У меня не получится.
Я падаю, даже повернувшись вокруг своей оси.
Его губы кривит просто чертовски хитрая улыбка.
Глава 14
Айза
Падаю на синий мат лицом вниз, не чувствуя своего тела. Мат кажется таким мягким. Всё равно, что тёплое болото.
Ещё раз, и закончим, чувствую спиной насмешливый голос.
Иди к чёрту! стону, накрывая голову руками в розовых боксёрских перчатках.
Я пришла в восторг, когда их увидела.
Мокрая футболка прилипла к телу, по позвоночнику катятся струйки пота. По вискам тоже. В ухе звенит. Пальцы в перчатках не разгибаются. Я выгляжу не лучше тех детей. И я никогда не спала так крепко, как буду спать сегодня ночью! Знаю это точно!
Поднимайся. Получаю шлепок по заднице поролоновой палкой, которой он мучает меня уже сорок минут.
Неееееет! визжу, отбиваясь и переворачиваясь на спину.
Раскинув в стороны руки, смотрю на него снизу вверх и смеюсь.
Его голубые глаза тоже смеются, губы улыбаются.
У меня внутри все сжимается.
От восторга.
От дикой потребности бежать куда-то и что-то творить. Безумный всплеск энергии. Жизни. Прямо в моих венах.
Не могу говорю с жаром, продолжая демонстративно лежать у его ног.
Распластанная и уставшая, но я мне кажется, я счастлива
Я всё время смеюсь и никак не могу перестать. Никак не могу перестать смотреть на него и ждать каждого прикосновения. Случайного и нет. Подушечки его пальцев немного загрубевшие, а сами пальцы такие сильные. Эти мысли плавают в моей голове, кружа её. Мысли постепенно возвращаются в мою голову, потому что последние полчаса их там вообще не было. Они испарились сразу после того, как мы перешли от разминки к делу. Так он это назвал.
Последние полчаса я думала только о том, как дышать, когда горят лёгкие и мышцы. Когда это происходит, у человека в голове пусто. Это я теперь точно знаю! Он тоже это знает.
Это урок?
Я умираю, говорю ему звонко, поворачивая голову вслед за ним.
Что-то не похоже. Бросив поролоновую штуковину на пол рядом с матом, вращает плечами.
Неимоверно бодрый и довольный.
Клянусь! все также звонко смеюсь я.
Посмотрев на меня с иронией, наклоняется и подхватывает с пола термос с водой. Гладкая ткань шорт натягивается на мощном бедре, и я с волнением отвожу глаза.
Подойдя к мату, Максут приседает и упирается коленями в пол у моих стоп, ставит рядом термос и манит пальцами:
Дай руку.
Оторвав от мата плечи, со стоном протягиваю ему неподъемную перчатку. Обхватив пальцами запястье, дергает на себя, заставляя принять вертикальное положение. Пошатнувшись, сажусь напротив, а потом подбираю под себя ноги, копируя его позу. Стукнув второй перчаткой по голове, мотаю ею из стороны в сторону.
Голова кружится? Расстегнув застёжку, освобождает мою руку.
Ты спрашиваешь каждую минуту, поднимаю на него глаза.
Он изучает моё лицо, глядя сверху вниз.
На самом деле, его забота от неё у меня колет где-то под рёбрами. Я не знаю, почему ему не плевать. Почему он делает это для меня? Из жалости?
Только не это. Я не хочу его жалости! Я хочу хочу
Раз спрашиваю, значит так нужно.
Опустив глаза, разматывает специальный бинт, в который укутана моя ладонь.
Вздыхаю, любуясь венами на его руках.
Если скажу, ты расхочешь со мной заниматься?
Если не скажешь, я не буду с тобой заниматься.
Кружится, сознаюсь хмуро. Все время.
Откладывает в сторону бинт, а я сжимаю и разжимаю пальцы, морщась.
Что ещё?
В ухе звенит
Его ладонь подхватывает мою. Просунув свои пальцы между моих, сцепляет их в замок, а потом давит кончиками на мои костяшки, создавая невообразимо приятные ощущения в руке до самого локтя.
Закрываю глаза и выдыхаю:
Ммммм
Ещё одно нажатие и ещё один блаженный стон. Покачнувшись, упираюсь лбом в широкую грудь, положив вторую руку в перчатке в его раскрытую ладонь, лежащую на здоровенном бедре.
Как ты с ним борешься? спрашивает над моим правым ухом.
Со звоном? отзываюсь я.
Да.
Он не спешит разъединять наши руки, а плавно вращает свою и мою кисть, увлекая её за собой и подчиняя. Открыв глаза, наблюдаю, чувствуя как по спине и плечам поднимается тепло.
Боже мы такие разные.
Мы не похожи друг на друга ни в одном месте. Наши лица совершенно разные, никто никогда не принял бы нас за родственников. Его черты тяжелые и крупные, а мои мои наоборот
Почему мне так хорошо? Я не хочу расставаться с ним. Не хочу! Я знаю его один день. С половиной
Просто стучу по затылку шепчу, потому что вокруг нас так тихо.
Потому что мы здесь одни. Только он и я. Я хочу до ужаса хочу, чтобы он опять меня обнял!
Понятно, хмыкает Максут, сдавливая мою ладонь так, что пальцы выпрямляются.
Тебе смешно? возмущаюсь я.
Мне НЕ СМЕШНО.
От стали в его голосе выпрямляюсь, заглядывая ему в лицо.
Он роняет наши руки на свободное бедро, глядя на меня, слегка откинув голову, а потом резко оборачивается через плечо. Вздрогнув, приподнимаюсь на коленях, глядя на дверь. Приподнимаюсь, потому что его тело мешает видеть мне хоть что-то вокруг!
В моей груди собирается тяжесть.
Потому что в спортзал, неся с собой потоки энергии, врывается Тина.
В спортивных лосинах и коротком спортивном топе.
Я никогда бы не смогла такое надеть. Между высоким поясом лосин и топом кусок голой кожи. Это немного шокирует меня. Она видит нас и весело машет рукой, сбрасывая с плеча маленькую спортивную сумку.
Я не могу испытывать к ней неприязни, как не пыталась бы.
Она такая такая
Вторую снимешь сама, хрипловато говорит Максут, освобождая мою руку и вставая. Повернувшись спиной, отрывисто говорит. Выпей воды и возьми в сумке мою толстовку. Надень капюшон, чтобы выровнять температуру тела. И поешь как следует.
Не глядя на меня, идёт к боксерской груше, начиная регулировать её высоту, а мне хочется швырнуть в него чем-нибудь!
Или заплакать.
Глава 15
Максут
Бросив взгляд на захлопнувшуюся дверь, перевожу его на Тинатин, говоря:
Ты опоздала.
Поставишь мне двойку? пожимает плечом.
Снова смотрю на дверь, прикидывая в голове, сколько времени Айзе нужно для того, чтобы без приключений добраться до второго этажа. Представить ее, попавшей в беду проще пареной репы. Зная гнилую сущность человеческой природы, не сомневаюсь в том, что каждый второй мужик, присмотревшись к ней получше, сразу захочет доставить неприятности. Потому что дерьмо падко на невинность и наивность, особенно когда все это приправлено беззащитностью, стройным юным телом и доверчивостью.
У тебя новая ученица? спрашивает Тина за моей спиной.
Резко дергаю цепь, опуская боксерский мешок на семь сантиметров.
У моей новой ученицы все настолько хреново с координацией, что я не понимаю, как она до сих пор не вошла в долбаную стену. Вполне возможно, что входила. Как решить эту проблему, я пока не знаю. Всё действительно очень плохо.
Тину никогда не останавливает отсутствие у собеседника желания поболтать.
Её отец настоящая скотина, сообщает она, протягивая мне боксёрские бинты. Военный, кажется. Одним словом мудак. Не в обиду.
Ага. Забираю у неё бинты. Какие обиды.
Сжимая зубы, думаю о том, что никто не станет бежать из дома при отсутствии острой необходимости. Ёбаный мудак прикладывал руки?
Блять, Айза. Как может один человек к восемнадцати годам собрать на свою голову столько дерьма?
Когда будешь уходить, найдёшь себе замену?
Я никуда не ухожу.
Но,ведь, уйдёшь?
Поднимаю глаза и смотрю в запрокинутое лицо.
Протягивает мне руку, ожидая ответа.
Я уйду. И, судя по всему, довольно скоро. Месяц или два. Моё местоположение определено пятилетним контрактом, в котором ещё три неотработанных года. Мире недолго осталось ждать, скоро Марат придёт за своей семьёй. Я уйду вместе с ней, чтобы делать то, за что мне платят. Мне платят за то, чтобы ни один волос не упал с её белокурой головы.
Кого ты хочешь? спрашиваю, обматывая бинтом тонкую ладонь. Сколько готова платить?
Я хочу надёжного человека. С военной подготовкой, и не тупого. По цене договоримся. Короче говоря, я хочу такого же, как ты.
Военного и не тупого?
Да, деловым тоном заявляет она, весело посверкивая глазами. Откашлявшись, добавляет. Лучшего из лучших.
Смотрю на неё с иронией.
Я о твоих профессиональных качествах, заявляет она.
Разомнись, киваю на шведскую стенку. Пока я не расплакался.
В этой женщине столько энергии, что мочу её и в хвост, и в гриву.
Это наш привычный ритм. На автомате меняю положение тренировочных лап, пока она лупит по ним, как дьяволица.
Потрясающая женщина.
Невыносимая, до скрипа зубов.
Если бы когда-нибудь решил заводить семью, велел бы ей отойти от себя на пять метров и не приближаться. С такой женой придется половине города снести башку.
Тина не самое страшное из того, что может приключиться с мужчиной.
Гораздо страшнее нести отвественность за что-то, вроде Айзы.
Глава 16
Айза
Эмммм знаешь что я вычитала?
Нет.
Перевернув блок видеорегистратора, изучаю набор входов и выходов для камер и блока питания. Отложив его в сторону, достаю из коробки скреплённые стяжками кабели, пытаясь понять их длину. Бросив взгляд на шахматную доску, лежащую на подоконнике рядом, вижу, как тонкие прозрачные пальцы берутся за конусообразную макушку слона и перебрасывают его на мою половину поля, подвинув белую пешку.
Поднимаю голову и смотрю в хитрые карие глаза.
Затаившись и прикусив губу, откидывается на оконное стекло, сложив на груди руки.
Так вот, люди говорят никогда не узнаешь человека, пока не сыграешь с ним в шахматы, заявляет, болтая от нетерпения ногой.
Правда?
Да. Что ты узнал обо мне?
Положив кабели ей на колени, принимаю предложение: протягиваю руку и забираю слона ферзём, бросив первого в коллекцию других чёрных фигур, сваленных рядом с доской в небольшую кучу.
Что у тебя есть мозги, говорю ей.
Я серьезно.
Я тоже.
Молниеносно выпрямившись, выбрасывает руку и сбивает пешкой моего ферзя, будто боясь, что я могу передумать и сдать назад. Хватает его и вертит перед моим носом, как трофеем.
Лицо, обрамлённое густыми волнистыми волосами, светится самодовольством. Полные розовые губы улыбаются.
Распущенные волосы чертовски ей идут. На вид такие мягкие, что хочется потрогать и пропустить между пальцев. Но если приплюсовать к ним мою толстовку, выглядит она ещё моложе, чем на самом деле. Потому что волос на её голове в самом деле до фига, и я опасаюсь того, что тонкая фарфоровая шея в любой момент под их тяжестью переломится.
Что ещё ты обо мне узнал?
Что ты внимательная. Ввожу в игру свою дремлющую ладью, забирая пешку. Но не сегодня.
Беру кабели с её колен, заодно прихватив с подоконника отверту.
Вот чёрт бормочет Айза, хмуро осматривая доску. Поднимает на меня глаза, обиженно констатируя. Шах и мат.
Закинув пояс на плечо, иду к стремянке.
Ты когда-нибудь проигрывал? летит мне в спину.
Бывало.
Поднявшись на две ступеньки, цепляю кабель к уже установленной камере видеонаблюдения. Бросаю взгляд на Айзу, которая всё так же сидит на подоконнике, сложив между колен ладони и вдумчиво изучая шахматную доску. Очевидно, пытаясь понять, где допустила ошибку.
Сегодня из под толстовки торчит край какого-то цветастого платья, которое заканчивается над коленями. На ногах плотные чёрные колготки и дурковатые домашние туфли с меховыми помпонами.