Так хотел папа! Я была юной и ни черта не соображала!
Кто ж знал, что с тех пор всё настолько изменится, правда?
И тут мне действительно надо сказать большое спасибо тестю. Когда мы поженились с Натальей, я был студентом без гроша в кармане, а она избалованной дочкой чиновника средней руки, довольно прочно сидящего на государственных потоках. Тесть опасался, как бы я не наложил лапу на те активы, что он переписал на Наташку, заметая следы Вот и заставил нас подписать брачный контракт. С тех пор и впрямь многое изменилось. Наташкины активы были проданы. А потом мой тесть погорел на крупной взятке. Его судили, дали срок, естественно, конфисковав всё, что у него было. А я за это время поднялся. Сделал имя в определённых кругах, разбогател и обрёл влияние.
Я подам на тебя в суд!
Это всегда пожалуйста
Я уничтожу твою репутацию! С тобой не захочет работать ни один приличный человек!
Мне уже бояться? А я-то думаю, чего ты звонишь
Все узнают, что ты из себя представляешь!
Пожалуйста. Ни в чём себе не отказывай. У тебя ещё что-нибудь?
Да пошёл ты! бросает напоследок моя «любимая» жёнушка и отключается. В ухо льются гудки.
Откладываю телефон, а потом, не выдержав, со всей дури бахаю кулаком по столу. Может быть, я и впрямь законченный урод. Но я действительно не понимаю, какого хрена эта избалованная сучка решила, будто я ей что-то должен. Пока я, как дурной, пахал, та ложилась за моей спиной едва ли не под каждого вхожего в наш дом мужика. Вот почему, собственно, дом я ей всё-таки оставил.
Ой!
Вскидываю взгляд. Мишель стоит, придерживаясь за дверь. Интересно, как долго?
Что?
Это мама звонила, да?
Угу. Мама я выбираюсь из-за стола, подхожу ближе. Сажусь на корточки, чтобы быть с дочкой на одном уровне. Ты по ней скучаешь?
Немножко, отвечает Мишель слишком торопливо, чтобы это могло быть правдой. Твою ж мать! За грудиной тянет привычное чувство вины. Но чёрта с два оно возьмёт надо мной верх. Я и так ради дочки терпел непозволительно долго. Больше просто нет сил. У меня неприятие на физическом уровне. По типу того, как человеческий организм отторгает плохо подобранный донорский орган. А она совсем-совсем не хочет меня видеть?
Ярость обжигает нутро. Бесит то, что ради спокойствия Мишель я снова вынужден врать. Врать и выгораживать.
Конечно, хочет.
Врёшь ты всё. Думаю, мама не хочет меня видеть из-за того, что я не такая, как все.
Что значит «не такая»? холодею я.
Ты знаешь, шепчет Мишель.
Не знаю, и знать не хочу. Ты самая красивая, самая любимая девочка на свете. Я не променяю тебя ни на одну другую.
Мишель отрывает взгляд от пола и робко улыбается.
Почему же мама совсем ко мне не приезжает?
Наверное, у неё дела.
Какие?
Вздыхаю. Хватка у моей доченьки отцовская, бульдожья. Это, с одной стороны, хорошо, иначе она со своим диагнозом ни за что бы не сделала таких успехов. С другой я порой совершенно не знаю, как выстраивать с ней диалог.
Ну, вот сегодня, например, твоя мама давала интервью.
Правда?! А кому?
Какому-то модному журналу.
Ух ты! Как будто она модель. Или звезда. Это, наверное, важное дело.
Наверное.
Важнее меня.
Ну, вот как эта хитрая лиса так легко расставляет ловушки?
Важней тебя нет ничего на свете! убеждённо говорю я и, чтобы положить конец этому трудному для нас всех разговору, добавляю: Рассказывай, что ещё ты хотела бы видеть в своей новой детской. Я думаю в следующий раз взять с собой на объект дизайнера. М-м-м? Что скажешь? Будет интересно.
И меня возьмёшь?
Не знаю. У тебя же лагерь. Если что, я всё-всё покажу тебе на визуализации.
Что такое «визуализация»?
Это такие картинки, воспроизводящие то, как будет выглядеть наш дом после ремонта.
Если старые хозяева захотят его продать.
Да. Точно. Растираю переносицу двумя пальцами.
Ты их убедишь! уверенно кивает головой Мишель.
Почему ты так в этом уверена?
Потому что ты это ты, она закатывает глаза. Как всегда в такие моменты, моё сердце пропускает удар. Есть что-то ужасно трогательное в этой её святой вере в мои возможности.
Я постараюсь что-нибудь придумать. Ух ты ж чёрт! Только посмотри, сколько времени. Тебе уже давно пора в кровать
Сначала мыться!
Точно. Сама справишься?
Мишель опять закатывает глаза и, прихрамывая на одну ногу, выходит. Для ребенка с ДЦП она очень и очень подвижная. Пока Мишель купается, я проверяю почту, вспомнив о злосчастной статейке. Пробегаюсь по сопровождающим её фото. Наталья красива, бесспорно. Но мне неприятно на неё смотреть. И читать неприятно её излияния о том, как важно составлять чертово меню. Потому что она никогда этим не занималась. Хватает меня примерно до середины текста. Чувствуя, как в душе вновь поднимается мутная злоба, я отвечаю на письмо коротким «ок» и сворачиваю переписку.
Глава 4
Нелли
Следующие три недели пролетают, как один день. Время вообще с возрастом ускоряется, а лето проносится как-то уж совсем ненормально быстро. Я порхаю с одного светского мероприятия на другое. Что-то пишу, делаю какие-то обзоры, посещаю презентации, различные ивенты, уделаю много времени развитию своего «Телеграм»-канала, тусуюсь со звёздами, выступаю в роли модного эксперта на съёмках ТВ-шоу. И вроде бы всё идет как надо. Вот она та жизнь, к которой я всегда стремилась, но почему-то она меня совершенно не радует. Ближе к середине августа я ловлю себя на том, что уже и забыла, когда нормально спала. Когда ехала после работы домой, а не на очередную халтурку, когда сыто ела Был ли у меня за это время хоть один трезвый день? Ведь куда не придёшь тебе первым делом норовят сунуть в руки бокал шампанского. Не жизнь, а сплошной праздник, от которого я ужасно устала. Оказывается, выгорание запросто можно схлопотать, даже занимаясь любимым делом. Осознание того, что полностью выдохлась, приходит внезапно. Прошу у Вишневской несколько выходных. Она даёт, видно, понимая, что на работе толку от меня всё равно мало. Еду домой с единственным желанием завалиться в кровать и провести перед телевизором несколько дней, тупо пересматривая любимые фильмы. И, наконец, выспаться. В квартире никого свобода. Соседи днём на работе. Димка уехал проведать родителей, а Василий Александрович выбил для себя и Симочки путёвку в санаторий. Позавчера их проводили.
Захожу в квартиру.
Есть кто? кричу на всякий случай.
Ни-ко-го. Только эхо прокатывается. Довольно качаю головой. Заказываю поесть, иду в душ, смывая липкий пот жара в этом году ужасная. Доставка приезжает неожиданно быстро. Расплачиваюсь. Плетусь в кухню. М-да. С голодухи я назаказывала столько, что еды теперь хватит на неделю. Щедро наполняю свою тарелку. Остатки убираю в холодильник. Настроение медленно, но верно ползёт вверх. Я красиво сервирую поднос, пританцовывая, выхожу в коридор и сталкиваюсь в дверях с
Вы кто?! отскакиваю в сторону, но уже поздно. Бокал с вишнёвым соком падает, заливая белоснежную рубашку мужика, макароны съезжают с тарелки на поднос, а с подноса на всё ту же белоснежную рубашку.
Твою мать!
Вы кто?! Что вам надо?! я пячусь назад, отбрасываю поднос на стол и хватаюсь за огромный разделочный нож. В коридоре темно, кухню, напротив, заливает яркое солнце, и поэтому картинка у меня перед глазами далеко не сразу обретает чёткость. А может, это от страха.
Нож убери. Не то поранишься. Я покупатель квартиры. А ты здесь живешь, выходит?
Вы?!
Да, я. Ч-черт. Дайте мне, что ли, полотенце
Я откладываю тесак. Взволнованно облизываю губы. Промаргиваюсь и снова на него пялюсь. Ну, да Точно. Передо мной Андрей Казак собственной персоной. Никакой ошибки тут быть не может, хотя, конечно, в подобные совпадения даже как-то не верится сходу. Скольжу взглядом по его раздосадованной физиономии, плотно сжавшимся челюстям, мощной колонне шеи, мышцам, которые облепила намокшая ткань. Во рту сохнет.
Постойте. Что значит покупатель?
Казак беспардонно пересекает комнату. Не дождавшись от меня помощи, берёт Симочкино кухонное полотенце и начинает растирать безобразное пятно на груди. Меня обдаёт волной исходящего от него аромата. Ух ты Я вроде бы неплохо разбираюсь в парфюме, но это что-то совершенно мне незнакомое. Но оттого не менее привлекательное. Казак резко оборачивается и ловит мой заинтересованный взгляд прежде, чем я успеваю взять себя в руки. Приплыли
То и значит.
И кто же продает свою комнату?
Наверное, чтобы не попадать в такие идиотские ситуации, мне нужно чаще трахаться с чем-то кроме работы. Отворачиваюсь к столу, стряхиваю остатки макарон в мусор. Руки дрожат. Я пытаюсь припомнить, когда бы меня так клинило на мужике и не могу. Со своим последним парнем я рассталась года два назад. Но там точно всё было не так. Более сдержанно и пресно, что ли?
Все.
О, нет. Тут вы ошибаетесь. Я, тычу в себя длинным пальцем, ничего не продаю.
Ах, так это ты владелица двух комнат слева? Козак залипает на секунду на моём лице, соскальзывает вниз. Проходится от макушки до пяток и обратно. Я переминаюсь с ноги на ногу, понимая, как сейчас выгляжу. Впрочем, какого хрена? Гостей я не ждала. Спортивный топик, оставляющий открытым живот, короткие шорты-парашюты вполне нормальная одежда для дома.
Именно. Я скрещиваю на груди руки. То, как приглашающе выглядит в этом положении грудь, понимаю, лишь когда Козак начинает на неё откровенно пялиться. Его взгляд тяжелеет. Он трясёт головой, будто избавляясь от наваждения. М-да Похоже, не меня одну приложило.
Сколько ты хочешь сверху рыночной стоимости?
Нисколько. Моя квартира не продаётся.
Вздор. Миллион? Два? Больше не дам. И никто не даст
Вы совсем меня не слышите? Квартира не продается. Никогда. Ни за какие деньги. Кто вас вообще впустил?
И ведь меня злит вовсе не то, что кто-то из наших снова отдал ключи постороннему дяде с улицы. Бесит собственная реакция на этого самого дядю, который ко всем прочим своим недостаткам спит и видит, как бы заграбастать мою жилплощадь. Что за чёрт? Откуда такая реакция? Я ведь знаю, какой он деспот. Я сама своими ушами слышала, как о нём отзывалась жена. Неужто жизнь меня ничему не учит? Нет. Быть такого не может. Я далеко не дура. И парни у меня были всегда исключительно положительные. Будто я собственным примером стремилась опровергнуть утверждение о том, что девочки выбирают похожего на отца партнёра. Может, в этом и заключается моя проблема? В том, что не было в этих отношениях огонька?
Дарья, кажется. Они как раз обсуждают с моим юристом сделку. А я решил ещё раз посмотреть, что покупаю. Казак, наконец, переводит взгляд с меня на потолок.
Не тесно вам будет в Дарьиной-то комнате? усмехаюсь я.
Почему только в ней? Я уже заручился согласием на продажу от всех жильцов.
Казак холодно улыбается и окидывает меня ледяным нечитаемым взглядом. У меня внутри зарождается дрожь и перекидывается на руки. Сжимаю кулаки. Врет он всё! Мы это тысячу раз обсуждали.
Не верю. Симочка и Василий Александрович ни за что не захотят съехать. В этой квартире прошла вся их жизнь.
Все изменилось с тех пор, как Василий Александрович сделал Серафиме Аркадьевне предложение.
Я открываю рот. Какое ещё предложение? Эх. Всё же зря я решила вести трезвый образ жизни. Сейчас бы мне точно не помешал бокал вина. Или чего покрепче.
Предложение? Вы шутите?
Ни в коем случае. Они решили пожениться. Разве это не мило? и снова его красивых губ касается холодная улыбка, от которой у меня одновременно и стынет кровь, и по-новой вскипает. Соображай, Нелли! Ну, же
Даже если так. Я всё равно ничего продавать не стану.
Ума не приложу, зачем вам так упрямиться. Деньги я предлагаю хорошие и
Не всё можно купить за деньги! не даю ему договорить.
Да? Казак иронично приподнимает бровь. Мой вам совет подумайте о продаже. Пока я предлагаю хорошую цену.
Вы мне угрожаете?! изумляюсь я. В голове проносятся страшилки Симочки о чёрных риелторах и прочая дичь, которой определённо нет места в двадцать первом веке.
Что вы. Мы цивилизованные люди. Я прошу. Он подходит ко мне вплотную и касается пальцами разгорячённой щеки. Мое дыхание обрывается. Есть в нём что-то демоническое, какая-то сила, способная убедить собеседника в чём угодно. Не удивительно, что он считается одним из лучших адвокатов страны. У меня, знаете ли, есть дочь. Ей страшно понравилась ваша квартира. Она называет её комнатой принцессы и мечтает в ней жить.
Это определенно гипноз. Сто процентов. Я, не в силах отвести взгляда, слежу за тем, как шевелятся его губы, как под плотной кожей перекатываются желваки, а вокруг демонических глаз собираются морщинки На какой-то миг мне и впрямь начинает казаться, что он всё говорит правильно. Я почти готова уступить свою комнату его дочери. Можно даже без денег.
К счастью, мне хватает мозгов одуматься. Не веря в то, что это происходит со мной, я резко отступаю. Туман нехотя рассеивается. Я определённо сошла с ума!
Очень жаль. Мне моя квартира тоже, знаете ли, очень нравится. Боюсь, вашей дочери придется с этим смириться.
Казак явно намеревается оставить за собой последнее слово, даже набирает воздуха в грудь, но наш диалог прерывают.
Ой, а ты чего дома? испуганно интересуется Дашка, завидев меня на кухне. Следом за ней в кухню входит неопределённого возраста парень.
У меня выходной. А вы что здесь забыли?
Мы обсуждаем сделку купли-продажи! вклинивается тот самый парень в разговор. Видно, это юрист, о котором упоминал Казак. А вы, надо полагать, та самая неуловимая собственница двух прекрасных комнат с видом на канал?
Почему же неуловимая?
Потому что тебя дома никогда нет! Шляешься где попало, а у нас тут серьёзные вопросы решаются, вмешивается Дашка.
Решаются? Правда? А я думала, обтяпываются за моей спиной. Кстати, оборачиваюсь к юристу, я свою долю в коммуналке продавать не намерена. Так что, боюсь, зря вы старались.
По тому, как парень реагирует на мои слова, я понимаю, что ему известна моя позиция. Но, похоже, не очень-то она его волнует. Неужели думают, что сумеют меня убедить? Или надеются заставить?
Ну да! Бред какой-то Не желая и дальше продолжать этот бесполезный разговор, выхожу из кухни и запираюсь в собственной комнате. Всё здесь принадлежит мне! Так было, и так будет. Я не собираюсь никуда съезжать, а если Казак только попробует на меня надавить, я ему такое устрою! Такое устрою что мало ему не покажется. Да, может, я не могу похвастаться его связями. И уж конечно у меня нет его влияния. Однако ему не стоит меня недооценивать. Я ведь вполне могу предать это дело огласке! У меня тысячи подписчиков. Это тоже чего-то да стоит Казаку не по силам меня запугать. Я не из робкого десятка. Была бы такой осталась бы жить в задрипанном военном городишке. У папеньки под крылышком.
Останавливаюсь у трюмо. Вот тебе и отдых! Будь Дашка неладна! Это она всех взбаламутила. Нормально жили, так нет же
За дверью слышатся голоса. Я подбегаю к ней, приставляю ухо Но слышу только, как за непрошенными гостями защелкивается замок. А потом Дашка грозно требует:
Выходи на разговор!
Нам не о чем говорить. Квартира не продается и точка.
Разве ты не понимаешь, что своим упрямством рушишь нам жизнь?!
Я?! всё-таки открываю, ошалев от такой наглости.
Да! Тебя всё равно никогда нет дома. Какая разница, где тебе жить?!
Большая разница! Я в эту квартиру всю душу вложила!
Ну, так вложи в другую. Если уж Симочка с Василием Александровичем решились съехать
Не без твоей помощи, как я понимаю? Здорово же ты промыла мозги старикам.
По-твоему, они не заслужили нормальной жизни?