Постепенно это однообразное, повторяющееся изо дня в день словно ритуальное действо, стало тревожить своим сакральным однообразием и еще большей неопределенностью. Меня интриговала простота и одновременная сложность этого простого омлетного рецепта. Размышляя над этим, я перебирал кнопки своего старого электронного будильника, надписи на них совсем стерлись, но пальцы помнили куда жать, не раз это было не глядя в полутьме или с спросонья, одна кнопка настройки особенно капризная переключалась лишь с третьего нажатия, последняя минутная цифра не полностью загоралась, так что разобрать можно было только десятки, но суть высвеченного времени была ясна. Выкинуть его или нет? Как предмет он изжил себя, не работает и не подвержен починке. Если я его выкину, то выкину и память, но как выкинешь память, если она внутри меня. Значит я выкину этим предметом и себя или только часть? Или возможно моя память не только внутри меня, но и в предметах, что были рядом, как и в окружающих меня людях. По мне так времени всё же нет, мы живые, а это лишь математическое понятие, оно не приходит, не уходит и не идет, время измерение необходимое только человеку для меры счёта его одного и того же повторяющегося дня, ни одно живое существо в природе не интересует время, как человека, словно его можно купить или продать и это нас беспокоит, понятие времени нам нужно чтобы не сойти сума, от однообразия, от осознания того, что яичница не зависимо от сложности её наполнения все же не измена, всегда одна и та же чем ты её не наполняй, а меняешься в её понимании только ты, ты и есть главный наполнитель простой яичницы, её главный ингредиент и ты съедаешь сам себя и сам себя же наполняешь.
Тут ктото из зала обязательно выкрикнет, ты болен бро, человеку для понимания мира надо пробовать все! А я ему отвечу: «Попробуй сначала все варианты яичницы и начни с обычного бекона!» Но вот к чему я вас веду, на самом деле мы следим за временем, потому что оно отсчитывает наш конец, тиктак, тиктак, бахбах, это понятно каждому боксеру, тут всё просто как с яичницей, все одно и тоже, но ты меняешься. Как ей не ясно, что тянущееся годами её Ирино счастливое яичноомлетное многообразное однообразное и одна секунда боксёра на ринге это словно коротенькая жизнь состоящая из тысяч сложнейших яичниц и омлетов, и таких секунд я прожил тысячитысяч и я уже тысячи раз другой и раз мой будильник тут, значит всё продолжается»
Что, нашел мой сюрприз? Спросила Ира, кивнул на будильник.
Нашел, только зачем ты его из мусорки достала и подбросила?
Затем, что это наш талисман, твой талисман. Ведь с тех пор, как я его тебе подарила, ты больше ни разу не проигрывал. Сколько лет прошло и не одного проигрыша! Не надо его выбрасывать. Ира расставила на столике тарелки и стаканы. Ужин подан, мистер!
Только после поцелуя, иначе уморю себя голодом, улыбнулся Клим.
Это будет особенный поцелуй, пообещала Ира, медленно и провокационно склоняясь над Климом.
А его словно пригвоздило к креслу. В зеркальной стене он увидел отражение Иры со спины, но белый халат был не банный, а медицинский. Она что стояла, склонившись, рядом с капельницей. И самое странное, там же был Дмитрий Арнольдович и Чипа, которые передавали друг другу пачку таблеток.
Клим вздрогнул, и в отражении снова отобразился зал в режиме реального времени. Клим отодвинул Иру.
Отложим особенные поцелуи, что то мне нехорошо. Зря, наверное, я эти ямайские грибы ел с утра. Ты как себя после них ощущаешь?
Я нормально, а с тобой что не так? Забеспокоилась Ира.
Да живот крутит, но может и грибы не причем. Ерунда, пройдет. Уголь активированный есть у нас? Соврал Клим.
В аптечке был, но лучше врачу позвонить?
Я тебя умоляю, без врачей. Надо поесть нормальной еды и поспать, он взял тарелку со стейком. Расскажи, о чем вы с ямайским кулинаром договорились в итоге, когда я ушел?
Так, болтали о том, о сем. Конечно, хотелось бы пожить на карибском берегу. Представь тепло, песок, шум прибоя, пара детишек и не каких забот Сколько у нас реально денег?
Клим перестал есть.
Об этом надо у казначея, Арнольдовича, узнавать. Насчет денег. А касаемо детей, ты сколько хотела?
В идеале пять, но начать можем с одного.
Завтра тогда и начнем. Отметим победу, и начнем, а пока я спать пойду в свою комнату. Слава богу, там зеркалами не успели стены увешать.
Если тебе зеркала так мешают, давай уберем.
Не сейчас же убирать. Ну, спокойной ночи, любовь моя.
Клим поднялся.
Иди, будильник не забудь только завести, Ира подцепила вилкой лист салата.
Да Снова про будильник А ты не знаешь, что случилось потом с тем парнем, которого я тогда вырубил?
Ира с удивлением посмотрела на Клима.
Понятия не имею. Об этом надо у организатора, Арнольдовича, узнавать. Насчет того, что с кем стало. Сам погугли.
Понял, обиделась. Не сердись, Светлячок. Будет тебе Ямайка, будет и малыш, а то и пять.
Мечты Чипы и странный гость
Арнольдовичу, которого на ночь глядя, вспоминали Ира и Клим, возможно, и икалось бы, не будь он так занят. Документы с цифрами и подписями покрывали его рабочий стол в офисе, будто прошел бумажный листопад. Выгнав Чипу в приемную, он стучал по компьютерной клавиатуре, внося данные.
Чипа же отчаянно скучал. Ему жутко хотелось выпить, и не то, чтобы выпить, а нажраться, и заснуть под включенный видак с боевиком. Вместо этого ему приходилось перелистывать журналы, разложенные в приемной для посетителей, где рекламировался бой Клима с цитатами из его книги.
«Без боли никуда, мною часто движет лишь боль, она съедает все чувства, с ней надо договориться и научить её подчиняться Рождаясь, первое что все мы испытываем это боль, поэтому боль не хорошо и не плохо, боль это только начало. Настоящий мужик гладиатор должен испытывать постоянную боль.»
«Боль за отца, за брата, боль и есть душа, если хотите. Ощущая боль, ты понимаешь, что действуешь правильно или наоборот, и это хороший показатель, это важное ощущение. Бывает, нет выхода бежать от боли, закрываться или уклоняться, тогда войдите в неё и пройдите её насквозь, это мой совет. Это хороший стержень и в боксе, и в спорте и вообще в жизни, боль меня часто выручала.»
«Сижу как в шизо, тоже что ли рОман сочинить со скуки. Не пойму, отчего эта книга всем нравится. Баланду ведь Клим травит: пошел, увидел, пришел, подумал. Я вот тоже много о чем думаю, и еще позабавнее думки, чем у Клима. Другой вопрос, лень гнать беса А так бы прославился, сто пудов»
От мыслей про собственную гениальность Чипу отвлекли странные звуки, доносящиеся из коридора.
Там кто еще за дверью шебуршится? Грозно вопросил Чипа, выскочил в коридор и чуть не врезался в высокого господина. Он был почти на две головы выше Чипы и весьма экзотической наружности. Лысая голова, напоминающая капсулу, с выпуклым лбом, который сливался с широким и длинным носом, утопала в узких плечах. Верхняя губа, словно отрезанная от носа тонкими усиками карандаш, приоткрывала пластинчатые зубы, а близко посаженные зеленовато бурые глаза имели овальную форму.
Господина, как оруженосцы рыцаря, окружали три личности в серых спортивных костюмах: один в синих фасеточных очках, другой огромный жирдяй и третий, схожий с Чипой по телосложению, парень.
Вам чего? Сделав шаг назад, спросил Чипа.
Переговорить насчет завтрашнего боя. Я менеджер Мортиса, Дон Аба. Можно войти? Ответил лысый длинный.
А позвонить раньше не судьба? Завтра уже через пару часов наступает.
Это все философия, когда наступает завтра Так мы войдем? Беспокойство будет оплачено.
Услышав про деньги, Чипа распахнул двери.
Входите, если дело срочное, уважаемый Аба, присаживайтесь, я начальству доложу.
Дон Аба, поправил господин. Его костюм светло коричневого цвета так громко шуршал и поскрипывал при походке, что Чипа понял происхождение раздражающего шума.
Господин уселся на стул в окружении бодигардов.
Чипа постучался в кабинет и заглянул.
Дмитрий Арнольдович, тут менеджер Мортиса пришел со своими парнями. Обкашлять надо какую то тему.
Не здесь же кашлять, время ночь. Сейчас сохраню все в компе и поедем в нашу едальню, там и поговорим.
Появившись в приемной, Дмитрий Арнольдович с радушной улыбкой протянул руку поднявшемуся ему навстречу лысому.
Рад личному знакомству, а то все по телефону, по переписке. И ничего, что полночь близится, счастливые часов не наблюдают! Счастлив и рад, коллега! Обещаю славный бранч!
Не буду извиняться за неурочный визит. Мы, как люди деловые, понимаем, что он вызван крайне необходимостью. Обстоятельства изменились, Дон Аба, шурша тканью костюма, ответил рукопожатием. На запястье сверкнул браслет из белого металла с гравировкой.
Следуя за гостями по коридору к лифту, Чипа толкнул Дмитрия Арнольдовича в бок с и прошептал: «Дон этот вроде и крут, а браслетик фуфло серебряное».
Замыкающий команду визитеров клон Чипы притормозил и, поравнявшись со «знатоком» ювелирки, пояснил.
Это иридий. Знаешь, отчего динозавры схлопнулись?
Метеоритом жахнуло, с тебя приз в студию, выдал Чипа правильный ответ.
Так. Но метеорит был из иридия, метеоритная пыль покрыла Землю и от контакта с хлором начала выделять токсин. И аллес ящерицам. Так что за ликбез с тебя причитается, Чипа.
А ты меня знаешь? Откуда?
Пересекались, не помнишь?
Так напомни, что за перекрёсток и кто ты есть. Может, ты мне еще должен остался. У меня пол Москвы в должниках лет двадцать ходят.
Ты фио тогда не спрашивал. Но я Манул, на всякий случай. Насчет долгов сочтемся, не переживай.
Моя переживалка давно накрылась, как те динозавры. Кстати, есть и другая версия, раз пошла такая викторина. Седьмой ангел вылил свой чашу на воздух и раздались молнии, откуда сие?
Чипа, хватит бубнить, а то на первый этаж пешком пойдешь, богослов, прервал их Дмитрий Арнольдович.
В нашем углу на бараке книжица эта была популярна, подытожил Чипа и замолчал.
Охранник в холле первого этажа с пульта открыл раздвижные двери, вздохнув с облегчением, что наконец ушли последние офисные дельцы и можно вздремнуть.
На улице сильно похолодало. Ночной город вымер. Позёмный туман, состоящий из мельчайших кристалликов льда, переливался под светом фонарей и огромной Луны, покрыв эффектным напылением китайский красный гелик и припаркованный сзади черный минивэн с фигуркой песочных часов на капоте.
Зачетный фургон, на таком я бы поколесил, оценил Чипа.
Ты сегодня замолчишь или нет, иди заводи, раздраженно одернул его Дмитрий Арнольдович и совсем другим тоном обратился к лысому. Мы тогда поедем вперед, а вы за нами пристраивайтесь. И не мерзнете вы в костюмчике?
Нет, напротив, такая приятная прохлада. И онс ин блю мун, ответил Дон Аба, указывая вверх.
Дмитрий Арнольдович поднял голову.
Луна знатная. Но отчего ж голубая, приличная Луна традиционной ориентации.
Так говорят про второе полнолуние редкое явление. «Once in a Blue Moon» «Однажды при голубой Луне», то есть очень редко или никогда. И ситуация, по поводу которой мы здесь, неординарная ваш боец получил поддержку, непредвиденную с нашей стороны. И чем это кончится, не знаем даже мы. А хотелось бы результатов в нашу пользу, что было бы и логично, и справедливо в данном конкретном случае.
Так вот о чем речь, протянул Дмитрий Арнольдович, лихорадочно соображая, как дальше вести диалог. На помощь пришел Чипа.
Не заводится ваш китайский вездеход, прокричал он с водительского сиденья, высунул голову в открытое окно. Чуток приморозило, и стартер не крутит!
Это не беда. В нашем купе семь мест, прошу! Дон Аба сделал приглашающий жест в сторону минивэна. Ваш человек покажет дорогу моему водителю. Туман сгущается, а он с туманом хорошие приятели. Располагайтесь.
Сигаретку выкурю и поедем, согласился Дмитрий Арнольдович. Он достал из пачки сигарету. Подбежавший Чипа поднес зажигалку.
Очкарик на сидушку водилы сел, может, я лучше поведу. Глядите, как заволакивает. Завезет нас очкарик, пожаловался он.
Еще слово и ты до утра не доживешь, пообещал Дмитрий Арнольдович. Будешь за штурмана, вот и приглянешь за очкариком.
В итоге очкарик сел за руль, начальство расположилось во втором ряду, жирдяй и Манул заняли два последних кресла и одно осталось свободным. Тронулись.
В густом тумане, поднимавшемся все выше, минивэн плыл, как черная подводная лодка.
С Ленинградки свернешь в центр. Скомандовал Чипа. Однако, водитель притормозил и подъехал к обочине, высветив фарами девушку в униформе ночной бабочки: коротенькая розовая куртка, мини юбка, сетчатые колготки и сапожки на шпильке.
Обалдел, очкарик, съемом сикилявок заниматься? Возмутился Чипа.
Не понял, поддержал его Дмитрий Арнольдович. Зачем этот венерический букет подбирать.
Не волнуйтесь, это не для вас. Одно место сзади все равно свободно, Дон Аба жестом показал очкарику, что надо позвать девушку в фургон.
Если вам даму для своих людей желательно, и почище можно посоветовать. Дмитрий Арнольдович брезгливо поморщился.
Они у меня всеядны. Вы же не хотите испортить им удовольствие?
Ни в коем случае. Вшей из салона не мне выпаривать.
Очкарик, быстро переговорив с путаной, вернулся за руль. Девушка, оказавшись в салоне бокобок с Манулом, которого подпирал с соседнего сиденья, жирдяй, не произнесла ни звука и занялась растиранием замерзших острых коленок, посиневших от холода.
Минивэн с песочными часами на капоте, в которых застыло стальные крупинки времени, снова нырнул в туман.
Куда топишь, в центре гайцов полно, предупредил Чипа, но очкарик набирал скорость. И на развязке следом за минивэном стартанула постовая машина ГАИ, завыла и замигала красносиним.
Такой славный вечер накернивался, а очкарик, поймал гиббонов на хвоста, разозлился Чипа, а Дон Аба разразился трескучим смехом. Дмитрий Арнольдович с недоумением покосился на соседа, подхихикнул, но пристегнулся ремнем безопасности.
Туман мешал понять, насколько приблизилась машина гаи, очкарик то притормаживал, подпуская преследователей поближе, то набирал скорость, закладывая виражи.
Вы же любите гонки? Спросил Дон Аба и снова рассмеялся. Повеселитесь! Мы же почти приехали!
Хотя Дмитрий Арнольдовичу было не до смеха, он сымитировал задорное «хаха». Остальные присоединились и даже девушка поддержала компанию лающим, простуженным кашлем.
Патрульная машина почти прижалась к бамперу и тут очкарик начал серьезно поддавать газу. Стрелка спидометра зашкалила за двести, очкарик круто вывернул руль, вошел в поворот и полетел в темный переулок. Резко нажал тормоз, минивэн занесло. Машина несколько раз обернулась вокруг оси и встала поперек дороги. Патрульный автомобиль с разгона впечатался в минивэн с лязгом и скрежетом, весь покорежился и от ударной волны полыхнул, окрашивая туман в багровые тона.
Девушка завизжала от ужаса, закрыв глаза. Чипа и Дмитрий Арнольдович, онемев, тоже зажмурились.
Квэйс1? Дон Аба похлопал Дмитрия Арнольдовича по плечу. Тот медленно открыл глаза.
Кейс полный, я туда мягких кирпичей наложил под завязку, извините за мой русский, тяжело выдохнул Дмитрий Арнольдович.
Хотите выпить?
Очень хочу.
И мне срочно надо, отозвался Чипа.
Мальчики, с вами так весело, что без стакана не обойдешься. Мне два, а лучше три, добавила девушка.
Под горячую закуску, выпалил Чипа. Хорошо, что ехали мы, видимо, на броне, а то б спеклись, как гайцы. Что теперь делать?