Кто же знал, что призрак Посредника в самом деле укажет на Помону пальцем?
Ее нетвердый шаг споткнулся о холодный серый камень. Она тупо взглянула на ступени. Каждая из них приходилась ей чуть выше голени. Для Стражей препятствие невпечатляющее, чего нельзя было сказать о низенькой женщине.
Стражи по обе стороны от нее помогли ей подняться. Помощь Помоне требовалась не столько физическая, сколько моральная: она в любом случае не сумела бы поставить ногу на первую ступень Серого замка по своей воле, как не смог бы приговоренный к смерти самостоятельно взобраться на эшафот.
Стражи взяли на себя труд следить за тем, чтобы ноги Помоны не переплетались, пока она взбирается на крыльцо. Она таращилась на вышагнувшего к ней навстречу из недр замка Стража. Он крепко сцепил за спиной руки и воззрился на Помону сверху вниз непроницаемым взглядом.
Как только Помона встала на одну с ним ступень, хватка Стражей ослабла. Едва их пальцы начали разжиматься, женщина вырвалась и встряхнула руки.
Добро пожаловать, пробасил Страж у порога парадного входа.
Он был единственным в своем роде, в ком Помона углядела хоть какую-то индивидуальную черту: над правым глазом у него пролегал шрам. Лишенная шерсти бардовая черта проходила через кустистую бровь, переносицу и терялась за стенкой намордника. Пусть его внешности на руку это не играло и уж тем более не добавляло дружелюбия, он показался Помоне куда более реальным, нежели его похожие друг на друга как две капли собратья. Хоть сколько-нибудь обособленный вид мужчины привел ее в чувства.
Помона обернулась и увидела помимо двух своих приросших к земле спутников постепенно рассеивающуюся вереницу Стражей далеко позади. Они вновь разбредались по Пэчру, работы в котором им предстояло не мало. Парализующий шок спал с жителей, и даже отсюда Помона слышала нарастающий шум беспорядков. Стражи ныряли в толпу и силой загоняли в дома особо агрессивных любопытствующих. Такими темпами относительный порядок они может скоро и наведут, но сейчас на обескураженных поселенцев было страшно смотреть.
Помоне почудился запах предательства, исходящий от ворота ее собственной рубахи. Члены ее семьи, друзья и соседи негодовали там, вниз по улице, а она стояла среди саблезубых существ и наблюдала за ними со стороны. Совсем как закадычный друг Стражей, затеявший гадость против человечества.
Помона повернулась к Стражу со шрамом. Все это время он сверлил тикающим в глазницах взглядом ее затылок.
Ты здесь главный?
Ее резкий тон нисколько не пошатнул самообладание Стража.
В Пэчре таких среди нас нет, ответил он. Но обращаться в случае чего вы можете ко мне. Мне поручено отныне служить вам в качестве сопровождающего.
Вы все ошиблись. Помона не стала ничего переспрашивать. Не было смысла разбираться в том, в чем она не собиралась участвовать. Важно было только одно: разрешить это недоразумение как можно скорее. Меня зовут Помона, и я никогда не претендовала на должность Посредника.
Потенциальными претендентами являются все. Наблюдение ведется за всеми поселенцами в равной степени до обнаружения наиболее подходящей кандидатуры. Ваш собственный голос, ровно как и голос против, не учитывается. Выбор осуществляется только с нашей стороны. И мы приняли единогласное решение в вашу пользу.
Вы не понимаете. Помона начала злиться. Я не та, за кого вы меня принимаете. Я для этого не гожусь. С чего вы вообще взяли
Выбор был сделан на наше усмотрение, отрезал Страж со шрамом. В нее словно плеснули холодной водой, и Помона инстинктивно уткнулась взглядом в пол. Не думайте, что выбор мы сделали забавы ради.
Прошло не меньше минуты, прежде чем тишина вынудила Помону поднять глаза. Страж по-прежнему буравил ее взглядом.
Близится ночь, сказал он. Вам лучше пойти в замок. Сейчас.
Помона попятилась, но услышала, как те двое, что привели ее под руки, сделали шаг вперед. Женщина растеряла и ту малую часть самоуверенности, что ей удалось обрести, и скорее покачнулась, чем шагнула к Стражу со шрамом. Он хмыкнул и повернулся к ней спиной.
Страж со шрамом толкнул тяжелые двери и, ссутулившись, вошел внутрь. Чтобы ими не пришибло не поспевающую за сопровождающим Помону, Стражи снаружи придержали двери с обеих сторон. Сердце женщины рикошетило о ребра, но она заставила себя шагнуть в темноту. На этот раз хотя бы самостоятельно.
Скоро они поймут, что ошиблись, уверяла себя Помона. Пока лучше не проверять, каковы Стражи в гневе. Только потерпеть немного, самую малость подождать и все образуется.
Помона едва не рухнула на искалеченные колени, но на сей раз не от страха: пол в Сером замке оказался месивом из земли и кирпичей, будто нечто выворачивало плиты наизнанку, сколько бы их не укладывали заново. Женщина в замешательстве подняла глаза на уходящего глубже в помещение Стража со шрамом, тяжелая мантия которого вздувалась и раскачивалась у него за спиной. И увидела такое, от чего ее сердце подскочило к горлу.
Развороченный пол не был очередным архитектурным безумством Серого замка, а был проигранной борьбой разумного вмешательства в природную стихию. Когда-то покрывавшие пол кирпичи не смогли удержать под землей корни могучего дерева, ствол которого Помона увидела перед собой, когда глаза привыкли к полутьме. Цвета копоти, словно выходец из многих и многих пожаров, дерево занимало собой добрую треть башни-цилиндра. Для того, чтобы обнять его у основания, потребовалось бы позвать не меньше сорока длинноруких Стражей, а сколько понадобилось бы людей Помона боялась представить.
Толстые ветви расползались по коридорам и дальше по тем самым комнатам, которые поселенцы ошибочно принимали за ненадежное нагромождение помещений друг на друга. Дерево колоссальных размеров служило скелетом, на который Стражи нарастили каменную плоть Серый замок. Сходство дерева с каркасом добавляло и полное отсутствие на нем листвы. С самых верхних голых ветвей и до земли тянулись толстые канаты.
Никогда даже искусной выдумщице Помоне не приходило в голову, что в доспехи Серого замка может быть облучено дерево. Оно к тому же было и единственной тропой, по которой попасть можно было в любую часть замка: никаких лестниц, грузоподъемников, мостов и даже дверей видно не было.
Небо снаружи быстро темнело. В замке не было ни ламп, ни свечей, и тот немногий свет, что просачивался через оконные прорези по всей башне, начал истончаться. Пальцы Помоны закоченели от мысли о том, что ей предстоит провести ночь в Сером замке, с деревом, похожим на обугленный скелет, и в окружении десятков, а то и сотен Стражей.
Это ваш дом? шепнула Помона и поглядела на белые фигуры, тут и там шныряющие по ветвям.
В поселении людей да, сказал Страж со шрамом. И теперь мы разделим его с вами, Посредник.
Я не Посредник, рассеянно буркнула она. И уж точно не насекомое, чтобы вот так запросто по дереву ползать!
Сочту за комплимент, холодно сказал Страж.
До Помоны только сейчас дошел смысл ее слов. Она закрыла рот и залилась краской. Страж сделал вид, что не заметил этого, и как ни в чем не бывало подошел к дереву.
Он приосанился и повернулся к Помоне.
До тех пор, пока вы не будете готовы к вступлению в должность Посредника, вам полагается прибывать здесь. Мы ждали вашего появления в замке. Вот почему среди наших канатов вы всегда сможете при должной внимательности отыскать веревочные лестницы.
Страж одним пальцем подцепил и вытянул одну такую ей навстречу.
Помона сделала шаг назад.
Я не могу оставаться здесь на ночь, схватилась она за соломинку. У меня дома маленькая
Нам известно, что вы заботитесь о младшей сестре, почти полностью восполняя недостаток сил пожилых родителей. Все члены вашей семьи однажды получат возможность поселиться в замке вместе с вами. Будьте уверены, здесь они найдут уютное ложе и укрытие. Но не раньше, чем вы вступите в должность и возьмете на себя соответствующие обязанности.
Это шантаж? Поутихший страх вновь поднял в ней свою уродливую голову. Ну знаете, это уже слишком! Вы отдадите мне семью, только если я соглашусь взвалить на себя такое бремя? Известно ли вам, Стражам, как это подло?
Известно. Именно поэтому мы никогда бы так не поступили.
То есть как? Помона откинула с лица прядь волос. Вы вытащили меня из родного дома сюда, сваливаете непонятно по какому праву ответственность и говорите, что у меня нет выбора. Как еще это называется?
Страж задумался, вскинув взгляд к верхушке дерева.
В нашей культуре мы называем заботу о народе и семье своим долгом. Но вы можете называть это как угодно, суть не поменяется.
Заботу о семье? Как я могу позаботиться о ней, когда она там, а я здесь?
Страж помолчал. Всем своим видом он давал понять, что совсем не в восторге от ее компании.
Он подергал веревочную лестницу, словно проверяя, надежно ли она закреплена. А может, всего лишь искал предлог, чтобы помедлить с ответом и привести в порядок мысли.
Если у Пэчра не появится Посредник, вам в конце концов не о ком будет заботиться, Помона. Новый мир вымрет.
Холод крепко обнял ее за плечи.
Что? голос Помоны упал. По есть как возьмет и вымрет? Все же хорошо, этого не может
Неужели? А как вам кажется, что случилось со Старым миром? Почему вы переигрываете свою цивилизацию заново? Тот мир исчез, жестко ответил Страж в лицо побелевшей женщины на свой же вопрос. Он сощурил дрожащие в глазницах янтарные глаза. Его шрам накалился. Мне говорили, что вы внимательно слушаете на уроках. Не заставляйте думать, что от ваших знаний на деле остались одни прорехи. Старый мир исчез. Это-то вы должны знать.
Но почему? одними губами произнесла она. Почему он вымер, причем тут Посредник? И что должно измениться, чтобы
Не сегодня, перебил Страж. Он красноречиво натянул и поддержал веревочную лестницу. Однако, если вас это успокоит, будьте уверены, что в ваших силах все исправить.
Помона не сумела удержать истерический смешок: больно уж все происходящее начинало походить на безумную шутку.
Покажите мне хотя бы одного поселенца, которому была бы не безразлична судьба Пэчра так же, как и мне. Вы думаете, я одна такая?
Страж помотал головой мол, не понимает.
Думаете, не отступала Помона, можете взвалить такую большую ответственность на кого попало? Вы не в себе. И именно это может нас погубить.
Не сегодня, повторил Страж строже. Его кулаки сжались. Мы не просто так тянули с выбором столько лет. Вы должны это понимать, как и то, что никто не ждет от вас немедленного вступления в должность. Посредником нельзя родиться, и мы сделаем все возможное, чтобы помочь стать им тому, у кого есть верные задатки. Вы все это в силах понять, но не сейчас. Так что возьмите себя в руки, дайте себе время и прекратите позориться.
Помона захлопнула рот так, что щелкнули зубы. Они смотрели друг на друга в загустевающем молчании. Глаза Помоны были полны самых противоречивых чувств, и нельзя было понять, наливаются они слезами стыда или злости. Взгляд Стража, выражение которого обыкновенно немногим удавалось прочесть, сейчас был полон вполне различимым раздражением.
Помона протянула дрожащую руку к лестнице, и непременно промахнулась бы, если бы Страж со шрамом не перехватил ее ладонь и не положил поверх веревочной ступени. Женщина невольно содрогнулась: ее рука утонула в лапище чудища. Не сложно было представить, как легко мог Страж при желании растереть ее в порошок.
Страж молча повел подбородком, и Помона полезла вслед за своим устрашающим проводником. Никто из них больше не вымолвил ни слова.
Она осторожно переступала со ступени на ступень и то и дело посматривала вниз, на растущую под ней высоту, и вверх, на Стражей на ветвях. Ноги Помоны путались в юбках, она оступалась. Она думала о том, как круто повернулась ее жизнь, как далеко она оказалась этой ночью от кровати Иды, от обреченных на бессонную ночь родителей. И о том, не лучше ли будет прямо сейчас сорваться вниз и покончить со всем раньше, чем что-либо успело начаться.
Добравшись до нижней толстой ветви, Помона с ужасом поняла, что не сумеет на нее забраться: руки на подъеме забились. Страж верно истолковал испуг на ее лице. Он воздержался от презрительных комментариев, нагнулся и поднял женщину за руки. На одно кошмарное мгновение она зависла над пропастью, но в следующую секунду Страж поставил ее на ветвь. Она неохотно ему кивнула, но так коротко, что кивок вполне мог бы сойти за дрожь.
Помона осторожно глянула вниз и покачнулась: так высоко ей взбираться еще не приходилось. Ветвь не уступала шириной улочке в Пэчре, но Помона все равно сомневалась, что сможет по ней пройтись.
Следуйте за мной, сказал Страж со шрамом. Его собратья со всех сторон поворачивали к ним головы, но он не обращал на них никакого внимания.
Дрожа как лист на ветру, Помона крепко держалась за его указательный и средний пальцы и шла, практически наступая Стражу на пятки. Она старалась ни о чем не думать. Ни о том, на какой находилась высоте, ни о грубой теплой коже сопровождающего. Сумерки продолжали поглощать свет в Сером замке и зажигать глаза Стражей.
Даже окруженная гладкими каменными стенами Помона не чувствовала себя в безопасности. Окон в коридорах, что прокладывались меж комнатами, не было, и ей ничего не оставалось, кроме как спотыкаться о толстую растянувшуюся по полу ветвь и слепо следовать за Стражем. Он вел ее за руку, сворачивал и проходил мимо неподходящих комнат в совершенной темноте. Помоне показалось, что за одним из поворотов она услышала голос Пуда, но он очень скоро затих.
Помона была готова выть от отчаяния: она ни за что не сумеет повторить этот маршрут, даже если коридор будет залит светом. А если бы и решилась на побег, то уж никак не спустилась бы с дерева незамеченной: многие Стражи так и остались на ветвях на ночлег.
Страж со шрамом привел гостью в просторную темную комнату и вышел, как только услышал ее всхлип. Без оглядки интерьера Помона наощупь добралась до постели и улеглась на толстый матрац лицом вниз. Было странно чувствовать под собой одеяло и подушки только сейчас: весь этот день куда больше походил на сон, чем забытье, в которое ей только предстояло окунуться.
У Помоны не было сил обдумывать все то, что произошло. Она тяжело вздохнула в не согретой никем кровати и сосредоточилась на том, чтобы в следующий раз открыть глаза у кровати Иды.
12
Несколько раз среди ночи Помона подскакивала от требовательного крика младшей сестры, и всякий раз вновь опрокидывалась на сырые от холодного пота подушки, не увидев рядом Иду.
Через несколько минут тревожного сна все повторялось по новой, до тех пор, пока силы Помоны бороться с бодрствованием не иссякли. Слабая предрассветная зоря, света которой хватало для того, чтобы увидеть очертания ладони у самого носа, уже проникла в ее темницу.
Помона открыла опухшие глаза. Она села и качнулась вперед под тяжестью своей головы. Непродолжительный сон вымотал ее окончательно, так что она не чувствовала ни вчерашнего страха, ни любопытства. Ничего, кроме усталости.
Помона поднялась с постели и подошла к окну единственному различимому силуэту. Ее глаза округлились: сквозь заплывший взор Помоне открылся вид на разливающуюся до самого горизонта воду, в которой звезды еще дрейфовали на низких волнах. От потустороннего блеска жидкой бездны и головокружительной высоты Помона схватилась за угол рамы, и тут ее пальцы наткнулись на тонкий продолговатый предмет, намертво приклеенный к подоконнику.