Чудинов-старший был польщён вниманием профессора и тоже представился.
Поручик в свою очередь пояснил:
Артём Севастьянович ученик знаменитого востоковеда Василия Васильевича Радлова, и сделал крюк, чтобы присоединиться к археологической экспедиции, работающей уже несколько сезонов на территориях, граничащих с Китаем. Он посещал вначале горный Алтай, а затем побывал и южнее. По его утверждению в наших местах недавно открыли несколько захоронений ещё скифской эпохи.
Смею утверждать, что эти открытия сенсационные! заметил томский профессор. Они перевернут все наши представления о жизни древних кочевников и, в частности, о жизни ранних скифов. Курганы, которые принадлежат им, располагаются на огромной территории, они встречаются, как на Западе, в отрогах Карпат, так и на Востоке их находят, чуть южнее Красноярска. Но больше всего их в Южной Сибири. И знаете, почему они здесь чаще всего встречаются?
Почему? Разъясните? переспросил нового знакомого Чудинов.
А потому, что именно в наших местах находился первоначальный ареал обитания этих самых скифов. И отсюда они распространялись по всей Евразии! Те курганы, которые мы здесь раскапываем, принадлежат знати и, может быть, даже неким царским особам. Некоторые из этих курганов оказались не разграбленными, и мы нашли в них много украшений и оружия, часто среди находок нам попадаются изделия и из золота. А в некоторых захоронениях найдены даже мумии, причём в прекрасной сохранности. Вот одна из таких мумий принадлежит молодой скифской женщине и настолько хорошо сохранилась, что мы даже смогли разобрать черты лица усопшей, а ведь эта молодая женщина умерла две с половиной тысячи лет назад! Я два месяца провёл на Алтае, а потом отправился в сторону Усть-Каменогорска, неподалёку от которого тоже археологами из нашего университета сделаны в этом сезоне любопытные находки: экспедиция моего ученика Клеменца нашла кузни древних металлургов, и их возраст по различным оценкам ещё старше, чем найденные курганы скифской знати! Так сам Дмитрий Александрович склонен считать, что они принадлежат рудознатцам ещё до скифской эпохи и относятся к периоду ранней бронзы, а, следовательно, их возраст никак не меньше четырёх-четырёх с половиной тысяч лет! Представляете, они старше Ниневии и Вавилона!
Чудинов-старший не был чужд науки и, в частности, такой её подотрасли, как история, тем более, если это касалось земли, где ему выпала судьба проживать, и поэтому он с неподдельным интересом слушал откровения томского профессора.
Скажите, уважаемый, а откуда у вас такой интерес к жизни древних кочевников? спросил Пётр Ефимович собеседника.
Профессор широко заулыбался:
Меня интересуют не только скифы, но и те народы, которые пришли им на смену на Алтай и в Прииртышье в более поздние времена. Это гунны, тюрки, кимаки и кыпчаки, ну и монголы, разумеется. Я изучаю и нынешних насельников этих мест. Они кровно переплелись со всеми предшественниками, которые волнами накатывались на эти земли многие тысячелетия. И потом, вам разве ни о чём не сказала моя фамилия?
Нет!
А если подумать?
Ничего не могу сказать.
Тогда я поясню. Кочубеев фамилия тюркская.
Тюркская?
Да! Мой дальний предок выходец из Золотой орды, он был мурзой и являлся приближённым к хану Тохтамышу. Когда неугомонного Тохтамыша на Волге у речки Кондурчи настиг и разгромил «потрясатель вселенной» хромой Тимур, мой предок, спасаясь, эмигрировал на Русь и там покрестился, так что понятен мой интерес к тем корням, от которых исходит древо моей семьи. А, кстати, земля-то круглая! Я и Николай Георгиевич земляки, мы же оба из Самары!
И больше того, добавил поручик, до этого скромно молчавший, Артём Севастьянович давний знакомый моего батюшки. А ещё, наверное, лет пятнадцать назад, он преподавал в одной из городских гимназий, в которой учился Андрей, мой брат! Вот как в жизни случается! А пересеклись мы с ним за тысячу вёрст от Самары! Вот здесь, на Иртыше!
Собеседников прервал стюард:
Господа, прошу пожаловать в столовую. Время обеда!
Новые знакомые прошли в столовую, располагавшуюся чуть ниже верхней палубы, и заняли свободный столик, который тут же накрыли.
Водочки? спросил Соколовский Чудинова-старшего и профессора Кочубеева, подняв графин, но томич покачал головой:
Не употребляю.
А почему?
Я хоть и православный, но некоторые традиции своих далёких предков соблюдаю. А ислам запрещает алкоголь
А вы, Пётр Ефимович?
Ну, разве только для аппетита. Самую малость.
Разговор за столом продолжился. Чудинов-старший спросил профессора:
Артём Севастьянович, ну а каков ваш маршрут на сегодня?
Я сойду в Павлодаре. В этом городе живут родители жены она в начале лета уехала с сыном к ним погостить. Поехал их забирать. Побуду недельки две в этом городе, похожу по его окрестностям, и затем уже всем семейством в середине лета вернёмся в Томск.
После обеда компания пришла в каюту поручика. Соколовский в ней тоже находился один, так как выкупил два места.
Профессор принёс альбом с зарисовками, сделанными в последней экспедиции. На сорока ватманах с мельчайшими деталями были в карандаше изображены находки, по большей части украшения кочевников Евразийских степей, а также рисунки нескольких скифских мумий, и одна из них была прорисована с чертами лица.
По всей видимости, этой молодой скифке было лет двадцать семь двадцать восемь, пояснил профессор. У неё явно европеоидный тип лица, но с большой примесью монголоидных черт. Мои сёстры на неё очень похожи. Она погибла от раны, полученной мечом. Рана у неё загноилась, и случился сепсис.
Профессор ещё долго давал пояснения, но после них поручик переменил тему:
Пётр Ефимович, я обещал вам показать батюшку, вот извольте! и он передал фотокарточку с родителями. Соколовский совсем не походил на отца. Поручик был тонок в кости, как я уже говорил щеголеват, да ещё с набриолиненной и стильной причёской. Он был из той породы молодых людей, которые имели бешеный успех у гимназисток, а вот его отец смахивал на здоровенного и несколько простоватого бугая, только взгляд его из-под нахмуренных бровей выдавал в нём природный ум и решительность. Чем-то отец поручика походил на знаменитого германского канцлера Отто Бисмарка, портреты которого тогда часто публиковались в том числе и в российских газетах.
А разрешите и мне взглянуть? произнёс профессор Кочубеев. Всё-таки я столько лет не был в Самаре и давно не видел вашего батюшку.
Да, конечно! и Соколовский передал фотокарточку с отцом своему новому знакомому.
Совсем немного он изменился! в восхищении покачал головой профессор. Не берёт его время! Всё такой же мощный мужчина!
***
На следующий день, ближе к полудню, на горизонте показался Павлодар. Тогда это был небольшой уездный городок, входивший в Семипалатинскую область, и население которого не превышало десяти тысяч жителей. Он находился на правом берегу Иртыша, неподалеку от Коряковского озера и старых соляных промыслов. Если центр области Семипалатинск был в основном деревянным городом, в котором только изредка попадались добротные кирпичные дома, и среди них совсем немного имелось двух- и трёхэтажных, отчего он скорее выглядел деревней, то это определение ещё больше подходило к Павлодару, потому что тот был, как минимум, раза в четыре меньше.
Вот как его описывал в путевых заметках известный журналист и этнограф и одновременно депутат Государственной думы от Семипалатинской области Николай Яковлевич Коншин: «Несколько улиц с деревянными домишками, среди которых каменное здание тюрьмы выглядело настоящим дворцом, таков был Павлодар. В этом уездном городишке было 33 улицы, треть версты мощённых тротуаров, 45 керосиновых уличных фонарей и 120 извозчиков». Не прибавить и не убавить! Даже по меркам Степного края, в состав которого входила Семипалатинская область, такие уездные городки, как Павлодар или Усть-Каменогорск, считались захолустьем. Однако в этом городе обжился Алексей Суриков, жених старшей дочери Петра Ефимовича, и он не собирался в обозримом будущем переезжать в областной центр, как ни упрашивал его будущий тесть.
«Евпатий Коловрат» начал сбавлять ход и вскоре подошёл к Затону, где и располагалась пристань. На ней уже толпились встречающие. Поручик и Чудинов-старший вышли проводить профессора.
Артём, Артём, мы здесь! послышался женский крик с пристани.
О-о! Это мои! Во-он, во-он они! Кажется, увидели меня! радостно произнёс Кочубеев и замахал рукой женщине в модной соломенной шляпке и долговязому юноше лет пятнадцати, стоявшему рядом с ней.
Профессор обернулся к попутчикам.
Рад был познакомиться с вами, господа! Надеюсь, я вас своими скифами не утомил? А вы, Николай Георгиевич, передавайте огромный привет батюшке! Может, он и вспомнит преподавателя гимназии Артёма, который теперь уже заматерел, стал Артёмом Севастьяновичем и живёт не в Самаре, а в Томске. А ещё дорос до профессорской кафедры. Моё ему глубочайшее почтение!
***
«Евпатий Коловрат» стоял в Павлодаре два часа, и они истекали, а будущий родственник Петра Ефимовича всё не появлялся и Чудинов-старший не на шутку забеспокоился. «Что с Алексеем могло случиться? с тревогой думал Пётр Ефимович. На него это совсем не похоже!»
Взглянув на часы и убедившись, что до отплытия осталось не больше четверти часа, Пётр Ефимович вызвал Марка Неустроева.
Голубчик, обратился к нему Чудинов-старший, что-то у меня сердце не на месте. На тебе целковый, найми извозчика и слетай до Алексея! Он живёт на Телеграфной, дом семь. Такой двухэтажный и с дубовыми воротами. Выясни, что случилось? И где он есть?
Марк Неустроев кивнул головой, взял целковый и поспешил исполнить указание хозяина.
***
Да не переживайте так, Пётр Ефимович, попытался успокоить попутчика Соколовский, видя, как тот вышагивал из угла в угол, ну мало ли что может быть? Сейчас всё выяснится. Ваш человек поехал уже, а я могу попросить капитана задержаться
Сделайте милость, Николай Георгиевич, если вас не затруднит, то переговорите с ним прямо сейчас
Соколовский кивнул головой и направился в капитанскую рубку.
Через пару минут он вернулся.
Я договорился, ответил Петру Ефимовичу поручик. Капитан согласился задержаться здесь на час, но больше он не сможет. Будем надеяться, Пётр Ефимович, что этого времени вам хватит, чтобы прояснить ситуацию с вашим будущим зятем.
Вскоре Чудинов-старший увидел, как по Пристанской улице мчался извозчик, а рядом с ним находился Марк, который его подгонял. Напуганные прохожие только и успевали от них шарахаться. Дошло до того, что один из городовых, надув щёки, пронзительно засвистел им вслед.
Запыхавшийся Марк вбежал по трапу на пароход.
Ну что?! Где он?! Что происходит?! засыпал Марка Неустроева вопросами Чудинов-старший.
Его дома нет! ответил Неустроев.
А с кем ты разговаривал?
С матушкой его. Она сказала, что он как выехал куда-то рано утром, так его и не было. А куда поехал, ей не докладывал.
Вот же беда, сокрушённо покачал головой Пётр Ефимович. И билет ему взял. И обо всём с ним договорились. Я без него никак не обойдусь. Он никогда меня прежде не подводил! Чудинов-старший вновь достал свои швейцарские часы. Осталось пятнадцать минут Пойду-ка я сам к капитану договариваться.
Капитана Чудинов-старший застал в рубке.
Э-э-э запнулся Пётр Ефимович на первом слоге, он от волнения позабыл имя капитана, а тот, всё поняв, улыбнулся и напомнил, как его зовут.
Ну, да, продолжил Пётр Ефимович, я и говорю. Уважаемый
Афанасий Павлович
Ну, да, Афанасий Павлович, мой компаньон по непредвиденной причине немного задерживается, но я никак не могу без него ехать дальше и очень прошу войти в мои трудности
Я вас понимаю, вполне учтиво ответил семипалатинскому купцу капитан «Евпатия Коловрата», но и вы меня поймите, надолго задерживать отплытие парохода я не могу. У меня больше ста пассажиров, и все они торопятся в Омск, а кто-то и дальше
Что мне делать?
Можно, уважаемый Пётр Ефимович, сдать билеты и пересесть на другой пароход. Заодно дождётесь компаньона.
А когда будет следующий пароход?
Придётся подождать четыре дня.
«Это совсем не вариант. Слишком много теряется времени, подумал Чудинов-старший. Так можно и на открытие Нижегородской ярмарки опоздать. Да и хотелось бы проехать на железке до Самары с Соколовским. Ещё с ним поближе познакомиться. Ведь такого завидного жениха для Катеньки непростительный грех ему упускать!»
Ну и всё же, Афанасий Павлович, насколько ещё вы сможете задержаться?
Чудинов-старший не успел закончить мысль, как со стороны пристани послышался шум. К ней буквально примчался на взмыленных лошадях экипаж, из которого выскочил молодой человек и, как угорелый, взбежал по трапу.
Пётр Ефимович, а это не тот ли самый ваш компаньон, которого вы так ждёте? кивнул головой в его сторону капитан.
Чудинов-старший обернулся, и у него сразу же отлегло от сердца:
Ну да! Это он! Это именно он! Ну, наконец-то!
Глава четвёртая
Суриков настолько стремительно взбегал по трапу, что едва не свалился с него. За ним вносили груз и один из тюков уронили. Членам команды парохода «Евпатий Коловрат» пришлось этот подмокший тюк вытаскивать баграми, и вытащили его не без труда.
Ну и заставил ты меня поволноваться, Алексей! воскликнул Чудинов-старший. Объяснись! Что у тебя случилось?
Да казус вышел, Пётр Ефимович. Суриков c трудом отдышался и стёр тыльной стороной ладони бисеринки пота со лба.
Он был по-прежнему ещё возбуждён и так до конца не отдышался.
Капитан «Евпатия» сейчас стоял рядом со штурманом. Они о чём-то негромко переговаривались, затем он дал штурману указание и стал что-то рассматривать в вахтенном журнале. Услышав, о чём говорили пассажиры, он резко захлопнул журнал, поднял голову, многозначительно хмыкнул и откашлялся в кулак. Капитан явно вышел из равновесия, и на это указывало выражение на его лице.
Отплытие пришлось задержать больше чем на час и, чтобы нагнать график, придётся пойти на перерасход топлива, произнёс капитан.
Алексей и Чудинов-старший одновременно посмотрели на капитана, и, поняв намёк, который прочитывался в его несколько раздражённом взгляде, они поблагодарили за понимание, за то, что он из-за них задержался, и, извинившись, поспешно покинули рубку.
***
Ну-у, я слушаю Что случилось? повторил вопрос Чудинов-старший, когда они отошли в сторону. Я чуть без тебя тут не уплыл
Да с утра поехал к Фёдору-китайцу (так в Павлодаре звали Фанг Чжэна, торговавшего корнем женьшеня и прочими лекарствами китайской народной медицины) и купил у него некоторые препараты, особо ценные и редкие, которые я надумал свезти на ярмарку в Нижний, ну и посидели после чуток, как водится, попили чайку, заваренному по-китайски, как я и люблю, а на обратном пути у меня сломалось колесо
Так ты выезжал за город?
Ну, да! У Фёдора в трёх верстах от Павлодара хутор, где он разводит некоторые растения, вот я туда к нему и нагрянул, а на обратном пути извозчик-неумеха не справился с лошадьми. Чем-то напуганные, они бросились в галоп, ну и завалили на бок экипаж, он съехал в кювет, заднее колесо его погнулось и треснула рессора. После этого мне пришлось добираться пешком до города, топал аж высунув язык! Пришлось пройти полторы версты!
Ну а что же ты всё на последний день оставил, голова твоя непутёвая? Не мог пораньше побеспокоиться?
Ой, Пётр Ефимович, каюсь, не подрасчетал я. Суета в последние дни заела.
Ла-а-адно, уже спокойнее продолжил Чудинов-старший, хорошо, что хоть так всё закончилось. Пойдём, познакомлю с моим попутчиком.
И Пётр Ефимович указал Сурикову, куда следовать.
А вещи не забыл?
Да, не-е-е, Пётр Ефимович, всё внесли, проверял!
Ну-ну, я видел, как твой тюк уронили
Но выловили же!
А что там, кстати, у тебя было?
Ничего страшного, тряпки всякие бухарские и кокандские. Их быстро просушим! И потом, я с собой взял Никича (это был приказчик Никита Чаплин, служивший ещё у отца Алексея и которого все так звали), а на него можно вполне положиться. Он всё проверил и прои-иин и-инпроинвентаризировал.