Мира Брат
Звери Стикса. Часть 2. Мемориум
Посвящается моей матери, которая привила мне любовь к книгам, звездам и кулинарии. И которая научила меня тому, что ни в коем случае, ни при каких условиях, нельзя забывать себя.
Посвящается моему отцу, который привил мне любовь к музыке
и к жизни в целом.
Глава
I.
Город
лун
There are many things, stronger than you.
Like what?
Like me.
(Из спора двух богов.)
Приехали, буркнул Фауст и пихнул развалившуюся на соседнем кресле, неженственно храпящую кошку.
Коляска встала с тихим свистящим шипением.
Кира скучала всю дорогу, донимала пса разговорами обо всем на свете и долго сокрушалась о том, что именно сейчас, перед этим их путешествием, биобук пришлось оставить на Стиксе для починки и обновления питательной среды грибка. Когда она наконец вырубилась, пес сначала вздохнул с облегчением. Но вскоре и сам заскучал. Так что разбудить ее было сейчас в удовольствие.
Девушка вздрогнула, открыла бессмысленные после сна глаза и уставилась на преграждающую дорогу деревянную стену с узкими воротцами, явно предназначенными для всадников или пешеходов, но совершенно точно не для тележек, кибиток, повозок и прочего более массивного транспорта.
Седмицу ранее.
Если бы не эти два странных события, неизвестно, насколько бы пес и кошка зависли в уютном сонном Блуме.
Сначала Кира разбила свой биобук. Вдребезги. Фауст во сне услышал приглушенный бум, но не проснулся, а только повел ухом и вынырнул на поверхность сновидения. Тут же забыл, о чем именно был сон и отчего он чувствует себя таким уставшим. Этот бум был похож на удар снежком в окно, и дикая часть его сознания не придала ему значения. А через несколько минут его окончательно пробудил грохот на кошкиной половине дома и одновременные с ним отчаянные ругательства. Пес подскочил на диване и в два прыжка оказался на кошкиной кухне рядом с витой лестницей в спальню. Кира сидела на ступеньках с полными глазами слез, схватившись за голову. А на кафеле расползалась густая лужа розово-болотного цвета. В ноздри Фаусту ударил странный не физический запах. Пахло лесом, водой, смехом, осенью, злостью, гусиными щипками за ноги, воспоминаниями о воздушных шарах, светло-зелеными пятнами и сливочно-апельсиновыми объятиями.
Ох, Кира с сочувствием выдавил он.
Я я не знаю, как он оказался тут на краю! Ко мне птица в окно стукнулась. Я пошла вниз, пить захотелось, и споткнулась! Я вроде не забирала его снизу, зачем? Он внизу же всегда заряжается кошка пыталась вспомнить и понять, как это могло случиться.
Пес склонился над останками прибора.
Не накручивай себя. Как есть, все. Давай лучше спускайся и посмотри, можно ли что-то спасти. Основная же база на Стиксе, да? Скажи, что да.
Кира сползла на нижнюю ступеньку и начала коготками ворошить обломки.
Конечно, да. Но здесь ох, пес, тут почти месяц работы!
Крышка биобука оторвалась от корпуса, ее экран был полностью разбит. От самого корпуса откололась часть обшивки, из образовавшейся дыры торчала сильно смятая микросхема, покрытая черным обуглившимся мхом. Вокруг авари тут и там валялись вылетевшие клавиши. Портативная колба разбилась на мелкие острые осколки. Гриб лежал в глицеринистой луже и был похож на комок тины. Именно он источал тот самый странный запах.
В конечном итоге кошка собрала остатки гриба в банку из-под варенья, обломки в мешок, и они рванули на Стикс. С большего они успели вовремя, и культура внутри механизма не погибла. Грибницу поместили в контейнер с питательной жидкостью в Кириной лаборатории. Сразу же договорились с инженерами и заказали новый корпус. Фауст активно помогал Кире и ни разу не упрекнул ее ни в рукожопии, ни в рассеянности. Он видел, что она сама себя достаточно внутри наказывает и дополнительный пресс ни к какому положительному результату не приведет. Только повредит ее доверию к нему. Можно было считать, что отделались легко, хотя остались без прототипа минимум на три недели по прикидкам механиков.
Ну что ж поедем тогда в библиотеку, после всего этого, за обедом, сказала кошка.
Зачем ехать? буркнул пес. Чем тебя здесь, наша библиотека не устраивает?
Да как-то с утра в голове мысль вертится о той, публицистической на севере Блума. Прям тянет почему-то туда. Может это предчувствие? Посмотрим сводки старых газет и желтой прессы про нападения монстров за последние лет пятнадцать, может встретим чего?
Пес тогда пожал плечами и согласился. Ему было все равно. У них и так был не очень активный образ жизни, а теперь они и вовсе остались без основного двигателя прогресса. Чем им теперь заниматься, кроме как поиском информации о Кирином монстре?
Так что теперь они ездили в читальный зал, как на работу.
Спустя пару дней случилось и второе странное происшествие.
Кошке пришлось поблуждать некоторое время по черным проходам и меж соседними столами, прежде чем она обнаружила своего телохранителя. Фауст мужественно боролся с сонливостью за одним из отдельно стоящих столиков, который оказался совсем рядом с ее рабочим местом. Лампа с зеленоватым пыльным абажуром была выключена, что не мешало псу изучать старый фолиант по «Истории некромантии северных народов».
Не меня ищите, барышня, он включил свет, когда она в очередной раз, крутя бестолково головой, прошла мимо.
Раньше не мог отозваться? буркнула она, присаживаясь рядом на кривоногий табурет.
Все думал, что же скучнее продолжать читать древнескандинавскую ересь или с тобой разговаривать. Сложный выбор. Почти одинаково.
Спасибо за комплимент. Есть что-нибудь? она кивнула на толстый фолиант.
Пес отрицательно покачал головой, поддел длинным костяным когтем обложку и захлопнул книгу, подняв в воздух облачко желтой пыли.
Нет. Только жуткие и подробные описания ритуалов, как при помощи человеческих жертв вызвать дождь, умилостивить стужу, победить в войне и подкупить богов плодородия. Человеческие жертвоприношения универсальная валюта, вообще на все времена, фыркнул пес. Кира рассеяно покивала головой.
Эта библиотека была настоящей пустышкой. Она это поняла еще в первый день работы, но ей было стыдно признать, что ее предчувствие оказалось настолько ложным. Она обнаружила на столике у кровати стопку реклам, которую также, видимо, как и биобук, в беспамятстве, затащила в спальню. Фото и зазывающая фраза Все ответы в книгах! Посетите библиотеку врезались в ее сознание, потому что это было первое, что она видела, когда просыпалась. Так вот маркетинговый гипноз и работает, да.
В любом случае, подборки газет про разного рода таинственные явления, контакты со сверхъестественным и нападения монстров довольно быстро закончились. В остальном эта читальня была битком забита современной идеологической литературой. Старинных книг тут было очень мало, а тех, которые бы касались вопросов энергетики не осталось и вовсе после религиозных чисток двухсотых годов.
В древности люди верили, что все в мире пронизано разными энергиями и даже состоит из них. Верили в то, что и люди состоят из энергии, и что среди людей может родиться тот, кто способен своей Волей управлять какой-либо энергией. Таких пробужденных называли Зоома, что означало Бог-Дракон. А на драконьем языке это означало первоисточник силы. В начале Эпохи Свор, когда мир заполонили короткоживущие гуманоидные расы, появилось также множество молодых религий. Постепенно истории о самопожертвовании, важности медитаций и моногамии, вытеснили легенды о том, что боги живут и среди людей и единственное, что по сути отличает Бога-Дракона это аномально сильная Воля. Но это ладно, это нормальная эволюция. Что Киру всегда поражало, так это то, как примерно сотню лет назад старую веру начали повсеместно запрещать. Еще будучи молодым и бунтующим котенком, она пыталась выяснить причину такого исторического поворота или хотя бы событие, после которого начались гонения, но ей это не удалось. Казалось, что мир просто стихийно сошел с ума в один момент. Староверов сначала начали порицать и осуждать, а затем и вовсе отправлять на лечение в психиатрические больницы. Расправы над верующими не наказывали, самосуд кое-где даже поощрялся. Книги о живых источниках природных сил изымались и уничтожались.
То, что мир сплетен из энергий современная биоэнергетика доказала и легализовала, заменив только языческое сила на современное нейтральное форма энергии. Так что Места Рождения Силы как были с начала эпохи Драконов, так и остались, только называли их теперь МИФы места источника формы. А вот учения о том, что кто-то, обладающий самосознанием и Волей, может не только состоять из энергий, но и управлять ими, были высмеяны, затерты, а затем и вовсе попали под ранг опасных заблуждений. Почему? Зачем так? Кому мешала вера в сказки о людях, способных управлять водой и ветром? Кира так и не ответила для себя на эту загадку мироздания. Для нее это было странным общемировым маразмом. Невзирая на расцвет культуры и технологий, Кире было печально думать о времени, в котором она родилась. Похоже, скоро станется так, что память об эпохе Драконов Зоома, когда Боги рождались среди людей, останется лишь эхом в усеченном, обрезанном названии их планеты Зома.
Как ни странно, но у Фауста параллельно с нею были очень схожие мысли. Библиотека показалась ему неживой и выхолощенной. Он давился сухой идеологизированной информацией и с отвращением смотрел на пробелы в картотеке, явно искусственные, появившиеся только в новом времени. Ему тут не нравилось. Библиотеку КС он любил гораздо больше, несмотря на жутко вредного главного смотрителя Очи. Коллекция КС была не только богатой, но и игнорировала любые запреты и веяния. Социологические строи и мода на веры менялась, а Смерть всегда оставалась сама собой.
Мда. Возможно, единственная религия, не предполагавшая подкупа высших сил с помощью жертвоприношений это старая вера. Да и ту прикрыли вдруг сказал пес, словно вторя ее размышлениям. Он тут же осекся и свернул разговор в другую сторону. Ты зачем меня искала-то?
Кира от удивления застыла и вытаращила на него глаза.
Я А ты сейчас
Я сейчас ляпнул не подумав, Кира. Извини Фауст выставил вперед ладони и скосил взгляд, показывая, что не будет продолжать теологический спор. Во всяком случае здесь. Что у тебя случилось? Зачем ты меня искала?
Кира поняла, что лезть к нему сейчас не стоит, и переключилась на озаботивший ее вопрос. Про себя она оставила галочку на том, чтобы как-нибудь развернуть Фауста на разговор о старой вере. Тема была для нее важной, и она чувствовала себя одиноко в мире, где ни с кем нельзя этого обсудить.
Тут кое-что случилось утром И я вот решила с тобой посоветоваться, Фауст стал серьезным и обратился в слух. Смотри.
Кошка протянула ему смятую бумажку. На обмякшем клочке было написано следующее:
«165` СШ 57`ЗД
Здесь Вы найдете ответы на любые вопросы»
Это мне кто-то подсунул. Я открыла справочник по галлюциногенным растениям, а там прямо в оглавлении лежит записка. А это, она разложила перед псом заготовленный атлас и раскрыла на странице с какой-то из лесных зон. Там черной гелевой ручкой размашисто было обведено место в глубине лесного массива и указан стрелкой поворот с близлежащего шоссе. Это было среди книг, которые я взяла. Как ты понимаешь, я этого не заказывала.
Пес хмурился. Он полистал атлас, перечитал записку.
А кто тебе книги выдавал?
Такая невысокая темноволосая женщина в глухом сером платье и с пучком на голове. Библиотекарис вулгарис. Я ее и раньше тут видела. Но после того, как я нашла записку, она таинственным образом испарилась, а старший библиотекарь говорит, что она на больничном уже неделю и сегодня ее и не было.
Фауст поднялся, забрал атлас с запиской, и уверенно направился к столу библиотекаря. Кира хвостиком пошла за ним, про себя удивляясь, как он умеет создавать ощущение угрозы от себя, даже, когда просто идет по коридору со спокойным выражением лица. Библиотекарь в ответ на его, к слову сказать, довольно вежливые расспросы мямлил, оглядывался и тушевался. Ничего сверх того, что уже рассказал Кире, он не выдал. На вопрос об адресе сотрудника, этот старый бледный гном с длинными волосистыми ушами нашел в себе силы не ответить и предложить агентам обратиться в полицию, если их вопрос срочный или жизненно важный.
Пес с пониманием кивнул, улыбнулся служащему во все сорок восемь острых зуба, чем вызвал приступ стенокардии, и вернулся на свое место.
Ну что ж. Пахнет засадой, вздохнул Судья, шлепая по столу атласом. Прямо-таки разит за полкилометра какой-то ловушкой. Хочешь поехать?
Кошка улыбнулась и энергично закивала.
Пес пожал плечами.
Ну едь. Будучи твоим верным телохранителем, я в любом случае отправлюсь за тобой мне все равно, где быть. Только Волфтейн тебя не пустит. Если это опасно хоть в малой мере он упрется рогом и запрет тебя на острове. А это, он обвел лапой разложенный на столе атлас, по всему выходит, что не спроста. Записки, подброшенные книги Это приглашение в какую-то тайну.
Кошка нервно жевала губы.
Я с тобой полностью согласна, но поехать все равно хочу. Можешь считать это жестом отчаяния. Мне опостылело топтаться на одном месте. Вся эта книжная возня не приносит никакого эффекта. Лучше уж с головой да в омут, авось хоть новые впечатления наведут на какую-нибудь идею. Да и погода на той стороне Зомы сейчас получше И мне не нужен верный телохранитель, Фауст. Мне нужен партнер.
Он пытливо уставился на нее своим фирменным непроницаемым взглядом. Кошку передернуло.
Ты отвечаешь за мою шкуру, но уже давно перестал быть просто телохранителем, пес, она с усмешкой кивнула на его стол, заваленный книгами. Длинная прядь ее шелковистых волос легко взметнулась и красиво легла на лицо, накрыв глаз.
Судья долго молчал и не сводил с нее глаз. Но она уже сказала все, что хотела, и теперь ждала приговора. Наконец, он усмехнулся, покачал головой и поднял лапы, словно сдавался.
Волфтейн нас живьем сожрет, если узнает, что я был в курсе сомнительности мероприятия.
Ключевое слово «если», она с облегчением расплылась в довольной улыбке и расслабилась.
Рано или поздно все равно узнает. Я соглашусь на это только при одном условии он облокотился на стол и подался к ней. Ты должна признаться, что боишься темноты.
Кошка удивленно вылупилась.
Ничего себе заявление! Я КОШКА! Как я могу бояться темноты?!
Да ты иной раз без ночника заснуть не можешь и готова скакать по всему миру в погоне за летом.
Я просто люблю, когда тепло!
Нет, не только. Ты не любишь, когда рано темнеет.
Кошка мельком взглянула в окно, на ледяную слякоть и начинающиеся уже промозглые сумерки.
Пффф!! Кира заерзала на стуле, не зная, как себя поставить. Не хочешь никуда ехать, так и скажи, буркнула она. Я и одна справлюсь.
Но лицо пса по-прежнему лучилось озорством. Он нарочито медленно протянул лапу к лампе и нажал на выключатель, снова погрузив свой угол в пыльный мрак.
Бу-у-у.
И теперь они приехали. Поиски библиотекаря ничего не дали. Фауст, конечно, нашел своими методами и ее имя и квартиру, но выяснилось, что женщина скоропостижно смылась из города в неизвестном направлении, а по документам это была наискучнейшая и наиобыкновеннейшая одинокая тетка. По указанным на записке координатам не находилось ничего ни на одной из карт, которые они просмотрели. Однако отмеченный стрелкой поворот действительно существовал, а теперь объявились еще и эти ворота.
Фауст вышел на улицу и с удовольствием потянулся. Стикс с его покрывшейся уже ледяной коркой осенью остался с другой стороны планеты. А здесь, в смешанных лесах на западе Лесной зоны, царила мягкая комфортная погодка, пели птицы, и толстые белые облака почти неподвижно висели в синем ленивом небе. Ссохшиеся ворота впереди выглядели совершенно заброшенными. Высокая стена из потемневших серых досок и проход посредине, разделенный к тому же столбиком, вбитым в щель между бетонными плитами дороги. Большой плакат рядом с въездом гласил следующее: