Даже примерила, но диадема так плотно сдавила голову, что моментально сняла. Интересно, кому она принадлежала? И почему оказалась в заброшенных шахтах?
Ребята сгрызут все ногти, когда увидят, что я притащила с первой самостоятельной вылазки.
Жаль, карты не сохранилось. По памяти не вспомню, куда брела.
Я немного передохнула, отломала ветвь потолще, чтобы использовать вместо трости. Земля здесь бывает вязкая. Не заметишь, как утопнешь.
Надо идти по течению. Вроде бы ближайшая деревня находилась ниже по реке в часе неторопливой езды на лошади. Пешком больше, но выбора-то нет.
Значит, мне туда?..
Я задумалась. Налегке и в одиночку дошла бы часа за три или четыре. Но о каком "налегке" может идти речь? Тело ныло, синяки наливались чернотой. Усталость стискивала виски головной болью.
Да ещё и человек этот
Ладно, пройду, сколько смогу. Остановлюсь на привал. А там посмотрим.
Замотав диадему в рубашку чтобы никто нечаянно не рассмотрел, какую роскошь тащит поисковик, я взвалила бездыханного мужчину на плечи. Он весил, казалось, целую тонну. Но бросать его нельзя.
Теперь я просто обязана доставить этого человека целителям. Пусть разузнают, кто он и откуда взялся.
***
Я сплю, но отчетливо слышу чье-то дыхание над ухом, что дробит удары сердца. Оно громкое и принадлежит моему спутнику.
Он рядом. Так близко, что может вновь сомкнуть пальцы на шее. Я беззащитна и даже не могу проснуться. Тело обмякло, точно под усыпляющими чарами, сознание путается.
Уходи, шепчет он обреченно. Убирайся отсюда. Ты совершаешь ошибку
***
Я подскочила от липкого ужаса, что взгрызался под лопатки.
Не трогай меня! крикнула в темноту, пытаясь отпихнуть невидимого врага руками.
Мужчина лежал в той самой позе, в которой я его оставила.
Всего лишь сон.
Мы вышли к деревне спустя сутки. Ну, как вышли. Вышла я, потому что мужчина так и не пришел в сознание. Он дышал, натужно, тяжело, хрипло, словно каждый вдох давался ему с болью. Но за всё это время так и не открыл глаз.
Я боялась спать рядом с ним вдруг проснется и все-таки задушит, но когда совсем стемнело, и идти стало невозможно, плюнула.
Будь что будет.
Надеюсь, он не умрет от переохлаждения. Вроде не должен. Ночи в этих краях жаркие, душные.
Лишь близость к воде и спасает.
Целые сутки я провела наедине с самой собой. Мне казалось, что шахты были в какой-то другой жизни. Невероятно давно. Чем закончилась моя первая вылазка? Почему я такая неудачница, что даже диадему не смогла достать без балласта?..
Ноги сбила в кровь, поясница отваливалась. Я всё чаще замирала без движения, чтобы отдышаться. Живот сводило от голода.
Но потом лес сменился полями, на которых покачивали головами ярко-желтые подсолнечники. Огни деревеньки показались, когда солнце стало клониться к горизонту.
Повезло, что я ночевала в ней перед тем, как отбыть в Забытые шахты. Местные помнили меня, а потому я остановилась у той же женщины, у которой жила до этого. Она накормила меня, выслушала жалостливую историю. Без единого сомнения пустила на сеновал.
Все мои вещи остались в туннелях. Мне нечем отплатить вам, но я попрошу выслать деньги, как только вернусь в город.
Да спи уже, горемычная, вздохнула хозяйка, пухлощекая, добродушная, с которой совсем недавно мы обсуждали кавалеров и гимназию. Жива, и на том спасибо. Наши с утра едут в Хорхелл. Подкинут тебя с твоей добычей, она осмотрела мужчину цепким взглядом. Вот им и заплатишь за помощь. А мне-то соломы не жалко.
Разумеется, я не сказала всей правды. Не сказала, откуда этот человек взялся и что он хотел сотворить.
Пусть думает, что просто нашла путника без чувств.
Всё равно в себя он не приходит.
Возможно, и не придет
Глава 3
Повозка прибыла в Хорхелл к полудню. Деревенские мужички, которые пили всю дорогу и горланили неприличные песни, подвезли меня прямо к лечебнице. Ну а там моё появление ввело лекарей в шок. Девушка, а на плечах у нее бездыханное тело.
Получите, распишитесь.
Тотчас был приглашен инспектор гильдии правопорядка, который слушал мой рассказ с бесконечно постной миной. У него по глазам читалось: «На кой оно мне нужно?»
Вам точно не привиделось? скучающе уточнил он, когда я рассказала про нападение.
Как это привиделось?
Я уставилась на инспектора с непониманием. Прям-таки вылупилась от удивления.
Нервное потрясение, обезвоживание, усталость, перечислял он, почесывая плешь. Вы ж сами понимаете, бессознательный человек не может кого-то душить.
Вот так заявление!
Так он был в сознании
Я рассказала и про странную фразу, и про буйство стихий, и про полное безразличие незнакомца ко всему.
Ясно. Разберемся, коротко рубанул мужчина, даже не пытаясь задавать уточняющие вопросы.
Ну-ну, разберется он. Что-то мне подсказывало: дело задвинут в дальний ящик за ненадобностью. Для себя этот человек всё решил.
Вы расшифруете его шрамы? спросила жестче, в надежде хоть что-то выведать.
А зачем их расшифровывать? Вы, деточка, подальше отсюда уедете и в дикарских племенах такие шрамы у каждого первого найдете. Ритуальные, самые обыкновенные, поднял он вверх указательный палец. Ну, что ж. Давайте прощаться. О результатах следствия вас оповестят.
И ушел.
Вот так просто.
«Находку» мою унесли для обследования, а мне намекнули: проваливай.
Всё, совесть может быть чиста.
Я обмылась с дороги, передохнула буквально полчаса. Можно лечь спать или пообедать по-человечески, а то с самого утра во рту ни крошки. Но на месте не сиделось. Хотелось скорее похвастаться сокровищем перед поисковой гильдией.
Решено, иду туда!
Что это может быть? спросила наставника, выложив диадему перед ним и рассказав, каким образом добыла.
Мистер Томас, ныне пузатый и толстощекий, а некогда великий поисковик, осмотрел украшение со всех сторон, медленно провел подушечкой указательного пальца по основанию. Хмыкнул одобрительно.
Да уж, любопытная находка, мисс Трозз. Должен сказать, вы отличная ищейка. Найти нечто такого уровня в первую самостоятельную вылазку! Хвалю.
Вы знаете, кому она могла принадлежать? подалась вперед.
Однозначно, некой королевской династии, наставник указал на полустертую руну с внутренней стороны. Но кому, в каком столетии и почему она напитана колдовством вопросы любопытные. Говорите, вещица лежала в воде? Сохранность превосходная. Почти не тронута. Что ж, будем разбираться. Вы своё вознаграждение получите, гарантирую.
Я победно улыбнулась. Держитесь, ребята-поисковики. Олли Трозз всех уела!
А что насчет того мужчины?
Выкарабкается. Как дотащила-то его, совсем же хрупкая пташка
Сама не знаю, как дотащила. Порою казалось, что спина отвалится или коленки подогнутся. Привал делала через каждые сто шагов. Вроде и не тяжелый, худой совсем, а по ощущениям гору свернула.
Наверное, так хотела помочь, что все силы подключила. Даже те, о которых сама не подозревала.
Думаете, всё будет хорошо? Мне показалось, лекарям плевать.
Не вините их, они материалисты. Что взять с полумертвого человека? Если он придет в сознание, его поставят на ноги, ответил мистер Томас, поглаживая диадему. Хватит поедать себя поедом, отныне он не ваша забота.
Я поежилась.
Если придет в сознание
С другой стороны, что мне до какого-то безумца, который сначала чуть не утопил меня, а после великодушно утопился сам?
Даже думать о нем не хочу!
Через полчаса взглянуть на находку пришла половина гильдии. Что-то столь драгоценное в нашем захолустном городке попадалось нечасто. Обычно поисковики довольствовались малым: ложки какие-нибудь старинные находили или ржавые украшения. Но чтоб диадема да ещё королевской семьи
Вот так новость!
Когда я решила осесть тут после гимназии, знакомые крутили пальцем у виска. Столичная девочка, дочь богатого боевого мага, а уехала в глухомань.
Но меня тяготила столица. Шумная, грязная, полная сплетен и домыслов. Мне тяжело дышалось за каменными стенами, и душа требовала свободы.
Пока старшая сестра, Алиса, ещё заезжала в родовое имение, я мирилась с городом. Но когда они с супругом перебрались ближе к границе, поняла: в столице меня ничего не держит.
Я окончила гимназию и отправила запрос на стажировку в удаленный городок. Маленький и непримечательный, сонный как осенняя муха.
Но мне тут нравилось.
Здесь я чувствовала свою нужность. Мне позволяли работать наравне с остальными, меня не трогали и не шпыняли.
Чем занималась? Да всем понемногу.
Вообще-то поисковые маги в первую очередь нужны для расследования магических преступлений, потому что наше отточенное чутье способно уловить мельчайшие колебания силы. Но нас слишком много, а преступлений слишком мало (хвала небесам!).
Поэтому перебиваемся мелкими подработками, чертим карты, разыскиваем вещи или людей.
От скуки некоторые уходят в такие вот добровольные вылазки или на раскопки. Если найдешь что-то ценное получишь солидный гонорар.
Казалось бы, зачем отдавать диадему в гильдию? Присвой себе, да и дело с концом. Но проще сдать, чем продавать самому. По крайней мере, не надо думать, через какой «черный» рынок сбыть, чтобы не решили, будто она краденая.
Многие поисковики ищут счастья за охранными стенами, в Свободных землях те местности слабо изучены и опасны, а потому любая карта, составленная там, ценится на вес золота. Но отец строго-настрого запретил мне соваться в те края. Да и Алиса отговорила. Она в Свободных землях прожила несколько месяцев и повторяла, что там без магии нельзя убьют.
А я вот не полноценный маг, а почти пустышка. Развито магическое чутье, и всё на этом. Понимаю местность. Умею создавать карты. Но не способна высечь магической искры.
То, что с легкостью давалось моему отцу или сестре, для меня недосягаемо.
Обидно.
Впрочем, сегодня я гордилась собой. Меня хлопали по плечам, хвалили, охали и ахали. В глазах ребят-поисковиков зажегся алчный огонек. Они завистливо присвистывали и спрашивали: как это мне удалось раскусить Забытые шахты?
Я лишь отмахивалась:
Чутье.
Ну а что? Так оно и есть.
Вернувшись в квартирку под крышей трехэтажного здания, которую мы арендовали на двоих с приятелем, я написала домой короткую весточку и упала лицом в подушку.
Завтра отправлю, а сегодня можно отдохнуть. Ноги не держат. Многодневная усталость обрушилась на меня, словно с тела сорвало защитные чары. Если ещё вчера я держалась, то сегодня плашмя рухнула на кровать, чтобы долго ещё не подниматься.
В ночной тиши я вновь слышала тяжелое мужское дыхание
***
Ты слышала? Твое сокровище очнулось, вместо приветствия оповестил Грегг, с которым мы на двоих снимали квартирку.
Шли третьи сутки моего прозябания без дела. Два дня провалялась без движения. Только сегодня смогла заставить себя подняться на ноги. Сознание какое-то ватное, но хотя бы тошнота спала, и руки перестали трястись.
Я завалилась на кухню, а он уже поджарил блинчики, которые уплетал за обе щеки. Моя порция остывала в тарелке.
Лучшего соседа найти невозможно. Кто ещё будет готовить мне завтрак? Вообще-то ему не помешало бы поумерить аппетит, потому что сидячая работа Грегг создает магические украшения и вечные перекусы откладываются у него на боках.
Впрочем, это не делает его некрасивым. Ещё бы, белокурый, синеглазый. Такими художники изображают ангелочков. А голос м-м-м с хрипотцой.
Я бы непременно влюбилась в него, если бы вообще умела влюбляться.
Кто очнулся? Диадема моя? Я взялась за кофейник и протяжно зевнула.
Какая диадема? Мать, ты совсем умом тронулась? Мужик в себя пришел, которого ты притащила на горбу. Грегг закатил глаза, мол, ну ты и тупая, соседушка.
Внутри похолодело, оборвалось что-то со звоном. В горле запершило от нервов, и мне пришлось откашляться.
Откуда ты знаешь?
Да об этом весь город судачит, фыркнул парень. Говорят, лекари накачали его какими-то убойными травами, и он проснулся. Только вот
Замолчал, хитро прищурился. Любит удерживать внимание. Меня накрыло волной раздражения.
Хватит говорить намеками!
Чего ты буянишь? Грегг цокнул. Мне сказали, якобы с ним что-то неладное. Не понял, что конкретно. Ну, сходишь и сама узнаешь.
С чего я должна к нему идти? насупилась.
В глазах соседа мелькнула озадаченность.
В смысле? Ты не хочешь поговорить с ним?
Крепко задумалась. Наверное, хочу.
Посмотреть на него, спросить: «Что это было?»
Решено, схожу, если, конечно, его не готовят к передаче стражникам для допроса.
На входе в лечебницу было не протолкнуться. Кто-то где-то услышал, что мимо пронеслось моровое поветрие и всё. Половина города пришла с «симптомами скорой смерти». Причем симптомы эти недотягивали даже до чесотки, но народу надо было приукрасить размеры бедствия.
Я протиснулась сквозь толпу и тронула за рукав первого попавшегося лекаря. Молоденького ещё, а потому горящего жаром. Не растерял пока что желания помогать людям.
Очередь едина для всех, рыкнул он, но затем присмотрелся ко мне и ахнул: Это же вы! Та самая!
Наверное, та самая смутилась, переминаясь с ноги на ногу.
Вы принесли сюда мужчину? Из шахт? Да о вас все кругом рассказывают!
Угу. Местная знаменитость.
Он очнулся? Можно его увидеть?
Да! Именно! Идемте! Лекарь поманил меня за собой, повел по бесконечным коридорам, отмахиваясь от приставучих горожан. Пока мы знаем немногое. Ему около двадцати пяти лет, но точнее сказать сложно. Аура почти неуловимая.
Двадцать пять лет! Всего на пять лет старше меня, а выглядит как мужчина в возрасте.
Не может быть.
Очень истощен, продолжил он. Такое ощущение, что такого не может быть, конечно, но
Что? Я прищурилась.
Этот человек мог долгие годы находиться в магической спячке. Организм не тратил ресурсы, но он не питался, не пил, и сейчас это сказывается. Он весит как подросток, но, знаете, что интересно? Сильно набирает после каждого приема пищи. Будто тело начинает нормально функционировать.
Я вспомнила проступающие ребра. Шрамы-надписи, что иссекали тело. Губы обескровленные и вытянутое лицо, на котором выделялись темные пятна синяков под глазами.
А сам он что говорит?
В том-то и проблема. Он не говорит. Вообще.
Как?! Я застыла на месте, переваривая дикую информацию. Я точно помню, что он говорил.
Вода требует жертву, и она её получит
Лекарь лишь развел руками.
Возможно, таковы последствия сильного потрясения или заклинания. Даже не пытается. Мы отмечаем у него полное отсутствие каких-либо реакций: на свет, на звук, на магическое воздействие. Вообще ничего. Ну, вы сами поймете. Пойдёмте.
Я хотела отказаться. Зачем мне смотреть на этого человека? Говорить не может, от реальности отстранен. Ему даже предъявить нечего, не поймет же. Что делать? Потоптаться и уйти? Но лекарь уверенно вел меня между палат, забитых больными, меж стен, что напитаны людскими страданиями.
Нехорошо как-то отказываться на половине пути.
Дверь была заперта на ключ. Поворот, и мы очутились внутри пустой комнаты. Такой крошечной, словно её оборудовали в чулане. Здесь стояла кровать, и всё. Из зарешеченного окна над самым потолком лился солнечный свет.
Мужчина сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Взгляд его был пуст и отрешен.
Ему гладко выбрили лицо, и сейчас оно казалось еще уже, ещё острее, чем прежде.
Я смотрела на того, о ком не переставала думать все эти дни.
Здравствуй, сказала негромко. Ты меня узнаешь?
Не отреагировал.
Что же с ним случилось?..
Молчание тянулось нитью, прорезая горло, мешая дышать.
Мы держим его в одиночной палате, объяснил лекарь. Не знаем, чего ждать, если он придет в чувство. Но не беспокойтесь. Он не причинит вам вреда в моем присутствии, в доказательство своих слов крутанул запястьем, и из-под пальцев его посыпались магические искры. Всё под контролем.