10
Прошла неделя месяц
Реалисты знают: весна закончилась Пессимисты и скептики уверены: эта весна умерла А романтики и фантазеры скажут, что в утробе матери-природы уже зародилась следующая весна, и ровно через девять месяцев она появится на свет. Поразительно: человек и время года ждут своего рождения одинаково долго, а рождаясь, вступают в мир одинаково требовательно, по-хозяйски меняя окружающую реальность.
Тридцать дней назад родилось лето почти столько же Маю потребовалось на осознание услышанного от Сей Мира.
Тогда он был уверен: эта жизнь закончилась Изгнание!.. Плата за сомнение и своеволие неизбежное наказание.
Его способности резко начали исчезать. Май больше не мог просчитать будущее, хуже понимал взаимосвязь событий, с трудом слышал и видел вне времени и расстояния скорее всего, он уже перестал быть Первым, но еще не стал Вторым Зачем нужна бесконечно длинная жизнь, если не понимаешь ее смысла? Ожидание финала теперь приносило облегчение и даже радость. Впрочем, и в скором конце уверенности не было.
Жрец прав: произошли изменения Больше нет возможности стоять на страже, больше нет уверенности в правоте, больше нет четкого понимания истины. Кто он теперь?.. Кто?.. И если Сей Мир не сумел ответь на вопрос, где же искать ответ?
Тридцать дней он провел без пищи и воды. Ровно месяц он не менял позы и не открывал глаз, освободив сознание от влияния тела и привычных чувств.
Если бы за эти тридцать дней кто-нибудь попал в квартиру Мая, то наверняка бы решил, что успешный бизнесмен, бездвижно лежащий на полу с раскиданными звездой руками и ногами, сошел с ума или бесится с жиру. Толстые шторы плотно задернуты, свет выключен, окна закрыты, аккумулятор телефона отсоединен от аппарата, холодильник пуст, продукты и мусор выкинуты, дверь тщательно заперта на все замки безумие!
Но никто не зашел внутрь, и поэтому никто не лицезрел Марина в состоянии глубокого отрешения.
Пару раз Стариков посылал человека и оба раза получал ответ: квартира закрыта, признаков присутствия не наблюдается. Вскоре уставший томиться неизвестностью директор самолично убедился, стоя перед глухой дверью: признаков действительно не слышно.
Чертов эгоист! пробубнил Николай Николаевич и хотел с досады пнуть ногой бронированную дверь и плюнуть на пол но не плюнул.
Стариков нервничал Несмотря на то, что он привык к экстравагантным выходкам босса, в том числе к его странным длительным исчезновениям, в этот раз было сильно тревожно. Изнутри что-то подталкивало, что-то требовало вызвать службу спасения и под каким-нибудь предлогом вскрыть квартиру, чтобы удостовериться: ничего страшного не произошло.
Толстые пальцы уже прикоснулись к дисплею набора номера, но в самый последний момент показалось Да нет, не показалось
Николай Николаевич приник ухом к замочной скважине Точно Точно! Так и есть! Он слышит смех Марина и щебетание какой-то особы женского пола.
Ах, негодяй! воскликнул директор, спрятал телефон в карман и решительно пошагал прочь, забыв от гнева пнуть ногой дверь и презрительно плюнуть.
Перед самым подъездом остановился задумался: а может, все же показалось может быть, смеялись в соседней квартире? Николай Николаевич нервно пригладил волосы, провел рукой по лицу, неаккуратно по небрежности растягивая кожу Тревожно Отчего-то ему было очень тревожно
Если бы служба спасения вломилась в квартиру, то тревога сменилась бы паникой, ведь привести Мая в чувство не смог бы никто так глубоко было погружение, и его бы однозначно доставили в больницу в состоянии комы, возникшей по непонятной, необъяснимой причине так сказал бы врач.
Ник Ник ушел, все еще борясь с сомнениями; но явственно звучащие в ушах наглый смех босса и беспечный голос гостьи пересилили душевные потуги, и директор, взглянув через плечо на окна квартиры, сел в автомобиль и покинул двор.
Ровно через тридцать дней тело Мая вздрогнуло, а глаза одновременно с резким вздохом широко раскрылись, словно щелкнул тумблер, и электрический ток привел в действия внутренние механизмы. Несколько секунд поза не менялась, лишь область живота и грудная клетка методично поднимались и опускались, напитывая задремавшие клетки кислородом; бледная кожа розовела, на руках отчетливо набухли вены, и только взгляд распахнутых глаз единственного индикатора жизни оставался пустым, бессмысленным
Май возвращался к реальности К реальности, от которой месяц назад скрылся в небытии там, куда нет доступа человеческим эмоциям, туманящим сознание, не позволяющим бесстрастно разобраться в происходящем Веки дрогнули, медленно опустились, а поднявшись вновь, позволили видеть.
Рука уверенно распахнула шторы. Он зажмурился от яркого света зажмурился, но не закрыл глаза и не отвернулся.
Стоя на пока еще некрепких ногах, Май посмотрел сквозь пыльное стекло на улицу хотелось смотреть хотелось наслаждаться солнечным светом, голубым небом, ватными белоснежными облаками, домами, людьми Каждая мелочь радовала сердце: жизнь не перестала быть прекрасной Но что-то изменилось Что?
За месяц глубочайшего забытья Май освободился от страхов и пустых переживаний, которые если куда-то и вели, то точно не в сторону истины. Тот, кто знаком с компьютером, сказал бы: система перезагружена, и можно продолжать действовать в основном режиме в этом и заключалась цель. Вернулась былая уверенность, и если месяц назад он не знал, какой дорогой идти, то сейчас не сомневался: любая поведет в верном направлении Любая А значит, он на правильном пути! Май вновь доверял своим чувствам.
Уже через час он пребывал в полном порядке, будто и не было за спиной тридцати дней добровольной комы. Жестокая правда жреца теперь не являлась приговором, сулящим неотвратимую беду; и хотя Май все еще не понимал причины своей отставки, отношение к ней стало другим Мудрый Сей Мир сказал то, что Май должен был услышать ни больше ни меньше
Ледяной душ, немного еды и воды все, что потребовалось ослабевшему телу для восстановления тонуса. Май потянулся и сделал несколько резких наклонов вперед, вбок Покрутил головой, словно проверяя прочность шеи все в норме, никакого дискомфорта, а главное главное, на душе легко и спокойно.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул Встал ровно, вытянувшись, как струна Сердце стучало отчетливо и монотонно: тук тук-тук тук тук-тук Май прислушался к чувствам: он видит, слышит, понимает; он тот же почти тот же но Боже!
Он вздрогнул всем телом, покачиваясь, попятился от окна и плюхнулся на стул: белое осталось белым, но стало пленительно светлым, а черное сделалось непроглядной бездной, тревожащей и неприятной. Он не перестал видеть, но что-то сильно изменилось.
К бесстрастному восприятию добавилось что-то еще, нечто слишком личное, безудержно тянущее в непонятную до сих пор сторону туда, где прежде все казалось чужим, а сейчас манило
Дрожащая рука осторожно коснулась деревянной поверхности стула: бук, спилен пять лет назад, отправлен в Италию; обработан и превращен в стул, доставлен в Россию; куплен престижной мебельной компанией, через торговую сеть которой продан необоснованно дорого Май отдернул руку Он и раньше без труда мог прослеживать последовательность событий эта способность вернулась в полном объеме, а вместе с ней Что за странное видение? Кроме того, что мебель из бука, проделавшего долгий путь в процессе перевоплощения, кроме того, что комфортно сидеть, стул еще и радовал.
Рука вновь коснулась поверхности уже уверенно, с интересом Удивительно! Май хорошо осознал, что радует его ни дерево, ни качество обработки, ни удобство, а именно цена и статус. На таком стуле не только комфортно, но и приятно сидеть! Он окинул взором комнату Ну как же он раньше не замечал! Все здесь является предметами гордости: ремонт, мебель, картины, бытовая техника все! А ведь прежде подобные мысли не посещали. Никогда не приходило в голову оценивать вещи с позиции дорого-дешево.
Взволнованность исчезла Исчезла так быстро, что Май даже не успел удивиться новым ощущениям непонятным, но являющимся данностью.
Захотелось немедленно встретиться с Сей Миром и рассказать Поделиться своими чувствами. Глаза радостно засияли. Он открыл для себя удивительную сторону реальности той реальности, где правил Сол? Ну да, именно Сол немного странно, что упоминание этого имени больше не вызывает гнева и ненависти.
Вот это чудеса протянул Марин себе под нос и многозначительно хмыкнул.
Взгляд лег на телефонный аппарат на столе: оторванный от жизни, лишенный энергии.
Май вставил аккумулятор и нажал кнопку включения. Электрический ток шустро привел средство связи в состоянии готовности.
Мы долго бездействовали, старик, он подмигнул аппарату, пора возвращаться.
Телефон ответил согласием короткой мелодичной трелью
В голове промелькнула мысль, которую не хотелось развивать, и все же Май обратил на нее внимание: долго ли он сам будет созерцать солнце этого мира? Ища в ящиках стола зарядное устройство, Май отгонял неприятный вопрос, который казался совершенно несвоевременным и сильно гнетущим. Он сейчас хорошо понимал людей, которые шарахались от предсказателей, не желая знать время и обстоятельства собственной смерти: зачем чтобы испортить жизнь мучительным ожиданием неизбежности?
На глаза (как некстати) попался перочинный нож. Одно движение, один порез и вопрос будет решен. Ответ получен Май робко, неуверенно потянулся к стали, но так и не взял со стола нож: к черту
Зарядное устройство заставило дисплей засветиться ярче и веселее. Жизнь забурлила, и, нагоняя упущенное, ожившая память отправила на экран сообщения о пропущенных известиях.
Май просматривал краткие смс-ки бегло, пока не пришла очередь одной, потом следующей, еще двух Она все-таки позвонила позвонила, несмотря на гордость и нежелание первой идти на контакт.
Нужно немедленно набрать номер, а услышав ответ, придумать какое-нибудь нелепое оправдание своему длительному отсутствию Первая мысль не всегда самая правильная.
Май медленно отложил мобильник и отвернулся. На лбу образовались суровые морщины, а зубы закусили губу: первая мысль не всегда самая правильная, зато самая искренняя.
Ах, эта неуправляемая эмоция, не дающая покоя, заставляющая сомневаться, раздумывать, менять мнение Именно с нее все и началось, именно она привела к изгнанию.
Он вновь окинул взглядом свое жилище, свою территорию безопасности, свой дом: какая глупость радоваться бездушным предметам быта, являющимся, по сути, набором инструментов для поддержания жизни; какая глупость кичиться статусом стула, будто это не приспособление для отдыха, а рекламный щит, кричащий о возможностях владельца; какая глупость это новое видение! Для чего оно? Кому это нужно?!
Май приложил ладони к ушам и с глухим стоном крепко сжал голову, пытающуюся разорваться на две независимые и совершенно противоречивые половины, доказывающие друг другу свою правоту.
Несколько минут он так и стоял; несколько минут противоречия укладывались в нечто оформленное и единое; несколько минут растворились в пространстве, пока Май не понял, что именно об этом ему говорил жрец.
Май опустил руки, качнул головой, соглашаясь с собственными мыслями, посмотрел на телефон, хранящий в памяти желанный номер, взял его в руки и стер информацию без колебаний и раздумий.
Он хорошо знал, что нельзя избавиться от того, что предначертано свыше, но все-таки попробовал А вдруг ошибка, и именно это действие поможет вернуться туда, откуда все началось туда, где жизнь имела четкую цель, где все было ясно и просто, где были друзья и враги, где можно было без труда понять, что хорошо, что плохо.
Нелепость попытки заставила улыбнуться и странным образом порадовала. Раньше Май не стал бы совершать бессмысленных действий, но все изменилось Теперь подобные эксперименты не кажутся чем-то неразумным. Зачем отказывать себе в праве верить в чудо, ведь чудеса случаются, а жизнь коротка! Раньше он никогда не задумывался об этом, а теперь
Неизвестность подталкивала к глупостям к невинным глупостям, позволяющим наслаждаться каждой минутой, каждым мгновением этой, вероятно, недолгой, но зато новой и по-своему интересной жизни.
Часть 2
Отступник
11
Прекрасно!
Веронике нравилось то, что она сотворила. Не было ни доли сомнения, ни малейшего желания изменить хоть одну деталь: все так, как должно быть идеально!
Ее гений раскрыт в полном объеме. Творческая идея, прошедшая трансформацию от карандашного штриха на бумаге до компьютерного проекта, приобрела материальную форму и еще долгое время будет радовать человеческий глаз, заставляя восхищаться талантом создателя.
Вы превзошли себя! произнес Марат, прислушиваясь к собственной интонации. Даже не думал, что мой дом может превратиться в шедевр.
Она натянуто улыбнулась. Лицемерная реплика заказчика подпортила настроение, кольнула холодом в области груди: что он понимает в искусстве?! Только цену возможно, еще статус остальное ему недоступно. Лестные слова казались пустыми и никчемными, сродни похвале глухого, отпущенной автору музыки после концерта.
Спасибо, Марат, протокольно, с подтекстом ответила Вероника. Рада, что смогла удовлетворить ваш вкус.
Хозяин дома самодовольно кивнул.
Да, действительно смогли.
Пустынина посуровела Отвернулась.
С того неприятного, но судьбоносного вечера прошел месяц. Все это время она, не покладая рук, работала над заказом. Марат не донимал визитами и звонками лишь изредка ненавязчиво интересовался. Это радовало.
Времени на личную жизнь совершенно не было. Вероника прекрасно помнила, кто стоит за Купцовым, и что сулит безупречно выполненная работа; да и гнусные воспоминания о вечере в отеле «Гранд» вовсе не прибавляли желания встречаться с молодым бизнесменом.
Как это вообще с ней случилось? Никогда никогда она не позволяла себе подобного. Репутация, достоинство, самоуважение Куда все это делось в тот вечер? Невероятно! Хорошо, что не дошло до секса, а ведь она была готова и к этому; но провидение не допустило хвала провидению!
Вероника старалась забыть тот день, который начался черти как и так же закончился.
Весь месяц она трудилась, как одержимая, устремив мысли и усилия только в одном направлении, тем самым лишив прошлое возможности хозяйничать в своей голове. Но человек не машина, и время от времени несговорчивая совесть изыскивала момент для болезненного укора.
Сегодняшняя встреча с Маратом неизбежность Неизбежность мучительная и желанная одновременно. Завершение работы билет в светлое будущее Поменять бы кассира, который протягивает пропуск в рай, но можно все испортить. Она старалась держать с Маратом дистанцию, побаиваясь перспективы нарваться на неприятный намек, повод для которого самолично предоставила тридцать дней назад. Это злило, это заставляло нервничать и защищаться от собственных возможно, и необоснованных опасений.
Вероника, Марат повернулся и заставил ее вздрогнуть. Вы действительно лучшая
Пустынина нервно улыбнулась и обняла руками плечи, будто на улице было прохладно; если пауза затянется, то она, скорее всего, задрожит на безжалостном июльском солнцепеке.
Марат отчего-то грустно вздохнул и продолжил:
Я не художник мой разум больше любит цифры и логику Но то, что вы сделали, да еще в невероятный срок Это одним словом, гениально. Даже такой истукан, как я, понимает: красиво, изящно, тонко и Вы отдали частичку своей души Я благодарен.