Каждую среду и четверг мы всей семьей за ужином смотрели сериал, где вы снимались. Я стою перед некогда любимым актером и от волнения переминаюсь с ноги на ногу.
Мы, люди внешнего мира, словно проживаем жизни наших кумиров, заряжаясь от них энергией. Радуемся, когда они счастливы, и оттого чувствуем счастливее и себя, сопереживаем им в минуты отчаяния, ощущая, что все не так уж и плохо в нашем существовании.
А я думала, что, когда сериал заканчивается, актеры, которые в нем снимались, должны вернуться во внешний мир. Но вы, кажется, так никуда и не уехали
Мне повезло. К тому же в Сноуболе, помимо актеров, нужны разные люди.
А-а-а
Услышать о Сноуболе от человека, который там живет, совсем не то же самое, что слушать об этом на уроках в школе. На радостях я спотыкаюсь и едва не растягиваюсь на полу, но спортсмен Рафалли реагирует мгновенно и успевает подхватить меня под руку. Мой рот сам собой расплывается в идиотской улыбке, и, чтобы скрыть ее, я быстро отворачиваюсь.
На седьмом небе от счастья, вместе с моим спасителем я миную еще несколько дверей и, оказавшись на улице, вижу припаркованный у ворот электростанции черный лимузин. Я ни разу в жизни не видела настоящего лимузина впрочем, как и брауни, которые мне сегодня прислала Юджин, однако ошибиться невозможно: именно на таких лимузинах гости съезжаются на вечеринки в особняк Ли Бона. В реальности автомобиль кажется гораздо больше, чем на экране.
Рафалли элегантным жестом открывает заднюю дверцу и тихим голосом произносит:
Ты только сильно не удивляйся.
А потом оборачивается ко мне и подмигивает. О боже! Мне подмигнул сам Купер Рафалли некогда лучший игрок в биатлон! Тот самый Рафалли из телевизора, который во время лыжных гонок выглядел так бесподобно, что толпы поклонников изо всех сил стремились походить на него. Мне не терпится поскорей рассказать обо всем Онги.
Однако спустя миг впечатление немного портится. Длинный и изящный снаружи, внутри лимузин выглядит довольно тесным. Свободного места здесь чуть ли не вполовину меньше, чем я думала. Да и уполномоченного лица из киношколы не наблюдается.
Озадаченная, я забираюсь внутрь и сажусь спиной к водителю. Напротив меня оказывается перегородка с небольшим окошком. Сиденье очень мягкое, не сравнить с нашим стареньким диваном.
Я слышу, как Рафалли садится на водительское место, и в этот миг перегородка начинает медленно подниматься, открывая невидимую до этого часть салона. Передо мной появляются ноги женщины, сидящей напротив. Сквозь прозрачные высокие сапоги видно, что ее стопы изысканно украшены. На больших пальцах обеих ног наклеены огромные стразы, похожие на изумруды, а кожа разрисована причудливыми узорами под старину, нанесенными тушью зеленого цвета в тон стразам. Прозрачные сапоги в сочетании с дизайнерским педикюром как раз вошли в моду в Сноуболе этой весной.
Как тут только люди живут бормочет себе под нос обладательница изукрашенных ногтей. Одетая в белое трикотажное платье, она ежится от холода: пока открывали дверь, в лимузин ворвался ледяной ветер.
Перегородка поднимается до конца, и я наконец вижу лицо женщины и ее короткие оранжевые волосы.
Ты ведь знаешь, кто я?
Вместо трясущейся от холода незнакомки напротив сидит режиссер Ча Соль и, ослепительно улыбаясь, смотрит мне в глаза. Режиссер Ча Соль, сделавшая Хэри самой известной звездой Сноубола, женщина, на которую я больше всего хочу стать похожей.
Возможно, оттого, что кровь хлынула в голову, я чувствую, как земля уходит из-под ног.
Здравствуйте! От волнения мой голос сорвался на крик.
Но госпожа Ча Соль отвечает мягкой улыбкой:
Я рада с тобой познакомиться, Чобам.
При звуках ее низкого, мягкого голоса, произносящего мое имя, сердце чуть не выпрыгивает из груди. Купер Рафалли мог бы подмигнуть мне еще хоть тысячу раз, это не вызвало бы такого восторга.
Ты, наверное, расстроилась из-за того, что и в этом году не удалось поступить в киношколу? Голос Ча Соль снова мягко ласкает мне ухо.
Не может быть! Женщина, которой я так восхищаюсь, знает обо всем, что меня тревожит! Мне хочется показать ей, как глубоко я опечалена и в то же время достаточно сильна, чтобы справиться с эмоциями, но вместо этого начинаю бубнить себе под нос:
А-а-а ну да это ну, просто Ничего страшного! Я все равно в следующем году буду поступать! А потом еще через год
Ай! Я вовсе не собиралась нести эту чушь и выглядеть так глупо! Могла бы сказать, что каждую ночь работаю над сценарием сериала, который обязательно завоюет любовь зрителей, или что для меня большое счастье встретиться с госпожой Ча.
Но, наверное, потому, что искренние чувства понятны и без слов, госпожа Ча, к моему облегчению, глядит на меня с одобрением.
Скажи, могу я попросить тебя о личном одолжении?
А?
На самом деле просьба не совсем личная. Если ты согласишься, это принесет пользу не только мне, но и Сноуболу, не говоря уже о наших зрителях.
Сама госпожа Ча Соль хочет попросить меня о помощи! Я разве что мечтать могла о том, что когда-нибудь поступлю в киношколу и мне посчастливится попасть на ее мастер-классы. Но что однажды вот так запросто о чем-то меня попросит прославленный режиссер, не могла себе представить даже во сне. Изо всех сил стараясь больше не выставлять себя дурочкой, я заверила ее, что сделаю все возможное, чтобы исполнить ее просьбу.
Похоже, она осталась довольна моим ответом. Тем не менее следующий вопрос меня удивил:
Как думаешь, насколько вы с Хэри похожи?
Что?
Я гарантирую, стоит тебя немного принарядить, и кто угодно поверит, что ты и есть Ко Хэри.
Я по-прежнему в полном недоумении.
Так вот. Госпожа Ча наконец подошла к сути своей просьбы. Я хотела бы, чтобы ты заменила Ко Хэри.
Чего?!
Понимая, что совершенно озадачила меня, госпожа Ча Соль пристально смотрит мне в глаза, и вдруг улыбка сползает с ее губ.
Прошлой ночью Хэри покончила с собой.
Но как?!
Я в смятении и жду, что она еще раз повторит то, что сказала. Я хочу, чтобы это оказалось неправдой. Но госпожа Ча Соль молча ждет, когда я смогу осознать и переварить услышанное.
В девятом классе, во время зимних каникул, я не отрываясь посмотрела все семьдесят семь эпизодов сериала, на протяжении которых Чо Мирю убила девять невинных человек. Теперь Хэри отняла всего одну жизнь свою собственную. И эта смерть шокировала меня куда сильней, чем смерть тех девятерых несчастных.
Хэри, никогда не знавшая забот, выросшая в теплом и уютном Сноуболе, вдруг кончает жизнь самоубийством? Как это возможно? Ведь в новом году она должна была стать ведущей прогноза погоды! А всего через несколько дней наступит Рождество самый главный для всех нас праздник.
Само собой, сегодня тоже показывали записи рекламы с Хэри
Я не могла поверить, что моей ровесницы, актрисы, которая жила и росла вместе со мной по другую сторону экрана, больше нет на свете.
Мое сердце сжимается от боли, в носу щиплет, и я сама не замечаю, как из глаз катятся крупные слезы.
Дело, которое по силам только мне
Кажется, это случилось в пятом классе. Во время школьного обеда Юджин спросила у меня, не замечала ли я своего сходства с Ко Хэри. Она сказала, у нас даже голоса одинаковые. Я ей не поверила и хмуро возразила, что она ошибается. Мне мой голос совершенно не казался похожим на голос этой актрисы.
Той ночью я пробралась в гостиную, пока все спали, включила шестидесятый канал и кнопкой на пульте быстро убрала звук. Я стояла, стуча зубами, посреди холодной гостиной и вглядывалась в лицо Хэри. Я отметила, что глаза, нос и губы у нас действительно очень похожи. Ее улыбка и зубы тоже выглядели точь-в-точь как у меня. Так, может, на самом деле Хэри моя сестра-близнец? Не знаю, как такое могло произойти, но что, если их с Онги подменили? О, звучит правдоподобно!
Я не находила себе места: как проверить эту догадку? Мне до смерти хотелось подойти к маме и спросить: «Мама, скажи, правда Онги нам не родной?» Целый год я подавляла в себе это желание, но в конце концов все всплыло на поверхность. Как-то раз, когда бабушка и Онги спали, я лежала между ними и тихонько плакала. Перепугавшись, мама бросилась ко мне. Я же, громко разрыдавшись, призналась, что мне жалко Хэри, и спросила, почему ее у нас забрали.
Эта история превратилась в анекдот и стала чем-то вроде семейной легенды, которую у нас дома нет-нет да и вспомнят. В тот день, когда нам пришло время появиться на свет, бабушка помогала доктору в родильном отделении и первой взяла Онги на руки. Она служила живым опровержением моей глупой теории. К тому же по мере того, как брат подрастал, он все больше становился похожим на маму. Однако он не унаследовал ее добрый характер и вечно достает меня дурацкими заявлениями вроде «Как тебе только в голову могло прийти, что вы с Ко Хэри близняшки? Как не стыдно!», «Это из-за твоих глупых фантазий бабуля решила, что Хэри ее внучка!», «Чон Чобам, это твое наказание за то, что тогда назвала меня подкидышем!».
Так себе вышла история, но именно с тех пор Ко Хэри стала моей любимой актрисой. Когда я видела ее по телевизору в красивом летнем платье, мне делалось легче на душе. «Должно быть, вот так я буду выглядеть, если отращу волосы и надену такое платье», думала я тогда. И мне как будто становились доступны все те удовольствия, которыми могла насладиться Хэри. Само собой, я ей часто завидовала. Но все-таки никогда не хотела стать актрисой, как она.
Я хочу быть режиссером.
Все школьники, живущие за пределами купола, каждый год обязаны участвовать в кастинге, который проходит в первую неделю сентября. Я терпеть не могла эти кастинги. Мало веселого стоять в школьном спортзале, по полчаса отвечая на личные вопросы и пытаясь продемонстрировать выдающиеся таланты, пока тебя снимают три камеры. И с седьмого класса я вела себя иначе: с каменным лицом обстоятельно рассказывала на камеру, какой сериал сниму, когда вырасту и стану режиссером, тем самым постоянно вызывая насмешки учителей.
Окончив школу, я и вовсе перестала ходить на эти кастинги. В Сноуболе есть такой закон: кто учился на режиссера, не может потом стать актером, а актер, в свою очередь, никогда не будет снимать телепрограммы. Все потому, что в год, когда открылась киношкола, один человек умудрился одновременно получать льготы, положенные и актерам, и режиссерам. Это посчитали нечестным и приняли соответствующий закон.
Госпожа Ча, вы ведь знаете, что я мечтаю стать режиссером
Избегая смотреть ей в глаза, я легонько покусываю нижнюю губу. Ча Соль не понимает, к чему я клоню, и ее бровь слегка поднимается. Я начинаю ощущать себя ничтожеством, ведь я собираюсь отказать в просьбе человеку, которого уважаю больше, чем кого-либо на этом свете. Мой голос звучит все тише.
Если я стану актрисой, то уже не смогу поступить в киношколу. Просто я очень хочу стать режиссером, как вы
В ответ госпожа Ча тихо смеется.
Чобам, ты ведь не понимаешь, о чем я тебя прошу. Она встает со своего места и садится рядом со мной. В базе Сноубола не будет твоего имени. Ты сможешь когда угодно снова попытаться поступить в киношколу и стать режиссером, каких мир до этого не знал. Ведь ты будешь видеть процесс съемок глазами актера.
Самый необыкновенный режиссер Сама того не замечая, я шумно сглатываю.
А я тебе в этом помогу. Но только сначала ты должна помочь мне.
Глаза госпожи Ча Соль похожи на тигриные. Они смотрят на тебя в упор и следят за каждым твоим жестом.
Само собой, я не могу тебя никуда устроить. Хоть Купер и называет меня представителем школы, он делает это, просто чтобы произвести впечатление, на самом деле я там только работаю и не имею никакого отношения к управлению. Тем не менее опыт, который ты получишь в Сноуболе, поможет тебе сделать свое резюме и видеопрезентацию гораздо лучше. Твои соперники на собеседовании покажутся несмышлеными юнцами.
В ее уверенном голосе и манере говорить словно спрятана сладкая приманка. Но все же я чувствую, что должна сказать это:
Я не хочу получать выгоду от смерти Хэри.
В уголках губ Ча Соль скользит усмешка.
Разве я говорила о том, что ты что-либо получишь?
Под пристальным взглядом тигриных глаз я чувствую, как во рту у меня пересыхает.
Хэри должна жить дальше. Госпожа Ча мрачнеет. Таким, как она, нельзя умирать.
Время уже далеко за полночь. Снег больше не валит, но теперь поднялся такой сильный ветер, что оконные стекла не переставая дрожат под его напором. Я выхожу в гостиную с полупустым рюкзаком. Я боялась, что не смогу уместить в него все необходимое, но оказалось, что взять мне в общем-то и нечего. В Сноуболе нет нужды в теплой одежде, тяжелых ботинках и защитных масках. Госпожа Ча сразу мне сказала, что там я смогу носить любую одежду, которая мне понравится, и есть, что захочу.
Мама достала мой старый розовый рюкзак, с которым я ходила в четвертый класс, и укладывает в него бутылки с апельсиновым соком. Обернувшись, она спрашивает, взяла ли я нижнее белье и носки, чтобы переодеться. Указывая на сок, я говорю:
Мам, лучше выпейте его вместе с бабушкой и Онги.
Заглянув в рюкзак, я вижу в нем пирожные и клубнику. Наша поклажа так и лежала в снегу, пока Онги не вернулся и не подобрал ее. Разумеется, клубника и брауни превратились в ледышки.
Я теперь такое сколько угодно смогу есть.
Я собираюсь вытащить из рюкзака все гостинцы, но мама твердо отстраняет мою руку.
Откуда тебе знать, чем питаются студенты киношколы?
Я немного колеблюсь, размышляя, что ответить. Мама думает, что меня приняли в школу. Госпожа Ча и Купер Рафалли приехали ко мне домой к тому времени, как я должна была вернуться с работы, и наврали моей маме, что в киношколе освободилось место и меня зачислили в студенты.
Режиссер Ча Соль строго запретила мне кому-либо рассказывать о смерти Ко Хэри и о том, что я должна занять ее место. Правда о Хэри должна оставаться тайной для зрителей.
Последние шестнадцать лет зрители два раза в неделю встречались со своей любимой героиней на телеэкране. Все мы помним, как мальчик, который ей нравился, на перемене вдруг подарил ей ободок для волос, и весь урок она сидела с бешено колотящимся сердцем. Помним и тот день, когда Хэри узнала, что он начал встречаться с девочкой из параллельного класса, и, вернувшись домой, проплакала до самого вечера. Мы видели, как трехлетняя малышка Хэри шла со стеклянным стаканом в руках и, неуклюже упав, поцарапала подбородок. А когда ей исполнилось семь, она впервые попала на прием в особняк семьи Ли Бон и, встретив там восьмилетнего наследника корпорации Ли Бонхве, так застеснялась, что весь вечер ерзала на стуле.
Все эти шестнадцать лет Хэри была для кого-то другом, для кого-то дочерью, а для кого-то внучкой. И показать в эфире сцену, где она привязывает к люстре веревку, а второй конец надевает себе на шею, все равно что вызвать стихийное бедствие. Возможно, если бы можно было сообщить о ее смерти, ограничившись статьей в «Телегиде», это смягчило бы для зрителей боль утраты. Однако закон такого не допускает. Смерть ведущих актеров, какой бы ужасной она ни была, не может остаться тайной. Это великая цена, которую они платят за счастье жить в Сноуболе.
Госпожа Ча рассказала мне об эффекте Вертера, когда люди после самоубийства своего кумира тоже сводили счеты с жизнью, выбирая тот же самый способ. Услышав об этом, я тут же подумала о бабушке. Я боялась представить, каким ударом эта новость станет для нее, ведь она считает Хэри своей внучкой. Без сомнения, самое лучшее сейчас любым способом скрыть от окружающих ее смерть.