Я была всего на три года старше Пия, и у меня это произошло совершенно естественно. Мама читала мне сказки Перро, сидя у моей кровати, и подразумевалось, что со временем я сама освою эти колдовские письмена. С восьми лет я пристрастилась к погружениям в волшебный мир разных чудодеев Гектора Мало, Жюля Верна и графини де Сегюр. Путь был открыт, школе оставалось лишь двигаться в том же направлении.
Сейчас он, видимо, как раз читает, сказала я себе, думая о Пие. На каком он месте? Отождествляет себя с Жюльеном или презирает его? Он так явно не в ладу с самим собой! Обычное дело, кризис переходного возраста, или что-то другое?
Внешне он не красавец, но при этом совсем не урод, просто худой и нескладный, как все подростки. Похож ли он на отца? Мне показалось, что нет. Судя по некоторым признакам, отца он не любил. Тут я его понимала!
Через день Пий встретил меня с подчеркнутой вежливостью, которую демонстрировал в отсутствие отца. Я села на диван и указала ему место рядом с собой.
Вы прочли Красное и черное до конца?
Да.
Ну и как?
Я прочел. Вы ведь этого от меня требовали?
Да. И что вы думаете?
А я должен еще что-то думать?
Как же иначе.
Что вы называете словом думать?
Вам понравилась книга?
Нет! Нет, конечно!
Почему конечно?
Потому что я мог бы потратить это время на кучу более стоящих вещей.
Например?
Да хоть на математику.
Согласитесь, что это не есть фундаментальная причина, позволяющая считать книгу плохой.
Вы хотите фундаментальную причину? Так бы и говорили. Я считаю книгу плохой, потому что это литература для девчонок.
Жюльен Сорель не девчонка, и Стендаль тоже.
Сразу чувствуется, что эта история адресована девушкам. Стендаль хотел, чтобы читательницы влюбились в Жюльена Сореля.
Да будет вам известно, что и многие читатели влюблялись в Жюльена.
Разумеется. Пидоры.
Не только.
Я, во всяком случае, нет. Мне этот тип отвратителен.
Попробуйте обосновать свое отношение.
Он противный!
Понимаю вашу точку зрения.
Вы думали, книга мне понравится?
Я ничего не думала.
А вам она нравится?
Это одна из моих самых любимых книг.
Значит, вам нравится и Жюльен?
Не уверена. Любить роман не значит обязательно любить его персонажей.
Вам нравится сама история?
Да.
Как она может вам нравиться? История про непомерные амбиции, что само по себе ничтожно, и вдобавок амбиции эти рушатся по совершенно нелепой причине.
Вы выносите моральную оценку. Любовь к книге тут ни при чем.
А что при чем в конечном счете?
Удовольствие, которое мы получаем от чтения.
Я никогда не смогу получать удовольствие от чтения.
Вы пока не знаете. Эта книга удовольствия вам не доставила. Возможно, другая доставит.
Какая?
Не знаю. Найдем.
Внезапно, повинуясь интуиции, я взяла книгу Стендаля, лежавшую на низком столике, открыла ее наугад и протянула Пию:
Почитайте вслух.
Я же сказал, мне книга не нравится! возмутился он.
Не в этом дело.
Он сердито вздохнул и повиновался. Из протеста он нарочно тараторил, читал механически, без всякого выражения.
Очень хорошо, остановила его я.
Ну и что вам это дало? спросил он.
Я не ответила и поднялась, чтобы осмотреть книжные полки.
Тут столько книг, и у вас ни разу не возникло желания в них заглянуть?
Чистая показуха. Моя мать наверняка тоже их не читала. А отец поди знай.
Почему бы их не спросить?
Он хмыкнул.
Я наткнулась на Илиаду. Взяла ее и вернулась на диван.
Вот ваше следующее чтение.
Это что?
Гомер. Вы никогда о нем не слыхали?
Что-то старое?
Это еще слабо сказано. Вы говорили, что увлекаетесь оружием. Это про войну.
Сколько времени вы мне даете на чтение?
Трудно определить точно. Позвоните, когда дочитаете.
Он посмотрел на меня как на конченую кретинку. По его глазам я ясно увидела, что пронеслось у него в голове: Я ведь могу не позвонить тебе никогда, дура несчастная! Я понимала это, но решила, что стоит рискнуть.
Выходя, я, как и опасалась, столкнулась с отцом, который затащил меня к себе в кабинет и высказался без церемоний.
Можно узнать, что за игру вы затеяли? спросил он.
Я, не растерявшись, ответила:
Вы слышали, как ваш сын читал вслух?
Он задумался.
Вы заметили прогресс? Он вообще ни разу не запнулся. И не переставлял местами слоги.
Он очень плохо читал, бубнил как пономарь!
Вы поручили мне избавить вашего сына от дислексии, а не обучать его художественному чтению.
Да, вы правы. Но сколько времени у него уйдет на то, чтобы прочесть Илиаду? Он посмеется над вами!
А мы посмотрим. По нашему договору я должна помочь Пию по языку и литературе, и я вижу, что у меня это получается. Кроме того, повторяю: я бы предпочла, чтобы за мной не наблюдали во время занятий.
Грегуар Руссер вручил мне гонорар. Я откланялась.
Илиада на что я рассчитывала? Взяла и пошла ва-банк.
Ну это хоть не похоже на «Красное и черное», думала я.
Я перечитала у себя в комнате начало Илиады, которое с благоговейным трепетом переводила на занятиях по древнегреческому в пятнадцать лет. Вряд ли можно надеяться, что это произведет на Пия такое же впечатление!
Как зачарованная, я стала читать дальше. Довольно скоро я сообразила, что мальчишка, вероятно, читает сейчас те же строки, и вдруг так разволновалась, что бросила чтение.
В конце концов, меня наняли, чтобы справиться с его дислексией, и дело уже почти сделано, говорила я себе. Понадобилось всего лишь заставить его прочесть книгу целиком. Меня вдруг охватила ярость при мысли, что никто до сих пор не посоветовал ему столь очевидный способ. Как можно научиться читать, иначе как читая? Хоть бейся головой об стенку, ничего не получится.
Последнее время в прессе много писали про эпидемию дислексии. Мне кажется, я понимала причину. Мы живем в дурацкую эпоху, когда заставить ребенка прочесть роман от начала до конца это чуть ли не посягательство на права человека. Я всего на три года старше Пия. Как я уцелела в этой вселенской катастрофе? Родители воспитывали меня просто, не прибегая ни к каким специальным методам. Для меня загадкой были подростки, у которых книги не вызывали естественного любопытства. Винить в этом интернет или видеоигры мне казалось таким же абсурдом, как взваливать на какую-нибудь телепередачу ответственность за равнодушие молодежи к спорту.
Как твои частные уроки? спросила Доната.
Я объяснила в меру своих сил. Она скорчила брезгливую гримасу:
Да этот тип просто извращенец, подглядывает за вами из кабинета!
Я тоже так считаю. Я пыталась возражать, но ему плевать.
Почему ты не бросишь?
Он хорошо платит. И парень занятный.
Ты не влюбилась, надеюсь?
Ему шестнадцать лет!
Доната расхохоталась.
Ну, успокоила! заявила она с таким ехидством, что я с трудом подавила искушение съездить ей по физиономии. Когда у тебя следующее занятие?
Не знаю. Он позвонит, когда прочтет Илиаду.
Давай-давай, жди. Парень едва умеет читать, а ты ему сунула Илиаду? Ты хочешь его унизить!
Ему не понравилось Красное и черное.
Поэтому он полюбит Гомера! Не понимаю твою логику.
Тут я была с ней согласна. Но чтобы последнее слово осталось за мной, тупо сказала:
Это гарантирует мне несколько дней покоя.
Грегуар Руссер позвонил на следующее утро:
Мой сын дочитал Илиаду. Приходите сегодня в обычное время.
Я была ошарашена и заподозрила жульничество. Я отправилась в универ в отвратительном настроении. День тянулся бесконечно. Даже преподаватель этимологи, которой я всегда увлекалась, показался мне нудным.
В четыре часа я пришла в их красивый особняк. Мой ученик лежал на полу, но мгновенно вскочил, чтобы поприветствовать меня. Я подумала, что он, наверно, наглотался чего-то: у него был блуждающий взгляд.
Здравствуйте, Пий!
Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына[3]
Вы выучили Илиаду наизусть?
А что, стоило бы! Мне страшно понравилось!
Он был почти в трансе. Я вгляделась в его зрачки они выглядели нормальными.
Вы прочли все до конца?
Конечно! Это супергениально! Наконец-то грандиозная история с настоящим размахом.
Можно так это выразить, да.
Не то что ваш Стендаль и его шуры-муры в спальне. В Америке про Илиаду сказали бы Its bigger than life![4]
Я засмеялась. Потом, заподозрив обман, спросила:
Вам ни разу не было скучно во время чтения?
Было, в самом начале. Через описание греческого флота я еле пробился. Такое впечатление, словно автор благодарит своих спонсоров.
Не было их у него!
Догадываюсь. Называйте как угодно. Но он переборщил с кораблями и с этим name dropping[5]. Правда же, как будто перед ним лежит список и все знаменитые греческие кланы потребовали их упомянуть, чтоб потом хвастаться. Почитайте «Илиаду» и увидите: мой старикан участвовал в Троянской войне!
Но это все-таки красиво подобное восславление кораблей.
Мне кажется, это еще и способ привлечь внимание к неоднозначной роли Посейдона. Он единственный из богов в свое время помогал троянцам, строил стену для защиты города. Он вполне мог бы устроить бурю и отправить греческий флот на дно.
Но тогда не было бы войны. А боги хотели, чтобы была война.
Да, будто им доставляет удовольствие смотреть, как смертные дерутся. Но их можно понять: рассказ о битвах захватывающий и великолепный. Единственное, что раздражает: чувствуется, что Гомер за греков.
Он грек.
Ну и что? Я не троянец, но я за них.
Вы прочли предисловие к Илиаде Жана Жионо?
Я похож на человека, который читает предисловия? И так ясно, что греки сволочи.
Они хитрые.
Они подлые. Ненавижу их. А троянцами я восхищаюсь, особенно Гектором.
Что вам в нем нравится?
Он благородный, храбрый. И у нас с ним есть кое-что общее: он астматик.
В тексте нет слова астма.
Да, но описание приступа ясно говорит об этом. Я узнал симптомы. И я понимаю, что у него аллергия на греков!
Однако греки тоже кое-чем интересны. Одиссей, например.
Одиссей? Мерзавец! Финт с Троянским конем какая низость!
Бойся данайцев, дары приносящих.
Вот именно! Сыграть на вере других людей, придумать псевдоперемирие тошнит меня от вашего Одиссея.
Это война.
Ну и что? Не все средства хороши.
Тогда не было Женевской конвенции.
Троянцам и в голову не пришло бы совершить такую ужасную вещь.
Да. Поэтому они терпят поражение.
Плевать. Правда на их стороне.
А Ахилл вас не восхищает?
Этот вообще выродок. Карикатура на американского вояку. То, что нам подается как храбрость, просто тщеславие дурака, который настолько уверен в покровительстве богов, что считает себя неуязвимым.
Плач над телом Патрокла вас не тронул?
Гротеск! Все тот же американский warrior[6], который пачками мочит врагов без малейших угрызений совести, но не может смириться с тем, что убили одного из его людей.
Его лучшего друга, вы хотите сказать.
А он? Скольких лучших друзей троянцев убил он сам?
Но глубина его дружеских чувств потрясает!
Нет. У негодяев тоже бывают лучшие друзья, вот и все.
Я вот думаю, не слишком ли близко к сердцу вы приняли дело троянцев?
Я же сказал, что полюбил Гектора. Я ассоциирую себя с ним. Читая Красное и черное, я не мог отождествлять себя с Жюльеном и тем более с женщинами. А с Гектором это произошло само собой.
Надеюсь, не только из-за приступа астмы.
Нет, конечно. Там есть много примеров его благородства. Но в астме проявляется его отвращение. И мне это знакомо.
Слушайте, я очень довольна. Вы прочли Илиаду так, как никто из мне известных людей. Это настоящее чтение.
Да. К сожалению, Илиады нет в программе по французской литературе.
Есть теория, согласно которой всякий роман по сути своей это или Илиада, или Одиссея. Так что о лучшей подготовке и мечтать нельзя.
Похоже, мне придется читать Одиссею?
Конечно. Не хмурьтесь. Вам же так понравилась Илиада!
Одиссея это про Одиссея. А у меня на него зуб, я же говорил.
В Одиссее совсем другой Одиссей. Впрочем, не важно, вы так заинтересовали меня своей реакцией на Илиаду, что мне теперь хочется узнать, как вы воспримите Одиссею.
Поделом мне!
Я засмеялась и вышла. Как я и опасалась, отец поймал меня у выхода.
Месье, мне неприятно, что вы шпионите за нами во время уроков, заявила я резко.
А я в себя не могу прийти от того, что услышал. Когда сын сказал мне, что прочел Илиаду, я решил, что он врет.
Видите, не так плоха была моя идея.
Да, признаю.
Значит, вы можете мне доверять и перестать следить за нами.
Я не вам не доверяю, мадемуазель.
Если бы ваш сын знал, что вы тайком присутствуете на наших занятиях, он бы взбесился. И я бы его поняла.
Я всей душой люблю Пия.
Странное проявление любви.
Запрещаю вам судить меня!
Вы, однако, позволяете себе судить меня. Я не забыла, что вы мне вчера сказали. Вы говорили со мной как с невменяемой.
И я покинула особняк с высоко поднятой головой, не подав и виду, что накануне, когда я отсюда выходила, я тоже считала себя невменяемой.
Прошло четыре дня, прежде чем месье Руссер снова мне позвонил.
Я пришла во второй половине дня в назначенное время. Дверь мне открыл Пий. Он провел меня в гостиную с той чрезмерной любезностью, которая меня коробила, но, по счастью, исчезала, когда он начинал говорить.
На Илиаду один день, а на Одиссею четыре. Почему так?
Я устал. Не спал всю ночь, читая Илиаду.
Понимаю. А еще?
Мне понравилась Одиссея. Но все-таки меньше, чем Илиада. Это всего лишь история одного человека.
Ошибаетесь.
Ну да, согласен, есть его спутники, жена, сын. Персонажи второго плана. А Илиада это не история Ахилла. Это история противостояния между народами.
На самом деле вы просто не любите Одиссея.
Да, правда. Нельзя любить одновременно и Гектора, и Одиссея.
Вы же не будет одержимы Гектором вечно.
Почему бы и нет?
Ладно. Гектор погиб в предыдущей серии. Перевернем страницу. Чем вам не мил Одиссей?
Он врет, как дышит!
Нет. Он не врет, а пускается на хитрости. Иначе смерть.
Лучше б он умер.
Если б он умер, не было бы Одиссеи.
Мне хватает Илиады.
Слушайте, в прошлый раз вы просто блистали, а сейчас говорите чепуху.
Сожалею. Я люблю истории про войну. Я бы ни за что не хотел пережить войну в реальности, но в литературе как же это здорово! Без войны литература превращается в историю любви и амбиций.
В Одиссее не только любовь и амбиции, там много чего есть.
Да. Сюжет с циклопом мне очень понравился.
А, все-таки!
Но я считаю, что Одиссей гнусно поступил с Полифемом.
Лучше бы он позволил ему сожрать себя и своих спутников?
Ну, допустим, вы правы. Хотя Полифем мне симпатичен, и я ему сочувствую. Но вы же не станете утверждать, что Одиссей хорошо поступил с Навсикаей!
Он не сделал ей ничего плохого!
Шутите! Он стоит перед ней голый и держит пылкую речь перед неопытной девушкой, которая еще ничего не знает о жизни, а потом, когда ее отец дал ему корабль, он ее бросил.
Он должен был вернуться к жене.
Хватился, очень вовремя вспомнил о жене! А что станется с бедной Навсикаей?
Никогда бы не предположила, что вы станете сострадать девушке.
Скажите прямо, что считаете меня толстокожей скотиной.
Вы очень интересный читатель. Если я правильно понимаю, то мне следует предлагать вам только книги про войну.
А вы сами чем занимались эти четыре дня?
Я студентка, мое ежедневное занятие учеба. Тут нечего особо рассказывать.
У вас есть друг?
Это вас не касается.
У меня подружки нет, и я вам это говорю.
Я не обязана поступать так же.
Не стройте из себя училку. Отец сообщил мне, сколько вам лет. Вы всего на три года старше меня.
Ваш отец платит мне не за то, чтобы я вела с вами подобные разговоры.
Вы приходите сюда ради денег?
А вы думали, ради ваших прекрасных глаз?
Вы злюка.
Вы ничего не сказали о возвращении Одиссея на Итаку.