Кожа с подушечки пальца была поднята, как крышка консервной банки. Отчётливо была видна фиолетовая вена, оголённая от кожи. И кровавый подкожный жир, который был вокруг неё. Только увидев это, мои друзья струсили. Двоих вырвало у меня на глазах. А в момент, когда из пальца хлынула кровь, третий друг упал в обморок. Никто из них так мне и не помог. Да и чёрт с ними! Я и сам, тогда неплохо справился, крепко передавив палец другой рукой.
По приезду во Вьетнам, я сразу же вспомнил об этом случае. И мне взбрела в голову мысль, что если Гуки будут находить своих соотечественников выпотрошенными, расчленёнными, или освежёванными, то тогда это окажет на них должный эффект психологического воздействия. Это сработало быстрее, чем достижение космической ракетой космоса.
Понимаете, некоторые люди рождаются с предрасположенностью к убийствам. Они мечтают о его совершении, непонятно откуда взяв это желание. И одновременно боятся его исполнения, так как это, что-то новое и запрещённое, подобно наркотику. За это могут поругать. А, когда наступает пора, отправить кого-то в мир иной, по наитию такие люди делают всё быстро и правильно. Возможно, таким психопатом был и я сам. Да я и был таким человеком, но не стал бы называть это психопатией. Пожалуй, по моему мнению, ещё не изобрели более подходящего термина, и во Вьетнаме мне было некоторое время просто комфортно.
Но, 1968 год и битва за Хюэ, слишком сильно изменила мои жизненные ценности и идеалы. До этого, убивая людей и проделывая это в одиночку, а то есть без потерь, я ещё не понимал того, чему меня научила та бойня, длившаяся почти четыре недели. Хотите знать, что именно я осознал в начале самой первой схватки и нёс в себе до самой последней? Хотите знать, почему после выхода на гражданку, я не стал главой строительной компании, а стал главой байкерской банды «Сыны Спарты», занимающейся сбытом наркотиков, продажей оружия и грабежами? Тогда, вам предстоит выслушать этот рассказ до самого конца. Возможно, увидев всё моими глазами, вы хоть на ёту будете близки к тому пониманию, разнёсшему мою голову, словно девятимиллиметровая дура.
Глава 2
Прибытие на базу «Eagle». 30 января, 1968 года меня и некоторых пехотинцев перебросили на военную базу «Eagle», которая находилась в местечке под названием Пху-Бэй. Оно расположено в 13 километрах от Хюэ. Из-за поломки вертолёта в это место перебралась лишь половина, именно в её составе я и оказался. Изначально предполагалось, что в этом райском уголке нам просто предстоит передохнуть. Поначалу всё так и началось.
Для меня и ребят это был просто праздник. Где-то играла песня The Beach Boys «Help me, Rhonda». От этого всем было только веселее. На этой базе благоприятный приём нам оказали в первую очередь в виде горячего душа и приличной столовой, чего мы на минуту, не видели уже несколько месяцев. Мы ходили по территории, исследовали её, даже дурачились. Четверо ребят возле столовой взяли меня на руки и решили подшутить, не отпуская некоторое время. На мне в тот момент была каска и сигарета в зубах, а глазах красовались солнцезащитные очки. В конце концов, меня положили на землю, а под голову сунули каску. Так я и лежал, пока сигарета мною не была выкурена. Кто-то навешивал на себя патронные ленты от М60, присматриваясь к оружию, а кто-то вёл любительскую съёмку, запечатляя на видеозапись вот таких вот оруженосцев. Один парень, даже начал идиотски выплясывать, когда он попал в объектив камеры. Тот обезумевший, шёл по дорожке, напевал песню и кривлялся, когда его снимали. Ничто ни указывало на, то, что готовиться один из величайших стратегических сюрпризов военной истории.
В тот день я и мой единственный товарищ, которого у меня было желание брать себе в напарники Паскуаль Моррети, находились в столовой после сытной трапезы.
Паскуаль был итальянцем, что был больше похож на какого-нибудь макаронника, нежели на Рудольфа Валентино. Он ни черта не понимал на своём собственном языке и слушал Литтла Ричарда чаще, чем Лучиано Паваротти. Мне этот человек приходился надёжным напарником и по совместительству лучшим другом, а значит очень дорогим человеком. В наличии у него было то, чему я всегда завидовал. Мускульные, волосатые предплечья, толстые пальцы, широкий плечевой пояс, толстая шея, хорошо развитые трапециевидные мышцы, боги, да они были просто огромными! И, конечно, солидный животик, итальянского мафиозника.
Вот чему не позавидуешь, так это его носу, похожему на картофелину и лысина, проявившаяся уже в его возрасте. Он был всего на два года меня старше, а уже прилизывал волосы назад и постоянно расчесывал их этой железной и маленькой расческой. Как видите, недостатков у Моррети было куда меньше, так что моё эго всё равно утопало в зависти.
А свою внешность в молодости я никогда не любил, хоть и был спортивным парнем. Острый нос, немного узковатые глаза, бритая голова, да и вообще, когда-то я был красавчиком. Но мне хотелось мужественности, а не слащавости. Если бы не моя жестокость распространявшаяся на врагов моей страны, то меня наверняка бы отправили чистить всей роте ботинки или драить сортиры. В молодости я всегда мечтал отрастить бороду, а с возрастом стать более суровым. Так оно и случилось к моему счастью. Но, сейчас, не об этом. А о том, как наш дурацкий диалог с Паскуалем (Боже какое же дурацкое имя ему выбрали родители) перешёл в начало битвы за Хюэ.
Паскуаль, обратился я к нему. В этот момент он снова причёсывал свои волосы. Мы с ним сидели на краю обеденного стола, который находился под навесом, из ткани тёмно-зелёного цвета. Лучи солнца едва касались ножей кожи и приятно её прижигали. А вот запах пота Паскуаля прижигал мои ноздри так, что это было вообще неприятно. Хотя и сам я пах не лучше. Может тебе не стоит так мучиться со своими волосами? Давай, я достану свой нож, а он просто снимет тебе этот чёртов скальп. Приехав домой, ты сможешь всем говорить о том, что срезанный кусок кожи с твоей головы стал чипсом Вьетконговцев, когда тебя взяли в плен, из которого ты, кстати, по легенде героически бежал с израненной головой. Может узкоглазым не понравились Чипсы Саратога, и они решили произвести свои собственные, снимая скальпы с голов солдат США. Хм, Паскуаль Моррети продолжал зачёсывать волосы и с улыбкой посматривать на меня. А, что? Превращать в правду эту легенду будет помогать то, что это будут чипсы наиредчайшей и ограниченной серии. Не каждый же день удаётся отловить парня в зелёной форме и как следует освежевать его голову.
Ты, думаешь, им не понравилось на Moons Lake Lodge у Джорджа Крама? Этот парень отлично обставил того магната, думаешь у Вьетконговцев вкус лучше, чем у Карнелиуса Вандербильта? Он на минуту должно быть богатый малый! А значит, много дерьма в своей жизни перепробовал. Поэтому я думаю, что у них не было бы необходимости добираться до моей головы. Как и полагает итальянцу, Паскуаль постоянно примахивал своими руками, растопырив свои толстые пальцы. Это мне нравилось в людях его национальности больше всего. Ему не хватало только сигары и стакана виски, но это всё неплохо заменяла его железная расчёска.
Вот чёрт! Я здорово психанул тогда. Даже подпрыгнул на месте, упираясь в этот стол, где у нас проводились трапезы. Причём тут Вандербильт? Паскуаль, я тебе уже говорил, что твоя поспешность, когда-нибудь тебя погубит?
Нет, ответил он мне с недоумевающим лицом. Это говорило о том, что моя реакция на его ответ сбила его с толку. И он уже, не понимал серьёзный ли этот разговор или что-то приближённое к дружеской хохме. С самого начала разговор являлся вторым.
Тогда не торопись, дружище. Просто, мне думается, что Крам, увидев у себя на пороге вооружённых до зубов узкоглазых хоббитов, сразу бы побежал за своим дробовиком. Стоя уже перед ним, я дружески положил руку на его волосатое плечо и улыбнулся так, что едва не засмеялся, дабы дать его откинутой нижней губе и широко раскрытым глазам, принять исходное положение. Так оно и вышло. Сразу же он рассмеялся вместе со мной и продолжил разговор.
А Вандербильт, тем временем, уже бы взлетал на своём бомбардировщике и окрестил бы всю улицу напалмом, у Паскуаля от смеха лились слёзы. А я просто продолжал держать его за плечо и смеяться. Теперь я уже пригнулся, от смеха у меня заболели мышцы пресса. Это всё создавало неплохую дружескую атмосферу и сейчас нам не хватало только пива. Пара баночек «Weekday Friend» были бы неплохим составляющим этого дня. Я снова стал рядом с ним, уперевшись задом в стол и скрестив на груди руки.
Мне кажется, что если бы на Саратога-Спрингс кто-то окрестил местность в округе напалмом, то у властей явно были бы вопросы к Джорджу. Например, почему выйдя из ресторана гостиницы Moons Lake Lodge, где он работал шеф-поваром, её посетители становятся столь злыми, что по мирной территории летают на чёртовых истребителях. Проделывая всё это под носом у правительства США. Почему-то в тот момент я задумался над этим, а потом сказал. Как минимум, начальство всех военно-подготовительных подразделений, например, подобные той учебке, где мы познакомились, запросило бы у Джорджа Крама рецепт блюда, срывающего крышу. Мы снова рассмеялись. Теперь от боли в мышцах пресса согнулся Паскуаль. Тогда, мы бы выиграли войну гораздо быстрее. Хотя до победы нам ещё далеко.
Но на самом же деле весь секрет был бы в узкоглазых, успокоившись, сказал Паскуаль, снова примахнув рукой и оттопырив толстый указательный палец, направив к земле.
Да, друг мой! Но всем захотелось бы поверить, что помимо упорности есть какая-то фантастическая формула успеха, ответил я.
Верно, всем насрать на чертовых Гуков. Сверху постоянно гонят на нас и даже не думают, как мы тут рискуем своими задницами, Паскуаля понесло, как никогда ранее, размашки рук, недовольное лицо, повышенный тон. Мне едва удалось его остановить.
Из волос на твоей заднице можно свить колючую проволоку и обвить ею весь Вьетнам. Успокойся. Когда ты начинаешь рассуждать о начальстве и политике, тебе удаётся выставить себя ирландским макаронником. А ты, даже не итальянец, поэтому заткнись, дружище, сказал я с улыбкой на лице, чтобы Паскуалю не показалось это чем-то серьёзным. Но задело его совершенно другое.
Ах ты, заносчивый Калифорнийский Педик! Какого чёрта!? Как это не итальянец? И тут понесло уже меня.
Мать твою, да ты даже не знаешь, как говорить на своём собственном языке. Ответь мне, на итальянском, сколько линий на флаге твоей страны? И какого они цвета!?
Eseguo un foglio di carta sul letto di tua madre! Он оттопырил указательный палец, сжав остальные. Говоря это, его указательный палец выплясывал зигзагом по воздуху. Я ударил ладошкой по этому пальцу и ответил ему.
Что, ты сказал про мою мать? Я из тебя всё спагетти выбью! Кричал я, улыбаясь.
Что!? Паскуаль Моррети был в замешательстве.
Что? передразнил я.
По завершению разговора, который вылился в ещё очень-очень долгий спор и объяснение, почему Паскуаль Моррети не умнее обычного макаронника, мы даже не успели заметить, как закончился этот жаркий денёк.
Глава 3
Тетское наступление.
00:00. ВНА организовала атаку на несколько целей. В нападении участвовали ДРВ и Вьетконговцы. Удары были нанесены по крупнейшим городам: Сайгон, Дананг, Хюэ. А также атаки были распространены на основные деревенские поселения.
02:30. Армия ДРВ взяла Хюэ. Это был не только культурный центр Вьетнама, но и транспортный узел Южного Вьетнама и армии США. Соответственно и ключевым объектом для врага, которому нужно провести идеологическую работу среди населения для революции.
05:00. База «Eagle». Пху-Бэй.
Посреди ночи нас всех поднял ротный командир. Ту ночь я провёл с ротой «Альфа», из которой и был мой лучший друг Паскуаль Моррети. Мы отправились с ним в казарму, по завершению нашего бессмысленного спора. В нём он, кстати, одержал поражение. Говорил же, заносчивый макаронник.
До нас тут же дошла информация, что в Хюэ союзникам необходима наша помощь и то, что к 6 мы будем уже дома. Еще тогда, сразу я заметил этого парнишку Джона Легато. На тот момент, мне показалось, что ему повезло меньше всех, потому что его носки были мокрыми, и ему пришлось надевать ботинки на голые ноги. Просто, никто ещё не знал о скором уравнении жизнью наших положений. А наше положение должно было стать «по уши в дерьме».
Когда уже в грузовиках мы двигались к городу, я вспомнил о Паскуале. Во всей суматохе он не попался мне на глаза, и я даже не вспомнил о нём, пока не тронулась первая машина. Осмотревшись вокруг, мне стало ясно, что в спешке я запрыгнул в грузовик к роте «Гольф». Паскуаля здесь не было.
Постепенно продвигаясь к городу, подсознание выдавало картины того, как там должно быть здорово. Столица древней империи. Цитадель с 2000-чи летней историей. Познавательно, интересно, а главное видимость всего этого в будущем выложиться перед нами в реалии, а не по телевизору.
Это был лунный новый год. Пехотинцы считали, что в такой день нужно побеждать плохих парней. Никто совсем даже не задумывался о бое. Казалось, всё здорово, а дальше будет ещё лучше.
Глава 4
Прибытие к границе города. Мы подъехали к внешней границе города. Грузовик, где я находился, остановился. И уже тогда, находясь в компании всех этих лиц, которым пообещали, что к 6 они будут на базе, мне стало не по себе. Наверное, вам думается, что это невозможно. Невозможно такому зверю, как я, расчленявшему людей, испытать чувство сметения и беспокойства. Но, это случилось. Данная ситуация координально отличалась от работы в одиночку или от работы с ротами, выполняя не столь существенные задания. Почему? Я объясню.
Работая в одиночку и совершая те поступки, которые приходилось выполнять мне, голова вообще ни о чём не думает. Ходит поверие, что у отморозков вроде меня нет инстинкта самосохранения. Когда я работал один, это было так. Когда я работал с ротами и выполнял несущественные задания, где тоже, по сути, приходилось работать одному, это было так. Голова отключалась, руки делали, а после совершённого зла, я даже не оборачивался, чтобы осмотреть изуродованные трупы. Сигарета плясала в моих зубах, а лёгкие совокуплялись с её дымом. Вот и всё. А это место почему-то существенно меня настораживало.
Сюда мы прибыли в составе двух рот «Гольф» и «Альфа», общей численностью около 300 человек. Это тоже меня смущало и наводило на подозрения. Это было чем-то новым и нихрена мать вашу не манящим. Абсолютно не манящим
В тот день, при мне был мой Кольт, винтовка М16, 8 запасных магазинов к ней, два мачете и мой нож Боуи. Впоследствии мне пришлось пожалеть о том, что не взял больше патронов и отказался от М60. От пулемёта я отказался потому, что привык работать налегке. Мой глаз постоянно посматривал на нож Боуи в чехле, висящем на моём ремне. И на два мачете, которые висели в чехлах на моей спине. Благо никто не мог у меня их отнять. Потому что по ходу продвижения рассказа, вы поймёте, что я как угадал их надобность в этом сражении. Каска? Хотелось бы сказать к чёрту, но пришлось её надеть. Почему?
А потому, что перед нами были две вещи, уже говорящие о том, что что-то было не так. Первое. Двухсотметровая дорога, по обеим сторонам от неё были обширные плантации риса. Такая открытая территория была очень опасна. Второе. Посреди дороги находился подорванный танк наших союзников из Южновьетнамской армии. Рядом с ним лежало несколько трупов, и один свисал с башни танка. Подорвать громадный танк, чёрт! Да, мы в полной заднице. Об этом не мог догадаться только младенец.