Когда в песочнице у двухлетней Маши другие дети отнимают игрушки, Маша пытается вернуть их обратно. Но мама Маши каждый раз учит девочку делиться и запрещает ей отбирать свои игрушки. Сначала Маша сопротивляется и плачет, но мама настойчива. Она стыдит Машу, объясняет, что «хорошие девочки делятся игрушками и уступают другим».
В итоге Маша уступает и отдает свои игрушки. Мама довольна, хвалит Машу и говорит: «Ты молодец! Всегда надо уступать и делиться с другими!»
Со временем у Маши формируется модель «если другой хочет взять твое это надо отдать, иначе тебя сочтут жадной или плохо воспитанной».
И уже взрослая Маша, начальник отдела маркетинга, не умеет защищать свои интересы и уступает должность молодому карьеристу, который не стесняется на нее претендовать. Она просто пишет заявление об увольнении и уходит «в никуда», потому что ей в этой ситуации некомфортно.
На уровне мыслительных шаблонов у нее срабатывает установка «ты плохая, если не уступишь ему», на уровне чувств стыд и вина, на уровне поведения отказ от борьбы за свою должность.
Она чувствует себя плохой уже просто потому, что коллега претендует на то, что есть у нее. И чтобы избавиться от дискомфорта, готова это отдать.
Модели поведения формируются не только в процессе непосредственного взаимодействия с окружающим миром и другими людьми. Ребенок также копирует модели поведения других людей, которых считает значимыми взрослыми[2] (родителей, родственников, воспитателей, учителей, тренера и т. п.). Хорошо иллюстрирует такую ситуацию анекдот:
Циличка, зачем ты всегда перед тем, как варить сосиски, обрезаешь их у кончика? Ты шо, моэль?
Шоб да так нет, но так всегда делала моя мама. Пойди и спроси у нее.
Ида Львовна, а вы зачем обрезаете сосиски перед варкой?
Так меня учила моя мама. Позвони ей, и сам у нее спроси.
Кеня Лейбовна, это вас Аарон беспокоит. Да, супруг вашей внучки. Скажите, зачем ваша дочь и внучка обрезают сосиски перед варкой?
Боже мой, вы шо, до сих пор пользуетесь моей маленькой каструлечкой
Другую часть моделей поведения ребенку активно предлагают, а иногда навязывают значимые взрослые. Как это было в приведенных выше примерах про Петю и Машу в песочнице.
Все вынесенные из детства модели поведения важно подвергнуть анализу на предмет эффективности в жизни конкретного человека в современном мире. Почему?
Во-первых, то, что работало в детстве в условиях зависимости от родителей, может перестать давать результат во взрослой жизни, или же этот результат может быть неудовлетворительным.
Вася (3,5 года) устроил скандал, чтобы получить желаемую игрушку в магазине, и с мамой это сработало. Проверил эту модель на маме еще несколько раз, когда не хотел одеваться на прогулку и есть кашу. И снова она сработала мама уступила. В результате модель «Скандал получение желаемого» сформирована как удачная и перенесена на отношения со всеми остальными людьми.
Однако не все люди, особенно, когда Вася уже вырос, реагируют уступками. В итоге сформированная модель поведения, которая должна приносить быстрый результат, во взрослом возрасте приводит к большому количеству конфликтов с окружающими и портит отношения с близкими. Если, конечно, Вася не встретит Машу из предыдущего примера.
Во-вторых, многие модели поведения, которые мы получили от родителей, особенно в нашей стране и на постсоветском пространстве, были сформированы с целью выживания в трудных и зачастую опасных для жизни условиях. И они почти не применимы в современной, благополучной и относительно безопасной жизни.
Вспомните запрет на выбрасывание еды. Наверняка вам тоже его не раз озвучивали. Потомки людей, переживших войну и блокаду, до сих пор не могут выкидывать хлеб или делают это с огромным чувством вины и внутренним дискомфортом. Многие из нас не могут выкинуть из дома старые вещи, складируют их на балконе с почти тайной мыслью: «А вдруг что произойдет, и все это пригодится!»
У поколения наших родителей тоже есть модели поведения, которые помогли им выжить в перестройку, но совершенно не эффективные в наше время.
Мать семейства больше всего на свете боялась лишиться места на заводе в 90-е годы. Тогда в городе не было другой работы, и это был единственный способ прокормить детей. Своим детям она передала идею, как важно иметь официальную работу, пусть даже на ней платят копейки, зато это гарантирует выживание.
Теперь ее дочь испытывает страх и не может начать собственный бизнес, так как у нее есть неэффективная модель: «Выжить можно, только работая в найме».
Для повышения эффективности и качества жизни рекомендую читателям подвергать анализу все ранее приобретенные модели поведения при вступлении в очередной новый этап своей жизни. Особенно это касается моделей поведения, приобретенных в детстве.
Чтобы качественнее и основательнее проработать эту тему, предлагаю следующее упражнение.
Упражнение
«Анализ моделей поведения»
1) Выберите одну из сфер вашей жизни, ситуация в которой складывается не так, как вам бы хотелось. Это может быть работа, семья (личная жизнь), финансы, здоровье, отношения с друзьями, саморазвитие, хобби или отдых.
2) Выпишите все свои установки (мысли, эмоции, поведение) относительно этой сферы жизни.
Вот примеры различных установок, которые могут мешать или, наоборот, помогать своим владельцам:
3) Выделите из написанных вами те, которые сейчас для вас эффективны.
4) Теперь вам предстоит поработать с теми, которые остались. Это неэффективные модели реагирования. Ответьте на следующие вопросы для каждой неэффективной модели:
1. Каким образом эта модель мешает вам сейчас?
2. В какой ситуации (при взаимодействии с кем) вы приобрели эту модель поведения?
3. Была ли раньше эта модель поведения эффективной (для вас или для того, кто вам ее передал)?
4. Что изменилось с тех пор?
5. На какую эффективную модель вы можете ее заменить?
Покажу на примере, как выполнять упражнение.
Допустим, моя неэффективная модель «Я не умею обращаться с деньгами».
Это мыслительная установка. Она мешает мне больше зарабатывать и заставляет чувствовать вину, когда я трачу деньги на свои «хотелки».
Эффективной она была в детстве. Родителям было важно, чтобы я тратила деньги именно на те цели, на которые они их давали. Я получила эту модель в 14 лет, когда мама дала мне деньги на спортивную форму для физкультуры, а я купила себе красивую юбку, которую случайно увидела в магазине.
Я выросла, сама стала зарабатывать деньги и поэтому могу решать сама, на что мне их тратить. Я могу заменить эту модель на более эффективную: «Теперь я сама зарабатываю и трачу деньги так, как мне нравится».
Психологическая травма
Психологическая травма[3] это воздействие разрушительной силы на психику ребенка.
Основное отличие формирования неэффективных моделей поведения от психологической травмы заключается в глубине психологических изменений.
В случае с моделями поведения ребенок принимает их, как подходящие в первичной ситуации, и, в силу особенностей нашего мозга, не пересматривает их эффективность при последующем использовании в аналогичных ситуациях. Каждый раз получает не устраивающий результат, испытывает по этому поводу негативные эмоции, но не подвергает сомнению эффективность самих моделей. Это просто не приходит ему в голову. При желании изменить их легко, если осознать неэффективность.
Психологическую травму ребенок может получить в результате физического или психологического насилия[4]. Он оказывается в крайне стрессовой ситуации, изменить которую у него нет возможности. Ребенок испытывает огромной силы потрясение от осознания собственной беспомощности и беззащитности перед имеющейся угрозой.
События в семье, которые могут быть травматичными для психики ребенка:
физическое и сексуальное насилие;
расставание ребенка с родителями на длительный срок, например, передача его на воспитание бабушке;
психологическое насилие, жестокое обращение со стороны родителей, в том числе унижение, угрозы жизни и здоровью;
тяжелая болезнь, травма, операция или смерть близкого члена семьи;
тяжелый развод родителей;
насилие в семье, которое не относится к самому ребенку;
моральное давление;
аморальное поведение родителей или других членов семьи.
Хочу обратить ваше внимание: причина психологической травмы не только физическое насилие, которое усиливает травматичное влияние насилия психологического. Любые предъявляемые требования, непосильные для ребенка, травмируют его, если это происходит регулярно.
Чем менее гибкие и восприимчивые к нуждам ребенка родители, чем хуже у них контакт с ним, чем меньше они воспринимают его чувства и эмоции, тем выше вероятность травмы. Потому что гибкий человек способен увидеть нежелание ребенка что-то делать и отреагировать на это изменением требований. А ригидный будет продолжать настаивать и добиваться выполнения своих требований любой ценой.
Психологическая травма в этом случае происходит в результате сильного и регулярного давления на ребенка. В какой-то момент он понимает: сопротивляться нет смысла. Он все равно проиграет. Его мнение и желания не имеют значения. Его как личность родитель не видит и не воспринимает. При этом ребенок находится в зависимой ситуации, он не может отказаться от общения и уйти. Ему некуда. Он не сможет выжить без контакта с родителем.
12-летний Миша не хочет делать уроки. Как ведет себя ригидный родитель:
Иди делай уроки!
Не хочу!
Иди в угол!
Не пойду!
Дам ремня!
В этом случае родитель просто давит на ребенка и в итоге получает подчинение, опираясь просто на то, что у него, как у взрослого, больше ресурсов, власти, физической силы, чтобы справиться с ребенком. Ребенок в этой ситуации чувствует себя беспомощным и беззащитным.
Как ведет себя гибкий адекватный родитель:
Иди делай уроки!
Не хочу!
Почему не хочешь?
Устал / хочу поиграть на компьютере / не понимаю предмет / расстроен, потому что поссорился с другом / плохо себя чувствую.
Ты можешь отдохнуть полчаса и потом сесть за уроки / поиграешь, когда закончишь уроки / давай, я тебе помогу, и мы вместе разберемся / расскажи мне, что случилось / что у тебя болит?
Здесь родитель вступает в диалог с ребенком и ищет варианты взаимодействия, которые устроят обоих, а не просто давит и заставляет бездумно подчиняться, наплевав на интересы или потребности ребенка[5].
В результате психологической травмы психика раскалывается, включаются механизмы психологической защиты[6], и часть личности «застревает» в травмирующем событии до тех пор, пока травма не будет изжита. Этот факт будет влиять на всю дальнейшую жизнь и на все проявления человека в мире.
На дне рождения одноклассника родители именинника обвинили восьмилетнего Васю в воровстве, которое он не совершал. Родители Васи тоже встали на сторону обвинителей и решили обыскать сына на глазах у всех гостей. Он возмущен, злится, но не знает, как себя защитить от обвинений, ведь все значимые взрослые не на его стороне.
Ситуация становится для мальчика травматичной после того, как отец приказывает ему полностью раздеться, чтобы провести обыск. Вася испытывает беспомощность, стыд, беззащитность. Эти чувства настолько непереносимы, что личность ребенка раскалывается. Часть (Травмированная) застревает в травмирующей ситуации. Вторая (Выжившая) вынуждена подстраиваться под существующие условия: Вася смиряется и выполняет требования отца.
Чтобы не чувствовать себя так плохо, Выжившая пытается оправдать действия родителей. Она решает, что, скорее всего, у них были причины для обвинений, что он не заслуживает уважения и доверия просто так. Здоровая же часть, которая уверена в своей нормальности и шокирована произошедшим, оказывается загнана глубоко вовнутрь, контакт с ней прерывается.
Теперь с внешним миром Вася будет общаться своей Выжившей частью. А она считает, что Вася не имеет права на доверие, уважение, справедливость и защиту себя. Она смиряется, когда кто-то пытается унизить или незаслуженно обвинить Васю. И можно предположить, что подобных ситуаций в жизни мальчика будет немало.
Поскольку в результате психологической травмы ребенок оказывается сильно дезориентирован, в таком состоянии легко и в большом количестве у него формируются неэффективные модели поведения.
Так, в описанной выше ситуации у Васи могут сформироваться следующие неэффективные модели:
не просить о помощи родителей они встанут на сторону обвинителей и обидчиков;
принимать несправедливость и неуважение как должное даже родители не считают, что он этого достоин;
не защищать себя и свои интересы в случае обвинений у него нет навыков их отстаивания;
страх перед большим скоплением людей именно в этих условиях произошла травма;
панический страх, когда внимание большого количества людей направлено на него (в том числе это может быть страх публичных выступлений) это возвращает его в момент самой травмы и вызывает ретравматизацию.
Реакция разной психики на одно и то же травматическое событие различная и зависит от индивидуальных особенностей. Один ребенок в сложном событии получит травму, которая сломает характер и разделит его жизнь на «до» и «после». Психика другого ребенка в той же ситуации сможет пережить и проработать эмоции, с которыми он столкнулся. И для него это будет уже не травма, а опыт. А ситуация будет не травмирующей, а стрессовой, и закалит его характер. Он станет сильнее, и у него появится больше веры в себя и свои силы.
К сожалению, родители не могут предугадать, во что выльется неприятная ситуация для их ребенка, в стрессовую или травматическую.
Как понять, что у вас есть детская психологическая травма?
О наличии детской психологической травмы часто можно судить только по косвенным признакам, особенно если она произошла в раннем детстве, и о ней не сохранилось никаких осознанных воспоминаний. Иногда даже травмы более взрослого возраста наша психика вытесняет из сознания, и мы ничего о них не помним.
Ко мне регулярно обращаются клиенты, у которых нет никаких воспоминаний о собственном детстве. Вообще. Никаких даже разрозненных эпизодов. Обычно лет до 57. Самый длительный период отсутствия воспоминаний в моей практике до 14 лет. И когда мы начинаем работу с такими клиентами, то находим в этой «амнезии» большое количество психологических травм. Мозг просто предпочел их забыть, а вместе с ними и все остальные события тоже.
Высока вероятность наличия психологической травмы, если в вашем детстве в семье происходили травматичные события, перечисленные выше. Ситуации, в которых вы испытывали сильный ужас, собственное бессилие и ничтожность. Также подтверждением этого могут быть сигналы вашего подсознания и тела:
1. Флеш-бэки. Разные ситуации, эпизоды из фильмов или книг, которые вызывают у вас гипертрофированную эмоциональную реакцию. Например, на сцены избиения или отрезания головы вы реагируете спокойно, а когда на ребенка, получившего «двойку», орет папа вы начинаете рыдать, испытываете сильную эмоциональную боль или тревогу. Как правило, такую реакцию вызывают ситуации, в которых мы сами получили психологическую травму.