Также он добавил, что делом занимается особый отдел полиции, ведется тщательное расследование, сбежавшего ищут, поисковые отряды прочесывают лес. Про беспорядки в округе и исчезновения людей ему рассказать было нечего. Он лишь повторил, что расследование ведут лучшие сотрудники особого отдела, а под конец рекомендовал всем сохранять бдительность и по возможности не выезжать за пределы города.
Со стороны было забавно наблюдать, как он пересказывает то, что уже говорилось в утренних новостях и по недовольному гулу толпы становилось очевидно забавно не только нам.
Все ясно, недовольно проронил Роб. Ему, как и остальным, ничего не известно. Зря только потратили время.
Стараясь утихомирить собравшуюся публику, Томас Картер говорил что-то еще, но от выслушивания его дальнейшей пустой болтовни мы решили воздержаться.
Что будешь делать? Есть планы? спросил я, когда мы наконец прорвались к машине.
Подумываю запастись продуктами на неделю. Сейчас все ломанутся в магазины.
Да, пожалуй, приняв его слова за шутку, усмехнулся я.
По Робу никогда нельзя было понять, в какой момент он говорит всерьез, а в какой шутит, но так как я в любом случае планировал ехать за покупками, то отправился вместе с ним. Однако увидев, что он и впрямь нагружает магазинную тележку запасами провизии, уже со смехом спросил:
Ты, случаем, не в подвале собрался отсиживаться? Если что, прибереги для нас местечко.
В ответ он отмахнулся, посоветовав мне заткнуться и не умничать, но потом добавил:
Ты бы тоже купил самое необходимое на несколько дней. Увидишь, к вечеру полки опустеют.
Да брось, Роб! Не все же такие паникеры, как ты, поддел я. А даже если сегодня опустеют, завтра привезут еще. Поверь, магазины не упустят случая извлечь выгоду с обезумевшей толпы.
Я не видел оснований поддаваться панике и все же под его настойчивым давлением прибавил к основным покупкам большую упаковку консервов, батарейки, кофе и сигареты. После мы зашли еще в оружейный магазин, где оба пополнили запас патронов. То помповое ружье, из которого я застрелил двоих ублюдков, у меня изъяли в качестве улики, но дома хранился охотничий обрез. Вечером я планировал достать его из сейфа и положить под сиденье в машине лучше, если он будет у меня под рукой.
Покончив с закупками, я отвез Роба домой, забрал Терри и вдвоем с ней отправился в свою мастерскую. Еще перед той злосчастной поездкой на рыбалку я взялся за работу над одной интересной машиной и теперь намеревался завершить начатое, чтобы потом приняться за остальное. До судебного процесса мне хотелось во всем навести в порядок. Возможно, из зала суда я уже не выйду, так что не лишним будет оставить дела в надлежащем виде.
В мастерской этой я работал уже двадцать лет и мог с закрытыми глазами собрать и разобрать практически любую деталь. К технике меня тянуло с детства, а потому попав сюда в пятнадцать, я сразу понял заниматься ремонтом машин мое призвание. Ничего другого я, собственно, не умел.
Дон Кларк, когда-то взявший меня учеником и долгое время бывший моим боссом, давно уже состарился и отошел от дел. После рождения Терри я исхитрился на скопленные деньги выкупить у него это скромное помещение вместе со всем оборудованием. С тех пор здесь многое изменилось. Я слегка расширил площадь, поставил еще один автоподъемник, докупил кое-какой инструмент и даже открыл небольшой кузовной и малярный цеха. В общем, к своей мастерской я прирос намертво и ни за какие деньги не променял бы ее на что-то более прибыльное.
К слову, именно здесь я познакомился с Робом. Я пришел сюда ничего не умеющим пятнадцатилетним юнцом, а он всего за несколько лет сделал из меня первоклассного автомеханика. Всему, что умею, я по большому счету обязан ему. Правда, спустя шесть лет он отсюда уволился, но дружба наша с тех пор не прерывалась.
Теперь со мной тут работают Ларри и Томми. Они оба отличные ребята и вместе мы составляем слаженную команду. Те месяцы, что я проводил в пьяном угаре, эти двое прикрывали мою задницу и, если бы не их помощь, вряд ли бы я удержался на плаву. В целом дела у нас сейчас идут довольно неплохо почти весь город обращается к нам, когда требуется ремонт или техническое обслуживание.
В данный момент оба отсутствовали. Скорее всего, они тоже торчали на площади, что мне было даже на руку я предпочитаю работать в тишине и одиночестве. Пока я увлеченно ковырялся под кузовом старого Понтиака, Терри нашла себе занятие за компьютером в моем небольшом кабинете, так что и она мне не мешала.
Понтиак был достаточно редкой модели, именно потому я взялся за него с таким энтузиазмом. Спустя пару часов я по-прежнему стоял у него под кузовом, полностью погруженный в процесс разгадывания очередной головоломки, когда до моего слуха донесся шум двигателя. Определив по звуку, что это не кто-то из моих парней, я вышел взглянуть, кто приехал.
У ворот стоял черный минивэн. Как только я переступил порог, его боковая дверь со слабым скрипом открылась. Первым на землю выпрыгнул высокий, тучный парень, а следом за ним девушка в темных очках. Заметив в руках здоровяка увесистую видеокамеру, я с досадой сплюнул на землю.
Вот дерьмо! Только чертовых папарацци мне сейчас не хватало!
Глава 11
Едва выйдя из машины, девушка сняла очки и энергично пошла мне навстречу. И по ее пружинистой походке, и по решительному виду с первого взгляда становилось ясно на этот раз она намерена выудить из меня всю нужную ей информацию.
Подойдя вплотную, она протянула для приветствия руку и с широкой улыбкой спросила:
Джон Уилсон? Несколько оторопев от нахрапа, с каким она, по-видимому, привыкла обращаться ко всем вокруг, я пожал ее узкую ладонь и молча кивнул. Здравствуйте, я Марта Дилл. Телеканал Ти-Эн-Си.
«Вижу, Марта, черт бы вас побрал, Дилл!» мысленно выругался я, а вслух сказал:
Я вчера вроде ясно дал понять, что не настроен на разговоры, но сегодня вы, как погляжу, притащили с собой подмогу. Чем могу быть полезен?
Конечно, это была та самая ненормальная журналистка, что гонялась за мной вчера по парковке особого отдела, и репортажи которой я уже дважды видел по телевизору. Я узнал ее еще до того, как та сняла очки. В руках она сжимала устройство, похожее на диктофон и в придачу к нему зачем-то еще блокнот с ручкой.
Ростом она оказалась ниже, чем мне запомнилось с нашей вчерашней встречи ее макушка едва доставала мне до плеча. На ее улыбку я отреагировал непроницаемым выражением лица, но словно не замечая, она продолжала сверкать зубами, а после моих слов и вовсе непринужденно рассмеялась.
Вчера я понятия не имела, кто вы, мистер Уилсон, а уже сегодня ваше фото на первой полосе утренней газеты. Можете представить мое удивление, когда я вас там обнаружила? Она вновь лучезарно улыбнулась, но тотчас деловым тоном произнесла: Я бы хотела задать вам пару вопросов о том, что произошло той ночью.
В то время, как она отвлекала меня своими обольстительно-фальшивыми улыбками, оператор приблизился к нам. Я не придавал этому значения, пока не заметил, что он включил камеру. Это вмиг вывело меня из себя.
Эй, ты, прекрати снимать! сделав к нему шаг, с угрозой выкрикнул я.
О, простите! Пит, выключи, пожалуйста, камеру. Журналистка бросила на него выразительный взгляд и вновь повернулась ко мне. Это Пит Райли, мой оператор. Еще раз извините, мистер Уилсон.
Здоровяк с камерой безропотно отошел в сторону и занял позу покорного ожидания, а я, глядя сверху на ее улыбающееся лицо, грубо спросил:
Как вы меня здесь нашли?
Я пообщалась с вашей соседкой и та подсказала, где вас искать. Роуз оказалась милой старушкой Тут она улыбнулась еще шире, помахала рукой куда-то мне за спину и с весельем в голосе воскликнула: Привет! Как дела?
Обернувшись, я увидел, что Терри стоит в дверях мастерской с любопытством наблюдая за нашим разговором. На приветствие Марты Дилл она тоже улыбнулась и махнула рукой.
Терри, живо зайди внутрь! предупреждая ее возможные пререкания, строго велел я.
К моей радости, спорить она не стала, лишь состроила кислую гримасу, после чего молча скрылась из виду. Вернув взгляд к журналистке, я уже собирался сказать, что им лучше уехать, но она опередила меня:
Это ваша дочь, мистер Уилсон?
Послушайте, мисс э-э-э, простите?
Зачем-то я сделал вид, будто забыл ее имя. Не знаю, зачем я прекрасно помнил как ее зовут.
Дилл. Можно просто Марта, подсказала она.
Да, мисс Дилл. Не понимаю, для чего вы приехали. Мне совсем нечего вам рассказать и я не горю желанием стать звездой выпуска новостей. Вы меня понимаете?
Я многозначительно глянул ей в глаза, вполне прозрачно намекая, что интервью не будет и вместе с тем отчего-то мне не хотелось перегибать палку. Что-то в ее открытом, подвижном лице останавливало от настоящей грубости. Меня разозлил их приезд и особенно разозлил оператор, но улыбка ее вызывала необъяснимую симпатию и в некоторой степени даже сочувствие.
В конце концов, она всего лишь выполняет свою работу, да и слишком хорошо мне запомнилось, как отважно она вчера двинулась на Джонсон. Уже за одно это я поневоле испытывал к ней чувство солидарности и уважения.
Тем временем улыбка наконец сошла с ее губ, а узкий подбородок выдвинулся в уже известном мне упрямом жесте. Глядя на меня в упор, она секунд десять молчала, прежде чем с заносчивостью сообщить:
Джон, возле вашего дома толпа репортеров. Возможно, вы не в курсе, но сегодня утром уже стали звездой всех выпусков новостей. Пока я была там, видела троих своих коллег с других телеканалов и еще как минимум двоих незнакомых мне журналистов. Уверена, совсем скоро они найдут ваше убежище и приедут сюда.
Какого С языка у меня едва не сорвался отборный мат и лишь нежелание выражаться при ней его удержало.
Так и не закончив фразы, я достал из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой и закурил. Марта Дилл неожиданно назвала меня по имени, но я даже не заострил на этом внимания все оно сосредоточилось на ее словах. Они привели меня в еще больший гнев убегать от толпы репортеров не входило в мои ближайшие планы.
Пока я обдумывал услышанное, она, пользуясь возникшей паузой, быстро затараторила:
Послушайте, можете не рассказывать мне кровавых подробностей, но в последние дни происходит что-то, о чем власти умалчивают. И они не просто умалчивают, а скрывают что-то очень важное! Я понимаю, что им не нужна паника, но количество пропавших сегодня увеличилось до пятидесяти человек. Поймите, я всего-навсего хочу в этом разобраться, и если людям угрожает опасность, а она угрожает, я убеждена Внезапно она остановилась, сделала глубокий вдох и с чувством выпалила: Мне кажется, кто-то должен их предупредить!
Уже пятьдесят? Серьезно?! с недоверием переспросил я. В последний раз я слушал радио, когда вез Терри в школу, но о таком количестве исчезновений там не было ни слова. Тогда почему об этом нигде не говорилось? Я не слышал этой цифры в новостях.
А вы думаете, в новостях говорят обо всем, что происходит на самом деле? снисходительно усмехнулась она. Полиция неохотно выдает любую информацию и журналистам каждую мелочь приходится из них чуть ли не зубами выгрызать, поэтому я бы не стала на сто процентов полагаться на то, что говорят и пишут в СМИ. А что касается количества пропавших, об этой цифре объявили всего полчаса назад. Разве вы еще не смотрели последних сводок?
Так как я промолчал, она доверительным тоном продолжила:
Все эти дни пропадало по несколько человек, а сегодня за одну только ночь сразу восемнадцать. Восемнадцать! повторила она со значением. И это лишь те, о ком заявили родственники или друзья. А сколько их на самом деле, не знает никто.
Ясно, только и смог выговорить я. Что ж, мне в любом случае нечего вам рассказать, так что
Мистер Уилсон, мы могли бы заранее обсудить темы, на которые вы захотите
Простите, ничем не могу вам помочь, резко прервал я ее дальнейшие уговоры, но поймав полный разочарования взгляд, более мягко прибавил: Ничего личного, мисс Дилл. До свидания.
Не дожидаясь ответного прощания, я пошел к дверям мастерской, однако она и не думала так просто сдаваться.
Постойте! Порывисто преодолев разделяющие нас шаги, неожиданно умоляющим голосом она попросила: Ответьте только на один вопрос. Пожалуйста! Это не на камеру и не для интервью. Даю слово.
Что за вопрос? с неохотой спросил я.
Те люди, что напали на вас Они были похожи поведением или внешностью на мужчину с этого видео?
Быстрым движением она выудила из заднего кармана джинсов мобильный телефон, несколько раз ткнула пальцем в экран и передала его мне. Я ожидал увидеть ту же запись, что в прошлое воскресенье показывала Терри или одну из тех, что видел в сети, но включив ее, убедился в обратном.
На экране показалась гадкая рожа, вся изъеденная черными гноящимися пятнами, местами отходящей кожей и красными от полопавшихся сосудов глазами. Ублюдок смотрел в камеру с ужасающей ненавистью, скалился, скрипел и клацал зубами. Выглядел он даже хуже, чем твари, которых я пристрелил.
Человек, ведущий съемку, заикался от испуга, пытался его остановить и отступал назад. Поняв, что это бесполезно, он побежал. Еще с полминуты камера записывала размытое изображение дороги, движения его быстро бегущих ног и звуки сбивчивого дыхания. Перед тем как запись прервалась, послышалась нецензурная брань и возглас: «Что это, черт возьми, было?»
Досмотрев до конца, я быстро взглянул на оператора и убедившись, что он опять не ведет съемку, тихо произнес только одно слово:
Да.
В ту же секунду зрачки журналистки изумленно расширились, а с губ готов был сорваться целый поток новых вопросов. Пресекая их, я напомнил:
Вы просили всего об одном вопросе, мисс Дилл
Послушайте, Джон, отмахиваясь от моей попытки остановить ее, зашептала она. Вы сейчас единственный, кто так близко столкнулся с ними. Только вы можете рассказать, что они такое!
Я столкнулся с ними не ближе, чем человек с этого видео
Да, но он видел его меньше минуты, а потом убежал! А вы напрямую вступили с ними в контакт, стреляли и, как я понимаю, убили! все еще шептала она. Вы и только вы можете пролить свет на то, кто они и как действовать при столкновении с ними
Я же сказал нет! во весь голос рявкнул я.
Это прозвучало настолько громко и грубо, что она вздрогнула, после чего резко отшатнулась и несколько раз растерянно моргнула. Судя по всему, мой окрик ее напугал. Проклятье! Вот этого я совсем не хотел.
Она хоть и казалась мне чокнутой, но в данную секунду, стоя передо мной с этой детской растерянностью в глазах, выглядела как несчастная, загнанная в западню дичь. Мне вдруг захотелось извиниться, окончательно с ней распрощаться и наконец уйти, но внезапно она грустно улыбнулась и упавшим голосом проговорила:
Что ж, и на том спасибо, Джон. Я оставлю вам визитку, вдруг вы все же решите о чем-нибудь рассказать. Она достала из своей необъятной сумки прямоугольник белого картона с номером телефона и адресом электронной почты. Вы можете звонить в любое время. И еще Если не хотите давать интервью, но надумаете что-нибудь рассказать без камер, я буду рада. Это действительно очень важно.
«Сколько же в ней этой непробиваемости? задался я вопросом. Уже столько раз ответил отказом, а она все равно гнет свое». Взяв из ее рук клочок бумаги, я не глядя сунул его в карман, молча кивнул и пошел к мастерской. Уходя, я чувствовал на затылке ее пристальный взгляд и сам отчего-то испытывал непреодолимое желание обернуться, чтобы еще раз взглянуть на ее лицо, однако сумел устоять.