Через некоторое время я снова почувствовал вкус к жизни. Мы говорили каждый день, Платон рассказывал о святых, которые через свою личную боль и трагедию тащили ярмо, что вручил им Господь. Ведь Он даёт только тот крест, который ты можешь нести.
Увидев наши проблемы, Священная Римская империя и Пруссия, подталкиваемые Францией, попытались прощупать почву в отношении раздела Польши, но Румянцев тут же начал изображать подготовку к военным действиям, польское войско тоже встрепенулось, и всё рассосалось. Не испытывали наши соседи, даже за французские субсидии, особого желания столкнуться с победоносными и верными престолу русскими войсками, которых должна была поддержать ещё и польская армия, только что успешно подавившая восстание на своей территории.
Из Москвы приехал Маврокордат-старший. Чума и бунт лишили его детей: моя Маша умерла от страшной болезни, а сын и наследник Александр погиб в схватке с погромщиками. Несчастный старик с перевязанной головой, с потухшим взором и серым лицом, вошёл ко мне тяжёлой шаркающей походкой. Как он отличался от того энергичного ещё не старого человека, что я знал до этого.
Маврокодат напоминал мне о счастье, которого я лишился. Я одновременно хотел бежать и от него, и к нему забыть, но не забывать! Слёзы выступили у меня из глаз, я всё же бросился к нему, обнял. Он крепился несколько секунд, а потом разрыдался на моём плече. Что я совсем молодой человек, который ещё может полюбить и найти своё счастье. А он старик, потерявший всё: и положение, и средства, и семью. Куда ему-то податься? В монастырь?
Ваше Высочество! Я виноват во всём! Я не уберёг супругу Вашу
Не надо так говорить, Константин Николаевич! Как Вы могли остановить чуму? Что Вы? Вы потеряли любимую дочь и единственного сына! Я нисколько Вас не виню! Что Вы?!
Я прошу Вас дать мне разрешение удалиться в монастырь
Нет, что Вы говорите, Константин Николаевич! Вы, который был прекрасным отцом моей любимой жены, который столько сделал для нашего счастья и нашего государства! Я не могу дать Вам такого дозволения! Не могу! Когда я вижу Вас, я вспоминаю свою любимую, с которой я должен был пройти через жизнь, но воля Божия
Нет, положительно, если Вы найдёте в себе хоть какие-то силы я прошу Вас оставаться рядом со мной! Вы нужны мне и как родной человек Вы всегда останетесь для меня родным! И как советник при мне! Вы обладаете опытом, которого у меня нет. Вы умны, и при этом я могу доверить Вам свою жизнь, дорого́й тесть! Прошу Вас!
Я уговорил его! Похоже, именно поддержка и цель в жизни были нужны старику, и он нашёл всё это у меня. Вот, я ещё раз убедился, что работа лучшее лекарство от душевной боли. Маврокордат оказал нам помощь, которая стала крайне своевременной. Он через свои связи смог организовать воздействие на власти Священной Римской империи, дабы убедить их не связываться с Россией. И именно факт резкого снижения активности австрийцев заставил и Пруссию задуматься о перспективах остаться с Россией с глазу на глаз.
Фриц, мне кажется, что это авантюра!
Нет, Генрих! Я вижу в этом путь к величию Пруссии! король Фридрих, прозванный Великим, бегал по своему кабинету в Сан-Суси5 и размахивал руками. Его брат Генрих принц Прусский6 сидел в кресле и некоторой иронией поглядывал на своего венценосного родственника.
Но, подожди, Фриц, ты не можешь быть уверен в австрийцах, у меня есть информация, что они тайно ведут переговоры с русскими, вроде бы о получении ими Валахии и Сербии от турок. Это будет им сильно выгоднее, чем воевать с поляками и русскими, даже в союзе с нами. Риск оказаться tete-a-tete7 с русским медведем слишком велик.
Но Кауниц8 нас уверяет, что это лишь слухи!
Ты веришь этому хорьку, братец?
Нисколько! Но Королевская Пруссия9 и Данциг будут украшением нашего королевства!
Фриц, не спеши! Что там твой маленький Пауль?
Он безмерно уважает меня и предан мне больше даже чем его отец! Но его жестокая мать! Она вбила Паулю в голову уважение к себе, и он не может найти в себе силы свернуть власть этой русской Мессалины10! Эта убийца собственного мужа держит своего сына под полным контролем, и он может только информировать меня о её намерениях, но повлиять на них не в состоянии!
И что сообщает, твой информатор?
Его матушка, безусловно, собирается драться, не допуская мысли выпустить из своих когтей Польшу и своего бывшего любовника11!
Успокойся, Фриц, а как здоровье Марии-Терезии12 и Екатерины?
При чём здесь это? Фридрих уже не бегал, а устало ходил по комнате возраст брал своё, ему как-никак шёл седьмой десяток.
А при том, что если одной из этих особ не станет, то нам придётся иметь дело с их наследниками. А твой преданный друг Пауль
О да, братец! Он нам даст не только Польшу, но и всю Империю! Императрица России сейчас очень увлечена каким-то Потёмкиным, но она часто болеет и много проводит времени в загородном дворце! А Мария-Терезия уже стара, а её сынок грезит безумными реформами, что очень непопулярны даже в само́й Австрии!
И ты, Фриц, сможешь воспользоваться этим и захватить Империю даже без особого сопротивления!
О да старый Фридрих в задумчивости опустился в кресло рядом со своим братом.
Дядюшка Фриц, будучи очень хитрым персонажем, уже поистратившим бо́льшую часть авантюризма, в одиночку связываться с Румянцевым не захотел. При этом прусский король желал выглядеть не завоевателем, а скорее чуть ли не посредником между двумя империями, в том числе и для сохранения авторитета у меня лично.
Фридрих Великий по-прежнему находился в приятной уверенности, что он для меня является высочайшим авторитетом, и Россия при моём правлении будет таскать для него каштаны из огня, а пока я нахожусь в зависимости от своей жёсткой и властной мамаши. Но вот, вскоре, настанет время, когда он всего добьётся и без войны! И уж лишать его этой уверенности я точно не собирался.
Меж тем, следствие шло и шло, вовлекая в свои тенеты всё новых и новых персонажей. Заговор оказался более разветвлённым, чем мы видели, чем планировали. Для меня, а особенно для мамы, это было тяжело и даже страшно, но сдаваться было поздно.
В Риге, в начале мятежа, мои агенты схватили прибывшего туда по дороге из-за границы графа Александра Строганова бывшего зятя моей драгоценной тётушки Анны Карловны Воронцовой. Он был активным участником заговора ну и Бог бы с ним, небольшая фигура. Но, оказалось, что граф выступал в качестве не просто участника или даже одного из руководителей мятежа, а эмиссара зарубежных сил. При нём обнаружили более трёх миллионов гульденов золотом, которые он получил не только от французов, что было вполне ожидаемо, но и от англичан.
Этот хитрый мерзавец убедил сначала французов выделить деньги на заговор в их пользу, а потом ещё и англичан в полезности сего комплота уже для них. Это была очень значительная сумма, и если бы он привёз эти средства вовремя, то, возможно, такое развитие событий также могло завершиться для нас катастрофой. Деньги смогли бы убедить многих колеблющихся. Но он опоздал.
Хорошо, мы предполагали, что французы мимо такого заговора точно не пройдут, но англичане наши союзники! Пусть они и дали существенно меньше, чем лягушатники, но всё-таки дали! Вот это афишировать пока точно не стоило. Такая правда, ставшая общеизвестной, может подорвать наши отношения с ними, а Англия сейчас главный союзник России в Европе.
А сам Строганов очень интересная фигура, если уж смог запудрить мозги первым лицам двух крупнейших европейских держав, убедив доверить ему очень большие деньги, причём они не узнали, что он доил их обоих вечных антиподов европейской политики. Придушить бы такого ухаря втихую, но нельзя талант! Надо придумать, как его использовать, так, чтобы ещё самому на его крючок не попасть
Практически физическую боль мне причинила измена человека, которому я уже привык доверять, которого я считал своим другом одного из моих янычар Андрея Разумовского. Конечно, во время войны наш дружеский кружок близко не общался, но переписывался активно! Мы делились впечатлениями и мечтами. Николай Шереметев тогда изучал за границей финансы, Андрей воевал при Чесме, а Саша Куракин должен был пойти по дипломатической службе. К началу мятежа они вернулись в столицу, и я их предупреждал о грядущих событиях, давал им инструкции
Шереметев играл роль стороннего наблюдателя, слишком осторожного, чтобы участвовать в мятеже, но готового принять его итоги. Николай должен был наблюдать за настроениями в обществе и информировать меня. Но сдержаться не смог и всё-таки вышел на защиту Зимнего. Куракину досталась самая сложная роль наблюдать за родственниками Паниными. Информировать нас об их планах и делать вид, что он участник заговора. А вот Разумовский Он был самым горячим из нас, к тому же воевал, и я его не наделял особыми задачами, берёг. А Андрей присоединился к заговору, причём участвовал в боях и оказался последним, кого смогли выловить в лесах солдаты.
Что это было? Зачем? Кирилл Разумовский оббивал наши с мамой пороги, прося за непутёвого отпрыска, который пошёл ещё и против его воли. К чему всё это было нужно Андрею, никто не мог понять. Я велел его пока подержать в Шлиссельбурге и не допрашивать, желая сделать это потом собственноручно.
Для мамы личной проблемой, близкой к трагедии, стала измена её бывшего любовника, бравого офицера, бравшего в Семилетнюю войну Берлин, человека, которому она безгранично доверяла, главы военной коллегии генерал-аншефа Чернышёва. Захар Григорьевич оказался в центре заговора, а вместе с ним в мятеже участвовали и его два брата.
Мама категорически дистанцировалась от расследования дела Чернышёвых, и я её понимал конечно, сложно изучать место в заговоре против тебя людей, которым ты полностью доверял, на чью преданность ты надеялся. Мне самому это было неприятно, ведь глава военной коллегии по моим планам должен был быть опорой армейских реформ, а брат его Иван был неплохим управителем флота нашего. Печально.
Чернышёвы были заточены в крепость, однако старший, Пётр, был болен, и я отправил его под домашний арест, где он и скончался, не дождавшись приговора. Я общался с ними, пытаясь понять причины измены столь близких трону людей. М-да, крайне неприятная была обязанность
Пришлось заняться и делом бывшего генерал-кригскомиссара Глебова. Означенный персонаж был мною отодвинут от дел армейских, но об открытии нами его махинаций ему не сообщали слишком уж интересны были его связи с иностранными дипломатами. Оказалось, что они есть, и в избытке.
За ним следили почти год. Аарон Лейбович привозил ему мешки с золотом, правда, его было значительно меньше, чем они договаривались всё-таки основные поставки продовольствия в армию давно уже шли чрез меня, но Глебов особенно не давил. Мы хотели выяснить, куда он эти средства пристроит, но долго не могли понять. Пока люди Пономарёва не смогли заинтересовать в сотрудничестве камердинера английского посла, после чего мы выяснили, что именно посол был посредником в переводе средств генерал-кригскомиссара в английские банки.
Экий мерзавец, он уворованные деньги прятал за рубежом! Прямо знакомым духом будущей России на меня пахнуло! Но мы продолжили слежку и выяснили, что не только его средства уходили через посла наш Глебов тоже был посредником. Он собирал деньги знакомых сановников, которые по положению своему не могли просто выехать за рубеж, и размещал их за границей. Целую сеть вскрыли. В крепость они попали одновременно с заговорщиками, но не вместе с ними нечего наглых казнокрадов путать с мятежниками. Пока мы их принуждали вернуть выведенные средства домой, а суд потом, не к спеху.
Братья Орловы приехали ко мне просить за Григория. Прибыли все вчетвером. Мама не хотела обсуждать судьбу своего бывшего фаворита категорически, передав эту функцию мне, заявив, что я могу делать с ним всё, что хочу хоть казнить, хоть миловать. Так что аудиенцию я им давал единолично, и не в кабинете, а в тронном зале. Выстроились они в ряд, по ранжиру слева направо: Иван, Алексей, Фёдор и Владимир. Я начал первым и просто:
Знаю, зачем явились! Знаю! За Гришеньку просить, братца своего! Знаю, что не он сам придумал в Москву мчаться спасать, порядок наводить! Знаю! И о чём просить пришли тоже знаю простить его! Так что вот ответ вам мой! Конечно, прощу я его! Довольны? на удивление голос подал не старший Иван, а Алексей:
Государь-батюшка, Павел Петрович! Не с этим мы приехали! Григорий слёзно молит не его простить, а тех гвардейцев, коих он на измену подбил, в блуд ввёл, вынудил от присяги отступить, а сам он готов ответить за предательство своё. Солдаты же грех свой искупили с моровой язвой и бунтом бесстрашно сражались и победили, страх смертный преодолев! вот здесь я, признаться, даже опешил.
Вот оно как! Гвардейцев просит простить! я встал с трона и начал в задумчивости расхаживать по зале. А братья стояли, молча, смотрели на меня, и в глазах я их не видел гнева, ненависти и даже мольбы, они смотрели спокойно и прямо. Я, конечно, давно решил простить Григория, но вот то, что он будет так заботиться о своих солдатах и готов будет пойти ради них на плаху Это меня поразило, причём поразило приятно. Наконец, я остановился, посмотрел на них и сказал:
Счастлив я за государство наше, кое сынов таких имеет как братья Орловы! удивление отразилось на их лицах, но я не дал им времени, Я горд тем, что стоите вы передо мной и просите не за брата своего, а за солдат его! Конечно, я прощу им, ибо подвиг их велик и славен. И солдат, и брата вашего, и вас самих прощу, ибо хоть вы сами в бунте участия не принимали, но и Григория не удержали от столь опрометчивых дел. Слушайте решение моё: брата вашего и солдат с ним пошедших прощаю, но освободить от наказания не могу! Ибо даст это надежду слишком многим, кои сию надежду получить не должны!
Поэтому велю брату вашему удалиться в поместья свои и там прибывать. Гвардейцы же тоже получат наказание по грехам и заслугам их, однако лишены чинов и имущества они не будут. Со службы никого не отпущу, а отправлю на должность туда, куда будет нужно для империи. Вас же, братьев Орловых, тоже от себя не отпускаю! Служить будете России, пока силы у вас есть!
Голос подал младший Орлов Владимир: Что же это выходит, Ваше Императорское Высочество, ты хочешь нас братом к себе привязать, в аманаты13 его берёшь?!
Что?! не выдержал я, сорвался я на крик, К себе? Ты что, вина́ перепил, глупец! Тебе что, пятнадцать лет? А вы, что, также думаете? Вы что мальцы, которые чести не знают? Одну гнилую гордость в себе носите?! Иван поднял глаза на меня и произнёс:
Простите, Ваше Императорское Высочество, брата нашего молодшего! Молод он ещё, горяч и глуп беспримерно!
Угу Где же я таких орлов-то ещё найду! Нужны вы, все четверо нужны! Не столько мне, сколько отчизне нашей! Даже Гришенька ваш дело себе найти должен! Хоть картошку растить, хоть лошадок разводить, хоть стволы ружейные сверлить пусть пока сам решает! Вот когда решит пусть приходит, в аудиенции не откажу! они поняли, что гнев мой иссяк, казнить я их не собираюсь, начали улыбаться. Вы все четверо нужны! Люди вы умные, храбрые, образованные не мне вы нужны империи! Находиться в Петербурге велю. Мы с императрицей решим, куда вас отправить, где вы всего способнее служить России будете.
Те поклонились.