Старый букинист искренне негодовал, принимая, по обыкновению, все близко к сердцу. Игорь невольно вспомнил о Катоне, который с маниакальной настойчивостью требовал, чтобы Карфаген был разрушен, потрясая своим криком стены римского сената. Заметив его удивленный взгляд, Илья Артурович смущенно улыбнулся и понизил голос.
Но это, так сказать, прелюдия к ответу. Точно так же мы не верим в то, во что веками верили наши предки. Вот, скажем, моя бабушка. Она была крестьянкой, и часто рассказывала мне разные истории о русалках, которые жили неподалеку от их деревни, в лесном озере. По ее словам, это были внешне очень привлекательные молодые девушки с ангельскими голосами, которые, сидя на берегу абсолютно голыми, своим пением и красотой приманивали деревенских парней и мужиков, а затем топили их. Я уж не знаю зачем. Возможно, они так развлекались. В том же лесу, по воспоминаниям моей бабушки, обитали и лешие. Они пугали путников, уводили их с тропы в чащу, кружили по лесу, заводили в болото. Однажды моя бабушка, как она меня уверяла, трое суток кружила по лесу, который знала с детства как свои пять пальцев, и не могла выйти, потому что леший навел на нее морок. На нее наткнулись случайно односельчане, собиравшие грибы в лесу.
Он помолчал, словно давая Игорю время обдумать сказанное. А потом закончил:
У меня нет никаких оснований не верить своей бабушке. Но сам я за всю свою долгую жизнь не встречал ни русалок, ни леших, ни домовых. Однако я не буду ручаться, что их не существует. Вас удовлетворяет такой ответ?
Вообще-то нет, покачал Игорь головой. Бабушка могла не лгать, а просто рассказывала вам сказки на ночь. Как Арина Родионовна маленькому Саше Пушкину.
Может быть, вы и правы, не стал спорить старик. Настаивать не буду. Но сама она, уверяю вас, искренне верила, что рассказывает правдивые истории из своей жизни. А, кстати, почему вас это заинтересовало?
Сам не знаю, слукавил Игорь опять. Подумал, что для русалки не составило бы, наверное, труда отыскать затонувший на дне Финского залива корабль и найти в его трюме старинный сундук с золотом.
Но зачем русалке золото? хмыкнул старый антиквар. Это только люди гибнут за презренный металл.
Ой, не скажите, Илья Артурович, возразил Игорь. Вы не допускаете, что русалка, жившая в лесном озере во времена молодости вашей бабушки, совсем не то же самое, что русалка, обитающая, скажем, в Большой Невке в наши дни?
А вот этого мы с вами никогда не узнаем, мой друг, улыбнулся Илья Артурович. Можем только предполагать.
Игорь промолчал. Он мог узнать это в самое ближайшее время, если
Вы о чем задумались, Игорь Артемович? ворвался в его мысли голос старого антиквара.
О том, что время иногда несется вскачь, а иногда плетется, словно хромая кобыла, на этот раз честно ответил он. Сейчас мне кажется, что пройдет целая вечность, прежде чем наступит полночь.
Это все потому, что вы еще молоды, грустно вздохнул Илья Артурович. Для стариков время летит стремительнее, чем комета по ночному небу.
Они помолчали, думая каждый о своем.
И все-таки я не поменялся бы с вами своей жизнью, даже будь у меня такая возможность, вдруг повеселел старый антиквар. Особенно теперь, когда у меня есть это!
Он любовно погладил кожаный корешок книги о российских полководцах.
Только помните, что это наша с вами тайна, с видом заговорщика подмигнул Илья Артурович.
О, поверьте, я умею хранить тайны, заверил его Игорь, пряча золотой червонец в карман.
На этом они расстались, дружески распрощавшись. Когда Игорь выходил, бронзовый колокольчик над дверью едва слышно звякнул, словно говоря, что и он вступил в тайный заговор против внука старого антиквара и обязуется хранить молчание о том, что узнал, подслушав их разговор
Игорю очень не хотелось выходить из дома в полночь, несмотря на то, что на улице было светло почти как днем. Помимо того, что это время суток чревато неприятными встречами, он испытывал особенную неприязнь к белым ночам. На этот период он даже занавешивал окно в своей спальне двойными шторами из плотной и тяжелой ткани, чтобы оградить себя от бледно-мертвенного света, заливающего комнату извне. Иначе он не высыпался и часто по утрам чувствовал себя раздраженным и усталым. Ноябрь, когда начинало смеркаться уже в три часа дня, был ему милее июня и июля. Тем не менее, он любил Петербург и не променял бы его ни на какой другой город в мире. Он здесь родился, здесь надеялся и умереть. Пусть и не на Васильевском острове, как жаждал Иосиф Бродский, но все-таки в Питере, а не изгоем на чужбине.
Однако в эту ночь выбирать не приходилось, и он покорился.
Он долго думал, что надеть. Строгий классический костюм, в котором он ходил на работу в банк, был явно не к месту. Но и джинсы с рубашкой казались ему неподходящим в его возрасте нарядом для первого свидания с женщиной, тем более красивой, пусть и немного сумасбродной. Он словно забыл, что эта женщина называла себя русалкой и предпочитала обходиться совсем без одежды. В конце концов, Игорь выбрал светлый летний костюм из чистого шелка, очень скромный на вид и настолько же дорогой. Перед тем, как выйти из квартиры, он бросил последний взгляд в большое зеркало, висевшее в прихожей на стене, и остался доволен. Из зеркала на него смотрел достаточно привлекательный, со вкусом одетый мужчина среднего роста, выглядевший немного моложе своего возраста, лет на тридцать тридцать пять. Уже давно Игорь не чувствовал себя так уверенно. Помахав своему отражению на прощание, он вышел. Не дожидаясь лифта, быстро спустился по гулкой лестнице. Волновавшее его нетерпение, которое он ощутил в букинистическом магазине, становилось тем сильнее, чем был ближе час свидания.
К полуночи мрачные тучи снова обложили небо, оно низко нависло над городом. Дороги и каналы были пусты и безлюдны. Игорь чувствовал себя заблудившимся призраком, ищущим пристанища и покоя. Он шел, стараясь ступать как можно тише, словно пугаясь эха собственных шагов.
Он уже почти дошел до заброшенного строения на Пироговской набережной, которое когда-то служило, вероятно, речным причалом, как вдруг услышал тихие меланхолические мелодичные звуки, идущие, казалось, от самой воды. Прислушавшись, Игорь понял, что кто-то поет. Подойдя ближе, он расслышал и слова.
Ой, ты гой еси, мы снова в разлуке,
И снова сомненья, сердечные муки
Несомненно, это пела женщина. И она грустила о своем возлюбленном, с которым была разлучена.
Мы разные очень,
В любви лишь едины.
Даруют покой только страстные ночи,
Когда черных мыслей мелеют глубины
Он невольно заслушался. И даже затаил дыхание, чтобы ненароком не выдать своего присутствия. Пение очаровывало, голос завораживал.
Как в прошлом все ясно!
Забылось плохое.
Что память хранит все на диво прекрасно,
А ныне ненастье и время лихое
Женщина явно страдала от разлуки с любимым. И ее печаль была настолько сильной, что на глаза Игоря навернулись невольные слезы.
Но прошлым и это когда-нибудь станет,
И встретим, гой еси, мы снова друг друга
Игорь не выдержал и ступил на каменную лестницу, полукругом огибающую кирпичное строение и ведущую к реке. Он хотел увидеть эту женщину. Его сердце переполняли любовь и жалость. Если бы его так любили, то он пошел бы за своей возлюбленной на край света, преодолевая опасности и невзгоды
Он неловко шагнул, споткнулся на краю ступеньки и едва удержался на ногах, наделав шума. Его услышали. Пение смолкло, кто-то тихо вскрикнул, раздался плеск воды. Когда он спустился по лестнице, то никого не увидел. Либо завораживающее пение ему почудилось, либо таинственная певица нырнула в Большую Невку, чтобы скрыться и остаться незамеченной.
Не иначе, она, произнес он, догадываясь, кто это мог быть. И место, и время были те самые, что ему назначили. И что ее так тянет в воду?
Он испытывал досаду на самого себя. Никогда еще Игорь не переживал таких чувств, которые владели им, пока он слушал показавшийся ему поистине ангельским голос невидимой певицы. При одной мысли, что это никогда не повторится, ему хотелось плакать.
Хватит прятаться, почти сердито сказал он. Это я. Выныривайте. Если вы хотели произвести на меня впечатление, то вам удалось.
В ответ раздался тихий смех, и из темной воды показалась светлая головка.
Ничего такого я не хотела, сказала женщина. И не надо подкрадываться. А то всякое может случиться.
С собой в воду утащите и утопите? спросил он. Меня предупреждали, что такое возможно. Но я не боюсь.
Это почему же?
Потому что я вам нужен. А с утопленника что возьмешь?
Женщина помолчала, как будто обдумывая его слова или борясь с искушением.
Мне не нравится этот разговор, наконец сказала она.
Мне тоже, признался он. Простите меня. Я все еще не пришел в себя после вашего ангельского пения.
Странные вы все-таки, люди, почти с осуждением сказала она. Что вам худо, то и мило. Запомните на будущее: берегитесь поющей русалки!
Как сказал поэт, «всё, всё, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья», блеснул Игорь знанием Пушкина. Он знал, что обычно на женщин это производит впечатление. И часто пользовался этим.
Так вышло и на этот раз. Но только со знаком минус.
Глупец он, ваш поэт, презрительно хмыкнула она. Уверена, что когда-нибудь с ним случится беда.
Уже, сказал он. Его застрелили на дуэли.
Вот видите! Я была права.
Игорь не нашелся, что ответить. Она тоже ничего не говорила.
Над нами тихий ангел пролетел, сказал он, чтобы нарушить неловкое молчание. Есть такое народное поверье.
Она с удивлением произнесла:
То есть в русалок и леших вы не верите, а в ангелов верите?
А откуда вы знаете, что я не верю в русалок? поразился он. Ведь я не говорил этого.
Но думали, возразила она. А это одно и то же.
Так вы умеете читать мысли? Что же вы раньше не сказали!
Он смутился. Игорь начал вспоминать, о чем он думал, когда впервые увидел ее. Мало ли что может прийти в голову мужчине при виде красивой голой женщины
Она нетерпеливо плеснулась в воде, словно большая рыба, и сказала:
Может быть, мы поговорим о том, зачем вы сюда пришли?
Да, конечно, согласился он охотно. Достал из кармана золотую монету. Я проверил. Она настоящая. Возьмите ее.
Так вы беретесь за мое поручение?
Да, неожиданно сказал Игорь, сам себе удивляясь. Еще за минуту до этого он сомневался, а из дома вышел с намерением отказаться.
Тогда оставьте монету себе. Как я уже говорила, вторую вы получите после того, как передадите мое послание.
Но это слишком щедрое вознаграждение, запротестовал он. Возможно, вы не знаете истинной стоимости этой монеты!
Возможно, это вы не понимаете истинной ценности своей услуги для меня, возразила она.
И все же, настойчиво спросил он о том, что ему было непонятно, что вам мешает встретиться с вашим возлюбленным? Зачем нанимать с такими трудностями почтовых курьеров и платить им безумные деньги? До парка Сосновка отсюда рукой подать.
А что вам мешает прогуляться по Луне? саркастически произнесла она.
Но это не одно и то же, возразил он.
К сожалению, почти то же самое, горько вздохнула она. Я не могу ходить по суше, мой Любомир прикован незримыми кандалами к своему лесу.
Но тогда как же вы встретились? не мог он унять своего любопытства.
Когда-то дремучий лес примыкал вплотную к реке, в которой я жила. Мы могли встречаться каждый день. Но потом пришли люди, в ее голосе промелькнула нотка ненависти. Они начали вырубать деревья. Лес отступал все дальше и дальше от воды. И однажды пришел день, когда расстояние между лесом и рекой стало непреодолимым для нас.
Теперь я понимаю, сказал Игорь. И сочувствую вам.
Ему действительно было жаль двоих влюбленных, которые были разлучены злым роком, в роли которого, как боги в древнегреческих комедиях, на этот раз выступали люди.
Но наша любовь от этого не угасла, сказала женщина. Ее печальный голос странно противоречил ее словам. Мы начали обмениваться посланиями. Ведь и люди пишут письма друг другу, когда расстаются, разве не так? Очень давно мне рассказал об этом один человек.
Письма? с удивлением произнес Игорь, пытаясь вспомнить, когда он сам писал кому-то в последний раз, если не считать официальных писем, которые он отправлял клиентам банка по электронной почте.
Вдруг ему в голову пришла одна мысль, и он воскликнул:
Но постойте! Сколько же лет прошло с тех пор, как вы расстались? Петербург начали строить более трехсот лет назад
Он замолчал, пораженный. Было трудно не только поверить в такое, но даже произнести.
Что такое три столетия для настоящей любви? не поняла она. Пусть пройдет еще столько же, и много больше, я все равно не забуду и не разлюблю своего Любомира!
Но сколько же тогда вам лет? почти с ужасом спросил он. Простите, что спрашиваю, но, учитывая обстоятельства
Мне трудно ответить на этот вопрос, спокойно сказала она. У вас другое летоисчисление. Мы живем намного дольше людей. Вам кажется, что я старуха? Если мерить человеческой жизнью, то, наверное, так оно и есть.
Я не дал бы вам более двадцати пяти лет, признался он. А иногда мне кажется, что вам нет и восемнадцати. В чем дело?
Вы видите то, что я хочу, чтобы вы видели, рассмеялась она.
Но зачем? с недоумением воскликнул он.
А затем, что если бы вы увидели меня такой, какая я есть, то, возможно, не захотели бы со мной общаться.
А какая вы настоящая? осторожно спросил он. Неужели на самом деле с хвостом, плавниками и жабрами?
А вот и не скажу! снова рассмеялась она, спугнув присевшую неподалеку на гранитный парапет чайку. Зачем мне портить впечатление? Все-таки я женщина. Пусть даже и не вашей расы.
Но вы так похожи на настоящую женщину, не смог промолчать Игорь, настолько сильным было его потрясение. Я хотел сказать, на человека Ох, простите, еще хуже вышло!
Я поняла, не обиделась она. Ничего удивительного в этом нет. Дело не только в гипнотическом внушении, как вы об этом только что подумали. Все-таки у нас общие предки, пусть и очень-очень дальние. Только ваши когда-то вышли из океана на сушу, а наши остались в воде. Скажу честно, я не жалею. А вы?
Игорь не знал, что ответить. Слишком фантастическим казалось то, что она говорила. Но и оснований не верить ей у него не было.
А лешие? спросил он. С ними тоже общие предки?
А вот этого я не знаю, ответила она. Может быть, лешие отличаются от людей так же, как волки от собак. Скажу только, что в Любомире я не вижу ни одного недостатка. А вот в людях превеликое множество.
Правильно говорят любовь слепа, ревниво заметил Игорь. Он обиделся не за себя, а за весь род человеческий.
Она ничего не ответила, и в их разговоре снова возникла пауза.
Так мы договорились? на этот раз она первой нарушила молчание. Передашь от меня весточку Любомиру?
Я же уже сказал, кивнул он. Вот только от кого? Ведь ты так и не назвала своего имени.
Они перешли на «ты» и даже не заметили этого.
Меня зовут Айи. Запомнишь?
Он повторил: «Айи». Мягкие звуки словно ласкали язык.
Красивое имя. Похоже на крик дельфина. Кстати, а вы не родственники? Дельфины и русалки?
Это другой морской народ, возразила она. Он так же отличается от нас, как белые медведи от гималайских, чтобы тебе было более понятно. Дельфины очень мудрые. Если бы не Любомир, я хотела бы полюбить дельфина. От него у меня родились бы очень красивые и умные дети.
Но для одной ночи было уже более чем достаточно впечатлений и новых знаний, и Игорь не стал ее ни о чем расспрашивать. Вместо этого он спросил, как найти Любомира в парке Сосновка, и что ему передать. Она объяснила. А затем скрылась под водой и вскоре снова показалась на поверхности, держа в руках большую витиеватую раковину.