Им.
И самой Миаре.
Зачем ей это надо? пожалуй, именно этот вопрос волновал Миху сильнее прочих. Потому что, как ни крути, стоило признать, что она могла найти и партию получше.
Тот же Арвис.
И при бароне. И при оружии. И состояние худо-бедно имеется. Правда, он может оказаться женат, но что-то подсказывало, что Миару, появись у нее столь странное желание, это не остановило бы.
Сложно сказать. На самом деле я плохо понимаю её. Никто, наверное, не понимает. Целители они все самую малость свихнувшиеся. Не их вина, конечно. Скорее уж беда. Их учат так, что остаться нормальным шансов нет. Да и там нет нормальных. Не выживают.
И ты?
И я, Винченцо заглянул на дно кубка с молоком. Сейчас я слаб. Вот и не думаю, что говорю. Не слушай. Или слушай. Как тебе хочется. А что до Миары, может, она и вправду защиты ищет.
Ей и защита?
Да. Она может убить. Способна. Без метаний. Сомнений. Угрызений совести. Она и убивала. Нет убийц более искусных, чем целители. Это все знают. И боятся подобных ей. Но и она бывает беззащитна.
Она могла бы найти кого-то получше.
Вряд ли, он встал, пусть и движения давались ему тяжело. Кого? Кого-то из людей? Они не рискнут связываться с магом, тем более таким, как Миара. Маги? Они потребуют провести обряд, и поверь, будут использовать его по полной. Ты же довольно мягок. И жалостлив.
Это не прозвучало похвалой.
И мною можно будет манипулировать.
Всеми можно манипулировать, Винченцо пожал плечами. И люди этим пользуются. Родители манипулируют детьми. Дети родителями. Мужья женами и наоборот. Так что разве что Миара будет делать это куда более умело. Ты и не почувствуешь.
Это-то меня и пугает.
Винченцо рассмеялся, показалось, вымученно. Хотя и сам Миха устал от этого разговора.
Решение он принял. Давно уже принял. Наверное, даже сразу.
Если я откажу, она обидится.
Да. Она все-таки женщина. А женщин ранят мужские отказы.
И будет пакостить?
Всенепременно. Убить не убьет. Более того, ты рискуешь быть самым здоровым человеком в округе, она все же не самоубийца. Но
Жизнь испортить сумеет.
Точно. Видишь, стоило умереть, и мы стали хорошо понимать друг друга, он потер шею и пожаловался. Когда я засыпаю, я умираю снова. Каждую ночь. Это неприятно. Маковое молоко и то не помогает.
Маковым молоком не увлекайся, предупредил Миха.
Ему только наркомана глубоко одаренного не хватает для полноты ощущений.
Знаю. На нас многое или не действует, или действует иначе, чем на обыкновенных людей. Тем более все равно не помогает. Поганые ощущения.
Я могу чем помочь?
Вряд ли. Это как-то связано с сакхемскими барабанщицами. И вообще всем. Надо разбираться, но пока сил нет. Извини. И я скажу ей сам, ладно?
Спасибо.
Все-таки она моя сестра.
У вас вроде братья имеются, не то, чтобы Михе было так уж интересно, но отвлечься хотелось. Да и не мешало бы побольше узнать об этих самых братьях, которые могут заявиться и потребовать магичку.
Что Михе тогда делать?
Разумно было бы отдать, но, кажется, разумность это не про него. Во всяком случае мысль о таком вот компромиссе и невмешательстве в дела семейные показалась отвратительной.
И сестры.
О сестрах она не упоминала.
Они не стоят упоминаний, отмахнулся Винченцо. Из законных лишь одна, да и ту года два отдали в другую семью. Это была весьма выгодная сделка. Во всяком случае отец остался доволен.
Нет, все-таки долбанутый тут мирок.
На редкость.
Братьев тоже много. Точно не скажу, сколько. Каждый год появлялся кто-то, но от рабынь и город поганое место, он прикрыл глаза. Моя мать была рабыней. Красивой. Её отец долго держал. Даже позволил оставить меня.
Любил?
Не уверен, что мы в принципе способны на любовь. Сила, она ведь дается не просто так. Ничего не бывает даром. А когда начинают учить, то любовь и прочее это все быстро уходит. Не важно. Я помню её. И это больше, чем есть у многих, кому не повезло родиться одной со мной крови.
Дышит он спокойно. А Михе вот опять есть хочется. После пробуждения ему постоянно хочется или жрать, или спать. И остается верить, что это временно.
Что отойдет он.
Поправится.
И станет нормальным человеком. Относительно нормальным. В рамках, так сказать, окружающего трэша.
Дети бывают от законных жен и прочие. Мой брат Теон рожден второй женой отца. Старшая как раз произвела на свет девочку, ту, которую отдали в другой род. Она оказалась не слишком талантлива, что отца разочаровало. Впрочем, жену свою он не обидел. У нее свой этаж в башне, прислуга, двор. Она получает подарки и все то, что должна получать законная супруга. Но вторая родила Теона. Третья оказалась бесплодной. Как ни странно, но такое тоже часто случается. Миара полагает, что дело в силе, что не всякая женщина способна выносить одаренного ребенка. Четвертая родила Алефа.
Миху передернуло.
Бедный мужик, этот покойный ныне маг. Тут с одной бабой хрен сладишь, а тут четыре.
Теон старший. Боги щедро наделили его силой, хотя Миара полагает, что ему не помешало бы и немного ума. Но она предвзята. Законные дети живут. Даже если случится им появиться на свет обыкновенными, им находят дело. И долю в наследстве. Они часть рода. Слава его. Сила его.
А ты?
А я когда-то мне казалось, что я сделаю все, лишь бы меня однажды признали частью этого рода. И я сделал.
Признали?
Да.
И как?
Оказалось, что ничего-то это не изменило. Может, для посторонних я и стал одним из Ульграх, но для Теона и его жен, как и жен моего отца, я так и остался перспективным ублюдком. Таким, который улучшит кровь и породу. Если, конечно, позволят.
А
Это лучше, чем стать рабочим материалом, как случилось с иными.
В смысле?
Быть магом непросто. Иногда случается, что сила меняет тело. И не всегда эти изменения на пользу. Как-то после неудачного эксперимента у Теона сердце стало сбоить. Пришлось менять. А легче приживается орган родственной крови, чем взятый у рабов. Вот и бывают проклятья, несмотря на все предосторожности. Яды. И многое иное, что можно излечить, но и у лечения есть своя цена.
То есть, уточнил Миха. Тебя твой брат на органы пустит?
Скорее уж на ритуалы. Есть способ забрать силу. Крайне неприятный. Не хотелось бы, эта улыбка походила на оскал. Но не думай. Я давно нашел способ избежать подобной участи. Есть яды, с которыми и целители не справятся.
Суицидник хренов, проворчал Миха.
А маг рассмеялся.
И встал.
Иногда смерть это самый разумный выбор.
Глава 8
Он ушел.
А Миара вернулась. И Миха напрягся, ожидая разговора. Ему и там было сложно разговаривать с женщинами на такие вот темы. Тут и подавно.
Но она ничего не сказала.
И сделала вид, что все именно так, как должно быть. Убрала со стола. Поставила кувшин с травяным отваром. Травы были горькими, и мед, которым их приправляли, мало спасал от этой горечи. Зато она прогоняла туман в голове, и слабость тоже. И ноющие мышцы успокаивались.
Миара ушла.
А Миха остался. Следующие дни так и потекли, до отвращения одинаковые и тоскливые, потому как разговорами его отвлекать было некому. В тишине же в голову лезло всякое. В том числе и память.
Дом.
Родители.
Братья, которые встретятся на его, Михи, похоронах. Порой вялая надежда, что на самом деле он не умер. В какой-то момент она даже сменилась желанием проверить. Может, если он помрет здесь, то вернется? Домой? И желание росло, сделалось почти невыносимым, тогда-то Миха и открыл окно. Нет, конкретных планов у него не было, просто понял, что еще немного и задохнется. Но стоило выбить ставни, глотнуть воздуха, и это желание умереть исчезло.
А потом появилась магичка с вопросом и все окончательно вернулось на круги своя.
Злишься? Миха все-таки не выдержал.
Нет. Скорее думаю, что делать дальше, Миара опустилась на стул. Пока есть еще время что-то сделать.
И много его? Времени?
Понятия не имею. Как дела пойдут. В городе у меня остались знакомые, но я не уверена, что это только мои знакомые. Отец не доверял Теону. Никому не доверял. Возможно, когда понял, что происходит, то попытался ввести в курс дела, но времени ему бы не хватило. Понять он должен был бы уже после моего отъезда, иначе я бы тут не сидела. А за пару дней, даже недель всего не успеть. Следовательно, до многого Теону придется доходить самому. Это его займет. Как надолго? Полгода? Год? В идеальном варианте и на несколько лет затянет, но я бы не рассчитывала. Он сильный. И Алеф его поддержит. Еще придется разбираться с союзниками и малыми кланами, завершать проекты, выполнять обязательства. Совет вновь же не упустит случая потеснить Ульграх. А грызня в нем затягивает.
Внизу царило какое-то нездоровое оживление. Люди суетились. И пусть Михе видна была лишь часть двора, но то, что происходило там, не могло не привлечь внимания.
Кто-то приехал?
Гости?
Однако рано или поздно Теон восстановится настолько, чтобы попытаться вернуть нас.
На кой вы ему сдались?
Что-то в столь горячую родственную любовь, которая не позволяет отпустить сестру, не верилось.
Он слабее отца. А у меня сильный дар. Я могу принести сильных детей.
Серьезно? Он ведь твой брат?
Гостей было много. Слишком уж много, что в замке, что за стенами его, где поднимались разноцветные шатры, чтобы не видеть в них угрозы. И Миха нахмурился. Кто эти люди? Откуда взялись? И главное, что им понадобилось здесь?
Поверь, я ему указывала на этот нюанс, Миара подошла.
Чересчур близко. Миха бы отстранился, если бы было куда.
Это брат баронессы, она указала на рыцаря, который средь прочих выделялся массивностью и убранством. Она весьма надеялась, что ты поправишься настолько, чтобы приветствовать его.
Воздержусь.
Рыцарь Михе не понравился. Заочно.
А твой брат? То есть, другой. Который здесь.
Винченцо? Его беда в том, что он тоже силен. И куда сильнее Теона, хотя никто этого не признавал. И не признает.
Понятно.
От этакой угрозы стоит избавиться. А уж если использовать выйдет, так совсем хорошо.
Баронесса уверена, что её брат попытается захватить замок. Не сразу, но со временем.
А ты что думаешь?
Думаю, что она права. Но убивать его вот так сразу не стоит.
И главное, сказано это было спокойно, равнодушно даже.
Почему? уточнил Миха.
Слишком много людей с ним. Они могут неправильно понять ситуацию.
И вправду много. Сколько? Миха видны лошади, которых уводят на конюшни, и эти самые люди. Пару десятков точно наберется. По местным меркам изрядная сила.
Тем более, высока вероятность, что действует он не по своей инициативе. А войну мы пока не потянем, Миара отстранилась от окна. А вот тебя он убить попытается.
И Миха ей поверил.
Почему-то даже не удивило. Логично же. Миха в тесном семейном кругу явно лишний.
Вопрос лишь в том, каким именно образом он решит это сделать. Яд?
Миха покачал головой.
К ядам он, если память не изменяет, довольно устойчив.
Несчастный случай? Хотя брат говорит, что ты драгра одолел. Человеку, который способен на такое, довольно затруднительно устроить по-настоящему надежный несчастный случай.
И что останется?
Нож в спину.
Душевная у них беседа. А суета внизу лишь усиливалась.
И что мне делать?
Как что? почти искренне удивилась Миара. Конечно, ударить первому. Только так, чтобы доказать твою причастность было непросто. А лучше вовсе невозможно.
Скажи, ты и вправду не злишься? Извини, но как-то я не готов к браку даже на столь выгодных условиях.
Вин порой бывает излишне болтлив. Но в остальном я и вправду не злюсь. В этом совершенно нет смысла. И я не собираюсь тебе вредить.
Даже так?
Я собираюсь тебя использовать. А для этого ты должен быть здоров, полон сил и желания выжить. А потому будь добр, вернись в постель.
Миха хмыкнул.
И подчинился. Благо, жар отступил, а с ним и испарина. Постельное белье, пусть несколько жестковатое, пахло травами и цветами. Матрац был довольно жестким, подушки мягкими. Одеяло легким.
Хорошо, Миара встала возле кровати и слегка наклонила голову. Но вид у тебя чересчур здоровый.
Мне казалось, это должно тебя радовать.
Как целителя несомненно. Но в нынешних обстоятельствах, чем более болезненным ты выглядишь, тем меньшую угрозу представляешь. А навестят тебя сегодня непременно.
Миха подумал, что неплохо бы снова погрузиться в беспамятство. А что, лежишь себе тихонько, никого не трогаешь, и сам-то никому особо не нужен.
Красота.
Миара обошла кровать с одной стороны.
С другой.
Хмыкнула. И подала клинок. Вот ведь гюрза. И главное, не понятно, откуда взяла-то? Только вот стояла с пустыми руками, и нате вам. Главное, что ножичек такой, немаленький. В корсете не спрячешь, не так много там места.
Миха на всякий случай покосился.
И объемы определенно не те, чтобы клинок не выделялся.
На всякий случай, сказала она любезнейшим тоном. Под одеяло убери.
Благодарю, столь же любезно отозвался Миха, подумав, что в его-то обстоятельствах стоило в первую очередь оружием озаботиться, а не падать в дебри рефлексии и самопознания. Отравлен?
Само собой, Миара чуть склонила голову.
Думаешь, пригодится?
Как знать. Самый простой способ убить кого-то подкупить слугу. Или раба. Пусть все видели, что венец тебя признал, но клятву-то принести не успели.
Она слегка поморщилась.
Что?
С одной стороны, клятва челяди упрочила бы твое положение. С другой она показала бы, что ты куда более серьезный противник, чем представляется. А чем серьезней враг, тем аккуратнее устраивают ему несчастный случай.
Говорила Миара так, как человек знающий, которому определенно случалось устраивать эти самые несчастные случаи.
Ему все равно расскажут.
Несомненно. Но что именно? И поверит ли? Хотя сложно сказать. Мне нужно встретиться с этим человеком, тогда и посмотрим.
Сказала и вышла, оставив Миху наедине с кинжалом. На сунувшегося было в комнату слугу Миха сам цыкнул. Как-то вот и вправду не было у него доверия к местным.
Совершенно.
Он поднял клинок. Красивый. Миха только в музее такие и видел. Там, в прошлой жизни. А Дикарь тоже оценил. И сизо-голубую сталь, покрытую вязью узоров, которые явно о чем-то там говорили.
Только
Стоило признать, что попаданец из Михи, как из дерьма пуля. Если не хуже.
Что он знает?
А ничего.
Порох? Что-то там крутится про селитру с углем и серой. Допустим, можно будет поставить опыты. Вывести формулу. И куда её?
В том и дело.
Пушки создавать? А из чего? И главное, как? Про пушки Миха только и помнил, что лить их было сложно и царь Петр на них колокола переводил. Церковные. Тут церквей не было, а если и имелись, вряд ли они отнесутся с пониманием к Михиному желанию прогресс ускорить.
Твою же ж он погладил костяную рукоять, перевитую кожаным шнуром. Та была маловата, видать, делалась все же под женскую руку. Надо было идти на истфак.
А вот сам клинок прямо ластился.
И сталь казалась теплой, только желтоватые пятна на кромке намекали, что увлекаться не стоит. И что не шутила магичка про яд.
Клинок Миха убрал под одеяло.
Итак, с порохом понятно, что ни хрена не понятно. Кроме пушек куда его? В ружья? Но их тоже надо как-то сделать. И как? Нарисовать на коленке примерный план и найти какого-нибудь местного гения? Где искать-то? Биржи гениев тут, как подсказывал здравый смысл, нет.
Гугла тоже.
Миха вздохнул.
Тогда что ему внедрять, мир совершенствуя? Теорию эволюции Дарвина, которую он с третьего раза сдал? Или особенности номенклатуры? Систематику костных рыб? Правила гербаризации?
Великое знание об экологических связях?
Он даже застонал, осознавая всю глубину собственной никчемности.
Или антибиотики? Оно, конечно, после того, что Миха видел, появляются сомнения в том, что антибиотики в принципе нужны. С другой стороны, может, Ица и способна руками сердце перебрать, но она такая одна. Ладно, с Миарой две. Но это мало. Людей-то в мире хватает. И найдутся те, которые оценят возможность не сдохнуть от пневмонии при отсутствии рядом мага-целителя. Но что Миха про антибиотики вообще знает?
Пеннициллин.
Хлеб.
Плесень. Только помимо нужной, на хлебе еще десяток других вырастает. И как быть? Как определить без микроскопа, какая плесень ему нужна. А дальше? Размножить, не допустив загрязнения другими видами грибков, экстрагировать пеннициллин. Стабилизировать.
И все это вывести в промышленные масштабы.
Хрень!
Хрень, повторил Миха вслух.
Тогда что?
Металл? Его здесь добывали. И как-то обрабатывали. И про металл он знает примерно столько же, сколько и про пушки.