Волфтейн только по-стариковски махнул на пса рукой, закрывая опасную тему.
В общем, я бы хотел, чтобы ты за ней присмотрел. Хотя бы несколько недель если ничего не случится, то и слава богам. Ну а если то уж значит не зря осторожный Маркус получает своё молоко.
Марк, ты старый параноик Я ведь не нянька! И не собираюсь приглядывать за какой-то девицей! КС это силовая организация, а не бюро спасения пингвинов от нефтяных пятен! Я Судья! Я убийца в законе, и моя работа убивать глав преступных синдикатов, президентов, королей
А ещё шлюх и бомжей, когда это необходимо! не выдержал Волфтейн. Под плотной рябой кожей на лице начали гневно перекатываться мышцы. Ты прав, Судья. КС-СМЕРТЬ силовая, практически военная организация. И позволю себе напомнить, что это значит, прежде всего, что ее члены выполняют приказы, даже если они кажутся странными!
В голосе начальника звучал металл, и пёс прикусил язык. Он явно проморгал границу, за которой кончалось терпение Волфтейна.
Это не единственное, о чём я хотел поговорить, раз уж на то пошло, Судья. Ещё я хотел обсудить твои квалификационные результаты.
Пёс с удивлением поднял взгляд вот это действительно было сюрпризом.
Я чего-то не дотягиваю?
Нет. Даже, пожалуй, наоборот, диабол нервно облизнул пальцы, пошарил по столу, начал рыться в каких-то тонких листках в поисках нужной странички. Ты стал быстрее, сильнее и выносливее. Сила укуса возросла на полтора процента, скорость реакции на десять!
Ну это же вроде хорошо, Марк?
Что хорошо? Ты на эмоциональный спектр посмотри!
Начальник швырнул объёмистый отчёт псу. На тонкой голубоватой бумаге пестрело штук десять разноцветных круглых диаграмм. Они были похожи на глаза чёрный зрачокцентр с рваными неровными краями и переливчатая многослойная радужка, вся в волнах, линиях и колючках.
Ты же знаешь, я в этих писульках не очень хорошо разбираюсь, буркнул Судья, пытаясь сориентироваться в схемах.
Марк кивнул.
Какого цвета больше всего?
«Красный.
Красный, розовый, красный, красный, еще красный»
Ну вот фиолетовый есть чуть-чуть, не сдавался Фауст но уже и сам начал понимать, что к чему.
Хватит паясничать, Фауст!! сорвался на крик диабол, хлопнул лапищей по столу и даже подался вперёд к нерадивому подчинённому, всем своим могучим телом. Я не идиот и ты вроде тоже! У этого маятника есть цена по закону компенсации. Все твои спектры пестрят алыми маками ты на грани срыва! Фауст, ты становишься злым!
Фауст не боялся гнева начальника, но от его слов внутри стало холодно. Он прямо смотрел в красноватые глаза Волфтейна. В них была не злость, а искреннее разочарование и досада.
Злобным, вспыльчивым, кровожадным чудовищем! он грузно опустился обратно в кресло. Главные слова были сказаны. Яростная вспышка уступала место усталости и печали. Он потёр лоб шершавой ладонью. Если так пойдёт дальше, то вскоре ты начнёшь получать удовольствие от убийства.
Пёс поджал губы. Он действительно часто ловил себя на мысли, что всех ненавидит, но не думал, что это серьёзно, не хотел придавать этому значения. Черные светозащитные линзы закрывали от других глаза самого пса, так что прочесть по взгляду его переживания было довольно сложно. За годы ношения своей этой маски Фауст научился ей пользоваться. Так что он был уверен Вофтейн не прочтет по его взгляду то, что он сейчас ощутил. Страх.
Моё чутьё меня не подводит, затравленно бросил он. Я никогда не убью балансположительного!
Не убьёшь, так вспылишь и покалечишь, примиряюще парировал Марк. Фауст, чутьё должно работать на фоне холодного расчёта и трезвого ума. Судья соблюдает нейтральность. Эмоциональные диаграммы должны быть синими, зелеными, в крайнем случае фиолетовыми. Это очень конкретное противопоказание. Психически сорванный Судья это машина массового уничтожения. Я не хочу однажды отправить ребят из десятки на зачистку тебя.
Он покачал головой и совсем уже тихо добавил.
Ты изменился, друг мой. Ты рычишь на всех и вся, сторонишься коллег и становишься всё более и более жестоким. Что с тобой происходит?
Фауст вдавился глубоко в кресло и смотрел на свою нервно топающую ногу. Марк вздохнул и снова покачал головой, так и не дождавшись ответа.
В общем так. От судейства я тебя пока не отстраняю, но к этому идёт, Фауст вскинул взгляд. Он не верил своим ушам. Гнев подкатил мгновенно и сдавил горло так, что губы побледнели. Пока что я ставлю тебе облегчённый эмоциональный режим. А в свободное время последишь за кошкой. Это для меня. Свободен.
Ярость, возмущение и горькая детская обида поднимались в нём, словно лава в вулкане. Пёс сжал челюсти и вылетел из кабинета, словно пробка из шампанского.
В ушах стучало.
«Скорость реакции XY79 980.
Дальше: сила удара 890, тоже дохрена.
Выносливость XY85816 Рекорд! 816»
Погружённый в свои безрадостные мысли, Фауст спустился в общий холл, посмотреть на таблицу результатов. Расчетное по выносливости XY85816 это значило, что по расчетам центра он мог бежать по пересечённой местности без остановок на высокой для своего веса и класса скорости более шестнадцати часов. ДураЛена всётаки спрогнозировала результат. Он удручённо покачал головой.
Злополучная выносливость и незначительное, но общее увеличение других характеристик вывела его на три показателя выше его обычного уютного восьмого места в десятке Марка. А в классе бистов-звероподобных гуманоидов, он стал вообще третьим, обогнав даже Джона. Впереди оставался только оборотень Рэм и с большим отрывом Грог.
Шерсть на затылке Фауста непроизвольно поднялась.
Любуешься? низкий булькающий рокот из-за спины.
Судья Грог Хеллстафф.
Грог. Бывает, что день не задаётся с самого начала. Грог был адской гончей настоящей, с родословной. Чёрная глыба мышц на голову выше Фауста, тупая клыкастая морда, размером с чемодан, насаженная на горбатую спину без применения шеи и красные горящие глаза. Демон во плоти, гордость КС. Драчливый и самонадеянный мелкоформный бист примесь гуманоидной крови столь ничтожна, что позволяла ему только говорить и то с большим трудом.
Догоняешь меня, малыш?
Фауст не двинулся, не отвел взгляда от доски c результатами квалификаций.
Конечно, Грог. Если честно, всю жизнь мечтал. Просто сплю и вижу, как мои циферки становятся больше и круче твоих. У меня и дел-то никаких других нет: только сижу и думаю, как бы мне Грога обогнать.
Дел нет? Что, Фауст, тебе уже дел не дают? Не доверяют? Правильно, давно пора!
При этих словах желудок Фауста мгновенно свернулся в узел, а в горле встал комок сухой земли. Он резко обернулся назад и встретился с насмешливым взглядом гончей.
«Откуда эта рожа знает!?»
Конечно, он понимал частью сознания, что Марк никогда не стал бы за его спиной распространяться об угрозе отстранения, но больно уж точно попал Грог своим замечанием.
Я бы тебе и шнурки не доверил завязывать удавишься.
Стоявшие вокруг мужчины загудели, в предвкушении потасовки.
Почувствовав, что задел какую-то важную струну, Грог осклабился. Его глаза сверкнули, он грациозно надвинулся на пса своей немалой массой. Его забавляло и раззадоривало то, что оппонент молчит и только сверлит его взглядом.
Уйди, Грог. Сейчас не лучшее время для выяснения отношений, процедил Фауст. Он остро чувствовал запах угрозы и адреналина, исходивший от гончей. Чёрный гигант довольно усмехнулся.
Почему не лучшее? Наоборот. Поединки разрешены в пределах трёх ближайших соперников. Теперь ты третий имеешь право, он развёл зубастую пасть ещё шире в ехидной улыбке. Или боишься?
Мимо. Фауст сразу же успокоился. На «слабо», «трусишь» и «а я круче тебя» у пса был иммунитет. К таким мотивам он испытывал отвращение и никогда на них не вёлся. И Грог это сразу почувствовал, но упускать шанс не собирался.
Нет, вижу, что не боишься. А действительно чего бояться? Если тебе результаты квалификаций написали липовые, то и победу в поединке подстроят Так ведь?
А вот теперь в точку. Внутри всколыхнулась не просто ненависть, а настоящее животное бешенство.
Ты ведь у нас любимчик? Грог ликовал. Наконец-то его старый враг попался!
Он собирался демонстративно отвернуться, но вовремя сработал боевой рефлекс и он отшатнулся. Челюсти Фауста щёлкнули в доле миллиметра от морды Грога. Квалификационные недели проходили по всем подразделениям посменно, не только для Судей. Так что сегодня тут возле стендов с результатами толпилось много хороших бойцов с отменной реакцией. Поймали пса прямо в воздухе и оттащили. Улыбка на лице гончей дрогнула: он не ожидал, что противник может кинуться в полную силу. Бешенство Фауста было несколько большим, чем он планировал. Пёс весь дрожал от гнева.
На ковёр. Синий зал. Сейчас!
Он игнорировал боль. Он кидался снова и снова, молча, и не спускал с него своих чёрных непроницаемых глаз. Юркий, быстрый, как пиранья.
Выродок! изо рта брызнула кровь. Большая часть осталась в плотном кожаном наморднике. Грог знал, что во много раз сильнее Фауста, но тот был гораздо быстрее. Грог ушибал насмерть, но Фауст резал когтями и зубами, убивал точечными ударами в жизненные центры. Они встречались на тренировочном ковре один раз несколько лет назад, после чего им запретили сражаться друг с другом они оба не могли победить, а повреждения наносили весьма серьёзные.
Щенок! Ты не меняешься! Это был незаконченный бой Грога, и он помнил об этом. Теперь он добился своего реванша, он спровоцировал. Осталось только успеть уделать эту опасную псину до того, как слух дойдёт до куратора.
Ты тянешь время, Судья! Ждёшь, что кто-нибудь спустится сверху и остановит драку!?
Удар костяшками в горло он пропустил. Упругая бурая фигура мелькнула в воздухе и очутилась у него на спине. Если бы не форменный намордник на Фаусте, он бы уже заливал артериальной кровью стены. Но намордник был крепкий, рассчитанный на силу лучшего Судьибиста, то есть самого Грога. Замах, схватить за шею и хряпнуть об пол. Аудитория одобрительно взвыла. Пёс ударился затылком и даже выдал подобие какого-то жалкого стона. Сейчас! Грог с рёвом прыгнул сверху, целясь разбить, размозжить эту узкую зубастую морду. Победа! Но локоть больно врезается выше головы ненавистного мажора. Как? Почему? До мозга докатывается кислая боль с низа живота, куда ткнулись задние лапы хитрого подонка, толкнули его вперед и перебросили дальше, чем было задумано. Теперь зал взревел с новой силой, поддерживая уже этого полукровку. Парням всё равно. Им хочется зрелищ, они поддержат того, кто будет сильнее. Но для Грога это было целью номер один всегда быть сильнее. Никто не должен посягать на его первенство! Никто! Любой ценой.
Псы шатко расползлись в разные стороны. Как и в прошлый раз силы были равны. В лицо брызнула прохладная вода, тут же чьи-то руки обтёрли, приложили проспиртованный тампон к разбитой брови. В противоположном углу Фауст, пошатываясь перелезает ограду, отмахиваясь от назойливых рук поддержки. Уходит? Нет! НЕТ, куда!? Не может быть! Он принимает ничью! Так просто?! Как можно так легко сдаваться?! Быть не может!
Ты куда собрался, щен? хрип булькает в горле. Фауст не реагирует. Видеть спину, спокойно удаляющуюся от тебя, словно от кучи отработанного мусора, просто невыносимо. Пошёл папе жаловаться? дрогнул. Хорошо, дальше давить в этом же направлении. Грог плохой! Грог побил малыша Фауста! Нашего любимого мальчика с чистыми руками!
Фауст обернулся и смотрел на заливающегося гончего с брезгливым отвращением и ненавистью, как на бешеную грязную собаку. Ничего. Главное, чтобы он сорвался. Победа любой ценой
Ты не прав, Грог.
Пока тебе выписывают пакеты F14 на Южный Берег, мы тут по колено в крови выполняем грязную работу!
Грог, прекрати. Я Судья, я такой же, как ты и делаю то, что прикажут
В зале воцарилась тишина. Кто-то прислушивался, понимая, что происходит что-то очень личное, кто-то неодобрительно отворачивался от Грога, кто-то бросал гневные взгляды на Фауста.
В дверях появилась высокая фигура Маркуса Волфтейна. Куратор был в ярости, и его появление должно было ознаменовать сильнейший нагоняй обоим.
«Эх, время на исходе!!» Грог торопился. Все знали, кто папа этого мальчишки. Но то, что он сам так взвинтится от одного упоминания своего звездного родителя, стало для Грога приятным сюрпризом. Второй раз этот трюк не пройдет. Он должен был победить сейчас. Сломать его.
Ты такой же как я?! Я своё место заработал сам! Меня папочка не пропихивал и
Он взлетел, как пружина. Прыжок бросил упругое длинное тело на Грога. Костяной кулак с острыми выростами естественного катета на пальцах с такой силой влепился в глаз гончего, что у того затрещало и запищало в ушах. Фауст двигался неестественно быстро даже для биста. Даже для Судьи.
Я Судья! Я Судья! Я такой же как вы!!! Мать твою, Я! Судья!! рычал и выплевывал пес, нанося удар за ударом.
Волфтейн стремительно летел к дерущимся, хлопая огромными кожистыми крыльями по потолку и полу, ребята из зрителей также хлынули на ринг. Спарринг это круто, но настоящего кровопролития никто на самом деле не хотел. Фауст был очень силён по сравнению с гуманоидами, но довольно лёгок. Четверо мужчин просто приподняли его и оттянули от адской гончей. Грог хохотал, потирая наливающийся глаз, хрипя кровавой мокротой в горле. Он уже победил, ведь он вывел соперника из себя.
Давай, давай! Иди! Папуля отмажет своего сынка!
Фауст при этих словах взвыл и потерял остатки контроля. Время для него замедлилось, он словно окунулся в волну чёрного густого мрака. Треск разрываемой кожи, и сорванный намордник бессильно летит на пол. Его не просто не удержали мужчины даже не осознали момента, когда этот костистый болид, состоящий из зубов, сухих мышц и когтей, вырвался из их рук и полетел к обидчику. Лицо Волфтейна застыло от ужаса. Липкий страх пробежался, наконец, и по спине у Грога. Он не боялся кулаков Фауста он боялся его зубов. Все боялись. Шестнадцать пар острых клыков внешней челюсти доходили до трех дюймов в моменты боевой мобилизации они могли перекусить даже астральный клинок и не поддавались никакому анализу. Чудесное папино наследство. Он мог жевать алмазы, словно орехи, а в кость они входили, как в подтаявшее масло. Грог не понимал, как Фауст освободился из намордника, но быстро осознал, что сейчас может действительно умереть, и это уже больше не игра.
Гончий успел выставить вперёд левую руку.
Он был истощён. Ни одной эмоции только усталость. Боль глухо пульсировала, пробегая нестройными волнами по всему телу. Два ангела, мужчина и женщина, обрабатывали его раны, заглаживали ушибы своими волшебными прохладными руками. Поперек шеи зияла свежая драная рана от удавки, которой его оттянули от гончего. Он смотрел в стену, и вдруг понял, что Марк ему что-то говорит.
Волфтейн стоял у чёрного окна подземного лазарета, убрав руки за спину. Выглядел он очень хмурым, но скорее печальным, чем рассерженным.
В трёх местах и двадцать восемь швов.
Что?
Челюсть, говорю сломана!
У меня?
Волфтейн подошёл ближе и всмотрелся в его лицо: «А ты часом не идиот?» читалось в его взгляде.
У Грога. Он месяц теперь будет кашку кушать. Ты меня не слушаешь?
Нет, честно признался пёс. Извини, я, видимо, отключился.
Марк вздохнул. В комнате повисло тяжёлое молчание.
Я отстранён?
Диабол кивнул.
Прости, Фауст, я не могу иначе. Ты себя не контролируешь. Твой зверь вырывается наружу, при этих словах всё внутри Фауста сжалось. Это опасно. Ты понимаешь, что мог убить его? В состоянии аффекта ты чуть было не убил другого Судью! Это немыслимо, недопустимо!