Любуйтесь ей в последний раз, глаза!
В последний раз ее обвейте, руки!
И губы, вы, преддверия души,
Запечатлейте долгим поцелуем
Бессрочным договором с небытием.
Рядом стояла Мерлин в шёлковой, розовой блузке и Жиган в футболке, с номером два на спине, который непрерывно ногами бил чечётку. Жиган повторял текст за Валькирией в своём понимании:
На воле скину с плеч я лагерный бушлат.
В натуре не отвесть моргала!
Последний раз к тебе я грабки протяну!
Короче Джулька, Ромка ведь не жалкий фраер,
Засос прощальный для тебя.
Но прежде чем мне отравиться, тебя я стерву замочу! В натуре граф Парис продажный мент! Не может честный фраер быть с таким вот погонялом. И Жиган запел подыгрывая на гитаре:
И перо за это получи.
А шо ты злишся ну чуточку тебе я изменила. С кем не бывает. Обиженно произнесла Мерлин.
Ты изменяла мне со всеми! И даже с этим Некрофилом! Копулетти твою мать, век воли не видать!
Ты звал меня Ромео! К Жигану подошла Стародворская.
Твою ядрено мать, пора линять. И перо за это получи. И Жиган ловким движением выхватил финку и порезал блузку на груди Похоти. Та в испуге визжа, повалилась на пол.
Ну конечно своеобразный взгляд на Шекспира, конечно есть накал страстей, но не пойдёт. Не то. Артист попробуйте вы. Вмешался Режиссёр.
Артист артистично улёгся на полу. Затем изобразил пробуждение, заговорил:
О монах,
Где мой супруг? Я сознаю отлично,
Где быть должна. Я там и нахожусь.
Где ж мой Ромео?
Стоп, стоп, стоп! Играешь ты Ромео, милый друг. Ты в склепе, вот лежит Джульетта. Вновь вмешался Режиссёр.
Милый друг? Ах если бы! Джульетта, правда душка граф Парис. Убить его я не смогу. И брат Тибальт был тоже душка.
Да знаю я их всех. Давай скорей нажрися яду. Прошептала Джульетта-Похоть.
Фу как грубо. Твоя безграничная ненасытность, привела тебя к полной деградации духовного восприятия красоты. Видимо Патологоанатом так задушил тебя в объятьях страстных, что твоё тело пришлось Жигану оживлять, но часть мозгов твоих к большому счастью, реанимировать не удалось.
У всех есть слабости. Тихо сказал Патологоанатом.
Артист пожалуй прав. Роль Джульетты ему больше подойдёт. А кто у нас Ромео? Ну вот хотя бы ты Патологоанатом.
За что мессир? Испуганно простонал Артист.
Ну что? Джульетта по сценарию умрёт и так. Мессир позвольте девушку. Я не смогу целовать этого мёртвого извращенца. Виновато обратился к Режиссёру Оборотень.
Позвольте! Я не извращенец, я такой родился! Забыв про страх возмутился Артист.
Кому ты лепишь, труженик тыла? Пролезли во все щели, профессий бабских нахватали, стилисты, дизайнеры, визажисты, кутерьё твоё, моё. Я педикам бы всем назначил принудительное лечение, каждый день на полторы смены в шахту. И никаких там слесарей, в забой бурить в ручную, или на проходку. Теперь слушай сюда «заддавала», берёшь лопату и бегом на улицу. Копаешь яму два на два и в глубину на два метра, за два часа. Если не успеешь, я тебя в этой яме и закопаю, как дважды два. Время пошло. В голосе Патологоанатома не слышалось сожаления.
Артист как-то сразу проникся в тему и убежал. Ни слишком ты к нему суров Ромео. Ну что же, на роль Джульетты попробую я вас, коль вы всех ближе к нам стоите. Обратился Режиссёр к Стародворской.
Как только стала известна Джульетта, в руку Оборотня кто-то сразу всунул капроновые колготки, ещё таящие тепло женского тела. Рефлекс Патологоанатома поражал воображение, не кто даже не понял, как колготки сдавливали горло у Джульетты.
Как быстротечен и непредсказуем этот женский антураж. Совсем ещё недавно эти колготки сдавливали совсем другие округлости, а губы их хозяйки источали лесть, в твою Джульетта честь. И вот теперь я вижу как синеют губы у тебя. Говорил всё это Патологоанатом, как бы в глубокой задумчивости.
Немного боли мне не повредит. С каким-то упоительным наслаждением, выдохнула Стародворская. Оборотень сдавил сильней.
Спасите! Сдавленно, прошептала Джульетта-Стародворская, краснея у всех на глазах. Она пыталась руками ослабить удавку. Но Оборотень действовал профессионально, Как только глаза его жертвы начинали закатываться, он ослаблял свою хватку, и только Джульетта вдыхала пол глоточка воздуха, колготки вновь сдавливали горло. Жуткий страх охватил окружающих, заворожённо наблюдающих эту пытку. Наконец лицо Стародворской распухло и стало синеть.
А ты похожа на неё, мою русалку, первую любовь. Я встретил в озере её. Она была такой красивой. Такою тихой и холодной в одинокой гордости своей. Я так её всегда согреть стремился, прижавшись к её телу, распухшему от холода в воде. О как красиво парили волосы её под водной гладью, где зелень водорослей в них венком вплелась. Мы так встречались с нею две недели, то были две недели в упоении счастливом. Как я страдал, когда её на берег вытащили рыбаки. Я знаю что она меня ждала. Я тайно ночью в мог её забрался, чтоб с ней проститься, моей русалкой одинокой. Согреть её в последний раз, пока её зароют в землю. Все это говорил Патологоанатом, как будто бредил в забытьи.
А говорят до встречи с ним, она была жива и очень говорлива. Кто-то тихо прошептал, из стоящих на сцене.
Теперь ты так похожа на неё Точно такое же лиловое распухшее лицо, как будто бы хранящее обиду, с той разницей, что на твоём не вижу я пиявок. Припрячу я тебя в укромном месте. Чтоб была ты с душком моя Джульетта, и после трупным ядом отравлюсь я сам. И Патологоанатом стал облизывать искажённое лицо Джульетты.
Стоп! Стоп я сказал Отелло хренов! Русалки, что мы ставим Гоголя? Что-то вы всё перепутали. Правдоподобно, но не то! Где Артист? Он что как Гамлет гадский могилу роет: «Бедняга Йорик!» В тот момент пока говорил Режиссёр, в зал вошёл громадный поп в рясе. На его шее болтался железный-наперсный крест. Поп по своим внешним параметрам, пожалуй не уступал Товароведу. Только у него была пышная борода и длинные волосы сзади перехваченные резинкой.
Изыди бесы! Пробасил он, как вихрь врываясь на сцену. От этого порыва, многих присутствующих охватил трепет.
Старец ты! Удивлённо подняв бровь, произнёс Барон.
Барон Прусакович! Ну как же. И Старец припал к груди Полковника.
Ты здесь, и это мне не по душе. Сказал Барон каким-то мёртвым голосом.
Аллилуйя рок ин рол! Призван для усиления музыкалки. И поп достал из чехла электрогитару, до этого висящую у него на спине. Оглядевшись спросил:
Где здесь можно за питаться?
В буфете! Нам всем давно уж не мешало за питаться в нем. Сказал Товаровед.
Чуешь чем пахнет? И старец поднёс свой кулак, одетый в перчатку без пальцев, к лицу Товароведа.
Салом отче. Ответил тот и с яростным аппетитом вцепился в руку Старца. Оторвав клок кожаной перчатки, стал с наслаждением его жевать.
У кашалот, руку мне прокусил. Восхищённо сказал поп. Затем он повалился в ноги Режиссёру:
Благослови отче!
Бог благословляет! Ответил Режиссёр. И продолжил: Разрешите представить, Старец, он же Расстрига, и он Поп музыкант.
На сцене все засуетились и через пять минут, был уже организован вокально инструментальный ансамбль. Где Расстрига играл на бас гитаре, Жиган на ритм гитаре, на соло гитаре играл Режиссёр, Товаровед на аккордеоне, Ирина Султановна и Авдотья Филипповна на скрипках и на ударных Звездочёт.
Гот мит унц! Пробасил Расстрига.
Да! В едином порыве закричали все вокруг.
Рок опера «Иисус Христос супер стар». Я исполню вам мою любимую арию Иуды.
Когда Режиссёр закончил вокал, к нему подошёл Борис Абрамович, и вытащив из кармана старинный пергамент, тряхнув, развернул его перед ним.
Это было повешено в фае для всеобщего обозрения. Сказал он.
Из-за тёмных не проницаемых очков, ничего нельзя было понять по лицу Режиссёра. Только он молча покинул сцену. За ним засеменил Звездочёт, на своих татарских кривых ножках. Через некоторое время, Шаман ошалело выскочил на сцену и прокричал:
Военный сбор! Построение на сцене! Готовность через пять минут! Всем понятно?
Все стремглав бросились в рассыпную.
Наконец на сцену вышел Режиссёр, в парадном мундире советской армии с позолотой и лампасах. На нем были маршальские погоны и жезл генералиссимуса. Он сверлящим взглядом пристально обвёл окружающих и словно рыкающий лев, заговорил дьявольским басом:
О, Россия страна воров! Как можешь ты рождать святых!? Я ненавижу эту землю! Это мой мир, я царь и бог здесь! Россия, сколько раз тебя гасил я словно в пепельнице сигарету, но ты свечою разгоралась! И сколько я слоняюсь здесь среди балтийских волн на периферии, хочу пройти и не могу, Печорских старцев молитвы непреодолимою стеной, мне преграждают путь. Мне не пройти. Да что мне делать с народом этим и землёй? Я истребил Святую Церковь, и сотни тысяч только духовенства, казалось всё, вот, вот уж, задул я пламя веры Православной, остались обгорелые лишь угли. Но эти угли так зажглись и засияли, что искры их вот вот зажгут вновь верою сердца, ведь снова в воздухе таиться этот яд, благоуханья Святой веры, и совесть бродит повсеместно. Я день за днём корпел века, да что века, тысячелетия! Проклятая земля, и даже воздух здесь насыщен благостью, что травит бесов словно ладан. И вот Иудушка любимый мой герой, родился среди нас! Иудушка покайся приди к папе! Последняя фраза была произнесена в таких низких частотах, что стоящая в начале строя, в отлично подогнанной форме связистки, рядовая Тинна, присела и закрыла уши, демонстрируя свои красивые коленки.
Наконец! Тебя вижу молчащей! Боец! Прорычал ей Режиссёр.
Рядом стояла Иллюзия, или Иллюзионист, потому что нельзя было понять по внешнему виду. Она была в брюках и походила на новобранца, если бы на её погонах не было бы ефрейторских лычек, а на ней так прекрасно подогнанный мундир.
Иллюзия ты ложь ты дочь моя!
Отец я тоже вас люблю как прежде. Ответила Иллюзия не поднимая глаз.
Товарищ младший сержант Оксана, что притихла? Что не срывается из уст твоих насмешки, клевета?
Пред вами я как будто на духу, и как на исповеди клеветать не смею, что с ролью светской львицы, мне помогает справиться свободной женщины натура. Что раньше было былью, стало явью. Что раньше было блядью, стало свободной женщиной. Я честь готова отдавать вам, день и ночь, и даже вместе с Кама сутрой в купе. Оксана вышла из строя на два шага, отдала честь и развернувшись вернулась на место. На ней сидела форма словно у неё портной был сам Вячеслав Зайцев.
Здравия желаю товарищ Главнокомандующий! Ура! Ура! Ура! Старательно кричал Товаровед, подошедшему к нему Режиссёру.
Чего кричишь болван.
Рад стараться! До здравствует победа! Ура! Ура! Ура!
Какая победа, сержант?
Ни могу знать, товарищ главнокомандующий! Я по снабжению, я тыловик.
Ах тыловик! Тогда Кругом! Вот по тылам тебе! И Режиссёр залепил ему ногой под зад.
Да здравствует генералиссимус! Ура! Ура! Ура! Стоя спиной к Режиссёру орал Товаровед.
Кругом! Ты что орёшь?
От радости наверно. В нем бычий цепень ростом с анаконду, возможно дав под зад, его вы оглушили. Теперь в два горла жрать не просит. Своим пинком под зад, вы осчастливили его, притихли сластолюбие с чревоугодием совместно. Сказал Жиган невидимый из-за Авдотьи Филипповны.
Разговорчики в строю!
Старший, сержант, Авдотья, Филипповна. Для вас Авдотья, просто.
Авдотья. Плохо. Все ленишься унывая. Где результат!?
У других не лучше. Произнесла Авдотья и у неё задрожали от обиды губы.
А кто это у нас тут спрятался за телесами Филипповны!?
Старшина Жорж Милославский. Отрапортовал Жиган.
Какой такой ещё Милославский!?
Тот самый из кино, что обнёс хату Шпака. Ассоциативно абстрагируясь идентичностью образа киногероя, с моим индивидуумом, процесс моего мышления зиждиться на глобальном учении марксизма-ленинизма, в частности на изречении экспроприировать экспроприаторов. Так вот сущность .
Скотина. Рявкнул Режиссёр, махнув рукой и его голос утратил рёв.
Прапорщик Валькирия Ивановна. Отрапортовала жена Товароведа, одетая в полинялую и заштопанную форму ВДВ.
Что скупость не щемит, нутро не тянет? Пошила новую себе хотя бы юбку.
Спасибо не щемит не тянет, не жалуюся на здоровье. На форму просто денег жалко.
Режиссёр поморщился и подошёл к Участковому, произнеся:
Старший прапорщик Борис Абрамыч! Вот вам скажу пример. Хоть вас зовут и лихоимцем, и даже присвоителем чужого, я верю вам, вы нас не подведёте. А?
Так точно, уж не подведу. Проблеял Участковый.
Ну что ж глядите. Отныне вы заведуете общаком.
Рад стараться! Прокричал Участковый, весь светясь и его глаза излучали далеко идущие планы.
Младший лейтенант Алиева, военный следователь.
Ирина Султановна к вам претензий нет. Хоть вы неправедно и засудили многих, из личной неприязни и корысти, но главного не упустили в службе.
Рада стараться.
Лейтенант Синичкина! Отрапортовала Катя и на её глазах навернулись слезы.
Сколько лет то тебе лейтенант Синичкина?
Шестнадцать по легенде. Тихо ответила Катя, ели-ели сдерживая слезы.
Ну чего губы надула?
Губы это не живот. Послышался голос Оксаны.
Я так старалась. А вы меня не похвалили. Сказала Катя, дрожащими губами и шмыгая носом.
Зависть, имеет разрушающею силу на своём пути, когда стремиться к цели. Не распускай сопли Синичкина! Ставлю тебе четвёрку.
Правда! Да я за партию готова, продать отца и мать! Екатерина на шаг вышла из строя, глядя снизу на величину Генералиссимуса, и в её засветившихся глазах, слезы сверкнули бриллиантами.
Синичкина пять, встань в строй опять! Вот они Павлики Морозовы Иудушки герои нашего времени.
Старший лейтенант Прусак. Готов сменить мундир парадный, что бы в окопах ползать перед вашей славой. Всего лишь офицер я, ходы мои всегда в диагонали, как повезёт, завишу я от случая, то белых клеток полосу, то чёрная наступит полоса. А вы же ферзь, вам все ходы подвластны. Так разве виноват в том офицер, что он ферзи, гораздо ниже достоинством своим.
Отставить! И не продолжайте! Я знаю вас, вы гордостью самолюбивой тщеславие моё зовётесь! Вы вне сомнения лучший, хотелось наказать бы вас, но как могу бороться, я сам с самим собой.
Капитан НКВД в отставке! Пенсионер.
Какой же вы в отставке? Да в вас ещё играет кровь и желваки на скулах. Есть порох пока в пороховницах, песок то сыпать подожди. Ну как, готов ещё мне послужить?
Да я за вас порву любого! Забью замучаю и уничтожу! Зубами загрызу, порву мошонку этими руками! Сломаю пальцы на руках и на ногах! Все зубы плоскогубцами по вырву! Порву им зад кровавою звездою В ярости весь сотрясаясь и брызгая слюной, Пенсионер замолчал, так как Генералиссимус уткнул его лицо в свою грудь.
Ну ладно верю. Будя, будя.
Майор армии соединённых штатов Америки, Абрахам Массон. Жил на востоке принял ислам, вернувшись в Америку вступил в разные секты, и теперь я сторонник экуменизма и член ложи.
Член ложи Артиста. Засмеялась Анфиса.
Подполковник медицинских войск Патологоанатом. Гинеколог Оборотень.
Почему же Оборотень?
Зачем нужна война с Россией, когда за деньги Родины, мы убиваем каждый год помногу миллионов не рождённых. Выходит мы оружие врагов, то есть оборотни. С прискорбием сообщаю я убийца.
Полковник Спец службы Звездочёт! Шаман, маг, чародей.
Генерал майор Мерлин. Начальник отдела обслуживания войск. Все это томным голосом произнесла Похоть, сделав шаг вперёд. Сзади к ней подбежал Жиган и поставил включённый вентилятор к её ногам. Дальше произошла не увядающая классическая сцена, поднятия подола при помощи воздушных масс.
Вице адмирал Анфиса.
На Анфисе действительно был морской китель вице Адмирала, что соответствовало генерал лейтенанту. Её волосы были заправлены в под адмиральскую фуражку, только на ней напрочь отсутствовала юбка.