Этот, значится, замочил мента из пистолета, а потом его свои же зачистили, чтобы следов не оставлять. Живьём в бетон сбросили
Первый класс, семь лет пацану. Смерть человека, насильственная смерть, воспринимается уже как совсем обыденное дело. Ещё и сказки-то, наверное, ни одной сам не прочитал»
Вот, только на один пузырь хватило. Восемнадцать рублей надо. Эй, Бичёвка, у тебя, вроде, было сколько-то
«И пьют не хмелея, курят одну за одной. Это уже четвёртая бутылка водки. Да плюс ещё две красных, практически не закусывая и ни в одном глазу. Да-а, цивилизация, твою мать! Уехать бы в глушь, в деревню куда-нибудь. Чистый воздух, природа, но где там работу найдёшь, на что хлеб покупать? грустные мысли не унимались в моей захмелевшей голове. Все судачат о скором конце света. Многие даже не сомневаются в этом. Всем миром умирать не так страшно, все давно готовы к этому. Чего ж дёргаться-то перед смертью? Пей, гуляй, наслаждайся, лови последние моменты счастья на этом свете
Что-то совсем я здесь засиделся, всё любовался на эту девочку Свету, как на удивительно красивый элемент природы. Она совсем спьянилась, огромные глазищи стали настолько безжизненными, даже страшными и отталкивающими. Начала много болтать, несёт всякий вздор неприятным голоском, срывающимся на визг, как у маленького недорезанного поросёнка. Через каждое слово мат, хлеще матроса Балтийского флота. Смотреть и слушать стало уже неприятно, даже противно. Надо двигать домой».