Эй ты, придурок! Ну-ка отпустил ее быстро!
Этот голос она еще не успела забыть. К тому же раз в месяц (а то и чаще) Дима звонил ей, все еще пытаясь вернуть былое.
Отвали от нее, я сказал! Дима стремительно двигался по проходу.
Руки на ее бедрах разжались, и она отпрянула в сторону.
Это ты мне, придурок? Парень выскочил ему навстречу, широкой спиной загородив ей обзор.
«Хана Димке», мелькнула у нее мысль, принесшая почему-то облегчение.
Раздался характерный звук удара, парень покачнулся, отступил. Еще удар. И еще.
Эй-эй! наконец опомнились остальные спортсмены.
Борисов, ты совсем? Рыжеватый парень выскочил в проход между драчунами, схватил приятеля, не давая ему размахнуться.
Отвали, Федул, рычал Борисов, силясь оттолкнуть препятствие.
Диму тоже кто-то уже держал, тот все еще рвался в бой. На его щеке разливалось красное пятно.
Борисов! Игорь! Весь матч на скамье запасных! хорошо поставленный голос пронесся по салону. Спортсмены замерли. Всем сесть на места. Быстро! Я сказал, последнюю фразу человек произнес уже почти шепотом.
Кругом стало тихо. Один Дима недоуменно оглядывался в поисках противника.
Что тут происходит? В пассажирский отсек вошел второй пилот. Жанна спешно оправила сбившуюся набок юбку. Спрашиваю еще раз, что тут произошло?
Сзади него бежала Наталья и что-то шептала на ухо. Камаев слушал, чуть заметно морща красивые губы. Его глаза нашли Жанну и посмотрели то ли осуждая, то ли сочувствуя.
Драка на борту недопустима, Камаев перевел взгляд на Мухина, стоящего у своего места. Я вынужден высадить нарушителей.
Зачинщик драки не мой парень. Вон тот, Мухин указал пальцем на Диму. Мой только защищался. Этот не из команды.
Не из команды? А что он тут делает тогда, позвольте спросить? На борту чартера?
«Вот именно, мысленно поддержала его Жанна, какого черта ты здесь?»
Вы кто, молодой человек, как попали сюда?
Я, Геннадий Павлович, от фанатского клуба, спокойно ответил Дима и потер скулу. Вы же сами дали несколько билетов для нас. Вот мы и летим. Поддержать команду, так сказать.
Четверо молодых мужчин в кепках с логотипом команды, приподнявшись с мест, закивали.
Фанаты? А какого черта вы тут драки устраиваете? Поддержать они хотели!
Вы сами покинете самолет или мне полицию вызвать? Камаев уперся руками в бока и просверлил Диму тяжелым взглядом.
Да сам уйду, вот тоже мне Дима фыркнул. Его веселые глаза остановились на Жанне. Приятного полета, подмигнул он.
В висок ей воткнулась острая игла. Дима подбросил ей письмо с падающим самолетом, Дима как-то пробрался на борт. Никакой он не фанат, ясное дело. Дима игрок, азартный. Любитель строить многоходовки. «Ты от меня так просто не отделаешься, сказал он на прощание, уводимый нарядом полиции, ты еще сама будешь просить меня вернуться». А по образованию Дима химик. Зачем он проник на борт самолета и теперь так легко соглашается покинуть его? И Дима единственный, кто знает ее тщательно скрываемый страх.
Ильяс Закирович, подождите! Можно вас на минуточку? Жанна спешно прошла мимо Борисова, сидящего на своем месте, протиснулась мимо Димы, взяла Камаева за рукав и утащила в кухонный отсек.
В чем дело? недовольно скривился Камаев.
Я вас очень прошу, не надо никого высаживать. Я сама виновата. Не смогла справиться с ситуацией. Спровоцировала.
Вы ему строили глазки, этому здоровяку, кокетничали? Камаев усмехнулся.
Нет, конечно, вспыхнула она. Как вы могли
По инструкции я обязан вызвать полицию и высадить дебошира.
Тогда и этого высаживайте, второго. Он же меня лапал. Этот просто вступился. Вы же тоже не прошли бы мимо.
Мимо чего?
Мимо женщины в беде. Так ведь?
Камаев удивленно посмотрел на нее. От его взгляда ей стало неловко и радостно одновременно. Еще никогда они с Камаевым не разговаривали тет-а-тет. Дежурные приветствия, обсуждение рабочих моментов, не больше. Иногда ей казалось, что для второго пилота команда бортпроводников обычное приложение к самолету, что-то вроде высотометра: проверен, работает, и хорошо.
Почувствовал, что Камаев колеблется, Жанна пустила в ход более сильный аргумент:
Нам сейчас совсем не к месту скандалы. Я слышала, что у компании какие-то проблемы
Не слушайте сплетен, нахмурился Камаев. Ладно, если вы так настаиваете, пусть остается. Имейте в виду, что если ваш рыцарь снова полезет в драку, то отвечать будете вы.
Не полезет, я прослежу, она улыбнулась. Спасибо.
Жанна выглянула в салон и глазами показала Наталье, что вопрос улажен, та одобрительно кивнула и подтолкнула Диму к его креслу.
Займите свое место. Мы скоро взлетаем.
Дима пожал плечами и плюхнулся на сиденье. Мухин оглядел спортсменов, погрозил всем пальцем и тоже сел.
Дамы и господа раздался в динамиках приятный женский голос, наш самолет готовится к взлету. Просьба пристегнуть привязные ремни и привести откидные столики в вертикальное положение.
Жанна еще раз пробежалась по своей половине салона, стараясь не встречаться глазами ни с Димой, ни с этим, вторым, Борисовым. С другой стороны прошлась Майя. На середине они встретились, улыбнулись друг другу и вернулись к своим точкам.
Пока самолет почти незаметно тронулся с места и порулил на взлетную полосу, Наталья показывала пассажирам «пантомиму»[3], объясняя порядок эвакуации и правила пользования кислородными масками. Никто, конечно, не смотрел. Все думают, что это все так, для галочки. И не дай бог окажется, что все это надо будет применить. Не дай бог.
Наталья закончила и тоже села на откидное сиденье рядом с ней. Самолет встал на изготовку, взревели двигатели, Жанна, пристегнутая ремнем к спинке кресла, вжалась в подголовник затылком. «Шел суслик по лесу, шел суслик по лесу вертелась в голове привычная речевка. Один, два, три, четыре, пять На тридцать пятой секунде шасси оторвались от земли. Тридцать пять, в сумме восемь, удвоенное число смерти в Китае. Нет, не так. Тридцать пять это семь раз по пять. Семерка это к удаче, пятерка»
Кто-то тронул ее за плечо. Наталья. Все кончилось. Взлетели. Руки автоматически отстегнули ремни. Глубокий вдох. Специфический самолетный воздух наполнил легкие, но они, изголодавшиеся по кислороду за минуты взлета и набора высоты, были и этому рады. «Однажды я забуду, что во время взлета надо дышать, и умру по-настоящему», Жанна незаметно вытерла мокрый лоб и присоединилась к напарнице, которая уже достала контейнер и готовилась к выходу в салон для раздачи напитков.
Видела, как наш Илюша глазами сверкал? шепнула Наталья. Не успела сказать, что тебя пассажир лапает, коршуном вылетел.
Зачем?
Я обязана докладывать о происшествиях на борту.
Нет, зачем сказала, что из-за меня драка началась?
А из-за кого?
Наталья посмотрела на нее невинным взглядом голубых глаз. Жанна вздохнула. Не надо было откровенничать с Наташкой, нет, определенно не надо. Она ведь по доброте душевной сейчас начнет проявлять своднические инстинкты, присущие почти каждой замужней женщине. Это она еще не знает, что второй участник драки ее бывший. Как же ей пережить этот безумный рейс? Упаковка пластиковых чашек выпала из ее все еще слегка дрожащих рук.
Уважаемые пассажиры, наш полет происходит на высоте девять с половиной тысяч метров, температура за бортом минус сорок семь градусов. Время в пути составляет три часа пятнадцать минут.
Голос Лаврушина включил ее в рабочий режим. Теперь можно снова дышать, улыбаться, выполнять обязанности. Три часа спокойной жизни до очередной маленькой смерти.
Глава 5
Что, Ген, довели тебя ребятушки? прохладные пальцы Усова коснулись запястья. Давно давление мерил?
Мухин руку у него отобрал и ей же махнул.
Мерил, мерил. Что там мерить, и так знаю.
И таблеток у тебя с собой, конечно, нет? Усов хмыкнул, потянулся к серебристому чемоданчику, поставил на колени, щелкнул замками.
Отстань, Костя! Ей-богу! Организм сам справится. Не мешать, и только. Вот вы, врачи, привыкли на всякую химию народ подсаживать.
Да не в том ты возрасте, чтобы организм сам справлялся. На! Это нормальные таблетки. Наши, отечественные. Старый надежный клофелин.
Мухин посмотрел на блистер, потом на Усова, еще раз на блистер, вздохнул и сунул упаковку в карман.
Хлебом не корми дай о возрасте лишний раз напомнить. Держи лучше свой подарок.
Спасибо, Ген, что не забыл. Как там в Греции?
В Греции все есть, пошутил Мухин. Ну как, угодил?
Еще бы, Усов улыбнулся. Как тебе удается досмотр обходить? В прошлый раз тоже ведь что-то такое на борт пронес?
Мухин развел руками. Сотрудники аэропорта тоже люди, и бо́льшая половина из них мужчины, а значит, потенциальные болельщики. Безошибочным чутьем Геннадий узнавал не просто болельщика, а фаната, и дальше все шло по накатанной колее. Если запретный груз находили, Мухин просто ждал, пока инспектор предполетной проверки скажет все, что положено говорить в таких случаях, а потом, видя спокойный взгляд тренера, воровато оглянется и слегка махнет рукой, проходите, мол, и добавит что-то вроде: «Без победы не возвращайтесь». Мухин поднимал сжатую в кулак руку, обещая, что как же можно по-другому. Только победа, и никак иначе.
Вода, сок, речитативом проплыло по ряду. Стюардессы катили мимо тележку с напитками.
Барышня, Усов, прочитал имя на бейджике бортпроводницы, дорогая Наталья, дайте-ка нам сока яблочного и два пустых стаканчика.
Стюардесса лишь на миг замешкалась, а потом с улыбкой подала Усову требуемое. Тележка покатилась дальше. «Вода, соки»
Если уж говорить о надежности, что может быть лучше проверенного средства? Усов скрутил бутылке жестяную голову. С давлением не шутят, Костя.
Ну, уж если сам врач говорит, что надо, давай.
Усов плеснул в стаканчики немного темно-янтарной жидкости.
Костя?
Они оба повернули головы. С соседнего ряда, вытягивая шею, смотрела Виктория.
Это сок, Усов поднял стакан повыше.
Она укоризненно покачала головой и тут же уткнулась в телефон.
Бдит, тихонько сказал Усов, боится, сорвусь.
И правильно делает. Не хотелось бы тебя терять, Костя.
Нет, Усов мотнул головой. Не сорвусь. Еще немного, и уговорю Викусю на ребенка. И тогда уж точно. Ребенок как якорь от всего удержит. И ее тоже, добавил он вполголоса.
Ну-ну, то ли согласился, то ли возразил Мухин. Давай за победу, выдохнул и влил содержимое стакана в рот. Эх, хороша штучка!
Ага, сморщился Усов и запил коньяк соком. А будет? Победа-то?
Мухин посмотрел на него долгим взглядом и смял стаканчик в руке.
А нам по-другому нельзя, Костя. Знаешь, что на кон поставлено? То-то.
Усов с сожалением посмотрел на бутыль и решительно сунул ее в боковой карман спортивной сумки, стоящей у ног. Подумав еще немного, он встал и затолкал сумку на полку над головой. Вот так, от соблазна подальше. Сел, откинулся в кресле и прикрыл глаза. Ничего, все будет хорошо. Главное, Виктория в последнее время ведет себя более-менее спокойно. Это было хорошим признаком. Тут надо просто не нарушить хрупкое равновесие. Он вздрогнул, почувствовав рядом знакомый аромат. Виктория что-то искала на полке над его головой.
Викуся, что случилось? встрепенулся он.
Ничего, буркнула жена, электронную книгу, кажется, в твою сумку пихнула.
Я помогу, зайка, Усов приподнялся.
Отстань, отрезала Виктория, не смеши народ. Нет, ну правда, Костя, только недавно обсуждали, что эти твои сюси-пуси смешны. Ты же знаешь, как я этого не люблю. Сиди уже.
Как скажешь, дорогая. Усов посмотрел в перегородку прямо перед собой. Ну да, был такой разговор. Викуся просила не называть ее на людях всякими уменьшительными именами, мол, бесит ее. Он незаметно сжал руку в кулак. Ничего, все образуется. Их спасет ребенок. Надо просто подменить ей таблетки. Подсунуть вместо противозачаточных какие-нибудь другие. А что? Хорошая идея. Он усмехнулся. Врач он или кто, в конце концов.
* * *
Тележка катилась по проходу, приближаясь к месту, где сидел Дима. Жанна двигалась спиной, лопатками ощущая его взгляд. «Вот уставился, с раздражением думала она, прямо нарывается. Она резко повернулась и оторопела. Место Димы пустовало. Вот тебя клинит, подруга, посетовала она, скоро везде будут мерещиться косые взгляды и прочая чушь. Никто на тебя не смотрит, никому ты не нужна. Успокойся уже!»
И тут Наталья показала глазами на что-то за ее спиной. Стараясь не делать резких движений, Жанна обернулась: Димин чубчик торчал у десятого ряда, как раз возле места наглеца Борисова. Жанна посмотрела на коллегу, Наталья еле заметно пожала плечами. Тележка медленно поползла дальше: мимо шестого ряда, мимо восьмого, где сидела хорошенькая блондиночка, жена одного из хоккеистов, как поняла Жанна. Сам хоккеист спал, откинувшись в кресле. Блондинка поднесла палец к губам. Жанна улыбнулась и молча показала ей пустой стаканчик. Блондинка кивнула и ткнула пальцем в коробку сока.
Вода, сок? безличным голосом спросила Жанна, поравнявшись с десятым рядом.
Вода.
Сок. Томатный.
Кто из них что попросил, она даже не заметила. Главное, что они сидели и мирно (вроде как) беседовали. Дима решил помириться, принести извинения? Как не похоже на него. Скорее он бы устроил какую-нибудь провокацию. Да бог с ним. Лишь бы дальше без происшествий.
Жанна сунула пустую упаковку сока в нижний отсек. Томатный сок разбирали в первую очередь. Нарушение водно-солевого баланса сказывается. И от него же потом очереди в туалет. Томатный сок коварен. Жанна его терпеть не могла, и Таня тоже.
Второй раз они оказались в одном экипаже где-то недели через две после первой встречи. Их поставили на одну точку, и весь полет туда и обратно Таня как-то умело ей подсказывала, что делать, что Жанна даже не замечала, что это именно подсказка. А поняв, испытала неловкость и благодарность одновременно. Потом Таня предложила подвезти ее до метро, и она сначала радостно согласилась, а потом уже начала рефлексировать.
Ой, не парься, догадалась Таня. Мне не трудно. Поболтаем по дороге.
Незаметно для себя Жанна рассказала новой знакомой всю свою нехитрую жизнь. Таня слушала и кивала, изредка подавая реплики, от которых у Жанны непроизвольно вырывались смешки.
Слушай, может, не стоит тебе сегодня на свой Комендантский пилить? У меня квартира на Ленинском. Оттуда до аэропорта всего ничего.
А ты что, одна живешь?
Таня пожала плечами:
С недавних пор одна. С парнем поссорилась. Да и шут с ним. Ну так что, поедешь? Чайку попьем и спать. Сил нет, как устала.
Глаза у Тани и правда были чуть осоловевшие, но она тем не менее уверенно вела «Хонду» в потоке машин. И Жанна представила, что не надо тащиться через весь город, а потом еще на автобусе до квартиры, которую она снимала на двоих с такой же новенькой стюардессой, и тут же захотела спать: есть и спать, и кивнула.
Они действительно почти в молчании выпили по чашке чая и разбрелись по комнатам. Жанна уснула, едва коснулась головой подушки. Диван был такой удобный, гораздо удобнее продавленной тахты на Комендантском. Зато там было не так дорого, хоть и далеко. Утром она нашла на столе записку: «Меня дернули в рейс. Ключи на крючке возле двери. Когда будешь уходить, заберешь с собой, при встрече отдашь. Еда в холодильнике». И Жанна тогда весь день провалялась на диване, с книжкой в руках и кружкой чая. А вечером улетела в Мюнхен. А потом сразу в Рим. В одном рейсе они встретились примерно через месяц. Жанна тут же вытащила ключи, чтобы отдать, Таня лишь рукой махнула.