Однозначно мужчина выглядел старше Велесова. Он превосходил его ростом и телосложением, и накаченный торс у него имелся, можно было сказать, что он сошел с обложки журнала. Конечно, такой литературы дома, а тем более у бабушки не было. Но зато она была в печатных киосках по дороге в магазин, за стеклами которых виднелись сексапильные красавицы и красавцы, тут же располагались раскраски для детей, фломастеры, заколки и прочая мелочевка.
Увидеть в натуральную величину такого мужчину было зрелищно. Боже о чем я думаю. Соберись, тряпка! Нужно думать, как отсюда выбраться, а не о мужиках всяких. Нужно было налаживать контакт с Киркой, или как там её Кхирой Что за имя? Кто так называет детей?
Я не заметила, как догнала девушку. Она стояла возле прохода в одну из пещер, лицо было напряжено. Я решила брать быка за рога.
Кто это такой?
Дружок твоего женишка, с особым ехидством произнесла она и добавила:
Не познакомил?
Я, честно говоря, была ошеломлена такими известиями. И лишь пробормотала:
Какого женишка?
Ну, что дурочкой-то прикидываешься? От тебя разит его запахом, брачная руна у тебя на руке.
Только сейчас я вспомнила, что на моем запястье действительно была руна, теперь она представляла собой едва заметную маленькую звездочку.
Какая- какая руна? переспросила её я.
Кхира посмотрела на меня с определённой долей презрения и хотела что-то произнести. Но её опередили:
Руна первого круга или связывающая руна.
Я обернулась, мужчина уже успел переодеться в василькового цвета рубаху, которая подчеркивала голубизну его глаз и свободного кроя брюки, из-под полы которых, виднелись сандалии, чем-то напоминающие обувь римских легионеров.
Что это все значит?! я потребовала объяснений от мужчины.
Его взгляд ничуть не изменился, и словно профессор в лектории, он продолжил объяснения:
Связующая руна первая в цикле брачного обряда. Она связывает мужчину и женщину. Помогает им понять, насколько они подходят друг другу. Если партнёры выбраны правильно, то руну обновляют и добавляют клятвенные руны, а затем всё зависит от отношений. Если же жених и невеста захотят стать мужем и женой, то им нужно лишь провести обряд инициации.
А если не захотят? тут же спросила я.
А если не захотят, то начал было свои объяснения профессор.
Но его перебила Кхира:
Лекции свои будешь в семинарии читать, а у нас тут дело, не требующее отлагательств, забыл?
Кхира Бертрамовна, несколько ни смущаясь такой дерзости, продолжил профессор, во-первых, не помню, чтобы мы переходили на ты. А во-вторых, позвольте вам напомнить, что это вы пригласили меня, а не я к вам в гости напросился.
Такой ответ с кого угодно собьет спесь, я даже открыла бы рот от удивления, если бы проклятая жажда, не заставляла сглатывать постоянно набравшеюся слюну.
Бертрамовна? Не удивительно, что родители так её назвали. Хм значит эти двое уже знакомы.
Кхира Бертрамовна набрала воздух в легкие, потихоньку выдохнула и продолжила:
Ермил Финистович, прошу, и протянула руку в сторону входа в центральную пещеру.
Ну, точно знакомы. Ермил Финистович? Вот это имена, я же просто Александра Олеговна, ничего особенного. Интересно, а как же зовут Велесова?
Глава 8
Мы вошли в свод центральной пещеры, прохлада стала постепенно проникать под слои одежды, от чего становилось намного легче идти. Воздух был тяжелый, пропитанный сыростью. Я даже поморщила нос. Кхира Бертрамовна взяла факел, вручила профессору такой же и подожгла. Первое на что я обратила внимание, были стены. На них была представлена наскальная живопись, только сюжеты мне было незнакомы. Изображения представляли собой определенную систему: Солнце, Луна, Земля, много различных писаний на разных языках, человек, напоминающий Витрувианцкого, какие-то непонятные метаморфозы, и я бы задержалась их рассмотреть, но только госпожа Бертрамовна, постоянно меня одергивала и торопила.
Мы остановились, перед нами открывались два прохода. Профессор спросил:
Где вы его оставили?
Химера показала на правый проход.
Ждите здесь. Если нужна будет помощь, я позову.
Через несколько минут, мы перестали слышать шаги. Жажда мучала ужасно. Какое-то время я терпела. Но теперь я чувствовала, где-то рядом вода. И прямо спросила у Бертрамовны:
Где же обещанное питье?
Химера покосилась на меня и прошипела:
Иди прямо, не сворачивая, и увидишь озеро. Попьешь и мигом назад, я не буду тебя по всем тоннелям искать, понятно?
Тоннелям? переспросила я.
Ты поняла меня? рыкнула на меня химера.
Понятно, удрученно промычала я.
Я уже собралась идти, но поняла, что без факела будет сложно. Я повернулась к Бертрамовне и спросила:
А факел?
Держи! всучила мне химера, как бы отмахиваясь.
Я побрела по пещерной тропинке, она вся состояла из каких-то окаменелостей, возможно здесь раньше протекала река. Слева и справа снова появились проходы, я шла прямо. Затем я увидела небольшие сталактиты, они свисали с потолка пещеры, можно было подумать, что я блуждаю во рту какого-нибудь зубастого монстра. Постепенно пасть стала раскрываться, показывая, что впереди что-то поблескивает. Я ускорилась, сталактиты становились длиннее, приходилось пригибаться, чтобы не задеть головой. И вот, наконец-то, я выбралась. Солнечный свет, пробиваясь через разломы пещеры, освещал небольшую тропинку к небесно-голубому озеру. Я положила факел на землю и бросилась к нему, подставляя свои руки. Вода была ледяная, но я хлебала и хлебала, в какой-то момент я закашлялась, сильный спазм свел моё горло, слезы выступили из глаз. Я перевела дыхание и снова принялась пить, только небольшими глоточками. Когда же жажда была утолена, я увидела, что с другой стороны озера за мной наблюдает ворон. Только не тот которого можно было увидеть в городской черте. А достаточно больших размеров, я бы сказала, очень больших для этой птички. Я постепенно стала пятится назад к выходу. Ворон это заметил, взмахнул крылом и направился в мою сторону. Я перешла на бег, взлетела в зубастую пасть. Ничего не было видно, пару раз я задела головой сталактиты, мне было больно, но я пробиралась в надежде убежать Вдруг я услышала, сильный детский крик обернулась прислушалась плакал ребенок.
Откуда здесь может быть ребенок? Совсем с катушек съехала, либо в воде что-то было Плач продолжался, сквозь всхлипы я разобрала: не бросай меняИ снова сильный рев.
Меня это остановило. Как я могу бросить его? Когда мне было 5 лет, моя мачеха взяла меня в парк развлечений, мне и моим сводным сестрам купили по два стакана газировки, так как было жарко. В какой-то момент мне захотелось в туалет. На что мне сказали, терпи. Я терпела, как могла. Затем терпение лопнуло, точнее то, что держалось из последних сил И потекло по шортам. Зоя Петровна была в ярости, она сказала, что я останусь здесь, пока всё не высохнет. Оставила меня на лавочке и пошла с девочками в сторону выхода. Я заплакала, но она даже не повернулась. Девчонки стали одергивать её, но она шла, как струна, ругая их. Тогда я сорвалась с места и побежала за ними, я звала их просила не оставлять меня И только, когда мне встретилась бабушкина соседка, которая принялась меня успокаивать. Зоя Петровна повернулась, схватила меня за руку и потащила домой. Это было моё наказание, за моё нетерпение, так она объяснила отцу.
Снова я услышала:
Не бросай меня и сильный плач.
Я развернулась и стала пристально вглядываться, кто же мог меня звать, я всматривалась и всматривалась, пока не вышла на свет и не увидела мальчика лет семи, не больше, сидячего возле зубастого рта. Он плакал, обхватив руками ноги. На нем не было одежды. Я стащила с себя куртку и хотела накинуть на него. Но увидела, что тело мальчика было необычной формы. Левая сторона ребенка была густо покрыта черными перьями. Я перевела дыхание. Но куртку решила всё-таки накинуть. Он поднял лицо, оно было звериным, но можно было разглядеть и человеческие черты: линяя рта плавно переходила в клюв, носа не было, но глаза, словно два уголька, жалобно смотрели на меня.
И моё сердце начало сжиматься, кто же сделал с тобой такое?
За спиной послышался шум, видимо, химера решила проверить, что со мной. Она выскочила на свет и замерла. Осмотрела нас. Затем прошептала, очень тихо:
Отойди от него, очень медленно.
Я стояла, как вкопанная. Даже не поверила, что этот тихий голос Кхиры. Почему? Это ребенок!
Кхира снова проговорила очень тихо:
Прошу, отойди от мальчика. Я хочу ему помочь.
Хорошо, если она просит, то стоит отойти. Я начала двигаться.
Но мальчику это не понравилось. Он вскочил на ноги, и зачирикал что-то на своем языке:
Гакрух!(Стой!)
Я замерла. Химера прокаркала что-то в ответ:
Кух гахакур!Кху агхар!(Не бойся! Я здесь!)
Но мальчик не унимался и повторил:
Гакрух! Гакрух! Гакрух!(Стой!)
Да, что же это? Я ничего не понимаю.
Стой на месте! сказала химера.
Арак агратак! не унимался мальчик!
Она помочь! пронеслось в моей голове. Ну, конечно, она поможет! Не переживай, маленький!
Кру агратак! произнесла химера. (Я помогу)
Малыш отрицательно замотал головой! И стал показывать на меня то ли крылом, то ли рукой!
Арак агратак! повторил он.
Химера удивилась, но спорить не стала. Лишь спокойно произнесла:
Хакарак.
Согласна, сработал мой переводчик.
Я? Ничего не умею, малыш, ты ошибся! начала было объяснять.
Но мальчик продолжал говорить:
Ру агратак! Кагар!
Ты поможешь, вылечишь! продолжал ребенок.
Но как?! Как я могу помочь?! воскликнула я.
Ребенок затряс головой, а после гримаса боли исказила его лицо. Его спина выгнулась, а ноги подкосились. Через мгновение на земле стоял уже ворон, которого я видела ранее.
Что ты наделала?! Тахир, гакур кру! сорвалась на крик химера.
Я? Я ничего не делала! Вот тут сейчас стоял мальчик, а теперь ворон! ответила я.
Тахир, гакур кру! словно молясь, повторила химера.
Из неоткуда появилась сеть, которая накрыла ворона, он стал брыкаться, пытался взлететь, но все безуспешно. Профессор появился рядом. И резко сказал:
Можешь не просить! Он не услышит тебя!
Мужчина собирался поднять сеть с птицей! Но химера набросилась на него, вцепилась удлинёнными хищными когтями ему в спину.
Ермил не растерялся, а буквально одним движением отбросил её от себя, а затем заблокировал у земли, прижимая лицом вниз, и сказал:
Успокойся! Я не враг! Я помогу! Мальчик отравлен!
Химера, сопротивлялась, упиралась! Затем закричала:
Кто мог это сделать?!
Профессор немного ослабил хватку и проговорил:
Подумай сама. Я не в вашей стае.
Химера еще раз дернулась и успокоилась. Профессор отпустил. Медленно отошел к сети, забросил её на плечи и сказал мне:
Собирайся, мы уходим.
Теперь я поняла, что вернуться домой будет сложно.
Глава 9
Время шло к вечеру. Велесов не находил себе покоя и ходил из стороны в сторону в кабинете Вольговича. События вчерашнего дня то и дело прокручивались у него в голове. Первую половину дня еще удалось занять делами, нужно было объяснить появление брачной руны, а также отсутствие адепта. В ректорате ему вынесли предупреждение и попросили очень убедительно, чтобы такого впредь не повторялось. А вот с руной оказалось всё намного сложнее. Он не планировал связывать себя подобными обязательствами, да и с его родословной было не всё так просто. Он был приближен к великокняжескому роду по линии отца. И жениться в один момент не мог, было необходимо поставить в известность родственников. Которые с нетерпением ждали оглашения невесты. Велесов часто бывал при дворе с дипломатической целью, и его дядя часто над ним подшучивал: «Допрыгаешься, женю на первой встречной, даже пикнуть не успеешь».
Видимо, допрыгался, подумал про себя Велесов, и легкая улыбка проявилась на его губах. Разговор с отцом выдался не из приятных, но сейчас это мало его беспокоило, так как отец отличался вспыльчивым характером, но быстро приходил в себя. Остынет.
***
Когда он взял в руки дело Александры Тихомировой, оно не представляло собой ничего особенного, обычная папка без каких-либо пометок. В таких папках содержались сведения о родителях, их видовых особенностях, месте прибывания или обитания, отметки об обследованиях.
У Александры в графе мать стояла пометка секретно, а в графе отец прочерк. Видовых особенностей прописано не было, место прибывания Грань. Что ж за Грань уходить не многие могут, нужен пропуск. Дипломатические атташе, роль которого он иногда исполнял, могут пересекать границу без дополнительных заморочек. Значит, господин ректор не просто попросил меня заняться этим адептом.
***
Устройство семинарии было знакомо Велесову с самого детства, он часто бывал здесь вместе с отцом, который курировал одно из направлений.
Когда он достиг половой зрелости, его пригласили в семинарию на профессиональное обучение. Учебное заведение включало несколько направлений подготовки: зоологи, ботаники, архивариусы, ратники, мастера.
Все программы строились на интеграции всех четырех направлений. На выходе адепт с небольшим генетическим потенциалом имел хорошую физическую подготовку, мог приготовить элементарное зелье, разбирался в особенностях соседствующих видов и знал наизусть историю своей страны. С таким багажом знаний провинциальные города, а тем более маленькие селения встречали выпускников с распростёртыми объятьями.
Адептов с высоким генетическим потенциалом всегда ждали при дворе: целители, воины, казначеи, дипломаты, архитекторы всегда были нужны.
Основная специальность Велесова была ботаника, он прекрасно разбирался в травах, делал успехи во врачевании, но на последних курсах обучения он сошелся с профессором Вольговичем, и зоология его увлекла намного больше. Даже статус целителя в лазарете при семинарии и собственная лаборатория не смогли удержать его от такого шага. Родители были очень удивлены, а при дворе и вовсе негодовали, но быстро воспользовались этим и стали отправлять в дипломатические командировки.
Велесов никогда не говорил о своем происхождении, а даже старался это скрыть по возможности. Вольгович при первой же встрече сообщил ему:
Юноша, если ваше достижение состоит только в том, что ваши папа с мамой постарались, можете даже не собираться в экспедицию.
Это укололо, задело. Но он захотел доказать, что он тоже чего-то стоит. Так это противостояние переросло сначала в симпатию, а затем и в дружбу.
Поэтому прежде, чем решить, как поступить с делом, он решил спросить совета у друга.
Вольгович был профессионалом своего дела, неудивительно, что должность профессора досталась ему в молодом возрасте, хотя для этого нужно было показать высокие результаты по всем пяти направлениям, а также сдать экзамен. Поэтому на всю семинарию было всего пять профессоров. Если же адептам предлагали место в семинарии, то они занимали должность магистра.
Со стороны, казалось, что Вольгович очень грубый и жестокий человек, но эта излишняя строгость, часто принимаемая за жестокость, не раз спасала жизнь его учеников. Поэтому Велесову нужен был этот прагматичный взгляд на ситуацию, и строгие замечания, которые вразумляли, отбрасывая всё ненужное. Он зашел в кабинет профессора, обменялся любезностями и перешел к делу.
Ермил, наш достопочтенный Афанасий Таносович, подкинул мне одну загадку, поможешь?
Вольгович знал, что ректор был очень хитромудро устроен, и если он рекомендательно попросил, или даже потребовал, жди подвоха.
И что же на этот раз придумал Кощееч? Так многие называли ректора, перефразировав фамилию Кощеев, и характеру соответствовало.
Вот, посмотри! сказал Велесов, протягивая папку другу.
Так, ну что тут у нас? начал было Вольгович, открывая папку.