Миссис Пири. Подпись из книги Р. Пири
Бумаги и записи в большом сундуке и в двух небольших ящиках. Ящики с амуницией спрятаны под полом в нашей комнате, а поверх них я уложил оставшуюся провизию. Из-за того, что эскимосы здесь постоянно, у меня не было возможности положить все это в каком-либо ином месте. После тщательного обдумывания я пришел к выводу, что лучше всего от воровства и пожара вещи можно сохранить именно здесь. Два ружья также под полом. Три за книгами, а твое ружье в одном из шкафов. Одно ружье и один карабин взял у меня взаймы Нукта[46], который останется здесь до прихода корабля. Я пообещал ему дом Стоукса. Три других человека, которые нас сопровождают, проведут лето в Канрахе, и я пообещал им ту часть дома к востоку от перегородки, которая раньше была между прежними столовой, кухней и мужским туалетом. Если я не вернусь, то остальная часть дома должна быть перевезена на корабле. Если ее выставить, это обеспечит тебе финансовую независимость. Все ключи я положил за книгами на верхней полке.
До свидания, моя дорогая! Берт
1 апреля 1895 года Пири, Ли, Хенсон и пять инуитов начали путешествие. Сани были сильно перегружены.
Снова устали. Подпись из книги Р. Пири
Через 128 миль от того места, где Пири в прошлом году остановил движение, инуиты повернули назад. Лейтенант зафиксировал свой новый рекорд:
На протяжении шести ночевок и шести длительных и скоростных переходов они [инуиты] беспрекословно следовали за мной в самое сердце сермиксоака, где никто из их племени никогда не бывал и не отваживался даже подойти. Никогда раньше, даже во время самого долгого преследования белого медведя по замерзшей поверхности они не упускали из поля зрения скал и гор своего дикого побережья (выделено мной. Д. Ш.).
Ли заболел и три дня лежал в санях. Снова свирепствовала буря, и снова собаки умирали. Сани Ли пришли в полную негодность, а сам он, ко всему прочему, отморозил палец и, чтобы унять боль, принимал морфий. Продукты, взятые на дорогу «туда», к 5 мая закончились. На следующий день Пири увидел землю. Ли остался в палатке, а Пири и Хенсон долго искали овцебыков от результатов охоты теперь в самом буквальном смысле слова зависела жизнь трех людей. К счастью, овцебыки нашлись. Почти отчаявшиеся путешественники и полуживые собаки, наевшись свежего мяса, восстановили силы.
Примерно в 75 милях к северу от скалы Флота лейтенант увидел новую вершину, которую назвал в честь своего благодетеля горой Вистар. Единственное открытие. Горемычному отряду с девятью собаками, отделенному от дома пятьюстами тревожными милями арктической пустыни, было совсем не до открытий пересекателям следовало во весь дух мчаться назад. В пятый раз лейтенант вступал в схватку с безмолвным миром от края до края Гренландии, но никогда прежде он и его спутники не были в столь плачевном состоянии. Уильям Хоббс назвал их возвращение в Энниверсари-лодж «гонкой со смертью». В пути Ли, страдая несколько дней жестоким расстройством желудка, полностью лишился сил.
Биограф Пири Хоббс приводит отрывки из неопубликованного дневника Ли:
«Я сказал Пири, чтобы они шли без меня
Пири возразил: Мы больше не будем вести таких речей. Или мы вернемся домой все, или не вернется никто из нас
Мы поставили лагерь, и Пири выхаживал меня, как ребенка, весь этот день».
Они тащили сани вместе с оставшимися в живых животными, собачье мясо стало основной частью рациона. Дневник Ли:
«Пири гордо вышагивал впереди, как будто не замечая их [трещины], и создавалось впечатление, что он надеется покончить со всем, упав в одну из них, и таким образом избежать последствий поражения».
На 25-й день стоики с одной собакой вернулись в лагерь. Выжившей псине Пири посвятил сентиментальные строки:
Неровная дорога вниз по скалам была слишком большим испытанием для моей бедной собаки, которая обессилела и легла на землю на некотором расстоянии от убежища. Зная, что после передышки она снова, сражаясь, будет идти за нами, я оставил ее. Когда она пришла, то своими собственными руками, еще до того, как сам проглотил какой-либо кусочек, я накормил ее нежным, незамерзшим оленьим мясом Бедное животное! Память о тех голодных днях на «большом льду» настолько живо сохранилась у собаки, что в течение недель после нашего возвращения, оставаясь слабой и больной, как и мы сами, в любое время, кроме сна, она прятала каждый кусок мяса или жира и каждую косточку, которые только могла найти.
Полярная ночь
Полярный писатель, историк Жаннетт Мирски отозвалась о походе, совершенном Пири, Ли и Хенсоном: «Эта экспедиция проходит красной нитью как один из самых безрассудных вызовов замерзшему северу, который человек когда-либо бросал и вышел живым. Но несмотря на поразительное мужество, результаты были такими же бесплодными, как и в предыдущей неудачной попытке».
Похоже оценил экспедицию британский географ доктор Дж. Гордон Хейс, один из биографов Пири: «Было много путешествий, в которых люди страдали гораздо больше, но сопряжены с таким риском были немногие. Это была одна из худших экспедиций не только из-за опасностей и лишений, но и потому, что она не достигла ничего Короткий путь Пири к славе в этот раз оказался провальным».
Под «коротким путем к славе» Хейс имеет в виду экспедицию Пири 18911892 годов.
Несчастные не знали, придет ли за ними судно. Пири предупредил Джо, что если корабль добыть не удастся, то на собаках они пройдут 700 миль к датским поселениям на юге Гренландии и уже оттуда пароходом выберутся в Европу.
Джозефина Пири снарядила спасательную экспедицию. Фотография размещена на фронтисписе книги Р. Пири
Но Джозефина, приложив огромные усилия, снарядила спасательную экспедицию. Для начала она попросила Министерство военно-морских сил отправить за мужем судно, но ей отказали. Затем она разослала письма, умоляя о пожертвованиях на спасение. Ее принял миллионер Моррис Джесуп, пообещав добавить недостающую сумму, если миссис Пири проявит настойчивость и соберет часть денег. Средства поступили от Американского географического общества, колледжа Боуден, Американского музея естественной истории, Общества естественной истории города Ньюпорта. Джозефина читала лекции. В критический момент Джесуп выполнил обещание, и за Пири был отправлен уже знакомый читателю «Кайт». Сама миссис Пири плыть в Гренландию не захотела, однако на борту был ее брат Эмиль Дибич. Джо написала мужу горестное письмо:
«Когда в апреле прошлого года мы сидели на берегу озера Бэйб и ты рассказал мне о своих планах, я ощущала себя так, будто ты вонзил нож мне в сердце и оставил его там, чтобы время от времени проворачивать его.
Мой муж, я много размышляла о нашей семейной жизни и решила отказаться от места, которое ты отвел мне через час после нашей свадьбы. Это было второе место, и мне было очень больно, мне больно до сих пор, и эта боль никогда не пройдет. Год назад ты поставил меня на третье место, возведя свою славу на первое; то, что было на первом месте, стало вторым, а то, что на втором стало третьим
Мой Берт, жизнь моя, если удача изменила тебе, согласишься ли ты отодвинуть славу на задний план и пожить немного для меня, как это было когда-то?»
3 августа Эмиль Дибич вошел в комнату Пири. Лейтенант выглядел беспокойным и угрюмым он тяжело переживал поражение в двухлетней кампании. В книге он вспоминал:
Я чувствовал, что не могу подняться на борт и сказать, что потерпел неудачу. Было бы предпочтительнее остаться там, где я был. Временами я даже надеялся, что корабль не придет и я смогу сделать еще одну попытку следующей весной.
Несмотря на душевные муки, Пири в тот момент действовал вполне рационально. Он задержал отплытие, дождавшись максимально теплой погоды. Судно подошло к мысу Йорк, и метеориты «собака» и «женщина» с превеликим трудом и большой инженерной выдумкой были водружены на борт «Кайта»[47].
2 октября 1895 года газета New York Times процитировала профессора Льюиса Дайча, участника спасательной экспедиции: «Не думаю, что Пири еще раз попытается пойти в Арктику. Его последняя экспедиция стала катастрофической неудачей».
Доктор Кук, узнав о результатах эпопеи, написал Энтрикину: «Неудача Пири это печальная новость, так как это бросит еще одну тень на полярное дело, но именно этого ожидали Вы и все мы, кто знал, насколько плохо его снаряжение. Он упорно боролся с колоссальными трудностями, чтобы достичь чего-то. Он заслуживает сочувствия».
Наиболее точный диагноз своему провалу поставил сам Пири:
Мне никогда не увидеть Северный полюс, если только кто-то не принесет его сюда. Я покончил с этим. По моему мнению, для этой работы требуется человек, который будет гораздо моложе меня. Руководитель подобной команды должен быть способен не только делать столько же, сколько остальные, но больше, чем любой другой. Скорее ему должно быть до тридцати лет, чем больше сорока. Я слишком стар, чтобы проходить на снегоступах 2530 миль в день неделями и нести бо́льшую часть времени тяжелый груз. Для этого человек должен быть тренированным, настоящим спортсменом, а я таковым не являюсь
Я покончил с этим. Я не старик, если судить по возрасту, но я слишком стар для подобного занятия.
Фоном для бед Пири стали блестящие достижения его давнего соперника Фритьофа Нансена, который 9 апреля 1895 года установил рекорд продвижения к Северному полюсу 86°14 северной широты.
(Два слова о том, как был достигнут этот красивый предел. В Норвегии по чертежам Нансена было построено судно «Фрам», подводная часть которого имела необычайные обводы нечто в форме яйца. По замыслу автора этого необыкновенного проекта, «Фрам» должен был выскальзывать из сжимающих его ледяных тисков. Нансен намеревался вклинить судно в дрейфующие льды к северу от Новосибирских островов и доверить его океаническим течениям. Ученый был убежден, что генеральный дрейф пронесет плененный корабль через огромную неисследованную часть земного шара, окружающую Северный полюс, и выпустит на волю в Гренландское море.
В июле 1893 года «Фрам» покинул Норвегию, миновал северные моря России: Баренцево, Карское, Лаптевых и вмерз в лед именно там, где рассчитывал Нансен. Судно дрейфовало и успешно сопротивлялось сжатиям. Минули две зимы. Теория Нансена подтвердилась течение несло «Фрам» в пролив между Гренландией и Шпицбергеном, но южнее Северного полюса. Вдвоем с Ялмаром Юхансеном на собаках Нансен направился к заветной точке. Было очевидно, что на «Фрам» этим смельчакам не вернуться. Да и вернутся ли они вообще?
Достигнув рекордной широты, покорители дрейфующих полей повернули на юг и, сумев выбраться на один из островов Земли Франца-Иосифа, построили хижину, в которой перезимовали. 19 мая 1896 года они продолжили путь к берегам родной Норвегии и случайно встретились с английской экспедицией. 13 августа корабль доставил героев домой. Через неделю в Норвегию прибыл «Фрам».)
«Фрам» в Северном Ледовитом океане
Брэдли Робинсон в книге о Мэттью Хенсоне «Черный компаньон» замечает: «Это была горькая пилюля, которую Пири должен был проглотить на самом пике собственного поражения. Он морщился от терзающей его зависти, хорошо помня о том, как Нансен похитил у него мечту стать первым, кто пересек Гренландию».
Глава 5. «Небесные камни»
Метеориты мыса Йорк Пири называл «небесными камнями»[48]. Они были словно подарок с неба, причем и для инуитов, и для лейтенанта. Первым метеориты помогли перебраться из каменного века в железный, Пири же благодаря им выбрался из бездны поражения в мир почестей и наград. Вывоз из Северной Гренландии космических пришельцев он описал подробно и вдохновенно во втором томе книги «По большому льду к северу».
Коснемся истории. В 1818 году знаменитый мореплаватель из Великобритании Джон Росс увидел в руках гренландских охотников ножи с железными лезвиями и гарпуны с железными наконечниками. Выменяв эти удивительные вещицы, Росс передал их в лондонские музеи, причем уже тогда было ясно, что предметы сделаны не из скальной породы, содержащей металл, а из метеоритного железа.
В промежутке между Россом и Пири многие и многие пытались найти «Савиксу»[49] и датчане, и англичане, и Норденшёльд в 1883 году, и китобои. В своем стиле Пири замечает:
К счастью, закрыть вопрос окончательно и определенно было предназначено мне. После того как я завоевал доверие целого маленького племени эскимосов пролива Смит, Телликотина[50], один из охотников, в мае 1894 года провел меня к «Железной горе», где я обнаружил не железнорудную жилу и не гору железа, а три больших глыбы из однородного металла, специфические и неоспоримые характеристики которого и особенно природная среда вокруг доказали, что это было, без всяких сомнений, настоящее метеоритное железо
Данные из прошлого, которые можно получить от местных жителей относительно метеоритов, достаточно скудны. В соответствии с ними, Савиксу находилось в том месте, где я нашел его, с незапамятных времен и первоначально представляло собой сидящую за рукоделием эскимосскую женщину, ее собаку и палатку, сброшенные с небес Торнарсуком[51] (злым духом). В результате того, что в течение веков фрагменты от верхней части туловища «женщины» постепенно откалывались, она уменьшилась в размерах на одну треть или наполовину. Много лет тому назад ее голова отделилась, и отряд эскимосов из Петеравика или Эта (поселки к северу от Китового залива) попытался унести ее, желая, по-видимому, иметь запас заветного металла поближе, дабы избавить себя от продолжительных и тяжелых поездок на мыс Йорк для возобновления своих запасов железа. Голова была помещена на сани, и отряд направился домой, но, когда они уже были далеко от берега, морской лед внезапно с грохотом проломился, и голова исчезла под водой, утащив за собой сани и собак. Сами эскимосы чудом спаслись, и с тех пор никаких новых попыток переместить [метеориты] сделано не было
Современная наука определяет возраст «небесных камней» Пири в 4,5 миллиарда лет, столкновение же их с Землей датировано восьмым тысячелетием до нашей эры. Инуиты вполне утилитарно использовали небесные подарки. В музейной аннотации по поводу роскошных экспонатов сказано, что в 1895 году, когда Пири вывез первые два метеорита, рядом с «женщиной» лежали многие тысячи каменных молотков из базальта, с помощью которых аборигены откалывали свою долю от общественного богатства.
Совершенно удивительно, что инструменты, сделанные из Савиксу мыса Йорк, были обнаружены на расстоянии 500 и даже 2200 километров от мыса, что говорит об экстенсивной торговле среди инуитов по всей Арктике.
Местоположение метеоритов тщательно скрывалось, и только благодаря хорошим отношениям с охотниками и подаркам Пири узнал тайну.
Комментарий доктора Кука, как и раньше, отличается жесткостью: «Пири-тиглипо-савигаксуа[52] (Пири украл железный камень), повторяют теперь с горечью эскимосы. В 1897 году Пири пришло на ум, что музеи могут заинтересоваться эскимосами и так называемым Звездным камнем[53], которым те владели. Эскимосы передавали этот камень из поколения в поколение как собственность племени Без согласия эскимосов Пири забрал этот метеорит на свой корабль В Нью-Йорке драгоценный метеорит был продан, однако барыши не были разделены с его законными владельцами».