Как бы мне хотелось уйти в дремучий лес. Только ружье у меня, конечно, не настоящее, горохом стреляет, ерунда. Купи мне, пожалуйста, настоящее ружье, я буду охотничать.
Отец слушал меня, и вот однажды утром я вижу, на столике около меня лежит настоящее ружье. Небольшая одностволка. Курок новый. Я схватил как оно пахнет, какие замки, стволы какие-то в полосках. Я бросился к отцу на шею благодарить, а он говорит:
Костя, настоящее ружье. И вот коробочка пистонов. Только пороху не дам тебе еще рано. Смотри-ка, ствол-то дамасский.
Целый день я ходил по двору с ружьем. На дворе растет бузина у забора, забор старый, в щелях. А по ту сторону живет приятель мальчик Левушка. Я ему показывал ружье, он ничего не понял. У него тачка, он возит песок, большое желтое колесо, словом ерунда. Нет, ружье это совсем другое.
Я уже видел, как я застрелил, бегая с Дружком, и уток, и гусей, и павлина, и волка Эх, как бы уехать в дремучий лес. Как там хорошо, там мыс Доброй Надежды А здесь этот пыльный двор, погреба, желтые конюшни, купола церкви, что делать.
Я сплю с ружьем и двадцать раз в день его чищу. Отец поставил на стол свечку и зажег, посадил пистон, курок поднял, стрельнул в свечку на пять шагов свечка потухла. Я расстрелял три коробки пистонов, тушил свечку, без промаха все не то. Надо же порох и пулю.
Погоди, сказал отец, скоро мы переедем в деревню Мытищи, там будем жить. Вот там я тебе дам пороху и дробь, ты будешь стрелять дичь.
Долго ждал я этого счастья. Прошло лето, зима, и вот в один прекрасный день, когда только распустились березки, отец поехал со мной по железной дороге. Какая красота. Что видно в окно леса, поля, все в весне. И приехали в Большие Мытищи. С краю был дом изба большая. Нам ее показывала какая-то женщина, и с ней мальчик Игнатка. До чего хорошо в избе: две деревянных комнаты, потом печка, двор, на дворе стоят две коровы и лошадь, маленькая собачка, замечательная все время лает. А как вышел на крыльцо, видим большой синий лес. Блестят на солнце луга. Лес Лосиный Остров, огромный. То есть так хорошо, что я никогда не видел. Вся Москва никуда не годится, такая красота
Через неделю мы переехали туда. Отец где-то получил службу на фабрике недалеко. Но что это такое за Мытищи. Там есть речка Яуза, и идет она из большого леса до Лосиного Острова.
Я сейчас же подружился с мальчишками. Дружок ходил со мной. Сначала я побаивался ходить далеко, а за речкой был виден лес и синяя даль. Вот туда-то я и пойду Там-то и есть мыс Доброй Надежды. И пошел. Со мной Игнашка, Сенька и Сережка замечательные люди, сразу приятели: у меня ружье, все понимают. Пошли на охоту. Отец мне показал, как заряжается ружье: очень мало пороху клал, но все-таки я вешал какую-то газету, делал круг и стрелял, и дробь попадала в круг. То есть это не жизнь, а рай. Берег речки, трава, кусты ольхи. То она очень маленькая, мелкая, то переходит в широкие бочаги темные, невероятной глубины. На поверхности плещется рыба. Дальше и дальше идем мы с приятелями.
«Смотри, говорит Игнашка, вон, видишь, за кустами утки плавают. Это дикие».
Тихонько крадемся мы в кустах. Болото. И близко я подполз к уткам. Прицелился и выстрелил в утку, которая ближе. Взвились с криком утки, целая стая, а утка, в которую я стрелял, лежала на поверхности и била крыльями. Живо разделся Игнашка и бросился в воду, саженками поплыл к утке. Дружок лаял на берегу. Игнашка схватил зубами за крыло и возвращался с уткой. Это было торжество. Вылез на берег большая утка. Голова синяя с розовым отливом. Это было торжество. Я ходил от восторга на цыпочках. И пошли дальше. Место становилось более болотным, трудно было идти, качалась земля. Но река, и в глубине видно все дно, и я увидел у кустов, в глубине шли большие рыбы и дышали ртом. Боже, какие рыбы. Вот их надо поймать. Но очень глубоко. Сбоку был огромный сосновый лес, в который мы пришли. Это мыс Доброй Надежды. Мох зеленый. Игнашка и Серега собрали хворост и развели костер. Мокрые, мы грелись около костра. Утка лежала около. Что скажет отец! А за заворотом реки, через сосны, синяя даль, и там большой был плес реки. Нет, не это мыс Доброй Надежды, а он там, где синяя даль. Потом я пойду непременно туда там есть избушка, там буду жить. Ну что Москва, что дом наш рогожский с колоннами, что он стоит перед этими бочагами воды, перед этими цветами лиловыми султанами, которые стоят у ольхи И эти ольхи зеленые отражаются в воде, как в зеркале, и там синее небо, а наверху, вдали синеют далекие леса мыс Доброй Надежды Когда я попаду туда?
Надо возвращаться домой. Отец «ступай на охоту» сказал мне, а мать чуть не плакала, говорила: «Разве можно это, он еще мальчик». Это я-то. Я утку застрелил. Да я сейчас эту реку переплыву, когда хотите. Чего она боится? Говорит: «Зайдет в чащуру». Я вылезу, я охотник, я утку застрелил.
И я шел домой торжественно, гордо. А через плечо я нес перевешенную утку.
Придя домой, было торжество. Отец сказал: «Молодец», и поцеловал меня, а мать сказала: «Доведет этот вздор до того, что он заблудится и пропадет»
«Ты разве не видишь, говорит мать отцу, что он ищет мыс Доброй Надежды? Эх, сказала она, где мыс этот? Ты разве не видишь, что он, он всегда будет искать этот мыс. Это же нельзя. Он не понимает жизнь как есть, он все хочет идти туда, туда. Разве это можно. Смотри, он ничему не учится».
Каждый день я ходил с приятелями на охоту. Главным-то образом все, чтобы подальше, увидать новые места, все новые и новые. И вот как-то раз далеко мы ушли краем большого леса. Товарищи мои взяли с собой плетеную корзинку, залезали в реку, подставляли ее к прибрежным кустам в воде, хлопали ногой, как бы выгоняя рыбу из кустов, поднимали корзинку, и туда попадались маленькие рыбешки. Но раз всплеснулась большая рыба, и в корзинке лежали два темных больших налима. Это было удивленье. Мы взяли котелок, который был для чаю, сделали костер и сварили налимов. Была уха. «Вот как жить-то надо», подумал я. А Игнашка говорит мне:
Посмотри-ка, вон, видишь, с краю леса стоит маленькая избушка Действительно, когда мы подошли, была маленькая, пустая избушка, с дверью, и маленькое сбоку окно со стеклом. Мы ходили у избушки и потом толкнули дверь. Дверь отворилась. Там никого не было. Земляной пол. Избушка низенькая, так что человек взрослый достанет до потолка головой. А нам в самый раз. Ну что это за избушка, красота. Наверху солома, маленькая печка кирпичная. Сейчас же зажгли хворост. Замечательно. Тепло. Вот мыс Доброй Надежды. Сюда я перееду жить
И до того мы топили печку, что в избушке было невыносимо жарко. Отворили дверь, время было осеннее. Снаружи все посинело. Были сумерки. Лес, стоящий около, был огромный. Тишина
И вдруг сделалось страшно. Как-то одиноко, сиротливо. В избушке темно, и круглый месяц вышел сбоку над лесом. Думаю: «Моя мать уехала в Москву, не будет беспокоиться. Чуть свет уйдем отсюда, очень уж хорошо здесь, в избушке. Ну прямо замечательно». Как трещат кузнечики, кругом тишина, высокие травы и темный лес. Огромные сосны около дремлют в синем небе, на котором уж показались звезды. Все замирает. Странный звук вдали у реки, как будто кто-то дует
Примечания
1
Здесь и далее сохраняется орфография автора. Примеч. ред.
2
Здесь имеет место недоразумение. Бестужев-Рюмин Михаил Павлович (18011826) подпоручик, член Южного общества, один из руководителей восстания 14 декабря 1825 г. не был графом и у него не было ни жены, ни детей. Семейное предание о том, что дед К.А. Коровина является незаконнорожденным сыном Бестужева-Рюмина, может относиться к отцу декабриста, московскому помещику Павлу Николаевичу Бестужеву-Рюмину (?-1826).
3
Вероятно, о событии в 1874 г., в этот год можно было наблюдать комету Коджиа, названную по имени астронома Ж.-Э. Коджиа, обнаружившего комету.
4
Книга очерков И.А. Гончарова (1855); в основу легли путевые заметки кругосветного путешествия. Под влиянием от прочитанного юный Константин мечтал о мысе Доброй Надежды.
5
Бродячие торговцы мелким товаром, коробейники.
6
Сладкий отвар алтейного корня, применялось в качестве лекарства от кашля.
7
Кокорев Василий Александрович (18171889), знаменитый русский предприниматель, меценат, видный общественный деятель и публицист; создатель первой московской общедоступной картинной галереи. Чижов Федор Васильевич (18111877), математик, крупный предприниматель, финансист и благотворитель. В описываемое время один из создателей (наряду с И. Ф. Мамонтовым; см. прим, ниже) первой частной железной дороги от Москвы до Ярославля и Вологды, как известно, и привело к разорению деда К. А. Коровина. Мамонтов Иван Федорович (18001869), крупный промышленник, отец Саввы Ивановича Мамонтова.
8
Имеется в виду Павел Николаевич Бестужев-Рюмин, чьим незаконнорожденным сыном, согласно семейным преданиям, был прадед К. А. Коровина.