Эммочка подошла вплотную и дохнула на меня своим смрадным дыханием. Тошнота подступила к моему горлу, я еле сдержалась, чтобы не заорать.
Нет, молчи, молчи, твердила я себе, Кто знает, что у них на уме, может они бросятся на меня, стоит мне только запаниковать?
Я, стараясь не спешить, двинулась к окну, намереваясь сейчас же выпрыгнуть в окно и сбежать. Но там меня ждал сюрприз окно было закрыто металлической решёткой. Слёзы ужаса подступили к моим глазам, но я всё ещё сдерживалась.
Помоги, раздался за моей спиной скрипучий старушечий голос и я медленно повернулась. Эммочка стояла всё в той же позе, и таращилась на меня с прежней жуткой улыбкой. О чём была её просьба я так и не поняла, но сделав заключение, что она просит меня помочь ей одеться, я проделав над собой невероятное усилие, приблизилась к ней и взяла из её рук платье. Эммочка подняла вверх руки и я продела их в рукава, а затем одёрнула платье и расправила подол.
О, вы уже одеваетесь? в комнату вернулась дама, неся большую чашку с какао и пышную булочку на подносе, Я ведь говорила, что вы подружитесь. Я так и знала, что вы найдёте общий язык.
Эммочка рассмеялась и поспешила взять чашку с какао, но дама осадила её:
Разве хорошие девочки так спешат? Садись-ка за стол и я повяжу тебе салфетку.
Эммочка послушно уселась за стол у окна, выкрашенный, как и всё в этой комнате в жуткий розовый цвет, и принялась теребить белую занавеску с розовыми оборками и бантиками. Дама вздохнула и отвела руки старухи в сторону, положив их на стол. Затем она повязала на грудь Эммочке салфетку и придвинула чашку с какао и булочку. Эммочка принялась с аппетитом жевать и прихлёбывать из чашки, проливая мимо беззубого рта и чавкая. Я с отвращением смотрела на то, как она ест и болтает ногами под столом, и единственное, чего мне хотелось, это бежать, бежать отсюда как можно быстрее и дальше. Нет, я вовсе не была жестокосердой и ненавидящей стариков девушкой. И если бы Эммочка была обычной старушкой, мои чувства были бы совершенно иными, но сейчас Я наблюдала за этими двумя старухами и мой мозг разрывался от неприятия картины происходящего какая-то ненормальность, гротескность, дикость была во всём этом, в этом розовом цвете комнаты, в этом детском платье с рюшами, напяленном на бабку восьмидесяти лет (или сколько ей там было), её седые волосы, заплетённые в две косички, и то, как дама называла Эммочку милым ребёнком и хорошей девочкой, как сюсюкалась с ней, вся эта причудливая обстановка в доме, сам вид старух Мне казалось, что я попала в фильм ужасов, либо в психушку, настолько всё происходящее было ненормально.
Вы знаете, я, пожалуй, пойду, сказала я, наконец, даме и решительно направилась к выходу.
Дама осталась стоять на месте. Я дошла до входной двери и потянула ручку на себя, но дверь не открылась.
Верно она открывается в другую сторону, подумала я и толкнула дверь от себя, но вновь ничего не произошло. Дверь не открывалась.
Я начинала злиться.
Послушайте, обратилась я к даме, вернувшись в комнату Эммочки, Ваша дверь, она кажется заперта. Не могли бы вы быть столь любезны и открыть её?
Дама вздохнула и, не поднимая на меня глаз, продолжая поправлять Эммочкин воротник на платье, ответила:
Да я бы с радостью, но дело в том, что я её не запирала.
Я глубоко вдохнула и попыталась говорить вежливо и спокойно:
Хорошо, это не вы её заперли, просто откройте дверь сейчас и позвольте мне уйти, меня уже ждёт мой молодой человек.
Ах, деточка, да если бы это от меня зависело! Но дело в том, что я не могу вас выпустить, потому что это дом.
Что дом? не поняла я.
Это дом не отпускает вас.
Да что вы несёте? воскликнула я, моё терпение лопнуло, Что за цирк здесь у вас творится? Я хочу выйти! Откройте мне дверь и будьте добры выпустить меня из дома!
Эммочка тихо захныкала и заскребла ногтями по спинке стула.
Ах, не кричите, вы пугаете Эммочку, зашептала дама.
Да мне плевать на неё, я хочу уйти отсюда! закричала я уже во весь голос.
Эммочка завыла по-волчьи, и я с ужасом выбежала из комнаты, и направилась в зал.
Подбежав к окну, я отдёрнула штору, намереваясь выбраться на улицу через окно, но тут меня снова ждал сюрприз та же решётка, что и в комнате Эммочки. Я почувствовала, как внутри меня нарастает паника, страх от непонимания происходящего, сковывал меня с головы до ног, не давая думать, дышать и рассуждать. Я бросилась к следующему окну, затем к другому. Но везде было одно и то же железные решётки.
Как же я их не заметила с улицы? подумала я в отчаянии, Хотя вряд ли это мне бы помогло, разве я могла предположить, что здесь меня ждёт такой кошмар? Так, надо просто успокоиться и всё обдумать.
Я вновь подбежала к двери и попыталась её открыть, и дверь вдруг поддалась! Я возликовала. Выбежав в сени, я ухватилась за ручку второй двери, что вела на крыльцо, но тут вновь меня постигло разочарование теперь уже не открывалась эта дверь. Я огляделась. Вправо от меня уходил коридорчик, ведущий по-видимому на веранду. Я направилась туда, и, действительно, вышла на солнечную застеклённую веранду. Если бы не вся эта ситуация, то я бы восхитилась красотой и уютом помещения, однако сейчас в голове моей пульсировала лишь одна мысль как мне выбраться из этого дома? И о радость окна на веранде были без решёток! Я подскочила к ним, но тут же поняла, что они не распашные, а сплошные. Вновь неудача ждала меня здесь. Тогда я решилась на крайние меры, я схватила со столика увесистую вазу и, размахнувшись со всей силы, бросила её в окно. Но вместо ожидаемого звона бьющегося стекла, я сквозь зажмуренные глаза увидела, как оттолкнувшись от окна, словно каучуковый мячик, ваза летит обратно ко мне. Я лишь успела наклонить голову и ваза пролетела надо мной и, врезавшись в стену, разлетелась вдребезги. Я онемела от изумления, застыв от растерянности посреди веранды. Затем я решительно схватила стул и наотмашь ударила по окну, но тут же почувствовала, как и стул тоже отлетел от него, словно окно было резиновым батутом, и отпружинил в мою руку.
Что за ерунда тут творится? в бессилии подумала я, А что, если всё это мне лишь снится, а? Нет, ну правда, не может же такое происходить в реальности, на самом деле я сейчас, наверное, сплю в своей комнате в общежитии, на своей кровати и это всё просто кошмарный сон. Так, что там обычно советуют в таких случаях? Ущипнуть себя?
И я пребольно вцепилась себе в плечо, желая, как можно скорее проснуться и покончить со всем этим. Боль была такая сильная, что я вскрикнула, и с недоумением воззрилась на своё плечо, на котором начал проступать багровый синяк. Я огляделась вокруг ничего не изменилось. Я ещё и ещё раз ущипнула себя, слёзы потекли из моих глаз слёзы отчаяния и боли но всё оставалось по-прежнему, та же веранда, залитая солнцем, что радостно светило мне во все окна, словно издеваясь над моей беспомощностью, окружала меня. Я села на пол и разрыдалась как, как такое может происходить в солнечный, летний и прекрасный день? Все ужасы должны случаться с людьми непременно ночью, под покровом тьмы и не в милых цветочных домиках, а где-нибудь в заброшенных замках или сырых подвалах.
На веранде показалась дама. Она присела в белое плетёное кресло, и молча уставилась на меня. Я перестала плакать, ещё не хватало, чтобы эта старушонка, заманившая меня в своё логово, обрадовалась своей победе. Нет уж, я не сдамся так легко. Дама тем временем вздохнула и сказала:
Деточка, присядь в кресло, нам с тобой нужно поговорить. Раз уж ты здесь, и дом не отпускает тебя, значит, ты на своём месте. Ты нужна Эммочке.
Почему вы обманули меня?
Да в чём же?
Вы написали в объявлении, что ищете няню для девочки!
Так и что же?
Но Эммочка не девочка! вскричала я, Она старушка! Причём старушка, которая не в себе. Она нуждается в специализированном уходе, а я не психиатр.
О, промолвила дама, Всё немного не так, как ты думаешь. Знаешь, деточка, порой наши глаза обманывают нас, заставляя видеть не то, что есть на самом деле.
Что вы хотите этим сказать?
Присядь, ответила дама, указав на кресло рядом с собою, И я расскажу тебе историю Эммочки.
Я послушно села в кресло, хотя внутри у меня всё просто бурлило и кипело, но я понимала, что иначе я отсюда просто не выберусь, так что сделаю вид, что слушаю, и верю этой чокнутой даме, глядишь, она и откроет дверь, либо же я усыплю её бдительность и сумею самостоятельно найти ключи. И я, усевшись в кресло, мило улыбнулась даме придурковатой улыбкой, всем своим видом показывая, что я готова слушать. Дама, однако, не спешила начинать разговор, и я уже начала раздражаться, что от этой неадекватной особы не знаешь чего и ждать. Чего доброго она вовсе забыла уже, что хотела рассказать мне историю ужасной Эммочки. Я с тоской глядела в окно, за которым шелестели ветви яблонь и думала лишь о том, как отсюда выбраться. И вдруг дама заговорила.
Глава 3
Она ведь была таким непоседливым ребёнком, заговорила она так, словно продолжая начатую беседу, Что было просто чем-то невероятным то, что она вдруг замолчала в тот день.
В какой день? не поняла я.
Старуха встрепенулась, с удивлением воззрилась на меня, будто уже и забыла, что рядом кто-то есть, и повела свой рассказ.
Мы жили в этом доме с самого рождения. Наши родители, брат, я и Эммочка. Эммочка была младшей в семье непоседливый, задорный, озорной ребёнок. Она была хохотушкой и проказницей, всеобщей любимицей. Родители наши работали допоздна, и мы часто оставались одни, тогда это не считалось чем-то из ряда вон выходящим. Старшие приглядывали за младшими, дети рано приучались к самостоятельности. Вот и я оставалась за старшую в доме в отсутствие родителей. Мне было девять, брату семь, а Эммочке пять. Эммочка была искусна на всяческие выдумки, и вот завела она моду разговаривать с зеркалом. Стояло у нас в прихожей такое большое, во весь рост, зеркало в тяжёлой раме. Уже несколько раз мы с братом заставали нашу сестрёнку за странным занятием, она сидела на полу, напротив зеркала, и гляделась в него.
И что в этом странного? спросила я даму.
О, деточка, ничего, если бы не одно но. Она не просто смотрелась, она улыбалась кому-то в его глубине, грозила пальчиком, корчила рожицы, и даже шептала что-то, прислонившись к зеркалу лобиком, и глядя прямо внутрь, словно там кто-то был.
Многие люди любят смотреться в зеркало, что в этом удивительного? Ну, а дети могут и рожицы строить своему отражению, возразила я, не соглашаясь с дамой.
Мы тоже так думали, и мы, и наши родители. Но однажды произошло вот что. Когда родители были на работе, а мы играли во дворе, в калитку вошла незнакомая женщина. Это была цыганка. Она была одета в цветастые юбки, а на её руках было много-много блестящих браслетов, так что мы уставились на её украшения, забыв про то, что нам запрещают общаться с незнакомцами. Нам казалось необычным видеть столько украшений надетых разом, у нашей мамы тоже имелись драгоценности, но она носила их весьма изящно и скромно, на надевая больше двух колец одновременно. Мы прекратили нашу игру и подошли к цыганке. Это была молодая женщина, как я сейчас понимаю, не больше сорока лет, но тогда, конечно, она нам показалась чуть ли не старухой. Её чёрные глаза смотрели на нас так, словно видят насквозь. Смуглые длинные косы выглядывали из-под платка. Она была босая.
Добрые детки, не дадите ли вы нам водички попить? произнесла, наконец, цыганка, Мои детки очень хотят пить. Жарко нынче.
Мы повернули головы и только сейчас заметили, что за калиткой и правда стоят трое ребят, примерно нашего возраста.
Хорошо, ответила я, Я сейчас вынесу вам воды.
Я заметила, как цыганка остановила свой взгляд на Эммочке и не отрываясь глядела на неё. Я поспешила в дом, чтобы поскорее отпустить эту женщину, потому что она вызывала у меня некое чувство страха. Я уже была на кухне и, зачерпнув ковшом холодной воды из ведра, поспешила было назад, как вдруг, развернувшись, я увидела, что цыганка вошла вслед за мною в дом.
Я испугалась, я слышала немало рассказов о том, как цыгане умеют наводить гипноз, а затем выносят из дома ценности, и мне стало страшно, что такое произойдёт и с нами. Ведь я была за старшую и отвечала и за дом, и за брата с сестрой. А цыганка тем временем остановилась напротив большого зеркала. Того самого, в которое постоянно смотрелась Эммочка, и принялась вглядываться в него, а после вдруг вскрикнула, и махнув на зеркало рукой, забормотала какие-то слова, похожие на заклинание. Она сняла с головы платок, накинула на зеркало и принялась водить руками. Я увидела, как платок начал шевелиться и на нём проступили вдруг очертания человека, так, как если бы кто-то пытался выбраться из зеркала наружу. Я увидела две ладони и голову, скрытые тканью. Платок натянулся и мне казалось, что он вот-вот не выдержит лопнет. Но ткань устояла. Я услышала как это нечто рычит, хрипло и булькающе, словно пробуя звук на вкус, разминаясь после сна и долгого молчания. А цыганка закрыла глаза, и всё громче и громче бормотала свои заклинания. Лицо её начало синеть. Я так испугалась, что уронила ковш и холодная вода пролилась на мои ноги. Это вывело меня из ступора, я закричала, и в тот же миг нечто из зеркала исчезло в его глубине, а цыганка открыла глаза и тяжело задышала.