Успокойся! выкрикнул Виктор. Я ухожу! Тем более, у тебя вон есть уже новая игрушка.
Виктор поднял с пола подарок, который до этого уронил, и вышел вон, но вернулся пару секунд спустя. Виктор приоткрыл дверь комнаты и, не заходя внутрь, кинул на пол ключи от дома и от сердца Маргарет. Больше он сюда не вернется, решил он. А Маргарет после ухода Виктора присела на край своей кровати, прижала ладони к своему лицу и очень громко заплакала.
Михель, услышав рев Маргарет, вылез из своего убежища, из-под одеяла, присел на колени позади нее и начал руками поглаживать ее плечи и молча целовать волосы Маргарет, потихоньку выпутывать из них останки некогда прекрасных роз. Тем самым пытаясь хоть как-то успокоить девушку и оправдать собственную трусость и бездействие.
Виктор, выйдя из дома, подошел к старому садовнику и спросил того:
Андре, а у вас есть любимая женщина?
Да! ответил старый садовник. У меня их целых три, господин. Моя старушка, дочка и лапочка внучка, и все они любимы моему сердцу. Только благодаря им я еще дышу, а мои старые ноги ходят по этой грешной земле, господин! Затем улыбнулся и вежливо поклонился. Ухмыльнувшись, Виктор сказал:
Хорошо, старик! Прими тогда от меня этот подарок. Для своих любимых. И протянул ему небольшой сверсток, перевязанный подарочной ленточкой.
Большое спасибо, господин! проговорил старик, но то, что нам нужно для полного счастья, у нас это все уже есть.
Бери, бери! снова повторил Виктор. Не привередничай. Это от чистого сердца для твоих женщин. Хоть ты и старый, но не обижай меня, прошу. Может, этот подарок им пригодиться. А нет так продадут, а деньги пустят на доброе дело. Так что возьми, повторил Виктор.
Хорошо, господин! Спасибо, господин!
Виктор положил в руки старика сверток, перевязанный подарочной ленточкой, и слегка похлопал того по плечу.
Да, вот еще что. Ты, старик, не называй меня господином. Я тебе не господин.
Хорошо, господин! сказал старый Андре, держа подарок двумя руками, улыбаясь и кланяясь.
Виктор, сам вежливо прощаясь, кивнул старику. Грустно улыбнулся и пошел прочь с этого двора. И лишь старый садовник по имени Андре с грустным и понимающим лицом, покачав головой, проводил Виктора взглядом, пока тот не скрылся за калиткой.
А сад продолжал цвести и наполнять всю округу своим пьянящим ароматом.
Глава 3
Покинув эту гостеприимную, в кавычках, усадьбу, Виктор направился бесцельно бродить по городу, размышляя над тем, почему все так произошло. В голову навязчиво лезли разные мысли. Одна мысль накладывалась на другую, приводя его в полное замешательство. Затем в одну секунду в голове раскладывалось все по полочкам и все становилось ясно и понятно, как божий день. Но человеческий мозг не так прост, как кажется, любит подкидывать сюрпризы собственному хозяину, вытаскивая из подсознания новые вопросы, на которые нет ответов. И получается опять путаница какая-то, снова ничего непонятно, а голова в тумане.
А смартфоны, как карманные оркестры, проигрывали раз за разом мелодии невпопад, соревнуясь без остановки между собой. Кто из них быстрее достучится до разума Виктора, который находился словно в вакууме, отключившись от внешнего мира.
Он брел в неизвестном направлении, погруженный в себя, а его мысли были где-то очень, очень далеко.
И пока ноги его куда-то несли по городу, его разум в это время забрел за подсознание, там повстречался с собственной душевной болью, со своим одиночеством и страданием. Они встретились, подружились и вместе окружили Виктора. И тыча в него своими корявыми щупальцами, дружно усмехались над ним. Разум Виктора не выдерживал такого давления и уменьшился в размерах. Эти чудовища росли прямо на глазах, превращаясь в настоящих монстров, питаясь страхами Виктора. А их ехидный смех становился все противнее и громче. Кружась вокруг уменьшенного Виктора, каждый пихал его из стороны в сторону. Вот Виктор уже величиной с горошину. А его враги, слившись в единую массу, кружат вокруг него черным вихрем, пытаясь зацепить Виктора и утащить во тьму навеки. А он, съежившись и сильно зажмурив глаза и заткнув ладонями уши, неожиданно вспомнил родную маму, сильную женщину! И в тоже мгновение перед ним возник образ матери из его детства, которая подошла и крепко обняла Виктора. И вдруг ему от этого стало так тепло и уютно. И когда он перестал трястись от страха и холода, образ мамы тут же растворился в воздухе, а на его месте возник новый. Он сам, из далекого детства, когда его еще не страшила ни физическая, ни душевная боль и неведом был страх как таковой. Виктор увидел себя еще совсем ребенком и то, что с ним, тогда приключилось. О чем он давным-давно позабыл. Играя в войнушку со своими друзьями во дворе, он случайно проткнул свою ногу железным прутом насквозь. Хорошо, что злосчастная железяка тогда не зацепила кости и других жизненно важных органов. Виктор не стал звать на помощь взрослых и врачей. И даже в это мгновение ни разу не вскрикнул, корчась от боли. А наоборот, чтобы поднять собственный авторитет среди друзей и дворовых мальчишек с девчонками, вытянул сам себе этот прут из ноги, не проронив при этом ни единой слезинки. Его так воспитывали с пеленок. Никогда не жаловаться и не реветь. А когда упадешь, всегда нужно вставать. Даже если тебе от этого очень больно и скверно. А главное правило, которое он усвоил с детства, это то, что нужно рассчитывать только на себя. Таково было бремя старшего ребенка в семье. И необходимо было всегда помнить, что ты любыми действиями подаешь пример для своих младших. Он вдруг улыбнулся, увидев внезапно всплывшую картину воспоминаний, словно просмотрел старую коллекционную запись из прошлой жизни. И как ни странно, помогло. Боль и страх отступили. А разум слегка встрепенулся, немного окреп и, как росток, мало-помалу принялся подрастать, распускаясь неведомыми цветками. И Виктор продолжил вспоминать истории родного детства и прокручивать их, будто киномеханик, в старом добром уличном кинотеатре. Он «достал» еще одну похожую и затерянную ленту из захламленного подсознания, похожую на ту, что видел до этого. На Новый год! Рядом с ним разорвалась самодельная петарда, из-за которой у него случился сильный ожог кисти левой руки. Да! Вспомнив про это, Виктор посмотрел интуитивно на левую ладонь и произнес вслух: «С рукой тогда была плачевная ситуация!» Вся кожа обуглилась и потрескалась на морозе прямо до костей. И придя домой к бабушке он в первую очередь строго-настрого запретил своим братьям и сестрам что-нибудь рассказывать взрослым. А сам, закрывшись в ванной комнате, стиснув крепко зубы от ужасной боли, стоял под струей холодной воды и пытался очистить раны от поврежденной и омертвевшей кожи, которая на тот момент превратилась просто в угольки. Но, как оказалось, родную и любимую бабушку не проведешь, им всегда помогает шестое чувство. Огромное спасибо бабушке, что тогда заметила и спасла руку внука народными средствами.
Теперь разум Виктора окончательно окреп и вырос до прежних размеров и стал даже чуточку повыше. А черный вихрь, состоящий из коктейля его страхов, боли и уныния, рассеялся в небытии. И, надев на себя скафандр, сотканный из теплых воспоминаний о детстве, друзьях и близких, он с легкостью выбрался из заточения вакуума, в который, как в ловушку угодил его побитый разум. Очнувшись, выйдя из транса, Виктор вновь подумал о своих поистине родных людях, которым бы не помешало прямо сейчас позвонить и сказать им, как он их всех любит. И несмотря на то, что всех их судьба раскидала по разным уголкам земного шара, он готов приехать к каждому из них хоть завтра, просто чтобы обнять и поговорить. Виктор тут же остановился. Достал смартфон из кармана с радостной миной на лице, но, увы, радость была не долговечна. Энергия жизни временно покинула его друга и помощника. Тогда он достал второго и тот так же приказал долго жить. А оглянувшись по сторонам, Виктор понял для себя и еще одну не очень хорошую вещь. Кругом уже стемнело, и он при этом находится в незнакомой ему части города, совершенно один. И судя, по здешней архитектуре, и вдобавок не в самом из респектабельных районов. «Да! полушепотом произнес Виктор. Ну и дела!» А затем, немного помолчав и подумав, воскликнул: «Бинго! У меня еще сели эти долбанные телефоны, причем зарядки остались в сумке. А сумку я почему-то с собой не взял. Короче, полный эксклюзив!!!
Глава 4
Пройдя еще чуток вперед по незнакомой улице вверх. Забыв совершенно про все и разнося самого себя просто вдребезги за свою некомпетентность, Виктор неожиданно для себя наткнулся на функционирующий бар. Потоптавшись чуть-чуть на месте и скурив пару сигарет с вишневым привкусом, он все же решился и, махнув рукой на все, зашел в этот странный с виду бар.
На часах было около полуночи и судя по графику, висевшему на дверях, до закрытия заведения оставалось, не так уж и много времени. Большинство народу, с которым он столкнулся на входе, уже расходилось. Оставались лишь, можно сказать, только супер, постоянные клиенты, которые привыкли гулять в этом баре до самого его закрытия и, конечно же, еще немножко. И судя по лицам персонала этого заведения, как потом заметил Виктор, было видно, что они, уже с этим давно свыклись, просто никто никого не гнал отсюда. И никто не обращал на время внимание, которое в этом богом забытом месте пустилось как будто вспять. Отсюда и девиз, словно из прошлого: «До последнего клиента» и точка тут.
В баре играла медленная расслабляющая живая музыка. Редкие пары, обнявшись, свободно кружились на одном месте. Со стороны это выглядело даже очень забавным. А кто-то еще пытался играть на бильярде, некоторые без умолку о чем-то болтали, не обращая на окружающих никакого внимания. А официантки, летающие со скоростью света целый день туда-сюда и обхаживающие по-матерински каждого гостя, будто пчелы, трудясь над майским цветком, уже с неохотой, по-черепашьи перемещались между столами. В какой-то момент вся эта атмосфера, наполняющая это место, Виктору напомнила какой-то один из его снов или сюжет из какой-то старой ленты, которую он смотрел в детстве в кинотеатре. «Дежавю», про себя промолвил он и с восторгом, продолжил наблюдать за происходящими действами, как будто зритель в любительском театре. Все кругом здесь дышало пьянящей жизнью ночного города. Одно только оставалось неизменным в этом месте и легко возвращало его обратно, в жгучую до ужаса реальность. Совершенно трезвый разум Виктора не позволял ему полностью или хотя бы частично отключиться от насущных проблем. И он со своим унынием и тоской совсем не вписывался в окружающую картину. И Виктор обратил свой взор в сторону спасательного круга, который находился в ведении, вон того спасателя: человека-андроида, биоробота, завуалированного под человека с чипом внутри, на энное количество памяти. Ибо, мне кажется, что простой человек не способен на такое. Или способен? Каждый может догадаться, что речь идет о бармене, но не всякий поймет, какие нагрузки изо дня в день тот выносит на своих плечах. Почти все время стой, каждому улыбнись и выслушай того, а то и еще хуже поддержи с ним разговор. Это сколько информации за смену нужно профильтровать, а иногда даже и не совсем внятной и при этом не заблудиться где-то в дебрях родного разума. Плюс вагоны цифр и всяких разных вычислений у него в голове. А он всегда общителен и безмятежен. И как ни крути, но для многих незнакомых ему бедолаг он словно отдушина. К кому, если не к нему, ты идешь за помощью. С причиной или без. Кто тебя поймет всегда, даже если тебя не понимает твой самый любимый и сокровенный человек, и кто тебе скажет хватит и по родному, по-душевному вызовет такси и попросит тебя вежливо домой. Конечно же, это бармен. Психолог человеческой натуры, знаток женщин и коктейлей. Самый информированный и всевидящий человек округи.
Он был непоколебим. Стоял в своем форпосте, то есть за барной стойкой и, как всегда, неторопливо занимался тем, что, казалось, бармены умеют лучше других. Это конечно же, натирать до блеска бокалы, изредка прерываясь, лишь для того чтобы визуально проверить на свету собственную проделанную работу или налить кому-нибудь один-другой стаканчик по просьбе гостя.
В баре, пропитанном ароматами сигар, духов и алкоголя, царила умиротворяющая и по-своему уютная атмосфера.
За барной стойкой, напротив бармена, сидели две милые дамы средних лет и о чем-то перешептывались с ним, временами оглядываясь и хихикая. Недалеко от них сидел мужчина среднего телосложения, с короткими светло-русыми волосами и голубыми глазами, одетый со вкусом в дорогой темно-синий костюм. Ему было на вид около тридцати лет. Его звали Виктор. Здешняя публика ни разу здесь его не видела. По крайней мере, бармен точно здесь его не наблюдал прежде.
Виктор появился в этом городе три года назад. И, как обычно это бывает в очень преуспевающих компаниях, его призвали как самого перспективного. И хотя его совсем не радовала новая смена местожительства, деваться ему было некуда. Так как это являлось его призванием. А трудился он не покладая рук на компанию, специализирующуюся по недвижимости по всему миру, и занимался он вопросами, связанными с расширением влияния своей компании на потребительском рынке. И так как ее влияние росло, росла сеть ее филиалов по всей стране и за рубежом. Виктор был одним из лучших специалистов в своем классе. Он знал родное дело. Поэтому его компания, не за горами, как корпорация, то и дело закидывала его в разные уголки этого бренного мира. И из-за частых переездов, с самого университета, у него до сих пор не было ни семьи, ни собственного дома. И вот поэтому все, что произошло, являлось еще одной причиной его сегодняшнего потрясения. Он находился в шаге, чтобы у него появилась семья и дом. Но, увы! Видно, не судьба.
И ведает один лишь Бог. Как ему сейчас непросто. В его жизни уже давно стало все временным, и такая линия судьбы начинала настораживать Виктора. Но по-прежнему чего было у него не отнять так, это его стойкость и жизненные принципы, вкусы и предпочтения. Он всегда следовал своему намеченному пути, его так родители воспитали. Только вперед, а если споткнулся и упал, то встань, отряхнись и иди дальше по жизни с высоко поднятой головой. И это до того отложилось в разуме Виктора, что тот не уклонно следовал такому незамысловатому курсу. Но любой сбой в системе, например, как сегодня, приводил его просто в ступор. Но логика нашего друга и пытливый разум не давали ему скучать, и поэтому он всегда был на волне. Но самое главное оружие Виктора в нашем коварном мире оставалось постоянство и слово чести, что в наше время является очень большой редкостью. Он еще верил в слово купца, им когда-то руководствовались наши предки. Оно всегда оставалось непоколебимым и было крепче любой печати, но так было только до Первой мировой. И в какой бы стране он не находился и не общался там с каким-либо сударем, особо приближенным к его величеству везде его уважали и почитали как хранителя святых принципов, охраняющих ту или иную принадлежность общества. Наш друг очень верил в эту добродетель. Хотя, конечно, где-то это ему помогало, а где-то наоборот, только вредило. Но он как мог старался хранить такие вещи у себя в сердце, словно маленький огонек, согревающий его в ненастную погоду, приносивший ему покой и дающий равновесие его психике. Как и то, что, сменяя часовые пояса, города и страны, Виктор всегда старался найти хорошее кафе или гостиницу, пусть и не пятизвездочную. Главное уютную во всех смыслах этого слова и без нарисованных там лицемерных улыбок. Чтобы приезжая в тот или иной город, вновь и вновь сделать привал в уже в проверенном временем месте, или позавтракать в добром кафе, полюбившемся его сердцу, где он чувствовал себя, как дома и где все работники и постоянные гости узнавали в нем старого приятеля, которого долго не видели и уже успевшие по нему соскучиться. И во всех этих местах Виктора уважали и помнили, потому что он никогда не хамил и относился ко всем с почтением. Бармены и официанты всегда были рады Виктору, потому что тот всегда оставлял хорошие чаевые. А в ответ они старались не забывать о вкусах и предпочтениях Виктора в выборе блюд и напитков, в том числе и алкогольных. Лишь изредка он что-то менял из меню, пробуя что-то новенькое из фирменного, то, что появлялось в его отсутствие.