нужно тщательно подготовить новую вербальную ноту и отправить ее словацкому правительству. Положительный результат этой вербальной ноты (а я ее считаю дипломатическим шедевром), равно как и судьба этих двадцати тысяч человек, чья жизнь оказалась под угрозой, стали достоянием Истории.
2. История о беглецах и их молчаливых спасителях
События, о которых рассказывают документы Исторического архива Государственного секретариата, отражают повседневную жизнь Святого Престола в годы войны и прежде всего ход политических и дипломатических переговоров на самом высоком уровне со всем миром. В столь серьезной бюрократической атмосфере удивительно находить сведения о тех, кто, будучи в тени и занимая самые разные должности в различных частях земного шара, пытался спасать людей или содействовать их спасению своим упорным и кропотливым трудом. По моему скромному мнению, сама по себе возможность доступа к такого рода документам это нечто уникальное для архива «министерства иностранных дел». Я постараюсь впервые осветить этот вопрос.
Если точнее, то речь пойдет о Serie Ebrei («Серия евреев»), подборке сотен и сотен личных дел и еще большего количества прочих документов. Каждое досье связано с какой-либо семьей или группой лиц, чем объясняется разнообразие и количество источников. Каждое повествует о людях, которые, оказавшись в беде, лично писали папе и были рекомендованы ему через посредников.
Изучение этой архивной серии будет интересно не только историкам, экспертам по проблеме Холокоста, но и тем, кто занят поиском пропавших без вести лиц, а также исследователям в области генеалогии.
По неизвестным причинам существование Serie Ebrei оставалось в тайне до наших дней. Часть её содержимого, охватывающую период до 1939 года, обнаружил историк Роберт Александр Марыкс. Однако он не получил доступа ни к оригиналам документов Государственного секретариата, ни к материалам, относящимся ко Второй мировой войне
1
Какова структура Serie Ebrei, насчитывающей сотни документов?
Все прочие фонды Исторического архива Государственного секретариата названы по той стране, к которой они относятся, например «Россия», «Англия», «Перу» или «Аргентина». Каждый из них органичен, выстроен и классифицирован в хронологическом порядке в соответствии с бюрократической административной логикой.
В контексте Исторического архива Serie Ebrei обладает особой структурой прежде всего потому, что её костяк составили старые досье, которые Бюро собрало в годы войны и к которым позднее были добавлены досье из других фондов архива. В этом можно быть уверенными, поскольку заметно, что многие документы Serie Ebrei, упорядоченные по фамилиям, начиная с анонимов, в алфавитном порядке, были извлечены из уже существовавших фондов
2
Причины существования Serie Ebrei станут понятнее, если учесть важнейшее решение, принятое руководством Государственного секретариата в начале Второй мировой войны. Согласно этому решению в ведение Первой секции (иностранных дел), той самой, которую мы называем Бюро и которую возглавлял Тардини, передавались «все дела, касающиеся неарийцев». Уже поддерживая тесные связи с иностранными дипломатами и правительствами, Первая секция могла воспользоваться ими для того, чтобы предоставить помощь беженцам и всем тем, кто хотел бежать. Предоставление пособий и прямой финансовой помощи евреям и другим людям, попавшим в трудное положение, находилось в ведении Второй секции (общие дела), которой руководил заместитель госсекретаря монсеньор Монтини. Куратором обоих отделов был кардинал Мальоне
3
Не исключено, что Вторая секция располагает собственным реестром. Это означало бы, что подобные документы, касающиеся евреев, могут храниться в других архивах Святого Престола, например в Апостольском архиве.
Этот фонд персональных досье красноречиво свидетельствует об интересе Ватикана к положению евреев, крещеных и некрещеных, которых расовые законы лишили статуса граждан. Можно смело предположить, что и среди документов других фондов Исторического архива, например в «Венгрии», «Словакии», «Польше» и «Нидерландах», есть бесчисленное количество просьб о помощи со стороны людей, считавшихся евреями.
Serie Ebrei насчитывает две тысячи восемьсот просьб о помощи или вмешательстве. По большей части они исходили лично от евреев, но в некоторых случаях их отправляли доброжелатели от своего имени. Ходатайства подавали отдельные лица, женатые пары, целые семьи или группы. Эта серия дает представление о судьбе более четырех тысяч евреев некоторые из них исповедовали иудаизм, но по большей части это были христиане еврейского происхождения. Легко понять почему. С юридической и дипломатической точки зрения нацисты любили представлять себя законниками Святой Престол мог вступаться только за католиков, из какой бы страны они ни были родом.
Ходатайства по большей части относятся к периоду с 1938 по 1944 год
4
Поскольку во время войны коммуникации значительно замедлились, когда запрос поступал в Святой Престол, человек мог быть уже арестован, депортирован или убит. Людей арестовывали и депортировали в концентрационные лагеря, а то и казнили. Этим объясняется тот факт, что многие досье закрыты без какого-либо результата. Бывало и так, что проситель находил другой выход. Также возможно, что в некоторых деликатных ситуациях команда Пия XII не оставила сведений о том, как именно ей удавалось добиться спасения.
Многие думают, что помощь из Рима могли получать только крещеные, потому что Бюро работало на папу, главу католической Церкви. Такой подход устроил бы нацистов и их сообщников, даже если вскоре они перестали обращать внимание на факт крещения и еврейское происхождение стало единственной причиной для депортации и смертного приговора. Тем не менее Serie Ebrei доказывает, что Церковь пыталась помочь всем людям, вне зависимости от их расы или вероисповедания.
Нужно помнить, что нацисты и фашисты с самого начала разделили евреев на категории. К первой относились приверженцы иудаизма, которые с самого начала рассматривались как «первостепенная цель» депортаций.
Вторую группу составляли обратившиеся в христианство евреи, которые, в свою очередь, делились на тех, кто крестился задолго до войны, и тех, кто сделал это накануне или в первые годы конфликта. Надежды и тех и других, обращенные на то, что им удастся избежать депортации, рухнули, когда были приняты законы против евреев, постепенно дополнявшиеся все более репрессивными положениями. Не стоит забывать и о том, что расовые меры вводили не только нацисты. Некоторые страны, c которыми Ватикан заключил соглашения о выдаче виз католикам неарийского происхождения, уточняли, что их получателями могли быть только давно крещенные евреи. Очевидно, что это условие было добавлено во избежание дипломатических инцидентов и трений с Германией и ее союзниками.
Таков случай Альбера Каца. В июле 1941 года он подал в нунциатуру во Франции ходатайство об эмиграции в Бразилию. Крещение он принял всего годом ранее. Тардини хватило одного взгляда на его досье, чтобы вынести окончательный вердикт «невозможно» со словами: «[Бразильское] посольство недавно заявило, что не может делать исключений ни для кого»
5
Другой пример Оскар и Гизела Лакатош, венгерская семья. В 1941 году они получили рекомендацию от почетного церковного консула из представительства Венгрии при Святом Престоле в Риме. Консул написал непосредственно минутанту Бюро, монсеньору ДеллАкве: «Семья не может оставаться в Венгрии. Она состоит из четырех пар. Оскар и Гизела и две их дочери крещены. Креститься им посоветовал я. Их деньги хранятся в Швейцарии и могут быть переведены в другие страны»
6
«документы, касающиеся четы Лакатош, Оскара и Гизелы, были переданы посольству Бразилии при Ватикане»Евреев-христиан начали депортировать с 1941 года. Даже если они были крещены при рождении, но или один, или оба родителя, или кто-то из бабушек и дедушек был евреем, этого было достаточно, чтобы попасть в поле зрения нацистов и фашистов.
К сожалению, хотя все предпринятые Ватиканом действия вроде выдачи виз тщательно фиксировались, в досье не всегда четко указывается, чем завершилась та или иная ситуация и добрались ли люди, о которых идет речь, до места назначения.
Тяжелее всего знакомиться с делами, когда Бюро, а зачастую и лично государственный секретарь, кардинал Мальоне, откровенно признавали, что их вмешательство вряд ли сможет привести к положительному исходу. Так было в случае Херберта Йорыша, еврея из Бреслау сегодняшнего Вроцлава, исторической столицы Нижней Силезии, которая была присоединена к Польше в 1945 году. Его ходатайство поступило в Рождество 1938 года