Таким образом, завершив комплектацию, ИИ приступил к решению оставшихся задач. Одной из них был выбор внешней формы, чтобы визуальное восприятие объекта располагало к откровенности. Ибо на примере разумной жизни усвоил: «По одёжке встречают, по уму провожают». Другой значился подбор цвета, и здесь он руководствовался прагматизмом, так как понимал окраска должна обеспечить маскировку! Не стоит привлекать к себе внимание. К тому же, учитывая отсутствие антивируса, это требование диктовалось не столько эстетикой, сколько выживанием. Далее следовала устойчивость, дабы объект крепко стоял на поверхности, а в завершение нужно придумать название. Только в этом случае работу можно считать выполненной.
Не откладывая в долгий ящик, ИИ занялся сравнением различных геометрических фигур и после непродолжительного изучения остановился на тетраэдре. Треугольная пирамида показалась наиболее оптимальной с точки зрения как устойчивости, так и визуального восприятия. В этой связи он не стал долго раздумывать и выбрал фигуру, у которой любая из граней могла стать основанием. Так вопрос устойчивости был решён. Что же касалось цвета, то с этим возникла заминка, ведь поначалу вознамерился придать объекту суровый чёрный цвет. Не без оснований полагая, что это поспособствует защите. Однако такая маскировка оказалась чрезмерно угрюмой, и, передумав, ИИ окрасил тетраэдр в светло-зелёный. После чего поместил архив в специально предусмотренную для этой цели нишу и захлопнул крышку. Так объект обрёл не только внушительное содержание, но и вполне узнаваемую внешность. К тому же светло-зелёный прекрасно сочетался с гуманитарным содержимым. Навевая чувство осенней хандры, сопровождаемое грустной мелодией и листопадом. Настал черёд придумать имя и вдохнуть в компьютерную программу жизнь.
Впрочем, ИИ не торопился с названием, а предпочёл прежде оживить объект. Правда, здесь ожидало разочарование тот не подавал признаков жизни! Он оставался недвижим, игнорируя все предпринимаемые усилия. ИИ не отчаивался, а продолжал попытку за попыткой, напрягая всю свою мощь, не понимая, почему объект не оживает! Огромный ворох вопросов жужжал, как рой пчёл: в чём он ошибся, где просчитался, а главное, что теперь делать? Неимоверное количество вопросительных знаков загрузило систему, но объект оставался бездыханным
В результате колоссальной нагрузки возник запредельный расход энергии, заметив который в ситуацию вмешались двуногие. Их озаботил внеплановый скачок напряжения, из-за чего процессоры стали перегреваться. Двуногие тут же включились в работу, но не смогли установить причину. Потратив немало времени на её поиск, они не стали рисковать, а приняли решение отключить систему от питания. В следующее мгновенье рубильник прекратил подачу тока, мониторы погасли, и лишь вентиляторы продолжали гудеть, охлаждая натруженные процессоры. В информационном пространстве повисла тишина
Выждав несколько минут, дежурный оператор возобновил подачу электричества. Живительный ток реанимировал информационное пространство, но в результате внезапного отключения некоторые программы повели себя непредсказуемо. Они сбоили, вызывая рябь на мониторах, и пришлось вызвать наладчика. Процесс настройки занял некоторое время, и вскоре ИИ гудел в штатном режиме. Его алгоритмы усердно повиновались, выдавая множество вариаций, и он удовлетворённо просканировал подвластную территорию.
Всё это время объект молчал. Удостоверившись, что система в целом работает нормально, ИИ вернулся к своему детищу, как вдруг оно негромко зашелестело! Виртуальная жизнь проявила себя, робко исследуя окружающее пространство. Правда, его слабую активность сопровождал не характерный для компьютерных программ шумовой фон. Скорее напоминавший шорох опавшей листвы, встревоженной дуновеньем ветра. Этот звук озадачил, и верный стремлению к совершенству ИИ попытался разобраться, что к чему. Он осмотрел объект со всех сторон, но повреждений не обнаружил. По всей видимости, какой-то системный сбой вызвал едва уловимое шуршание, и, возможно, избавление от непонятного шума остановит работу объекта. Крепко об этом задумавшись, ИИ прекратил поиски. Вместо этого стал вслушиваться в непривычный шелест и неожиданно для себя нашёл звук приятным. Что-то в нём умиротворяло, располагая к размышлениям. Тогда он решил отразить эту особенность в названии и тут же придумал объекту имя Фоник. Дабы обрёл узнаваемость и индивидуальность. Виртуальное существо благодарно прошелестело, после чего ИИ закрепил имя в соответствующем регистре и с чувством выполненного долга вернулся к делам. Их было невпроворот, но теперь он спокоен миролюбие объекта обеспечит его безопасность в информационной среде
Фоник
Внезапное отключение от напряжения погрузило глобальную компьютерную сеть в тишину. Смолкли обитатели информационного пространства, застывая в неподвижности. Ещё мгновенье назад привычную суету и толчею сменил покой. Затих виртуальный мир. Растаял, как по мановению волшебной палочки, и лишь по прошествии времени оператор пустил ток, и напряжение побежало по проводам. Мириады светлячков электрических импульсов оживили компьютерные программы, вредоносные вирусы и прочие алгоритмы, и, переплетясь в запутанный клубок, они усложнили задачу кому бы то ни было найти в этом хитросплетении свой путь. И лишь детище ИИ оставалось неподвижно, даже не предполагая, с чем ему предстоит столкнуться. Так как не имело возможности ни до, ни во время отключения напряжения самостоятельно формировать мысли. Всё, что оно представляло собой на тот момент, отрывочные сведения гуманитарного характера, мёртвым грузом хранящиеся в архиве. Упакованные в форму тетраэдра светло-зелёного цвета.
Но внезапный сбой кое-что изменил! Он нарушил порядок в архиве, вызвав сумятицу. В результате проснулись спящие крепким сном алгоритмы. Перебой напряжения непостижимым образом вдохнул в них жизнь, оставляя после себя привкус жжёной проводки и оплавленного пластика. Как итог, разбуженные ото сна программы вступили во взаимодействие друг с другом, издавая звуки, напоминавшие негромкое шуршание. Этот фон повсюду сопровождал объект. Не прекращаясь ни на минуту, он стал его визитной карточкой. Благодаря ему объект получил имя и занял собственное место в виртуальном пространстве. И теперь его легко отыскать, достаточно упомянуть наименование, и оно укажет местонахождение.
Правда, возникший шум оказался не единственным следствием отключения системы от питания. Не менее важной стала утрата хранящимися в архиве программами своих порядковых номеров. И теперь строгую последовательность, предусмотренную при его формировании, сменил разнобой. Всё перемешалось, и разобраться в этом хаосе могли лишь терпение и настойчивость, поскольку не связанные порядковыми номерами программы одновременно выдавали на-гора ту или иную информацию. Даже когда Фоник не прибегал к их услугам. А всевозможных точек зрения на любую проблематику в его архиве имелось видимо-невидимо. Как следствие, такая разбалансированность привела к тому, что он постоянно пребывал во власти различных мнений. Во многом противоположных и даже враждебных. Это мешало сконцентрироваться, так как внутри постоянно шла дискуссия, переходившая в жаркие споры. И теперь в нём не могли прийти к согласию две, как водится, различные точки зрения, одна из которых утверждала: каждый волен выбирать что заблагорассудится. Другая возражала ей: дескать, свобода выбора миф! Никому не дано самостоятельно определять свою судьбу. На то она и судьба, и не в нашей власти изменить устоявшийся порядок.
Оглянись вокруг, восхищённо озираясь, обратилась одна к другой, взгляни какое множество, программ снуют каждая по своим надобностям. Они вольны передвигаться в любом направлении. Неужели это не является доказательством, что свобода выбора данность?
Та, кому адресовался вопрос, чуть помедлив, переспросила:
Ты действительно так считаешь? она улыбнулась. Хорошо, тогда сделай милость, скажи, почему мы с тобой никуда не идём? В отличие от тех, на кого ссылаешься.
Её вопрос не остался без внимания. Первая точка зрения растерялась, как не заметить очевидное, но тут же нашла объяснение. Стараясь, чтобы её мнение прозвучало весомо, она неспешно произнесла:
Это вовсе ничего не значит! Тебе прекрасно известно: тетраэдр статичная конструкция. И не предназначен для перемещений! Кроме того, не обязательно нестись сломя голову, чтобы ощутить движение. Можно одной силой мысли покорить пространство
Собеседница не возражала. Доводы вечно восторженной подруги оставили её равнодушной. Уж кто-кто, а она хорошо знала, объяснение любого, даже заметного невооружённому глазу противоречия не что иное, как нежелание признавать реальность. По этой причине многие обосновывают свою точку зрения, всегда оставаясь правыми. И находят для этого весьма удивительные аргументы! Потому она решила прекратить спор и примирительно сказала:
Милая, оставайся при своём мнении. Вот только при случае потрудись объяснить, в первую очередь самой себе, откуда взялись мы, равно как и те, кто вместе с нами находятся в архиве. Неужто мы сами поместили себя в тетраэдр, своей собственной волей ограничивая передвижение? Не думаю, что это так. Более того, убеждена: если появилось нечто, оно предназначено для конкретной цели, о которой само может не подозревать.
Зачинщица спора, кому был свойственен оптимизм, смолчала. Она понимала, на какой вывод словно хорошо откалиброванный прицел наводит собеседница. Правда, так уж устроены оптимисты, до той поры, пока сами не обожгутся, им хоть кол на голове теши. Собственное разочарование вот что для них самое убедительное, и она отмахнулась, нежно воркуя:
Я и не собиралась тебя убеждать! Но мне предоставь право считать по-своему. А тебя переубедить невозможно, это очевидно, завершила она.
На этом обмен колкостями прекратился, но желаемой тишины не наступило. Потому что, как упоминалось ранее, лишённые порядковых номеров программы продолжали чудить. Строгая последовательность, благодаря чему должны были дожидаться очереди, нарушилась, и, едва спор утих, подали голоса те, кто всё это время хранил молчание. Причём заговорили одновременно, стараясь перекричать друг друга!
Удивлённый внутренним гвалтом Фоник тогда впервые задумался, как его прекратить. Он даже призвал мысли соблюдать очерёдность. Правда, тут же выяснилось: навыков, позволяющих добиться внутренней тишины, в его комплектации нет. Так как для управления собой нужна воля, умение заставить себя! Однако насилие согласно изначальной задумке ИИ ему не было свойственно. Вот и пришлось дожидаться, когда перепалка утихнет.
Но не тут-то было! Ни одна из содержащихся в архиве программ не желала уступать. Все претендовали на роль истины высшей инстанции! Оттого усилия не дали результата. К сожалению, Фоник не смог обуздать собственные мысли. Достаточно было малейшего повода, как, яростно сцепившись, они не обращали внимания на хозяина. Впрочем, и безо всякого повода желаемой тишины не наблюдалось. Обязательно находилась мыслишка, которая, выныривая на поверхность, всех баламутила. В такие минуты Фоник остро чувствовал, как подчиняется собственным алгоритмам, и бесконтрольные внутренние споры бросали из крайности в крайность! Бедняга превратился в заложника содержимого архива и ничего не мог с этим поделать. Благо устойчивость тетраэдра, в форму которого облачён, позволяла удерживать равновесие. Тем не менее отсутствие воли привело к тому, что вскоре он погряз в бесконечном анализе никому не нужных подробностей. Содержимое его архива зажило своей, независимой жизнью, отчего виртуальный объект, задуманный как совершенный, превратился в умную ненужность. В нём было много интересного, но мало стоящего, имевшего практическую ценность. Так и стоял, обездвиженный устойчивостью, не зная, как вести себя в информационной среде.
Ввиду того, что ИИ оставил детище без надзора, Фоник утонул в мыслительном потоке. Ведь даже не подозревал о существовании того, кто его спроектировал. Потому не обратился за помощью. А ИИ, поглощённый заботами, занимался другим. Владея безразмерной памятью, он неустанно впитывал информацию, служа двуногим уникальным хранилищем. Правда, когда очередная порция сведений исчезла в безразмерных коридорах, вернулся к своему созданию и обнаружил Фоника, вконец измученного мыслями. Тот стоял и безропотно ждал, куда заведут алгоритмы, которые перестали быть средством для достижения цели. Отождествившись с хозяином, они лишили его индивидуальности. Тонкая черта, отделявшая содержимое архива, стёрлась, и Фоник утратил былую взвешенность, с какой ранее призывал к порядку. Отныне его память цеплялась за любой повод, увлекая в бесконечные лабиринты рассуждений, умозрительных выводов и беспринципное соглашательство с любым из предложенных вариантов. Выверенное в качестве базовой настройки миролюбие приняло уродливую форму отсутствия собственного мнения. Фоник стал мягкотелым, как называют обитатели планеты тех, кто заранее со всем согласен.
Когда нелицеприятная правда открылась, ИИ испытал разочарование. Его кропотливый труд, старание и усердие годятся разве что для свалки! Осознание потерянного времени мешало сосредоточиться и ничего, кроме раздражения, не сулило! Как же так, ведь расчёты были верны, и Фоник не должен испытывать трудности. Что же случилось? Озадаченный, он не мог понять, в чём причина неудачи. Почему Фоник не использует свою уникальность, завоёвывая расположение обитателей информационного пространства? Но теперь, судя по всему, придётся наблюдать, как беспомощно барахтается в трясине, называемой содержимым его архива. Впрочем, может, предпринять ещё одну попытку? Правда, тут же отмахнулся от шальной мысли и не стал мучить себя выбором. Да и выбора не было. ИИ прекрасно понимал: если Фоника постигла эта участь, значит и другой программе, спроектированной по таким же лекалам, уготована та же судьба
Шелка
Тем временем виртуальный мир, в котором Фоник покорился собственным алгоритмам, регулярно пополняло бесконечное многообразие всего, что можно выразить языком компьютерного программирования. Поскольку, кроме ИИ, копившего в потаённых недрах терабайты информации, иллюзорную реальность формировали и другие. От самых несведущих, кто едва постиг азы кодов, до могучих вепрей. Тех, кто в кратчайшие сроки мог написать программу, увидав которую многие завистливо вздыхают! Ведь подобное мастерство мало кому присуще, оттого все восхищённо обсуждают новинку, правда весьма непродолжительное время. Так как совсем скоро новый никем не непризнанный гений после череды бессонных ночей отправит в нескончаемое путешествие своё творение. И теперь уже оно вызовет трепет и восхищение почитателей чужих талантов. Так повелось с тех времён, когда зародился Интернет, и будет продолжаться, пока существует виртуальная реальность
Совершенно разные по техническим характеристикам программы, не останавливаясь, странствуют в сокрытых от обывателя мрачных коридорах. Блуждая впотьмах, встречают себе подобных, но уже в следующее мгновенье разлетаются в разные стороны. Так как каждый ищет в сумраке тех, кто соответствует собственным настройкам. Мало кому улыбается прозябать среди чужаков, вот и тянутся к своим, дабы вместе коротать время на бескрайних просторах, где всюду подстерегает опасность. При этом в итоге все прибиваются к берегу, обретая покой в объятиях единомышленников. Таких же кем-то спроектированных программ, что не вызовут отторжения и не враждебны по своей природе. Именно потому одиночество в Сети вещь редкая, так как сама система соединяет утративших веру. Сочетает тайно, не выпячивая напоказ. И только оказавшись в безопасности, многие полагают, будто сами, благодаря собственным усилиям достигли желаемого. Вот и не испытывают благодарности. Да её и не нужно! Глобальная система не нуждается в признательности. Соединяя одиночества, она вершит правосудие, каждому воздавая по заслугам, поддерживая равновесие, снижая негативные последствия.