И дальше: они завтракают, читают вместе газету, на ней пижама, волосы рассыпаны по плечам. Они продолжают встречаться. Ходят на прогулки, случайно забредают на деревянную набережную рядом с Рёда Стен, сидят там и смотрят на лодки и мост и снова рассказывают друг другу о себе. Ходят вместе в театр и кино. Мартин готовит свою самую любимую пасту, а она, усевшись на кухонный стол, пересказывает ему конфликт в редакции газеты. Он знакомится с её детьми, стеснительными, одетыми в полосатые свитера. Он сообщает Ракели и Элису, что «встретил человека», и Мария Мальм приходит к ним домой на нервный ужин. Все довольны. Все кричат «ура!». Особенно Ракель и Элис. Они созданы друг для друга! Все счастливы, конец!
Мария Мальм, не подозревавшая о том будущем, которое только что парило над ней, перебирая возможности времени и пространства, налила себе вина и уже собралась подлить и Мартину, когда он поднял руку и сказал:
Спасибо, нет. Мне достаточно. Я должен идти.
Но, Мартин, начал Пер, ты же сейчас не уйдёшь
Мартин прикрыл глаза и кивнул, старательно изображая мудреца:
Увы. Завтра будет новый день и так далее.
Мария опустила взгляд и закусила губу. «Что она себе навоображала, подумал Мартин, что мы тут герои какого-нибудь дурацкого романа Джейн Остин?» Он поблагодарил и надел пальто.
Апрельский вечер встретил его как старого друга. Примиряющий, тёплый, лучшее время для пробуждения. Мартин прошёл мимо Васаплатсен, чтобы посмотреть, распустилась ли уже сирень или ещё ждёт.
Ждёт.
Углублённый гуманитарный курс 1
I
ЖУРНАЛИСТ: Таким образом, правды из художественной литературы не узнаешь?
МАРТИН БЕРГ: Напротив. Возможно, она именно там. Во-первых: что такое правда? Во-вторых: способен ли человек определить, что является правдой? В-третьих: может ли человек выразить её в словах и передать другому человеку? Если брать чисто бытовой уровень, то тут всё до банального просто. К примеру, правда, что мы с вами сидим здесь, в моем офисе. Правда, что сегодня вторник. Правда, что вы берёте интервью для «Свенск букхандель», я надеюсь?
ЖУРНАЛИСТ: О да
МАРТТН БЕРГ: Правда, что река за окном называется Гёта эльв. Правда, что третий, девятый и одиннадцатый маршруты идут через Йернторгет. И так далее. Но как только мы покидаем физические факты и пытаемся проникнуть в то, что мы, наверное, можем назвать правдой человека, всё сразу становится намного сложнее.
* * *
Когда он увидел её в первый раз. Снова и снова он пытался описать эту сцену ресторан в Васастадене, голубой бархат сигаретного дыма, шум и голоса на фоне скрежета Дилана и снова и снова отступал. И всё же видел очень чётко. Свет от барной стойки падал ей на лицо. Бледные пальцы разминали сигарету. Складки куртки на плечах, закатанные рукава. И взгляд вдаль, сфокусированный на том, что никто, кроме неё, не видит.
Это случилось в конце третьего курса университета. Четверг, а до него череда долгих дней, обязывавших читать книги, которые не вызывали у него никакого интереса, картонные бутерброды на обед, ледяной ветер, библиотека, где всегда холодно, серое небо, вечная нехватка денег, безвкусное пиво и спагетти на ужин. Мартин тогда вдруг остро почувствовал отчаяние от одной мысли, что сейчас он пойдёт домой и ляжет спать, а безликий день, из которых состояла его жизнь, закончится, и с ним снова не произойдёт ничего важного. До стипендии оставалась неделя, и когда позвонил Густав и предложил пойти куда-нибудь выпить пива, Мартин отреагировал стойко:
Не могу, я полный банкрот.
Кроме того, на него издевательски смотрела пустая тетрадь, лежавшая на столе рядом со сборником текстов Фреге и Рассела. На обложке он написал тушью КУРСОВАЯ РАБОТА, но дальше этого пока не продвинулся.
Написание эссе у студентов старших курсов сопровождалось сложными и изощрёнными муками творчества. Мартин наблюдал за всем этим в читальном зале, видел, как они таскают из запасников огромные стопки неизвестных книг. С некоторой завистью слушал их рассказы о научных руководителях и специальных семинарах и нетерпеливо ждал. Но сейчас в необходимости за ограниченный срок написать двадцать страниц на тему, которую ты толком не понимаешь, не осталось ничего привлекательного. На самом деле он хотел писать о Сартре, но руководитель, которого ему назначили, критически прищурился и начал протирать стёкла очков, явно пытаясь скрыть тот факт, что непонятное увлечение студентов экзистенциализмом у него лично вызывает крайнее раздражение, которое он пытается сдерживать. И Мартин услышал собственный голос:
Или, может быть, что-то по Витгенштейну?
После чего доцент Баклунд водрузил на нос очки и с довольным видом откинулся на спинку кресла. Университетские преподаватели, как заметил Мартин, напоминали пожилых родственников. С отцом, хочешь или нет, но надо обсуждать яхты и кризис социал-демократии, а с тётей Мод её друзей. Точно так же приходилось идти навстречу университетским преподавателям и выбирать интересные им области. Епархией Баклунда была аналитическая философия; к континентальной школе он относился как к заблуждениям менее просвещённых. Настаивать не имело смысла.
В общем, Мартину следовало остаться дома, читать учебник логики и оживлять своё существование исключительно «Логико-философским трактатом »[43].
Жить не по средствам значит жить ниже собственного достоинства, заявил в трубку Густав. Можешь одолжить у меня. Мне бабушка заслала бабок.
Вопрос, что лучше заняться Фраге или слегка влезть в долги.
Когда Густав появился, Мартин успел выкурить две сигареты, поприветствовать троих знакомых и выбрать стратегически верную траекторию, чтобы обойти фонтан, избежав встречи с одной старой подругой. Густав шёл с прямой спиной, пружинистой походкой, военная куртка нараспашку, хотя на дворе стоял февраль.
Я же не опоздал?
Нет, что ты.
Уффе сидит у тайцев.
Ты не сказал, что Уффе тоже будет.
Перестань. Положив руку ему на плечо, Густав повёл Мартина за собой в Хагу. Он там держит столик и всё прочее. Ну и погодка, чувствуешь? Скоро весна. Он улыбнулся небу и подбросил вверх фуражку.
За последний месяц настроение Густава прыгало туда-сюда. Началось всё с того, что Мартин предложил пойти и сделать анализ на ВИЧ, просто чтобы быть уверенными. Густав покачал головой. Читать газеты он отказывался. Если кто-то упоминал, что в Стокгольме у одного знакомого его знакомого подтвердился диагноз, Густав вставал и выходил из комнаты. В этом чувствовалось некоторое преувеличение.
Наверняка это не страшно, заявил Мартин с уверенностью, свойственной тем, кто хочет прежде всего убедить себя. Ему казалось, он достаточно хорошо предохранялся и раньше, главным образом, потому что не хотел оказаться участником разговора, когда кто-нибудь, откашлявшись, объявит ему, что он станет папой. Завести ребёнка само по себе было плохой идеей, не говоря уж о ребёнке от какой-нибудь безумной девицы, вроде той, с игуаной, с которой он познакомился в «Спрэнгкуллене» его передёрнуло.
Об этом надо знать? спросил Густав.
Лучше знать, чем не знать и гадать.
Это же то же самое, что знать, что тебя казнят.
Женщины рожают верхом на могиле, мгновение сверкает день, потом снова ночь [44], процитировал Мартин.
Пер Лагерквист в этом ни хрена не понимал.
Это Беккет.
А-а, а я подумал, «Тоска, тоска моё наследство».
Это очень далеко, возразил Мартин.
В конце концов Густав дал себя уговорить. Пока они ждали, он без умолку говорил о том, как боится уколов, и порвал талончик на мелкие клочки. Он был уверен, что потеряет сознание. Повторял, что они не попадут в вену. И будут прокалывать её снова и снова.
Тогда тебе лучше под наркозом, сказал Мартин.
Когда они уходили из клиники, Густава вырвало в мусорную корзину.
За две недели ожидания они ходили в бары практически ежедневно. Когда Густав напивался, он либо засыпал, либо начинал говорить о смерти. Смерть, утверждал он, это его судьба. У него в роду было полно людей, которые откинулись слишком рано. У дяди было больное сердце, и он умер во сне, в тридцать пять. Двоюродная бабушка умерла от рака. И родная тётя тоже. Дед по матери умудрился утонуть в совершенно спокойном море.
Смерть в любом случае это судьба каждого, заметил Мартин, но Густав лишь печально на него посмотрел.
До получения результатов Мартин учился, насколько это позволяло постоянное похмелье. Ответ был, разумеется, отрицательным. Густав от радости потерял сон. Он нарисовал картину, изображавшую мать и дитя, и назвал её «Слава жизни». Угощал булочками. Настоял, чтобы они пошли к памятнику жене моряка любоваться морем, и они пошли туда с красными от холода и ветра носами.
Столик в «Тай-Шанхай» заняли другие, и даже свой стул Уффе с кислой миной отдал первокурснику Валанда.
Пойдём отсюда, сказал он, сдержанно кивнув Мартину, пока тот закуривал сигарету. Всю дорогу через Хагу и половину пути по Васагатан Уффе разглагольствовал о каком-то преподавателе, который ничего не понимает и которого нужно снять с должности. Мартин подавил зевок.
А давайте сюда, сказал Густав перед дверью заведения, куда они обычно не ходили.
Это что ещё за кабак? спросил Уффе.
Они заказали пиво и расположились за единственным свободным столиком. Мартин сел спиной к стене и лицом к бару.
И она оказалась прямо у него перед глазами.
Она сидела с наполовину выпитым бокалом пива, поставив локти на стойку и держа в руке сигарету. Тонкие, покрытые веснушками руки выглядывали из закатанных рукавов слишком большой куртки. Волосы «тёмный блонд» длинными локонами рассыпаны на спине и плечах. В глазах напряжённое внимание. Несмотря на то, что вокруг было накурено и шумно, казалось, что вокруг неё сфера покоя.
Сначала он решил, что она кого-то ждёт. Возможно, мужчину. Он старше. В твидовом пиджаке и очках в черепаховой оправе, возможно, пишет диссертацию о влиянии кубизма на какого-нибудь малоизвестного немецкого художника. Или подругу, которая появится в любой момент и расскажет анекдот, и девушка в куртке не по размеру засмеётся, и магия исчезнет. Но никто к ней так и не пришёл. Она сидела одна и пила пиво. Потушила сигарету и начала разминать следующую. И ровно когда он решил подойти и что-нибудь ей сказать, она положила на стойку купюру, быстро улыбнулась бармену и исчезла.
Примечания
1
Остров в проливе Каттегат, район Гётеборга. Здесь и далее примечания переводчика.
2
Салухаллен известный рынок в Гётеборге.
3
«Хагабадет» спортивный клуб и спа-центр в Гётеборге, бывшие общественные бани.
4
«Спрэнгкуллен» осн. в 1974 году, известный досуговый центр в Гётеборге, место встречи музыкантов.
5
Хайле Селассие последний император Эфиопии, представитель династии потомков царя Соломона. Символом Соломоновой династии эфиопских правителей был Лев Иудеи, изображавшийся на государственном флаге с 1897 по 1974 год.
6
Скансен Кронан крепость XVII века в Гётеборге.
7
В 70-х в домике, расположенном в стокгольмском районе Вита Бергет, начинал свой творческий путь известный шведский писатель, поэт и музыкант Ульф Лундель.
8
Юргорден парк, достопримечательность Стокгольма.
9
Майорна жилой район в Гётеборге.
10
Пер. Е. Баевской.
11
Трек из одноименного альбома шведской музыкально-театральной группы Nationalteater.
12
Речь о работе Роберта Раушенберга «Монограмма», находящейся в собрании Музея современного искусства Стокгольма.
13
В одиночку (фр.).
14
Шведские литературные журналы.
15
Я? Объясни, пожалуйста (фр.).
16
«Вопрос в том, хочешь ли ты» (фр.) Цитата из песни группы «АББА».
17
Laissez-faire, принцип невмешательства экономическая доктрина, согласно которой государственное вмешательство в экономику должно быть минимальным; в переносном смысле «естественная свобода».
18
Mauvaise foi ложь, в которой стирается различие между обманчивым и обманываемым в единстве одного сознания. Философская концепция, введённая Ж. П. Сартром.
19
«Дагенс нюхетер» крупнейшая дневная газета Швеции.
20
Нэкрусдаммен пруд на территории гётеборгского парка Рэнстрёмспаркен.
21
Любовь к судьбе (лат.). Одно из понятий философии Ницше.
22
Дегенеративное искусство (нем.).
23
Эргрюте район Гётеборга.
24
Шведская прог-рок-группа.
25
Эбба Форсберг известная певица.
26
Фраза из романа Марио Пьюзо «Крёстный отец».
27
Школа кино, фотографии, литературного и изобразительного искусства при Гётеборгском университете.
28
Технический университет Чалмерса, осн. в 1829 г.
29
Роман Класа Эстергрена, написанный в 1980 году.
30
Левая коммунистическая партия Швеции.
31
Ула Бильгрен шведский художник и теоретик искусства.
32
«Кому нужны вчерашние газеты?» (англ.). Песня группы The Rolling Stones.
33
Датская писательница.
34
Я надеялась (дат.).
35
Я всегда ждал, что ты поймёшь (дат.).
36
Шведский фонд образования рабочих.
37
Справочник лекарственный препаратов Швеции.
38
Ничего лишнего, не превышай меру (лат.).
39
Франц Фанон. «Чёрная кожа, белые маски», 1952 г.
40
Аэропорт Гётеборга.
41
Глория Свенсон американская актриса немого кино.
42
«Гётеборг постен» крупнейшая газета Гётеборга.
43
Крупнейшая работа Людвига Витгенштейна.
44
С. Беккет «В ожидании Годо», пер. М. Богословской.